«Чудовищная семейка…» —, думал Гарри, внимательно слушая куда более осведомлённых сокурсников. — «Семья, которая не стеснялась мучить и уничтожать простых людей, даже гордилась этим. Настоящие маньяки, монстры, ничуть не лучше самого Волан-де-Морта. Ведь даже конкретно вот эти слизеринцы, которых тоже сложно назвать милыми, даже на фоне их факультета, который мягко говоря считает маглов не ровней волшебникам, с долей ужаса и страха рассказывали об Блэках и их часто проводимых запрещённых ритуалах и огромных познаниях в темных искусствах.»
Неудивительно, что все эти Блэки почти умерли, как и сам Волан-де-Морт. Кто-то попал в Азкабан, а кто-то, скорее всего, пострадал из-за неверно проводимых тёмных ритуалов или вовсе спятил от злобы и ужаса. Ещё большее презрение вызвал у Гарри Сириус Блэк, который, как оказалось, был другом его отца в школе. Но когда Волан-де-Морт начал набирать силу, то Блэк присоединился к нему после выпуска, творя чудовищные злодеяния. А после того, как его хозяин умер, то он организовал убийство целой группы маглов, попутно уничтожив улицу. Как с таким чудовищем мог дружить его отец в школе? Или это дружба была лишь на людях? Ведь многие так же считают Драко Малфоя его другом. Неужели Блэк уже в школе переметнулся на сторону Волан-де-Морта? А брат Блэка? Регулус, который недалеко ушёл от Сириуса, оказавшись таким же Пожирателем смерти, творившим преступления во славу чистоты крови. Мелькали и другие имена: Орион, отец Сириуса и Регулуса, его жена Вальбурга, Арктурус, Поллукс, Сигнус. Все эти люди с большой энергией, достойной куда лучшего применения, используя связи и деньги, рьяно поддержали Волан-де-Морта. Для начала они продвигали нужные законы, например позволяющие избежать ответственности за убийство маглов, а потом, когда Волан-де-Морт развернулся на всю катушку, они запустили корни в Министерство, вставляя палки в колёса министерскому правосудию. Их влияние, вместе с другими чистокровными семьями, было столь подавляющим, они были способны открыть такие двери, что Министерство магии вяло реагировало долгое время на творившийся террор среди немагического населения. И лишь тогда, когда под удар начали попадать уже сами волшебники, что в одиночку решили противостоять Пожирателям Смерти, очнулось от сна. Но момент был давно упущен, и Волан-де-Морт со своими сторонниками набрал силу, попутно окончательно запустив руки в само Министерство магии, частично контролируя его действия, что парализовывало все ответные шаги. Разразилась настоящая гражданская война. Причём плотно с семейством Блэк связывали ещё одну семью — Лестрейнджей, которая тоже служила Волан-де-Морту. Беллатриса Лестрейндж была родом из семьи Блэк, а ее муж и свояк — Рабастьян и Родольфус. Они дружно продержали Волан-де-Морта и примкнули к Пожирателям. Но правосудие восторжествовало и их посадили в Азкабан за пытки Фрэнка и Алисы Долгопупс.
Гарри вернулся мыслями к дуэли. У Малфоя жгучую ненависть вызвал обыск его дома, что проводились под руководством мистера Уизли. Поэтому Драко с огромной радостью нашел отдушину в унижении Рона и теперь каждый раз при встрече с гриффиндорцем напоминал ему, какое тот ничтожество, описывая произошедшую дуэль во всех красках. Сам Гарри, к собственному ужасу, стал для Малфоя чуть ли не самым близким другом, так как тот почему-то сделал вывод, что тот специально так жёстко поступил с Уизли, чтобы отомстить за его семью и унизительные обыски. И теперь Гарри был вынужден участвовать во всех обсуждениях и конфликтах с гриффиндорцем, что провоцировал Хорёк. Хорошо хоть Драко обладал хоть какой-то толикой хитрости, и наказание за это обходило их компанию стороной. На фоне открытой Тайной комнаты почти все слизеринцы почувствовали себя чуть ли не самыми главными среди других школьников и вели себя соответственно. А слухи, что их сокурсник главный претендент в наследники Слизерина, необратимо просочились к учащимся других факультетов. Больше всего Гарри почему-то боялись пуффендуйцы. Пэнси с удовольствием рассказывала, что студенты этого факультета, например, Финч-Флетчли, оказавшийся маглорожденным волшебником, пугались при встрече с ним, опуская головы в пол или прижимаясь к стенам коридора. Сам мальчик, с удовольствием используя