— Отлично! Щас еще дома с парой сосен по обнимаюсь, на разломе постою, и все хорошо будет. Убери веточки, пожалуйста, с них больше ничего не возьмешь.
Часть 30
Нет, конечно, может, это и здорово, как сказочной принцессе, сидеть в замке взаперти и бояться самого Кощея бессмертного, но это здорово для сказок и для ванильно-розовых принцесс. К числу коих я ну никак не относилась. Да и что он мне сделает-то, будучи человеком, вполне себе обычным, из плоти и крови, как и мы все, и, если отрезать ему голову, к примеру, моими ардонийскими когтями, он, конечно же, помрет в ту же секундочку, ибо ну, не держится душа в теле, если это тело вдруг взять и лишить головы, ну никак. Даже у него. Плюс на мне защита самого Перуна, вышнего бога, воина, защитника нашего сущего явного мира. Кому сказать, не поверят ведь! Да я и сама до сих пор не верю. Для меня он просто наставник, учитель друг, просто… папа. Один из четырех отцов, один из тех, кто подарил мне свои гены, затем тепло и заботу. Поэтому, наплевав на его же увещевания, я отправилась в город за покупками, в конце концов свекровь сегодня приезжает, должна же я ее чем-то вкусненьким порадовать? Да и маникюр давно не делала, и стрижку обновить нужно. После того, как Олег сказал, что Влад может в любой выходной приехать с Женей на знакомство, да и на свадьбу его пригласить нужно обязательно, я еще немного подкорректировала свой внешний вид, активировав еще немножко ардонийских генов: глаза стали темно-карими, почти черными, чуть раскосыми, как у Демитрия. Личико более остреньким, как у него же. Азиаточка такая миленькая, на мой взгляд, но Олег с утра не оценил почему-то. Желая сделать сюрприз, оседлала его с утра пораньше и начала осыпать поцелуями. Он млел и мурлыкал до тех пор, пока не открыл глаза, а потом как вздрогнет да как заорет:
— Ты кто?! Где моя жена?
А меня смех пробрал да желание пошутить:
— Да ладно. Я-то чем хуже? Чем не нравлюсь? — Я, извиваясь змейкой, прикусила его ухо, а промежностью нескромно терлась о его окаменевший пенис.
— Где моя жена?! — Олег в мгновение ока скинул меня с себя на постель и схватил руками за горло. Его аура отображала панику, растерянность и злость.
А меня того хлеще смех разобрал.
— Съела, — говорю с серьезным видом.
Олег просмотрел мою ауру, что сейчас была ближе к ардонийской, и… решил, видно, что я не шучу, потому что переменился в лице, все эмоции сменились яростью и отчаянием и душить меня начали уже по-настоящему.
Я сгенерировала мощную психоделическую волну, поразившую Олега сильнейшей резкой головной болью, он зашипел, скривился, но хватку не ослабил. Надо же.
Сгенерировав накопленную в себе энергию в разряд тока, сбросила Олега с себя, заодно и с кровати, сама тут же вскочила на ноги. Посмотрим, чему ты обучился за эти месяцы, полковник.
Олег, будучи на адреналине, тут же подскочил и стремительно бросился на меня, неплохо, для человека очень неплохо. Попытался нанести мне удар, я легко увернулась, тут же пиная его в живот, устоял, умница, и снова бросился в атаку. Снова увернулась, перепрыгнула, перескочила, перекатилась, а полковник уже весь в синяках и с разбитым носом и понимает уже спустя пять минут стремительного кросса, что у него нет шансов. Но сдаваться не собирается. Реально будет, как та мыша, до последнего вздоха царапаться. Пытаясь отомстить за любимую. Хорош! Ой, хорош! Не столько технически, сколько душевно. Хотя и физически среди людей в ранге мастера почти.
У-у, все пора заканчивать, я вывернула мужу руку, опрокинув со всего маха на пол, и тут же встала коленом на грудь, перекрывая возможность дышать.
Этот предсмертный взгляд, полный ненависти, я не забуду никогда.
— Хорош зятек-то, папань? — не оборачиваясь, спросила я Пелегина.
— Ой, хорош, — пропел генерал за спиной. — Два сапога пара, да оба на левую ногу, — усмехнулся отец, — прям как одни мои знакомые.
