– Той самой Матери Бэнр, которая сделала дартиир, проклятую эльфийку, Верховной Матерью, дала ей место в Правящем Совете? – возразила Жиндия. – Которая поставила Верховную Мать До’Урден выше тебя в иерархической лестнице Мензоберранзана?
– Мы явились сюда не для того, чтобы выслушивать оскорбления, – вспылила Чарри Ханцрин.
– Я вовсе не желала никого оскорбить, – проговорила Жиндия. – Это всего лишь правда, неприятная для нас всех. Тем не менее возможно, что присутствие этой отвратительной Верховной Матери До’Урден является лишь испытанием – не для Квентл Бэнр, а для нас. Позволим ли мы дартиир продолжать заседать в Правящем Совете и оставим ли ей право голоса?
– Или разорвем ее на кусочки? – подхватила Шакти. – Итак, мы снова вернулись к этому вопросу. Разве совсем недавно мы не наблюдали это представление с атакой демонов на Дом До’Урден? Неудача нападавших лишь укрепила репутацию Верховной Матери До’Урден и положение Верховной Матери Бэнр.
– Значит, ты готова смириться с соглашением между Верховной Матерью Бэнр и Бреган Д’эрт насчет транзита товаров через город дворфов?
– Я не верю в существование подобного соглашения.
– О, оно существует, – уверенно заявила Верховная Мать Жиндия. – Всякому очевидно, что Джарлакс пользуется в этом городе значительным влиянием. А кто выиграет больше от подобного договора, чем этот ловкий, пронырливый наемник и его грязная шайка мужчин-отступников?
Глава Дома Меларн обернулась и сделала знак одному из стражей-драуков; тот протянул руку и нажал на скрытую в стене кнопку. Раздалось шуршание, часть стены скользнула в сторону, и открылась потайная дверь. К изумлению и ужасу Шакти и Чарри, из темноты вышла женщина-дроу величественного вида. Она была облачена в одежды верховной жрицы благородного Дома, и всем присутствующим была прекрасно знакома ее эмблема.
«Кирий Ксорларрин», – при помощи языка жестов сообщила Верховная Мать Шакти своей дочери.
Женщина приблизилась к столу, создала голубой магический диск, который повис над полом примерно на высоте ее талии, и уселась на него.
– Мы здесь говорили о мужчинах-отступниках, – сообщила Верховная Мать Жиндия.
– Слово «мужчины» можно было не упоминать, – с презрением заметила Кирий.
Верховная мать Дома Ханцрин и ее дочь в некотором недоумении переглянулись, ведь Дом Ксорларрин отличался редкостной снисходительностью и даже уважительным отношением к своим мужчинам. Дом Баррисон Дел’Армго и Дом Ксорларрин издавна были двумя кланами Мензоберранзана, которые продвигали своих мужчин в семейной иерархии. Однако никто не сомневался, что в Доме Баррисон Дел’Армго мужчина-аристократ, занимающий самое высокое положение, обычно мастер оружия, все равно подчинялся самой младшей из жриц. Но в Доме Ксорларрин так было не всегда.
– Вы знакомы с верховной жрицей Кирий Ксорларрин, – произнесла Верховная Мать Жиндия, и гостьи кивнули.
– Вскоре я вступлю в Дом До’Урден, – сообщила им Кирий. – Моя сестра, мой брат и несколько кузенов уже перешли туда, тем самым укрепив связи между Домом До’Урден и Академией Магик.
– И связи с Домом Бэнр, – рискнула заметить Шакти.
Кирий презрительно фыркнула.
– Сарибель, твоя сестра, сейчас является верховной жрицей Дома До’Урден, не так ли? – настаивала Шакти. – Неужели ты сместишь ее?
– Ненадолго.
– Ты собираешься стать Верховной Матерью До’Урден, – догадалась Шакти.
– И опять же, этот титул я, скорее всего, буду носить недолго, – ответила Кирий. – Я намерена уничтожить Дом До’Урден и заменить его обновленным Домом Ксорларрин.
– Строишь козни против собственной матери, – с упреком произнесла Шакти. При этом она в упор смотрела на Верховную Мать Жиндию, словно Жиндия должна была устыдиться подобной мысли. Убийство матери не приветствовалось в Мензоберранзане, и тем более некстати было упоминать об этом на небольшом собрании, где Шакти сидела рядом со своей старшей дочерью, самой могущественной из жриц.