возможности открывшиеся после того, как слизеринцы сочли его наследником, лишь с досадой реагировал на такое открытое проявление страха. Для него это было неприятной стороной медали этой популярности. Хотя какая-то часть Гарри, маленькая и тёмная, получала от этого удовольствие, упиваясь страхом перед его мрачной силой. Ведь он — змееуст, а значит доля слухов и порожденных из-за этого преимуществ в этой ситуации его по праву. Хотя то, что знание змеиного языка по общей принятой квалификации — это признак черного мага, немного беспокоило, но куда больше он переживал из-за того, что наследник — настоящий наследник — может разозлиться за такое присвоение его лавров и извлечение из этого пользы. А то, что быть змееустом нехорошо — это спорный момент. Вот для Слизерина это было бы потрясающим событием. Великий дар самого основателя факультета! А если бы Гарри раскрыл свой талант перед ними… Мальчик аж зажмурился при этой мысли. Последствия такого шага он не мог предсказать. Хотя его осторожные расспросы на эти темы могли уже вызвать подозрения у слизеринцев. И если бы не реакция других учеников и учителей, которые всё равно бы узнали об этом, то может он бы так и рассказал свой секрет. Но он помнил слова Дафны. Никому не стоит доверять.
***
Наступил декабрь. Снег покрыл все окрестности замка в белый саван, а сильная вьюга, словно с угрозой воющая уже несколько дней подряд, окончательно отбила желание высовывать нос на улицу. И именно в это время состоялось второе нападение. Известие об этом принесла вездесущая Пэнси, заодно сообщив имя нового постояльца больничного крыла — Финч-Флетчи. Высокий, темноволосый и самый трусливый пуффендуец был найден окаменелым, а вместе с ним под удар наследника попало привидение Гриффиндора. И как всегда никаких зацепок на месте нападения преподаватели не нашли. Описывающая в подробностях происшествие Пэнси аж светилась, то ли радуясь самому нападению, то ли тому, что занятия на сегодня отменили. Гарри же задумчиво сидел в кресле, погруженный в мысли, раздумывая о случившимся. Дар змееуста, которым он точно обладал, был уникальным. Все его осторожные расспросы выявили, что ни у каких семейств, даже таких чистокровных как Блэки или Малфои, не было магов, умеющих беседовать со змеями. Тогда, кто же наследник Слизерина? Если он тоже обладает даром, как и Гарри, то может ли он быть его потерянным родственником? Дядей, а может братом или сестрой? Ему невольно вспомнился Дадли. Вот от такого родства он был с радостью отказался. Гарри не раз и не два хотелось всем признаться, что он не является наследником Слизерина, но потом он думал: «А зачем?» Он никого не обманывал, не утверждал, что он открыл Тайную Комнату, а польза того, что все в это верили, была очевидна и не подлежала сомнению. На факультете его все зауважали и даже чуть ли не преклонялись, без проблем делились кучей информацией, помогали в разных делах, а то, что случилось после нападения на Финч-Флетчи окончательно убедило его, что он поступает правильно, хоть и по слизерински. На следующий день к нему подошёл капитан команды Слизерина по квиддичу и, помявшись, предложил поступить в команду.
— Поттер, эээ… Я тут подумал… — Немного нерешительно начал Флинт перед недоумевающим Гарри, — Ты говорил, что хорошо летаешь… Вот я и хотел сказать… Ну чтобы ты был в команде. Ты же хотел… А Пьюси не очень хорош…
— Я… на место охотника? — У Гарри отлегло от сердца и он радостно заулыбался.
— Э, ну да… — Флинт оскалился в улыбке, обнажив кривые зубы. Гарри с трудом сдержал дрожь от этого вида. — Но можно и на место Деррека… Он загонщик… У тебя же Нимбус есть?
Гарри кивнул, невольно поморщившись. Играть на роли загонщика и отбивать бладжер ему не хотелось. Куда больше его прельщала роль охотника… А ещё лучше — ловца! Его реакция не скрылась от капитана команды и тот кивнул, словно предвидел такое.
— Не хочешь, как хочешь. Позиция охотника куда лучше, да и битой махать не под твоё телосложение. Без обид, Поттер? Ну тогда жду на следующей тренировке.
Гарри сел обратно в кресло, провожая взглядом уходящего Флинта. Ему хотелось прыгать от радости и вопить. Вот он и в команде по квиддичу. Да, с удовлетворением заметил фальшивый наследник Слизерина, он совершенно правильно поступил.
