Я не стал себя уговаривать, подхватил замешкавшихся Йолю с Марысей и сбежал по лестнице к колодцу.
По пути оглянулся и успел увидеть, как отец Корнелиус быстрым идет навстречу корявым, а оголовье его посоха наливается ярким обжигающим сиянием.
Интуитивно почувствовав, что спустится в колодец мы не успеем, я крикнул девочкам, чтобы они поставили щит.
Пол сильно дрогнул, раздался жужжащий гул, в комнату ворвались огненные языки и облапили радужный купол, в последнее мгновение возникший вокруг нас.
Огненный шторм продолжался всего несколько секунд, после чего пламя опало.
С легким звоном исчез щит, в нос ударил острый смрад озона и гари.
Немного помедлив, я прикрыл лицо локтем от пышущего жаром камня и быстро поднялся по лестнице.
Посередине замкового двора алела заполненная раскаленной лавой небольшая воронка. Все вокруг было выжжено до черноты, башни и стены замка покрывал толстый слой жирной гари, а в воздухе парили большие хлопья серого пепла. Корявых нигде не было видно, от статуи Хельги осталась только груда оплавленного камня.
— Он отдал себя… — тихо произнесла Рада за моим плечом. — Не за нас, а за девочек…
— Ничего не понимаю… — зло бросил я, возвращаясь в башню. — И кое-кто мне сейчас ответит на все вопросы!
ГЛАВА 18
Серединные земли. Стоозерье. Хельгина падь.
23 хлебороста 2002 года от восхождения Старших Сестер. Раннее утро.
— Он отдал себя… — тихо произнесла Рада. — Не за нас, а за девочек…
— Я что, слепой? — огрызнулся я. — Вижу…
— Но…
— Ничего не понимаю… — проигнорировав псицу, с непонятной для себя злостью бросил я, возвращаясь в башню.
Монах, конечно, спас нас всех, но что означали его слова? Что мне предназначено? Кого он уже не увидит? Куда не шагни, одни загадки. Как меня уже все это достало.
— Что случилось? — псица пошла со мной. — С чего началось, я все пропустила.
— Там стояла статуя… — я показал рукой за плечо. — Корявые принесли всех пленников ей в жертву и молились. В тот самый момент, как я заглянул в щель, статуя, каменная статуя, кикимора ее дери, ожила, подняла руку, показала на нашу башню и заорала как будто ее в гузно шмель укусил…
— Ожила? — псица озадаченно наморщила лоб. — Каменная статуя?
— Она самая…
— Милсдарь, Горан… — из пролома в башне донеслись испуганные голоса девочек. — Все уже закончилось? Нам можно выходить?
— Сейчас кто-то ответит на все вопросы… — зло буркнул я. — Абсолютно на все…
— Давай сначала уберемся отсюда, — предложила Радослава. — А потом уже допросами будешь заниматься. Место нехорошее. Да и корявые могут наведаться со стороны.
— Давай… — нехотя согласился я. — Девы. Да выходите уже… Что там с порталом?
Едва перешагнув порог комнаты с маяком, Фиса остановилась и взволнованно прижала ладошки к щекам.
— Ой…
Следом за ней заохали другие ученицы.
— Что, «ой»? — я повел взглядом по комнате и неожиданно понял, что на портал уже надежды нет. — Чтоб тебя…
Почти весь пол был оплавлен, от пентаграммы не осталось даже следа.
— А новую?
— Нет… — Марыся и Йоля сокрушенно покачали головами. — Без отца Корнелия бы новую не начертим. Кстати, где он?
— Точно? — я проигнорировал последний вопрос.
— Угу… — категорично подтвердили Юдля, Фиса и Одарка. — У него были стабилизирующие артефакты и координаты. Может все-таки позовете его? Он хороший человек, честно.
— Нет его уже с нами, — тихо ответил я и отошел в сторону.
Ну и что делать? Лезть опять в трубу? Не факт, что доберемся вплавь до берега, течения не знаем, да и вообще, пешим порядком без проводника далеко не уйдем. Корявых в лесу словно зайцев…
От злости я чуть не прикусил губу.
— Возле моста причал и лодки, — тихо подсказала писца.
— И что дальше?