Разумеется, у Верховной Матери Жиндии не было подобных проблем.
– Зирит слишком далеко зашла в своей ереси, – отрезала Верховная Мать Жиндия. – Она позволила простым мужчинам приобрести большое влияние. Это противоречит обычаям народа Ллос.
– Из-за ее кощунства беды обрушились на К’Ксорларрин, – добавила Кирий. – Среди армии демонов, пришедших нам на помощь, не было порядка, никто не поддерживал дисциплину в отряде, отправленном Матерью Бэнр, чтобы уничтожить дворфов. Мне с самого начала вторжения дворфов – и даже до этого, когда многие воины нашего Дома были убиты на далеких Серебристых Болотах, – было ясно, что Дом Ксорларрин теряет расположение Паучьей Королевы.
– И поэтому ты собираешься предать Верховную Мать Зирит, – съязвила Шакти.
– Она все равно никогда не вернется в Мензоберранзан! – закричала Кирий. – Я спасу Дом Ксорларрин! Мы не станем придатком Бреган Д’эрт, не станем выполнять прихоти Верховной Матери Бэнр. Я этого не допущу. Наше место здесь, и в правящем совете должна заседать независимая Верховная Мать Ксорларрин.
– Я предупреждала, что вас ждут неожиданные новости, – извиняющимся тоном обратилась Верховная Мать Жиндия к своим гостьям.
– Ты намекала мне на какой-то рискованный план, – отозвалась Шакти. – План, который позволит нам взять верх над Верховной Матерью Бэнр и ее могущественными союзниками.
– Не так уж она и сильна, – возразила Жиндия. – Сейчас она поглощена вопросами, которые не касаются судьбы Дома До’Урден. Лорды демонов разгуливают по Подземью, и этому в немалой степени поспособствовали безрассудство и глупость ее родного брата! До появления Демогоргона Верховная Мать Бэнр приложила немало усилий, чтобы укрепить положение своего фальшивого Дома, и теперь она ждет, что они сумеют выжить самостоятельно. Действительно, им следует собрать силы. Многие другие – Дом Баррисон Дел’Армго и некоторые из ближайших соратников Верховной Матери Бэнр – внимательно наблюдают за ними. Вовсе не армия Дома Бэнр, а Ллос определит судьбу Дома До’Урден.
– А Ллос, естественно, на нашей стороне, – добавила Кирий.
– Ты ведешь неслыханные речи, – обратилась Шакти к Жиндии после недолгой паузы. – Скоро я докажу тебе свою правоту.
Шакти кивнула.
– Я рассчитываю на твое молчание до того момента, когда смогу полностью открыть тебе свои замыслы, – предупредила Жиндия. – И еще пойми: если я права в своих подозрениях – а я уверяю тебя в том, что права, – а ты надумаешь выдать меня Верховной Матери Бэнр, она получит предлог для уничтожения твоей семьи. В конце концов, ты одна, по собственной воле, явилась к известной сопернице Дома До’Урден. И Верховная Мать Бэнр, естественно, понимает, что демоны Ханцринов присутствовали в армии чудищ, напавшей на Дом До’Урден. Кроме того, начало открытой войны с Домом Меларн лишь обрадует Верховную Мать Квентл Бэнр, – продолжала она. – Но еще сильнее она обрадуется, получив повод стереть с лица земли обе наши семьи и лишить Верховную Мать Мез’Баррис Армго могучих союзников в борьбе против Дома Бэнр и его стремления к захвату абсолютной власти.
Шакти Ханцрин несколько долгих минут пристально смотрела в лицо хозяйке дома.
Верховная Мать Жиндия сделала знак дочери, та подошла к одной из стен комнаты и подняла покрывало, под которым обнаружился небольшой сундук. Затем подняла сундук и поставила его на стол перед Верховной Матерью Шакти.
– Открой крышку, – предложила Верховная Мать Жиндия. – Но будь осторожна и не касайся содержимого.
Бросив настороженный взгляд на дочь, Шакти медленно откинула крышку сундука и увидела груду прекрасных сверкающих драгоценных камней, оправленных в ювелирные изделия чудесной работы. Несмотря на предупреждение, рука ее потянулась к тиаре, украшенной крупными рубинами.
– Не делай этого, – предупредила Верховная Мать Жиндия.
– Что это такое? – спросила Шакти и закрыла крышку сундука.
– Это дар тебе. В знак доверия и добрых отношений между нашими Домами в этот непростой период, в самой важной битве, которую мы ведем.
