Обрывистая тропинка, что тянулась по северной части горы, осталась далеко за спиной, и впереди показался темный провал пещеры.
Мужчина в черном бесформенном балахоне, который взбирался по крутому подъему, остановился, с облегчением опуская на камни перекинутый через плечо дерюжный мешок. Затем, откинув назад капюшон, свободной рукой - вторая крепко сжимала короткий факел-палку с намотанной на конце просмоленной паклей - вытер вспотевший лоб.
- В последний раз иду, будь я неладен, - с трудом подавляя одышку, свистящим шепотом сам себе пообещал он и уселся рядом с мешком, вытянув гудящие от ходьбы ноги и чувствуя, как не успевшие с вечера остыть камни начали приятно согревать пятую точку...
Звали мужчину Шэл Вальцдув, и взрослые коренные жители подгорной деревушки Зикрафик знали его как благодушного стареющего пекаря, готового всегда прийти на выручку, а местная ребятня - как доброго бородатого дедушку, который угощал их, мелюзгу, горячими пирожками с вареньем да сахарными плюшками.
Несмотря на возраст и лишний вес, пекарь был человеком бойким, целеустремленным и неунывающим - именно эти качества и помогали ему раз за разом подниматься по ночам сюда, к таинственной пещере, про которую среди местных ходила дурная слава. Басни, что рассказывались о ней, поражали воображение своим разнообразием и ограничивались лишь фантазией рассказчика - пещере приплетали и призраков умерших младенцев, и таинственных горных духов, и даже бессмертных: драконов, вампиров да фениксов.
Передохнув, Шэл с кряхтеньем вскинул мешок, который размером и округлой формой напоминал самого пекаря, и зашагал к пещере.
Задержавшись у самого входа, по привычке оглядевшись и не заметив ничего подозрительного, Вальцдув ступил вовнутрь. Гулкие шаги разнеслись по неосвещенному ходу, отражаясь от сталактитов и уносясь вглубь сумрачного грота.
Морщась от застарелого запаха плесени, пекарь пробрался сквозь лес высоких сталагмитов.
- Бекра-а-ат! - во все горло позвал он и замер, прислушиваясь к раскатистому эху.
- Крат! Рат! Ат! - насмешливо отозвалась пещера.
- Это я, Шэл!
- Шэл! Ел! - и все смолкло.
Мгновение стояла тишина. Вальцдув даже успел подумать, что тот, к кому он направлялся, уже покинул грот, но слабый и далекий голос развеял эти мысли:
- Сюда!
- Да! Да! - зловеще подтвердило эхо.
В тот же миг, будто очнувшись ото сна, по стенам пещеры запрыгали иллюзорные тени, откуда-то сверху раздался тоненький смешок.
Шэл чертыхнулся и, сгибаясь под тяжестью мешка, побрел вперед, освещая путь светом факела и стараясь не обращать внимания на странные звуки и очертания. В голове вновь пронеслись жуткие истории про обитающих здесь духах непогребенных, о восставших мертвецах и прочей нечисти, но пекарь, который никогда не верил в эти безумные байки, считая их сказками для запугивания детишек, списал тени и смешки на игру света и свое богатое воображение.
Пещера была глубокой и длинной, она уходила внутрь горы на добрых две-три сотни шагов. И чем дальше пробирался Вальцдув, тем все более обжитым становился темный ход. Под ногами начали попадаться огрызки яблок, яичная скорлупа, куриные кости. Жилец явно не заботился о чистоте своего временного дома, а когда в нос ударил резкий запах испражнений, Шэлу, который хоть и был готов к этому запаху, стало по-настоящему противно.
А спустя мгновение свет факела выхватил из мрака застывший остов дракона...
Мужчина сбавил шаг и встал прямо под пастью зверя, глядя в его пустые черные глазницы и думая о том, что при жизни своими огромными зубами эта тварь спокойно могла перекусить на две части не то что собаку - лошадь! Как предполагал пекарь, тварь сдохла довольно давно - плоти на скелете не было. Чистые, будто обглоданные кости, отражая огонь, белели в темноте.
