Нападений пока не было, и внимание слизеринцев переключилось на новый закон против оборотней, который составила Долорес Амбридж, лишивший больных ликантропией возможности устроиться на работу. Почти все горячо поддерживали это решение. Слизеринцы, разумеется. «Запрет брать на работу этих зверей весьма своевременный» — высказала своё мнение Дафна. Драко её поддержал, более того, посетовал, что оборотней не истребляют, хотя должны бы. Даже Забини не остался в стороне, высказав недоумение тому, что были такие глупцы, которым хватало ума взять на работу оборотня. «А вдруг тот покусает кого-то?»
Приближалось празднование Святого Валентина. Что вызвало понятный, но сдержанный ажиотаж среди слизеринцев. Гарри для себя сначала решил никому ничего не дарить, но более опытный в этих делах Забини объяснил что так будет невежливо, поэтому Гарри решил ограничиться дружескими открытками всем знакомым девушкам, включая старосту. Тем более, что из этого никто большого секрета не делал и, как ему поведал тот же Забини, девочки об этом узнали почти сразу же и решили сделать ответный жест. Гарри подозревал Забини в раскрытии информации или даже в каком-то розыгрыше, но почти сразу же успокоился, когда тот показал несколько своих открыток с его поздравлениями в адрес одноклассниц. С его слов, нейтральное поздравление с праздником — это традиционный жест уважения и пожелание дружбы, что так же расположит этого человека к тебе и поможет в дальнейшем.
В день Святого Валентина стены Большого зала были сплошь увиты пышными, ядовито-розовыми цветами, с бледно-голубого потолка сыпались конфетти в форме сердечек. Гарри вместе с слизеринцами подошел к своему столу.
— Что случилось с залом? Кто придумал всё это? — спросил Драко с неудовольствием, усаживаясь за стол.
— Профессор Локонс, — ответила Дафна с блеском глазах. Гарри повернул голову к столу преподавателей и вовремя! Локонс в кричащей ярко-розовой мантии в тон цветам в зале, жестом требовал тишины. Преподаватели по обе стороны от него сидели с каменными лицами. Гарри со своего места видел, как дергается щека у профессора МакГонагалл. Снейп выглядел так, будто его сейчас стошнит.
— С Днем святого Валентина! — громко произнес профессор Защиты от Темных Искусств, дождавшись полной тишины. — Для начала позвольте поблагодарить всех — а их целых семьдесят три человека, — кто прислал мне к этому дню поздравительные открытки! Большое вам спасибо за такую поддержку! Поэтому я взял на себя смелость устроить для вас этот маленький сюрприз. Но это ещё не всё!
Локонс хлопнул в ладони, и в зал вошла процессия мрачного вида гномов. Правда, это были не обычные гномы: у каждого в руке была арфа, а за спиной — золотые крылышки.
— Представляю вам моих любезных купидончиков, валентинских письмоносцев! — лучезарно улыбался профессор, театрально взмахнув рукой в их сторону. — Сегодня они будут ходить по школе и разносить валентинки. Веселье только начинается! Я уверен, и мои коллеги захотят внести лепту в наш праздник! Давайте попросим профессора Снейпа, пусть он покажет нам, как сварить Любовный напиток! А профессор Флитвик в этот праздник пламенеющих сердец мог бы рассказать кое-что о Приворотных средствах. Он знает о них, старый проказник, больше любого чародея!
Профессор Флитвик спрятал лицо в ладонях. Взгляд Снейпа говорил, что он силой вольет стакан яда в глотку любого, кто обратится к нему за Любовным напитком. Гарри очень обрадовался, что не нужно самолично передавать записки с поздравлением, которые он написал всем девочкам своего курса. Содержание было весьма нейтральное, написанным под копирку во всех открытках, кроме одной. Валентинку для Дафны мальчик сделал более душевной, а по бокам текста нарисовал снитч, который немного напоминал сердечко. Поэтому сразу после завтрака он вручил весь ворох открыток наименее свирепому гному и с облегчением отправился на уроки. Компанию ему составил Забини со своими валентинками, который, как показалось Гарри, заметил что его дружба с Драко укрепилась и начал завидовать, а может — ревновать. По крайней мере по пути на урок, Забини изрядно прошёлся по Драко, который весьма сильно обидел, по словам самого Блейза, всех девочек, не высказав ни малейшего желания прислать им поздравления. Гарри, который до подсказки Забини насчёт открыток, тоже не думал никому ничего дарить, с удовольствием присоединился к критике Малфоя, однако с осторожностью выбирая слова.