— Вот здесь, — она вытряхнула из деревянного футляра рукописную карту. — Из озера вытекает Пяденица, река такая. Видишь? По нем можно сплавится прямо до Лыбеди. Только…
— Идем, — недослушав псицу решительно скомандовал я. Как уже говорил, свойства амулета из каирна Черной луны передались мне, и сейчас, я чувствовал… проще говоря, ничего хорошего я не чувствовал.
Возражений не последовало.
К мосту мы добрались без приключений. Несколько корявых уцелело, но они даже не думали нападать и как только увидели нас, сразу же задали стрекача.
К счастью, у причала нашлась большая лодка и уже через пару минут мы шли под парусом по озеру.
Девочки обнялись и тут же задремали, я правил, а Радослава…
— Откроются врата и темные твари… — полностью уйдя в себя бормотала писца сидя на носу баркаса. — Темные твари взалкают… мертвые воспрянут… камень оживет…
— Что с тобой? — тихо окликнул я ее.
— Сейчас… — воительница укрыла девочек запасным парусом и пересела ко мне. — Я кое-что… вспомнила. Только не знаю…
— Говори.
— Есть очень древнее пророчество… — подавленно начала рассказывать Радослава. — Очень древнее и не каноничное, потому что белоризцы не признают автора как пророка. Изрек это пророчество Титус, опальный прелат Синода, перед тем как его посадили на кол.
Вот с этого момента, я окончательно убедился, что ничем хорошим наше путешествие не закончится. Угу… уже было одно пророчество, автора которого белоризцы тоже не признавали и оттого, по своему обычаю, извели под корень, только путем сожжения на костре. И что характерно, несмотря на свою не каноничность, оно полностью подтвердилось. А теперь еще одно. Сглазили меня, что ли?
— Да говори уже…
— Я особо не помню его, — призналась псица. — Но в нем ведется речь об войне умного и святого, тварях из пределов, потом о живых мертвых, а дальше о оживших камнях.
— И какое оно имеет отношение… — я осекся.
— То-то и оно, — Рада виновато пожала плечами. — Умные и святые — это свара Синода и Капитула, темные твари — Добренец, живые мертвые — Черноград, оживший камень — Хельгина падь. Все по порядку и все совпадает.
— Что дальше в нем?
— Кровь с небес и потухшее солнце, — прошептала писца. — Потом еще о ложных пророках и безумии.
— Понятно. А в итоге, конечно — пробудится древнее зло? Или что-то подобное?
— Скорее всего, — кивнула псица. — Написано: придет Она.
— Кто, «она»?
— Согласно некоторых трактований пророчества, «она» — это Марена.
— Очень хорошо… — я невольно улыбнулся. — Просто прекрасно…
Расту, мать твою, кикимору… Сначала Лич, теперь демоница. Чего уж мелочиться, может сразу перейдем к Хозяйке Темных пределов? Стоп… Марена и есть оная Хозяйка. Вечная антагонистка Старших Властительниц, четвертая из Сестер, ими низвергнутая и отринутая. В своем роде падший ангел. Пожалуй, приехал ты, Горан. Н-да…
— Чего-хорошего-то? — воительница удивленно на меня уставилась.
— Шучу… — выдавил я из себя.
— А мне вот не до шуток, — Рада выудила из сумы флягу, глотнула сама и подала ее мне. — Держи.
— А что там не так с этой рекой?
— Ну… — воительница замялась. — Ничего особенного. Кроме того, что пару верст она идет под горами. Через так называемые Кукуевы Провалы…
— Кукуевы?
— Угу, почему так назвали — не знаю.
— Провалы?
— Ну да… — псица внимательно на меня посмотрела. — А почему ты переспрашиваешь?
— Не обращай внимания… — я уже не знал, смеяться мне или плакать. — Тебя ничего не смущает?
— Смущает, но… — Рада пожала плечами, потом достала карту и показала мне. — Вот, смотри. Есть еще один выход из долины, через ущелье Мертвой лисицы. Вот только не начинай опять переспрашивать, я не виновата, что здесь все так назвали…
— Не буду. Давай дальше.
— Раньше через него проходила тракт из Вышеграда в Харамшит. Что сейчас… В общем, что там неизвестно. Скорее всего опять яссы или точно такие же дикие горцы из другого племени. К тому же, поговаривали, что ущелье завалило после землетрясения. Но опять же, чтобы пройти через него, надо будет сплавиться до Кукуевых провалов, а потом пешим порядком отрогами Хребта Мертвеца.