Вальцдув, неоднократно приходивший в пещеру, уже не раз видел этого дракона и все никак не мог понять, почему смерть настигла того в настолько странной позе, точно ящер намеревался в следующую же секунду кинуться в атаку - лапы расставлены, пасть приоткрыта, исполинские крылья расправлены и готовы к короткому броску.
Внезапно полые глазницы дракона полыхнули огнем, блеснули злостью, словно возвращая к жизни своего хозяина. В изумлении открыв рот, Шэл испуганно попятился, вжимаясь в стену и ожидая самого худшего.
Но дракон не шевелился, и это придало пекарю уверенности. Медленно отделившись от стены, он осторожно пробрался между лап костлявой твари и посеменил прочь, желая быстрее добраться до Бекрата, благо до того оставалось не более полусотни шагов.
- Понавспоминал всякой чертовщины, вот тебе и мерещится, - успокаивал самого себя Шэл, стараясь не думать о глазах дракона, что сулили человеку лишь одно - смерть.
Чуть поодаль темный ход сворачивал под прямым углом вбок, и пекарь, едва миновав этот поворот, очутился возле небольшой овальной площадки, которой заканчивалась пещера. Здесь было тепло, углями потрескивал костер - дым от него, уносимый сквозняком, поднимался к единственной расщелине за спиной угрюмого человека.
Его звали Бекрат. Здесь, в пещере, он, раненый имперскими гвардейцами, прятался от правосудия и лечился какими-то неведомыми пекарю травами. За месяц, проведенный под сводами нового жилища, ее временный хозяин почти не изменился - настороженный взгляд, серое лицо, впалые щеки, острые скулы... И плащ, этот проклятый длинный плащ со стоячим воротом, который по полу таскался за едва ходящим беглецом и умудрялся порой поднимать с влажных камней целые облака белесой пыли.
- Откуда здесь столько пыли? - в первое свое посещение удивился пекарь, но Бекрат промолчал, одарив гостя загадочной улыбкой. Чуть позже Вальцдув понял, что это не пыль, а пепел.
К радости Шэла, сейчас хозяин пещеры сидел на влажном бревне и крутил в руках вырезанный из кости кинжал. Взгляд его зачарованно изучал низкое пламя костра.
- Бекрат? - потушив факел, опасливо позвал Вальцдув.
Беглец вздрогнул, встрепенулся, будто лишь сейчас заметив пекаря.
- Здравствуй, Шэл, - тихо промолвил он. - Устал, поди, подниматься ко мне? Не стесняйся, присаживайся.
Вальцдув с радостью опустился рядом и вновь вытянул ноги.
- Да уж, до теплых камней этому бревнышку далеко, - задумчиво констатировал он и посмотрел на Бекрата. - Я принес еды и воды. И травы, что ты просил.
- Спасибо, - безразлично отозвался тот.
Вальцдув нахмурился.
- Не за что.
Пекарь недовольно подумал, что пещерник мог бы проявить к нему и побольше уважения, ведь если бы не он, то Бекрата в стенах грота ждала бы быстрая смерть. Либо от полученных ран, либо от голода или жажды. А учитывая, что Шэл еще и платил за все из своего кошелька...
- Я верну тебе все деньги, когда это закончится. Даже больше! - будто прочитав мысли гостя, проговорил беглец и улыбнулся: - Спасибо, мой друг.
Поморщившись и насмешливо фыркнув, Шэл махнул рукой. Не надо мне никаких денег, читалось в его жесте.
Пещерник с трудом встал. Ножом вспоров ткань мешка, он принялся с видимым удовольствием извлекать из него продукты и мешочки с травами, которые Шэл приобрел у местного знахаря.
Заскучавший пекарь огляделся. Несмотря на догорающий костер, в пещере было влажно, и эта влага, казалось, проникала внутрь, окутывая собой все тело. Помимо бревна, на котором расположился гость, рядом лежала охапка мокрой соломы, что служила Бекрату постелью. Под ней едва проглядывалось ржавое лезвие топора на короткой ручке. Больше в тупике пещеры ничего не было.