На протяжении всего дня гномы с валентинками бесцеремонно сновали из класса в класс, к вящему раздражению преподавателей. Гарри уже получил все валентинки с дружескими словами поддержки от всего класса и нескольких слизеринок постарше, а после обеда один из гномов, особенно уродливый, повстречался в коридоре и двинулся к нему на встречу.
— Эй, ты, Гайи Поттей! — проскрипел он, расталкивая учеников. Гарри остановился, неловко улыбаясь. Рядом с ним со скучающим выражением лица замер Драко. Подойдя поближе, гном забренчал арфой и продолжил. — Тебе музыкальное послание, Гайи Поттей! Слушай внимательно! Его глаза хоть видят слабо, — начало существо нараспев, что звучало просто чудовищно в исполнении скрипучего голоса. Гарри поморщился.
— Но зеленей, чем чародея жаба,
А волосы его черней тоски,
Чернее классной грифельной доски.
О, Божество, хочу, чтоб сердце мне отдал,
Герой, что с Темным Лордом совладал!
Улыбка словно приклеилась к лицу Гарри, а внутри кипел гнев и смущение. Более нелепое поздравление сложно было придумать! Малфой сбоку издевательски расхохотался. Мальчик со злостью и недоумением посмотрел на него. Драко сквозь смех выдавил:
— Ты чего, не понял от кого это позорище пришло? — Он кивком показал на какого-то сзади. Мальчик обернулся, и среди первокурсников Гриффиндора он увидел замершую рыжеволосую Джинни Уизли. Её большие глаза с испугом и какой-то надеждой смотрели на него. Всё решил возглас Драко.
— Уизли, уверен, что Гарри не понравилось твое послание!
Джинни, заплакав, вбежала в класс. Драко, опять издевательски расхохотался. Гарри покачал головой. С одной стороны, злость на такое нелепое стихотворение ещё бурлила в нём, но доводить до слез девочку он не хотел. Однако, к смеху Драко присоединились другие слизеринцы и ему пришлось играть свою роль, тоже посмеиваясь над нелепым поздравлением, не выдавая, что эта ситуация его задела. «Да, — подумал Гарри, перед тем как отправиться на урок, — для кого-то это праздник, а для кого-то одно расстройство и крах надежд».
Комментарий к Дела сердечные
Поздравляю с Новым Годом.
Ещё одна моя работа, рекомендую к прочтению https://ficbook.net/readfic/8770629/22402338
========== Квиддич ==========
Прошло несколько месяцев с того дня, как были найдены окаменелыми Джастин Финч-Флетчи и привидение Гриффиндора. С тех пор больше нападений не было, и в Хогвартсе ученики понемногу начали с надеждой смотреть в будущее, не опасаясь каждого шороха, хотя очень многие всё так же с опаской передвигались по замку и пугались любого слизеринца. Мадам Помфри сообщила, что мандрагоры понемногу растут и близок тот день, когда можно будет оживить пострадавших учеников. А тем временем у Гарри появилась новая тема для размышлений: нужно было выбрать новые предметы, которые он начнёт изучать с третьего курса. Мальчик с интересом рассматривал в гостиной список предметов, который ему вручила староста: прорицания, уход за магическими существами, магловедение, древние руны и нумерология. Ему понятно было, что магловедение — это самый бесполезный предмет из всех перечисленных. Всю свою жизнь прожив с Дурслями, он и так знал про маглов слишком много, и у него не было ни малейшего желания изучать их дальше с точки зрения волшебников, которые, откровенно говоря, сами мало что понимали в магловском мире. Да и профессор была не из маглорожденных, поэтому Гарри изрядно сомневался, что она могла его чем-то научить. К тому же отношение к маглам на факультете Слизерина было, мягко говоря, не совсем понятным. С одной стороны, эта тема была в своём роде табу. Чистокровный волшебник, ни с того ни с сего начавший обсуждать маглов с другими чистокровными волшебниками, имел бы в магическое мире репутацию человека небольшого ума. С другой стороны, из-за нападений Чудовища Слизерина на маглорожденных, сложно было обсуждать детей маглов без упоминания их родителей и мира простецов. Но в одном Гарри был абсолютно уверен: на его факультете никто в здравом уме не выберет предмет по изучению маглов, а того глупца, что всё-таки совершит этот проступок, это сразу сделает изгоем. Поэтому, после недолгих размышлений, он решительно отказался от магловедения и начал раздумывать, что выбрать из четырёх оставшихся. Про прорицание он ничего не знал, а самого преподавателя ни разу не видел. Но… Весьма соблазнительно было бы избежать проблем и добиться успеха, зная будущее. Как, например, в случае с предстоящей игрой против Когтеврана знать как правильно играть. В гадание и астрологию Гарри не верил, но пора уже было отходить от магловских понятий. Это мир магии, и тут прорицание — достойная наука. Была ещё одна причина, по которой Гарри очень хотел записаться на этот предмет, хотя он старался не сильно думать о ней…