Комментарий к Слухи
Бечено.
Ещё одна моя работа, рекомендую к прочтению https://ficbook.net/readfic/8770629/22402338
========== Дела сердечные ==========
Учебный семестр завершился, и наступили рождественские каникулы. И если в прошлом году в школе и так оставалось не очень много учеников, то из-за нападений в этом году оставшихся можно было пересчитать по пальцам. Тишина, глубокая, как снег на полях, опустилась на замок. Из слизеринцев остались лишь Гарри, Малфой, Крэбб, Гойл, какой-то нелюдимый, очень мрачный пятикурсник и ещё несколько ребят, которых мальчик совсем не знал. Драко, пользуясь тем, что Гарри новичок в команде, утянул его на поле по квиддичу, тренироваться. Хотя, на самом деле, мальчик просто хотел похвастаться умением держаться на метле и на правах более опытного игрока постоянно щедро сыпал советами о том, что и как делать во время матча. Гарри же просто был в восторге от полётов и внимательно слушал наставления своего «лучшего друга». Согревающие чары, что он наложил на себя и других трёх слизеринцев сразу при выходе из замка, пришлись очень кстати. Крэбб с Гойлом тоже составили им компанию, прихватив свои метлы. Драко, пользуясь тем, что он член команды, каким-то образом раздобыл снитч, квоффл с бладжерами и устроил настоящее соревнование.
Спокойная и немного праздничная атмосфера замка и его окрестностей, покрытых словно в сказке белым снегом, и танцующие под порывами ветра снежинки подняли настроение Гарри, а к компании Малфоя он понемногу уже привык и даже научился получать удовольствие от общения с ним. Можно было играть с Драко в волшебные шахматы, в плюй-камни или пускать фейерверки. А если всё это надоело, то можно было отрабатывать заклинания на его громилах под видом тренировки в защитных чарах. Гарри в который раз пожалел, что Дуэльный клуб приказал долго жить. Хотя, с долей превосходства и самодовольства он заметил, что ни Крэбб, ни Гойл не могли ему противостоять: ни по одиночке, ни все вместе. Драко же почему-то не хотел скрестить с ним палочки, предпочитая отрабатывать заклинания на Гойле, который ему очень сильно уступал в дуэльном искусстве. К злости Гарри, Рон Уизли тоже остался на каникулах в школе. Вместе с ним остались и другие Уизли. Их вид всегда ему немного портил настроение в Большом зале.
В день рождества Гарри поднялся самым первым в гостиную. Все слизеринцы знали, кто именно решил остаться на каникулы в Хогвартсе, и поэтому оставили подарки у камина, предварительно наложив чары, чтобы никто раньше времени не думал их распаковывать. С утра заклинание спало, и мальчик нашёл на одном из столов целую кучу подарков для него. Причём она была существенно больше всех остальных, предназначенных другим. В недоумении он распаковал парочку, которые оказались книгами с различными заклинаниями от мало знакомых Гарри слизеринцев. Неужели весь факультет решил хоть что-то подарить ему? Справившись с растерянностью, мальчик решительно принялся переносить свои подарки в комнату и сваливать их на кровать. На четвертом рейсе в гостиной появился сильно зевавший Гойл, и Гарри попросил того помочь. Наконец-то, все подарки были перенесены, заняв полностью всю кровать и оккупировав часть пола. Слизеринец подавил желание немедленно открывать их и поплёлся с Гойлом на завтрак. Не успел мальчик приступить к приёму пищи, как в Большой зал влетела Букля с маленьким пакетиком в клюве и приземлилась рядом с ним..
— Привет! — с улыбкой встретил её Гарри. — Подарок мне принесла? И тебя с Рождеством.