— Вставай, мой хороший. Пошутила я. Прости, — я встала и протянула руку Олегу, — это я, в Ардонийской ипостаси, по Демитрию. Изменилась чуть, чтобы Влад уж точно не узнал. Если приедет, да и на свадьбу его все равно позвать нужно.
— А драться чего кинулась? — муж обиженно-злобно уставился на меня, гадину.
— Любопытно было, чему Демитрий тебя научил, — честно призналась я, — замри.
Я обошла мужа кругом, исправляя все нанесенные мной увечья, в том числе вывихнутое плечо и лодыжку, а что, я и так била в треть силы, настоящий враг не пожалеет.
Будущий муж шипел, стонал и матерился, пока я вправляла кости, заговаривая ему зубы.
— Ну да, не только борщи варить умею, твоя правда. Еще знаю тридцать шесть способов, как переломать человеку все до единой косточки так, чтобы он не умер сразу. Пять из них применяла на практике. Еще знаю также две тысячи триста двадцать три способа подарить земным мужчинам неземное наслаждение. Так что со мной не соскучишься, честное слово.
— Надеюсь, хоть это-то не все перепробовала? — прошипел Олег.
— Правильный вопрос не сколько, а со сколькими, — честно поправила я, — официально и неофициально тоже ты мой второй мужчина.
Пелегин ввел Олега в гипноз, чтобы снять боль, а я резко дернула плечо, ставя кости на место. Усадив на стул, вправили лодыжку.
— Если хочешь с ним жить, больше так не делай никогда, — серьезно заявил отец, ставя на Олега свою защиту, — хотела быть просто женщиной — будь. Позволь ему быть сильнее. Не унижай его. Ты выйдешь за него замуж, то есть будешь ЗА МУЖЕМ, за, а не впереди. Понимаешь?
— Но я по рождению впереди, пап. Получится ли? Мне физически тяжело быть обычной. Как лошади скаковой в цепях стоять. Я потому и подралась с ним, что не удержалась. Энергия прет. Я не знаю, куда ее деть.
— Пойдем-ка со мной, — вздохнул отец.
— Прям так? — я была в пижаме — майке и шортах.
— Прям так, — кивнул отец.
Вывел меня на крыльцо, пропустил вперед, и в его руках вдруг появились мечи: один, тот, что был в левой руке, он кинул мне. Я поймала довольно легко. Меч был с удобной рукоятью точно по руке, рассмотреть оружие мне не дали, отец нанес первый удар, я еле успела отскочить.
— Мечом защищайся, глупыш, — улыбнулся отец.
— Я не умею! — растерялась я, — чему-чему, а на мечах сражаться меня не обучали.
— Повторяй мои движения.
Отец стал плавным, как пантера, нарочито медленно показывая мне выпады и переходы, я тут же старалась повторить и запомнить, максимально активировав внимание и память.
Запомнив основные движения, начала отрабатывать их плавность и стремительность, проще всего делать это было в марсианской ипостаси, но отец настоял именно на урайской.
— Так быстрее меч почувствуешь, — объяснил отец.
Почувствовала и вправду лучше, от меча шла какая-то родная энергетика, теплая. Она перетекала прямо в меня и делала нас с мечом единым целым. Меч был легким, весил килограммов пять, не больше, я довольно быстро к нему привыкла.
— Ну что, кобылка ты моя — наскакалась? — спросил отец часа через два, когда я выучила основные движения, и он основательно погонял меня минут сорок.
— Ага, — радостно ответила я.
— Каждый день теперь будем заниматься. Дурь твою вышибать.
Отец, судя по глазам, явно был доволен мной как ученицей.
— Спасибо.
Я поклонилась отцу и поцеловала руку.
— Иди, мужу завтрак готовь, ассайя (воительница), — улыбнулся отец и, забрав меч, исчез.
Олег сидел на открытой веранде за столом, пил кофе и смотрел на нас. Я поднялась к нему и опустилась перед ним на колени. Вернее, хотела. Он не позволил, схватив меня за талию и усадив на колени.
— Прости меня, — тихо попросила я, положив голову ему на недавно вправленное плечо.
— За спарринг не сержусь, сам давно попросить хотел. А вот шутка неуместная была и жуткая. Я думал, в тебе подселенец.
— Ардонийцы не подселяются. Подселиться могут лишь жидкие и энергетические формы, остальные создают живую генетическую экзе-оболочку и живут в ней, ну, как актер в ростовой кукле.