- Что нового снаружи? - полюбопытствовал беглец, отрывая Вальцдува от мыслей.
- Городской глава все никак успокоиться не может, - подбирая слова, вздохнул Шэл, и протянул руки к почти угасшему пламени костра. - На дорогах по-прежнему выставлены посты, солдаты прочесывают леса... Кому-то ты сильно насолил, Бекрат.
- Надеюсь, за тобой не было слежки?
- Нет. Но знал бы ты, каких усилий стоило мне уйти незамеченным из деревни...
- Что, в деревню тоже приходили?
- Еще бы! Как только стало известно, что ты где-то здесь, сразу гвардейцы пожаловали с обыском. Рыскали по домам, сено мне на чердаке разворошили...
- Гвардейцы? - удивился Бекрат. - И сюда добрались, собаки! Вот что им во дворце не сидится? Охраняли бы императора, а то ходят, бродят, ищут... шавки!
- Говорят, император обещал казнить тебя на соборной площади столицы. По сему поводу даже обещаются торжества и выходной день.
Беглец скептически ухмыльнулся.
- Пусть император сначала попробует меня найти.
- Найдет, не сомневайся. Я же говорю - гвардейцы...
- Нет, - Бекрат ладонью зло рубанул воздух. И уже спокойнее: - Все будет хорошо, мой друг.
Пекарь промолчал - ему не хотелось спорить. Лишь подметил:
- Зикрафик в плотном окружении. Тебе не выбраться. Тем более с твоими ранами...
- Ничего, отсижусь, - отмахнулся от него беглец. - Торопиться мне некуда.
Вальцдув тяжело вздохнул.
- Бекрат, ты не понимаешь? Или просто убеждаешь себя, что все хорошо? Дело не в том, отсидишься ты или нет. Рано или поздно солдаты доберутся до пещеры. Я вообще удивлен, что они не сделали этого раньше! Но... они уже рядом, рыскают вокруг горы. И вообще... - Шэл замолчал.
- Что? Выкладывай!
- Как мне известно, с первыми петухами небольшой отряд собирается подняться сюда, наверх. К пещере.
- И ты говоришь мне об этом только сейчас?
- А что изменилось бы, скажи я тебе это сразу? Ты не уйдешь далеко со своими ранами. Тебе вон, даже стоять тяжело... Я вообще удивлен, как ты выжил!
- Травы, мой друг, надо сказать спасибо травам.
Вальцдув, казалось, его не услышал.
- Конечно, я мог бы вынести тебя в мешке... - задумался он.
- Брось! - отрезал беглец. - Ты не протащишь меня и сотню шагов... Значит, придут на рассвете. Откуда ты знаешь?
- Я живу в Зикрафике шестьдесят лет, знаком со всей деревней. Я уважаемый человек, мне многое рассказывают. И ты еще спрашиваешь, откуда...
- Я понял. - Бекрат оборвал речь пекаря на полуслове. - Что предлагаешь делать?
- В мешок ты лезть не хочешь, поэтому я не знаю.
- Неужели ты хочешь, чтобы тебя казнили рядом со мной? Нет? Зачем же тогда предлагаешь такой глупый план?
Вальцдув сконфуженно промолчал, а пещерник продолжил разбирать принесенную в мешке еду. Отыскав на дне дюжину бурдюков, он развязал узел одного из них и принялся жадно пить.
Утолив жажду, Бекрат вытер губы и начал речь:
- Послушай, Шэл. Я благодарен тебе за все, что ты для меня сделал. Спасибо за травы, еду, поддержку. Ты хороший человек, Шэл. И если меня казнят, значит, это моя судьба. Полагаю, чернь будет рада видеть, как обезглавливают очередного "прислужника тьмы", - беглец злобно скривился и сплюнул на пол, - освобождая его душу от вселившегося в нее зла.