Подвинув ей пару блюд со стола, он увидел ещё трёх сов что летели к нему. Букля в знак расположения клюнула его в ухо самым дружеским образом и принялась за угощение. Пакет, который, как выяснилось, прислали Дурсли, содержал зубочистку и короткое письмо, где они интересовались, не сможет ли Гарри остаться и на летние каникулы в школе или у своих ненормальных друзей. Слизеринец со вздохом спрятал его в карман мантии. Его желание совпадало с желанием этих маглов, но вот что делать — было не очень понятно. Вряд ли Том снова купится на его историю об уехавших отдыхать куда-то в Европу родственников и его нежелании ехать с ними. Да и то, что его, как оказалось, часто видели в Косом Переулке с последующим осторожным вопросом от Дафны, заставило его тогда нервничать. Но что оставалось делать? Над этой проблемой он ломал голову уже несколько месяцев, то периодически откладывая в сторону, то возвращаясь к ней. Жить с ограниченными маглами ему совершенно не хотелось. Настроение начало портиться, и он побыстрее выбросил мысли о лете из головы и переключился на другие посылки. Одна из них была от Дафны, которая прислала старинный толстый фолиант с весьма милым письмом, где она поздравляла его с праздником и говорила, что только Гарри может оценить содержание этой книги из библиотеки ее семьи. Других посылки оказались без подписи, но в которых его сдержанно поздравляли с Рождеством и высказывали ему полную поддержку, а также перечисляли имена нескольких грязнокровок, без которых, по словам неизвестных авторов, воздух в замке был бы куда чище. Мальчик несколько секунд ошарашенно смотрел на текст, а потом быстро убрал эти послания к тому, что пришло от Дурслей, с желанием при первой же возможности сжечь все три.
Всё оставшееся время Гарри потратил на то, чтобы разобрать свои подарки и написать всем что-то в ответ, так как за такое короткое время он точно бы не смог найти несколько десятков презентов в качестве ответного жеста. Потом, с ноющей рукой от многочасового писания и с кучей писем, он отправился в совятню, где битый час привязывал конверты к школьным совам.”Хорошо хоть успел на рождественский ужин”, с облегчением думал слизеринец, вдыхая чарующие и аппетитные запахи, витающие в холле. Сам Большой зал выглядел изумительно: множество покрытых инеем рождественских елей и пышных гирлянд из омелы и остролиста, чудесный волшебный снег — сухой и тёплый, — падающий с потолка. Под руководством Дамблдора собравшиеся исполнили его любимые рождественские гимны. Громче всех ревел Хагрид, и голос его креп после каждого бокала яичного коктейля. Гарри и другие слизеринцы смиренно пели, не забывая отдавать должное великолепным блюдам на столе. Во время одного из перерывов, кто-то из близнецов Уизли — Фред или Джордж — заколдовал значок старосты Гриффиндора. Ко всеобщему удовольствию, на нём появилась надпись «Дурачина», и бедняга безуспешно пытался выяснить, над чем это все смеются. Больше всех злорадствовал Малфой, который был рад любому унижению Уизли. Кстати именно благодаря Драко мальчик узнал одну интересную новость. Оказывается, после нападения на Финч-Флетчи Пэнси пустила слух, что это она сообщила Гарри Поттеру о том, что этот пуффендуец — грязнокровка. И почти сразу бедняга окаменел. Со всеми вытекающими из этого выводами. И теперь Драко счёл своим долгом раскрыть глаза своего другу на засилие маглорожденных в Хогвартсе, каким-то путями выяснив каждого пофамильно и сообщив об этом мальчику, словно в надежде, что тот их всех прикончит.
Каникулы закончились, и все студенты вернулись в замок. Для мальчика это ещё означало, что теперь он будет тренироваться вместе с командой. Поэтому в холодное, ясное и промозглое утро он вместе с остальными игроками в зеленых мантиях сосредоточенно топал на заснеженное поле. Флинт наскоро повторил для новичка правила игры, которые тот уже более менее знал и приказал всем взлетать на поле. Грэхэм Монтегю — второй охотник — должен был прикрывать вратаря Майлза Блетчли у ворот, а Флинт с Гарри прорваться к тому и забить мяч. Загонщик Перегрин Деррек прикрывал их атаку, пытаясь сбить Грэхэма бладжером, второй загонщик Люциан Боул старался, в свою очередь, не допустить этого. Драко Малфой был предоставлен самому себе и ловил снитч. Игра была очень насыщенная и быстрая, так как несмотря на сильное противодействие Грэхэма, Флинт несколько раз прорывался к воротам и забивал. Гарри лишь под конец научился обходить защиту и забил один гол. На следующей тренировке уже мальчик был охотником, который помогал вратарю, и это ему не очень понравилось. Успевать за двумя охотниками было практически нереально и лишь редкие пассы он мог перехватить. И то лишь для безнадежной попытки прорыва к пустым воротам на другой стороне поля. Поэтому, переговорив с Флинтом, на следующих тренировках он играл сугубо в атаке, что было тоже не совсем просто, но взаимодействовать с командой он уже научился.