– Украшения?
– Эти товары предназначены для жителей Верхнего Мира, – пояснила Жиндия. – Я думаю, ты сможешь найти какой-нибудь способ доставить их соответствующим… купцам.
– Обычно мы не занимаемся подобной торговлей, – возразила Шакти. – Мы торгуем продуктами и экзотическими товарами, которые можно найти только в Подземье. На поверхности нет недостатка в драгоценных камнях и ювелирных изделиях. – Она снова открыла сундучок и заглянула внутрь. – Без сомнения, эти украшения стоят очень дорого – они прекрасны. Но мне будет нелегко продать их, и доставка этого сундука на поверхность обойдется в немалую сумму.
Жиндия, Кирий и Кирнилль обменялись многозначительными, самодовольными взглядами, и Шакти с Чарри сообразили, что над ними смеются.
– Значит, тебе не нужны эти сокровища? – спросила Жиндия.
– Я возьму их, и я очень благодарна тебе, Верховная Мать Жиндия, – ответила Шакти. – Я доставлю их в Верхний Мир и найду для них покупателя. Я лишь предупредила тебя о том, что выгода от их продажи будет минимальной.
– Они обладают гораздо большей ценностью, чем может показаться на первый взгляд, – вмешалась Кирнилль Меларн.
– Разве ценность всех предметов должна измеряться в деньгах? – подхватила Верховная Мать Жиндия.
Шакти в недоумении посмотрела на нее.
– В данном случае существуют иные причины осуществить эту операцию, помимо денежной выгоды, – сказала Жиндия.
Теперь Шакти совершенно растерялась. Она посмотрела на дочь, но та лишь пожала плечами.
– Продажа этих вещей нашим врагам послужит на благо дела Паучьей Королевы, – объяснила Жиндия. – Это не просто драгоценные камни в оправе, Верховная Мать Ханцрин. Это филактерии, и в каждой из них заключен дух убитого демона.
Шакти приподняла брови; она снова открыла сундук, заглянула внутрь, всего лишь на мгновение, затем плотно закрыла крышку и положила на нее ладонь, словно боялась, что та откроется сама.
– Если высокородный мужчина или женщина начнет носить подобную брошь, или тиару, или ожерелье, вскоре мысли обладателя станут темными, в мозгу воцарится хаос, а душой завладеют дьявольские побуждения, – с явным удовольствием произнесла Верховная Мать Жиндия.
– Ты по-прежнему считаешь этот дар незначительным? – ехидно осведомилась Кирнилль.
– Я прослежу, чтобы эти вещи попали в Верхний Мир, – отозвалась наконец Шакти, злобно уставившись на бывшую Верховную Мать Дома Кенафин. – Чтобы оказать услугу Ллос. А что касается остального, я уже говорила: твои заявления совершенно неслыханны. Ты считаешь, что союз Бэнров с другими Домами дал трещину, и веришь в то, что наша цель – уничтожение Дома До’Урден.
– И в то, что Ллос на нашей стороне, – напомнила ей Кирнилль.
Шакти Ханцрин кивком выразила согласие.
– Часто трудно распознать истинные намерения Паучьей Королевы. – Заметив, что Жиндия напряглась, Шакти указала на фанатичную верховную жрицу и добавила: – Даже для ее самых преданных последователей. И все же я не сомневаюсь, что Госпожа Ллос одобрит наши планы и что нам удастся привести их в исполнение.
Верховная Мать Жиндия успокоилась и кивнула.
– Но что касается остального, – твердо повторила Шакти, – сначала предоставь мне доказательства. – Она махнула рукой дочери, и обе поспешили покинуть подземелье фанатиков Меларн. Всю дорогу обратно во дворец Шакти не покидала мысль о том, что у нее нет выбора. К’Ксорларрин представлял собой прямую угрозу построенной ею торговой империи, и она ничуть не жалела о падении нового города Верховной Матери Зирит.
Но появление Дома До’Урден ее мало волновало. Она не придавала большого значения формальному месту своего клана в городской иерархии. Напротив, она даже считала свое относительно низкое положение выгодным, потому что оно позволяло ей мало-помалу приумножать свои богатства и тем самым ставить другие Дома в зависимость от своей торговой империи.