— А через Провалы кто-нибудь проходил?
— Ну да… — не очень уверенно ответила Рада. — Многие… В том числе преподобный Фока. Он же написал об этом книгу. Я ее в свое время читала. Только она больше о подземных существах: слизняках, мышах и прочих гадах.
— Ладно… — я тяжело вздохнул. — Отдохни. Доберемся до Провалов, там решим…
Выйти из озера в Пяденицу удалось довольно легко. Река оказалась не ручейком, около полусотни метров в ширину, правда довольно мелкой, но спокойной. Ее оба берега были усеяны нагромождениями скал, а редкие участки без камней покрывал густой хвойный лес.
Ближе к обеду проснулись девочки и дружно заявили, что страшно голодные. К этому времени, я сам дико оголодал, но из еды у нас осталась только несколько размокших сухарей, да соль с харамшитским зеленым перцем.
Правда вопрос с провизией решился сам по себе, Рада очень быстро подстрелила здоровенного жирного гуся, к своему несчастью, вздумавшему пролететь почти над самой лодкой.
Употреблять его сырым в пищу, женская часть нашей экспедиции наотрез отказалась, так что пришлось причаливать.
Стряпать вызвалась Рада, я с облегчением уступил ей эту честь, посадил девочек перед собой и учинил допрос.
— Итак, кто мне ответит, каким таким загадочным образом, белоризцы стали вам друзьями?
— Ну… — Фиса выглядела несколько смущенно. — Мы и сами…
— Не знаем… — закончила за нее Марыся. — Так получилось…
Остальные закивали, поддерживая подруг.
— А подробней? По порядку. Насколько я помню, в портал вы вошли в кандалах. Что произошло дальше?
— Дальше… — Одарка наморщила лобик. — Дальше…
— Не злите меня девы. Я задал совершенно точный вопрос и жду на него такого же ответа.
— Дальше мы попали в башню с маяком, — начала рассказывать Йоля. — Белоризцы попробовали открыть портал в Вышеград, но у них ничего не получилось. Тогда отец Корнелиус послал остальных в колодец, проверить путь. Он среди них был главный.
— А там!.. — Юдля испуганно прикрыла рот ладошкой. — Там как началось… прямо ужас…
— В общем, — подытожила Йоля. — Их там всех кто-то съел. С нами остался только один солдат.
— После чего, отец Корнелиус снял с нас кандалы… — Фиса развела руками. — Правда, так и было.
— И что, латник не противился монаху?
— Нет, не противился, — кивнула Одарка. — Отец Корнелиус сказал ему, что так надо и все. Затем мы все вместе принялись рисовать портационную сигиллу. Верней, не сразу, а после того как вибрация эфиров немного стихла. А потом появились вы с милсдарыней Радославой.
— Это все? — с подозрением поинтересовался я. Слишком все гладко и непонятно выходило у девочек.
— Ну… — потупилась Фиса. — Нам показалось, что… отец Корнелиус специально послал остальных в колодец. Чтобы они не помешали ему нас освободить. Он так и сказал потом, мол, неразумным свой урок.
— Да-да… — разом подтвердили девочки. — Так и сказал. Он был очень хорошим дядечкой. Жалко его, ой как жалко…
— Тихо! — прикрикнул я. — Не галдите. О чем он с вами разговаривал? Куда вы хотели открыть портал?
— Портал в Карго… да-да, Каргополь. — доложила Фиса. — Разговаривали обо всем. О учебе, о родных, о… о Синоде, тоже и о Академии. А еще…
— Почему в Каргополь? — перебил я ее.
— Он сказал, что там можно будет спрятаться ото всех и переждать, — ответила Фиса.
— Это все?
— Милсдарь Горан!.. — в глазах девочки появились слезы. — Вы что, нам не верите?
— Ну хватит! — вмешалась Радослава. — Прямо инквизитор какой-то. Оставь в покое девочек. Уже гусь готов, поешь, может подобреешь.
— Вы меня еще злым не видели… — буркнул я.
Врут-то они не врут, но чего-то не договаривают, это точно. Правда большего от них все равно добиться не получится. И что у нас получается? А получается всего два варианта. Либо отец Корнелиус был агентом Капитула в Синоде, либо… либо он знал про девочек что-то такое очень важное, не позволившее ему отдать их в лапы собратьев. И это как раз подтверждает его самопожертвование. Опять же, не зря Таисья так просила меня их спасти. Драная кикимора, сплошные загадки. Кто? Кикимора раздери, кто эти девчонки если чародеи и белоризцы напропалую отдают за них свои жизни?