Уход за волшебными существами… Перо Гарри остановилось под этой строчкой. Зачем ему этот уход? За Буклей он итак неплохо ухаживает, а другие существа ему особо и не интересны. Ухаживать за такими, как тот эльф Добби? Мерлин упаси! Про древние руны он ничего не знал, хотя и видел непонятные тексты, над переводом которых иногда вечерами корпели старшекурсники. Ему тогда показалось, что это очень нудное и неинтересное занятие, по крайней мере радости у изучающих его он не заметил. Другое дело нумерология. Тоже сложный предмет, но читая подаренные ему книги по разнообразным магическим искусствам, он часто натыкался на отсылки к этой области знаний. Практически любой ритуал был связан с нумерологией. Так что выбрать?..
Его размышления прервал Драко, который уже отметил в пергаменте нужные ему предметы и теперь решил посмотреть, как идут дела у Гарри, и если что не так, дать ему полезный совет. Как оказалось, почти все слизеринцы определись с предметами ещё на летних каникулах, или этот выбор сделали за них родители, что с явным неудовольствием заметила Пэнси. Гарри представил себе, что сказали бы дядя Вернон и тётя Петунья, вздумай он обсудить с ними свою будущую карьеру волшебника, и криво ухмыльнулся.
— Этот выбор просто кажется сложным, — важным тоном сказал Драко, через плечо ознакомишь со списком Гарри. — Я вот сразу понял какие предметы лучше всего выбрать. Нумерология крайне важный предмет, и любой, кто хочет достичь хоть каких-то успехов в магии, должен его знать. Мой отец сразу сказал, что только достойные выбирают нумерологию, а вот грязнокровки пусть довольствуются магловедением и изучают своих никчёмных маглов. А остальные предметы не так важны, как нумерология. Жаль, что надо обязательно выбрать хотя бы два. Я выбрал уход за магическими существами. Мой отец выбрал именно его, когда учился в школе и сказал, что это полезный предмет, поэтому я думаю, что и тебе тоже стоит записаться на него. А прорицания — это чушь несусветная, всякие гадания на чаинках… Я поспрашивал у тех, кто обучался у этой Трелони. Скукота.
Под давлением Драко, Гарри всё же поставил галочку напротив ухода за магическими существами. Нумерологию он уже отметил до этого сам. А когда Малфой отошёл от его кресла и стал собираться на выход в Большой зал, то Гарри поставил ещё галочку напротив прорицания. Его выбрала Дафна и Гарри очень хотелось две вещи: попасть на этот предмет вместе с ней и иметь хотя бы один урок без компании надоедливого Малфоя.
Очередной матч по квиддичу слизеринцы играли против Когтеврана. И хотя для команды это был второй матч и они лидировали в таблице, обогнав другие факультеты, Гарри всё равно изрядно нервничал перед матчем, несмотря на весьма успешные тренировки. Ведь для него это был первый матч в качестве игрока на поле среди огромного количества зрителей. Хотя Гарри никому не говорил о том, что он стал охотником в команде Слизерина, вся школа каким-то образом об этом узнала чуть ли в тот же день, когда к нему подошёл с этим назначением Флинт. И Гарри прекрасно знал причину такой необычной информированности учеников. Это был Драко и его болтливый язык. Мало того, что он узнал об этом чуть ли не быстрее самого Гарри, так ещё и умудрился растрепать эту новость всем однокурсникам. Причём явно вставив всё так, будто Флинт взял Гарри в команду и исключительно прислушавшись к совету Малфоя. И теперь весь Хогвартс думал, что Гарри просто великолепный игрок, которого тренировал не менее великий Драко Малфой. В купе со славой наследника Слизерина, неудивительно, что Гарри опять стал вызвать нездоровое внимание. И позеленевшие лица многих когтевранцев были одним из немногих последствий этой славы. Несмотря на это, вечером перед матчем Гарри трясло от волнения. Он злился на Малфоя, который через чур расхвалил его. Поэтому на следующее утро он пришёл на завтрак невыспавшимся и с плохим настроением.