— И им это так же неудобно? Как актерам в костюмах.
— Разве тебе в одежде неудобно сейчас? Ты же просто живешь в ней, не замечая ее зачастую даже. Наоборот, большинство рас за нее только отсюда не выгонишь.
— Что же она такого дает, чего нет у них, ну, например, Демитрию?
— Секс, например. Они ящеры, у них нет его дома, есть лишь половой акт для размножения. Как у кошечек, собачек. Только по делу. Раз в триста лет.
— У-у, как все запущено! А как же они чувства выражают, любовь нежность? Или высшим существам это неведомо?
— Отчего же, ведомо, еще побольше вашего. У них пара одна и на всю жизнь, например. Если пара умирает, партнер убивает себя, не видя смысла жизни без своей пары, если же не может сделать этого из-за долга службы, например, то всю жизнь одинок. Никто любимого не заменит. А любовь и нежность в ментальном слиянии выражается у них, нам с тобой не понять, не тот уровень развития еще. Но те, кто побывал на Земле, зачастую и там живут в экзе-оболочках и грешат вполне по земному, их половые органы куда чувствительнее наших, и удовольствия, соответственно, больше.
— Ясно. А Демитрий женат?
— У него есть невеста, но она еще не достигла половой зрелости, поэтому по законам Ардонии они еще не женаты, а на землю ее родители не пускают.
— Бедный ящер! — сочувственно вздохнул Олег.
— Ага, все свободное время проводит с ней в ментальных беседах, иногда и днями напролет, если время есть. Ой, времени очень много, — спохватилась я, посмотрев на часы Олега, я там оладьей напекла, щас принесу.
— Я уже поел, пока ты тут обучалась, о дочь Перунова, на работу надо.
— Ты не сердишься на меня, правда-правда?
Я вложила во взгляд все раскаянье, что могла.
— Правда-правда.
Олег потерся о мой нос своим. И поправил мои волосы:
— Глупенькая ты моя.
Часть 31
Отвлекшись на воспоминания об утре, я накидала полную корзинку пакетов спагетти, приятно все же быть слабой, но, главное, любимой женщиной. Засмеявшись, стала складывать пакеты обратно на полку. Так что еще щука, щука. Где здесь рыбный отдел? Маникюрша дала рецепт пирога со щукой и капустой, надо попробовать. Ее свекровь любит, может, и моей приглянется. Советы Даны, как всегда, не лишними оказались.
— Даже если тебе что-то не понравится из того, что советовать начнет, ты, главное, не спорь, молча кивай, вроде как на ус мотаешь. А делай все, как тебе нужно, по-своему. Она человек пожилой, значит, любит поговорить, побольше о ней расспрашивай, слушай типа со вниманием, совета спрашивай типа как огурцы солить? Как пятно с дивана вывести? Главное, все в меру чтоб было, подарочек купи какой-нибудь.
Подумав о подарке, поехала, купила телевизор ей в комнату и ноутбук. Свекровь — женщина у меня продвинутая, кандидат медицинских наук, ей пригодится. Также несколько комплектов постельного белья, полотенец, ночную рубашку и палантин. Мыло, шампуни и прочее. Женщина писала Олегу, что коллеги в ее больнице, где она работала гинекологом более сорока лет, скинулись для нее деньгами, и она купила себе одежду и все необходимое. Но все же. Пусть видят, что ее здесь ждут.
Все покупки едва поместились в багажник. Коробку с телевизором и ноутбуком пришлось положить на заднее сидение.
Вдруг меня привлекли детские крики, напротив была детская площадка возле школы. Дети катались на роликах, рыженькая девочка лет восьми выехала за ворота школы и стала переходить дорогу, не смотря по сторонам.
— Вера, стой, Вера!
За девочкой бросился кудрявый черноволосый мальчик. Желая остановить ее, но не успевает. На них несется джип, с пьяным водителем, судя по его бешеной скорости. Ах ты, черт! Почему же мне не дано останавливать время! — не думая, я кидаюсь к детям, хватаю их за руки, забрасывая себе за спину, и тут время словно замирает. Машина, что должна была меня сбить, замирает в двух сантиметрах от меня, а все вокруг словно туман обволакивает, и из этого тумана выходит он собственной персоной. Нет! Ну так не бывает! Ну не бывает ведь! У меня аж челюсть отвисла.