— Кто вы такие? — вопрос я задал машинально.
— Милсдарь Горан? — Фиса удивленно изогнула брови. — Я, к примеру, Фиолента. Но вы это знаете.
— А я Иоланта, — хихикнула Йоля.
— А я Исидора…
— А я…
— Все, заткнулись! — в сердцах рявкнул я.
Тьфу ты, драные кикиморы… Знал же как они ответят и все равно задал вопрос, идиот. Ну да ладно, мне бы только передать девиц кому-нибудь из Капитула, а дальше хоть трава не расти.
— Ты очень груб с девочками, — осуждающе покачала головой Рада.
— Ешьте лучше… — буркнул я. — Иначе увидите грубого Горана наяву. И ни слова больше!
Впрочем, меня особо никто не испугался.
После еды, я опять загнал всех в лодку, и мы продолжили путь.
Очень скоро, русло руки сузилось, течение усилилось, а впереди показались сплошные скалы. Где-то впереди слышался сильный шум, словно от громадного водопада.
— Сколько до этих… провалов? — спросил я у воительницы.
— Еще с час, — ответила Рада сверившись с картой.
— Пешком дойдем…
Но едва направил лодку к берегу, у меня над ухом свистнуло, а потом, что-то с силой двинуло в бок.
Я недоуменно скосил глаза вниз и увидел на дне лодки стрелу с костяным наконечником. Кольчуга выдержала, но ребра при каждом вздохе пронизывала сильная острая боль. Гребаная кикимора…
— Ложитесь, живо! — заорал я, направил баркас на середину реки и сам пригнулся.
Перепугано пища, девочки попадали на дно, Рада легла вслед за ними.
Уже через пару секунд, лодка стала напоминать большое ежа. К счастью, борта были высокими и надежно прикрывали нас, но из-за них же, я правил практически наугад.
А еще через некоторое время нас внесло в высокий каньон из скал. Причалить к берегу стало просто невозможно.
Обстрел прекратился, но в этом месте река уже превращалась в свирепый бурный поток, и я едва удерживал баркас посередине течения.
Оставалось только молится, чтобы каньон не закончился каким-нибудь водопадом или еще чем похуже
— Ну и где этот… — я не закончил фразу, разглядев, что река впереди по течению внезапно исчезает. — Твою же кикимору… держитесь!!!
Управлять лодкой было уже бесполезно, поэтому я бросил руль, сгреб девочек в охапку и крепко уцепился обеими руками за мачту. Рада залезла под банку и уперлась ногами в борта
Дальше все произошло очень быстро.
— А-а-а!!!
— Ой-ей…
— Мамочки!!!
— Ай-ай-яй…
— Твою же кикимору растудыть…
— Спаси и сохрани…
— Папочки…
— М-мать…
— Ух-ты…
Лодку подкинуло, она на несколько секунд зависла в воздухе и стремительно рухнула вниз.
Удар, бешеная болтанка, облако брызг и…
И я неожиданно обнаружил, что мы находимся в сравнительно спокойной, окруженной высокими каменными стенами, заводи. Лодка почти по борта набрала воды, но все еще держалась на поверхности. Позади ревел водопад, а впереди, Пяденица, не спеша, скрывалась в большом гроте, практически полностью прикрытом зарослями ползучих растений.
Вокруг было очень красиво. Над водой порхали большие стрекозы и бабочки, в почто всю поверхность заводи покрывали большущие водяные лилии.
— Милсдарь Горан… — тихонечко пискнула Одарка. — Вы нас задушите…
— Что? — я сообразил, что все еще держу в охапке учениц и отпустил их. — Живые?
— Но мокрые… — фыркнула Рада, отряхиваясь словно большая кошка. — Это было, было…
И с восхищением добавила пару ядреных словечек.
— Фи, как некрасиво… — тут же возмутились девочки. — Вы же…
— Цыц, малявки! Я чуть не померла от страха, так что мне можно, — писца погрозила им кулаком, покрутил головой и показана на грот. — Вот же он, мать его растак. Только я с места не сдвинусь, пока не высохну.