В тот день Большой зал был наполнен умопомрачительным запахом бекона и жареных сосисок, а ученики оживлённо обсуждали предстоящий матч. К одиннадцати часам стадион был полностью забит — собралась вся школа. У многих в руках были бинокли: трибуны были расположены высоко над землёй. Гарри к тому времени уже сидел в раздевалке вместе с остальными членами команды, переодевшись в длинную зелёную спортивную мантию вместо чёрной школьной. Сборная Слизерина должна была выйти на поле в зелёной форме. Флинт тем временем раздавал последние указания. Под конец речи он обратился к Гарри.
— Ничего не бойся, это они тебя боятся. Эти трусы трясутся едва увидев тебя, так что постарайся это использовать. Играй так же, как на тренировках. Ты юркий и небольшой, так что старайся незаметно прошмыгнуть ближе к воротам, а там я дам тебе пасс. Если видишь, что не выходит, то в квоффл не цепляйся, а сбрасывай его на меня. Так, Малфой, Чанг шустрая, но метла у неё просто с барахолки. «Комета–260» уступает «Нимбусу», как кнат галеону, — он небрежно провёл рукой по своему «Нимбусу» и довольно осклабился, показывая кривые зубы. Гарри, у которого всё внутри тряслось от страха, постарался тоже улыбнуться, но вышло, положа руку на сердце, криво. — За дело, покажем им!
Команда разразилась ободряющими выкриками и повалила на поле. День был прохладным и солнечным. От волнения у Гарри подгибались колени. Он надеялся, что, шагнув на поле под громкие аплодисменты, не упадет на глазах у всех собравшихся. Судила матч мадам Трюк, которая стояла в центре поля, держа в руках свою метлу, явно отличавшуюся от потрепанных и откровенно старых школьных метёл. Для Гарри было очевидно, что это её собственная метла, за которой та аккуратно и с любовью ухаживала. Все прутья были ровненькие, не торчали; рукоять метлы хоть и истрепалась со временем, и имела на себе следы от частых соприкосновений руками, выглядела весьма добротно и надёжно. Он перевёл взгляд на саму мадам Трюк, которая ожидала, пока команды выстроятся друг напротив друга. Это была высокая женщина с короткими серыми волосами и необычно жёлтыми, словно у хищника, глазами. Они нетерпеливо метались между игроками его команды, ощупывали и оценивали. Раздался её резкий голос.
— Итак, нам нужна красивая и честная игра. От всех и каждого из вас, — заявила она, жестом приказав всем подойти поближе. Гарри показалось, что она обращается не ко всем игрокам, а лично к его капитану, который с хмурым лицом рассматривал противника. Гарри тоже обратил внимание на игроков в тёмно-синих мантиях. Ловец Когтеврана Чжоу Чанг была в команде единственной девушкой. Она была на голову ниже Гарри, и он, несмотря на нервное возбуждение, заметил, что она очень красивая. Её черные волосы были залихватски забраны сзади в длинный хвост, который воинственно трепетал на ветру или при движении. У неё были черные глаза с миндалевидным разрезом и полные губы, а лицо немного раскраснелось от холода. Увидев, что Гарри смотрит на неё, она побледнела и опустила голову. У Гарри ёкнуло сердце, а лицо невольно исказила усмешка. Похоже, и она его боится. Ход его мыслей прервала мадам Трюк, громко свистнув.
— Вперед! Все вверх! — Приказала судья. Немного замявшись, Гарри взлетел вслед за Малфоем. В воздухе всё его волнение словно рукой смело. — Матч начинается!
Гарри даже не заметил, как Флинт завладел квоффлом и ринулся вперёд, к кольцам когтевранцев, охотники которых рванули ему наперерез. Гарри направил метлу за ним. Оглянувшись, Флинт отдал пас на Гарри. Тот, поймав тяжелый мяч и обойдя защитников, увидел перед собой вратаря, который защищал кольца. Гарри притормозил и резко выбросил руку с мячом в сторону крайнего левого кольца. Вратарь рванул в сторону, пытаясь перекрыть удар, а Гарри, обманув его этим финтом, над которым они работали на тренировках, спокойно забросил мяч в незащищенное правое кольцо.