Однако возможность вести дела за пределами города, доставлять верховным матерям экзотические товары с поверхности и отправлять их продукты на богатые рынки являлась преимуществом, которое Шакти Ханцрин не собиралась отдавать без боя. Если Бэнры действительно намеревались захватить торговлю с Верхним Миром, это несло угрозу деятельности Дома Ханцрин и его будущим доходам.
Вопрос заключался в том, действительно ли Мать Бэнр жаждет заполучить все это – и власть, и торговые связи.
– Никто не узнает о том, что ты здесь, – обратилась Верховная Мать Бэнр к своей гостье. – Это вызвало бы большое недовольство в городе, который еще не оправился после появления Князя Демонов.
Говоря это, она сверлила взглядом Зирит, но Верховная Мать Дома Ксорларрин вовсе не смотрела на собеседницу; несмотря на то что она кивала, Квентл показалось, что Зирит не слышала ни слова из ее речей.
Верховная Мать Зирит постоянно отвлекалась, чтобы взглянуть на прекрасную молодую женщину, сидевшую в стороне, у небольшого столика.
«Не просто отвлекалась», – мысленно поправила себя Квентл. Она была зачарована.
Белые волосы девушки, густые и блестящие, являли резкий контраст с угольно-черной кожей. Длинные кудри спускались на соблазнительную грудь совершенной формы, в ложбинку, едва прикрытую вызывающим платьем из тонкой пурпурной ткани. Простое шелковое одеяние подчеркивало все изгибы тела.
Квентл не сразу поняла, что сама рассматривает прекрасную девушку с таким же безнадежным выражением на лице.
– Кто это? – спросила Верховная Мать Зирит напряженно.
– Дочь Громфа, – ответила Квентл в надежде, что упоминание имени бывшего архимага в связи с Ивоннель заставит Зирит очнуться.
Однако еще несколько долгих минут прошло прежде, чем Зирит овладела собой и обернулась к Квентл. Кроме того, Верховной Матери показалось, что именно Ивоннель заставила Зирит выйти из транса – и сама девушка захихикала, подтверждая догадку старшей женщины.
– Я не знала, что у Громфа есть…
– И Минолин Фей, из Дома Фей-Бранш, – перебила ее Ивоннель, что являлось неслыханно грубым нарушением этикета.
Лицо Зирит перекосилось от изумления, когда она резко обернулась к молодой женщине; той явно было не меньше двадцати лет от роду, а может быть, и больше. Зирит знала о беременности Минолин. Визит аватара Ллос в Дом Фей-Бранш во время праздника Основания города долго служил предметом обсуждения в Мензоберранзане, и слухи о нем дошли до Дома Ксорларрин через все Подземье. Зирит знала, что Минолин Фей перешла в Дом Бэнр, – она видела верховную жрицу сегодня, когда ее провожали через покои Бэнров в этот самый зал.
– Дочь Громфа и Минолин Фей? – обратилась Зирит к Квентл.
– Да, – ответила Ивоннель и в очередной раз нарушила этикет, не дав верховной матери ответить.
– Она весьма импульсивна, – холодно произнесла Мать Бэнр и покосилась на племянницу. – Кроме того, ее присутствие сильно отвлекает, – добавила Квентл, когда увидела, что взгляд Зирит снова прикован к молодой женщине.
– Да, – рассеянно отвечала Зирит.
– Могу я идти, Верховная Мать? – спросила Ивоннель.
– Конечно, как пожелаешь, – ответила Квентл, пытаясь изобразить ласковый тон.
Ивоннель встала с дивана, и Зирит подняла голову. В разрезе простого, но элегантного платья, доходившем чуть ли не до пояса, показалась ее нога, и Зирит даже приоткрыла рот, когда девушка развернулась и направилась к выходу.
В этот момент Квентл и Зирит заметили, что на ней нет обуви, и почему-то это показалось им вполне уместным, словно обещание чего-то неведомого, необузданных, но сладких наслаждений.
Дверь закрылась, но Зирит потребовалось еще несколько минут, чтобы успокоиться и вспомнить о присутствии хозяйки.
– Она довольно… симпатичная, – произнесла Верховная Мать Зирит, и Квентл прекрасно поняла, зачем ее гостья сделала небольшую паузу – она подыскивала достаточно сильное выражение, потому что слово «симпатичная», очевидно, не было вполне удачным.
– Ты собираешься сказать им, что я погибла в сражении? – спросила Зирит, затем тряхнула головой и, казалось, освободилась от чар Ивоннель и забыла обо всем, что касалось удивительного происхождения девушки.