Но князь тьмы не обращает на меня никакого внимания. Он кидается к детям, упавшим на колени позади меня, точнее, к мальчику, поднимает его с колен, осматривает и, взяв за плечи, встряхивает и кричит.
— Что ты творишь! Вот что ты творишь! — Ты понимаешь, что если бы не она, — тыкает пальцем в меня, — мне бы не хватило этих пяти секунд спасти тебя! Понимаешь?
— Прости, пап, я думал, что успею спасти Веру, — тихо ответил мальчик, опуская глаза.
— Вера — человек! Люди умирают. Все, кто раньше, кто позже, сегодня был ее час! Да, она бы погибла. А ее отец пристрелил бы эту курицу обдолбанную, сидевшую за рулем, а теперь эта курица будет жить, станет гинекологом по купленными корочкам, будет ставить неправильные диагнозы, продавать детей и делать подпольные аборты! Принесет много горя многим людям и все из-за тебя! Из-за того, что ты пожалел эту девчонку!
— Прости, пап. Я не знал, что все так! — мальчик совсем согнул голову. — Просто Вера — моя одноклассница, я не мог просто смотреть, как она…
— Ты все сделал правильно! Как должно, — вступилась я за подавленного мальчонку. У людей нет единого неизменного будущего. Оно меняется каждым нашим поступком и словом.
— Вот только не всегда в лучшую сторону, — злобно зыркнул на меня Люций Виевич. В миру Борис Витальевич.
— Дай мне адрес этой, за рулем, — попросила я.
— Почем я знаю, — сморщился Чернобог, — по номеру машины пробей.
Я обернулась, запоминая номер, и пошла прочь.
— Постой, — окликнул меня Люцифер, — спасибо тебе! Теперь я твой должник. Я не стану ничего дарить, ни помогать тебе ни в чем, а вот вину перед собой прощу, как придет время.
— Хорошо, — кивнула я, помахав смелому и добросердечному мальчику, села в машину и, развернувшись, поехала вслед за сорвавшимся с места джипом.
Девушка подъехала к элитному жилому комплексу, я пошла за ней, она шла к себе домой, в голове лишь было, как по кайфу быть под кайфом и как хочется секса. Зря она поругалась с Валериком, в постели-то он ничего. Позвонить ему, что ли?
Я вошла вслед за холеной блондиночкой в лифт, и она меня, наконец, заметила.
— Приветик, я Милана! — счастливо пьяно улыбнулась она.
— Оля, — улыбнулась я, сканируя ауру. — Она на дури десять лет уже. С пятнадцати, нечасто, но регулярно. Выкарабкаться, может, и выкарабкается со временем, когда влюбится, и парень попросит. Людей делит на выгодных и невыгодных. Есть деньги — выгодно — друг. Нет денег — не выгоден — отстой. Это ее крепкое святое кармическое убеждение, длившееся, скорее всего, не одну жизнь. Есть такие души, не желающие подниматься. Дальше развиваться. Им и так комфортно изо дня в день из жизни в жизнь. Они совершают одни и те же ошибки, меряя людей исключительно деньгами, например, это все равно что биться головой о стену, конечно, но, видать, кому-то хорошо и так. Придет время, и они перерастут это обязательно, но не в этой жизни, уж точно.
Девушка закончила мед по специальности акушер-гинеколог, училась неплохо, но работать честно и от души не собиралась, она реально не видела ничего плохого в том, чтобы отобрать пятого младенца у какой-нибудь, с ее точки зрения, голодранки и продать богатой и бездетной даме. Все же от этого только выиграют, в конце концов. А диагнозы накручивает так и вообще каждый второй врач, будучи в сговоре с хозяином аптеки по соседству.
Пытаться менять мировоззрение девушки было бессмысленно, слишком глубоко эти убеждения сидят. Если и получится повлиять гипнозом или внушением, то все равно ненадолго. Душа не готова меняться, нет ни одной ниточки, за что бы зацепиться можно было.
Жаль, очень жаль.
— Полетать Оленька не желает? — улыбнулась Милана, подходя ко мне. В глазах зажглись нехорошие огоньки. Я ей нравилась, в голове девушки билась мысль, было ли у меня с девушкой или меня обучать всему придется?