– А там что? – спросил я. Ох не нравилась мне эта ровненькая, без единого камушка, земля.
– Пограничная полоса, – с облегчением ответила Элальли. – Пошли?
Я пожал плечами. Больше нам ничего не остается. Ждать чего-то здесь, под носом у орков смысла нет.
Мы смело вступили на ничейную территорию.
Глава 4. В гости в горы.
Пока мы шли по открытой местности, я осматривался, прислушивался к своим ощущениям, но никакой опасности не учуял. Возможно, эти самые орки были слишком заняты, чтобы глазеть на равнину, возможно, они ушли в лес – все играло нам на руку. Немного успокоившись, я в который раз вспомнил фокус с деревом, который продемонстрировал Вэллас. Его колдовство произвело на меня огромное впечатление, и я невольно проникся симпатией к обманутому стражнику. Наверняка, это только малая часть того, что умеют делать с растениями этот народец. Магия! Обалдеть…
– Тимурка, как твоя чуйка? – поинтересовался Борис. Бывший вояка ощетинившейся псиной сканировал окрестности. Как все-таки меняет людей опасная ситуация.
– Пока тихо.
– Люблю хорошие новости.
Внезапно накатила очередная волна паники, такая, что меня всего передернуло. Вэллас, заметив мое состояние, резко завертелся, оглядываясь по сторонам. Коновалов подобрался, подступил к нам поближе.
– Сглазил, мля! Тимурка, какого хера?
– Да не знаю я…
– Смотрите под ноги! – пискнула Элальли, дернула меня за руку, заставляя бежать.
Вэллас тихо матюкнулся (я перевел этот набор проклятий именно так), и мы помчались в сторону гор под смачные рулады Коновалова. Я так материться не умею.
Зверьки – черные, покрытые гладкой блестящей кожей, похожие на змей, только с ногами и маленькими горящими глазами выбирались из земли и шустро ползли к нам. Элальли споткнулась, мы с Вэлласом подхватили ее под руки, прибавили шагу.
«Беги!»
Да бегу я!
Движения. Слева, справа…
– Они кусачие? – задыхаясь, спросил я эльфов.
– Они ядовитые! – пискнула Элальли. – Не дай себя укусить!
– Наколдуй что-нибудь!
Элальли словно очнулась. Сунула руку мне под майку, схватила свой оберег, зашептала что-то. И в этот момент стая окружила нас. И даже не это было жутко, а то, что красноглазые твари вели себя совершенно бесшумно. Ни тебе шипения, ни писка – ничего. Мы словно очутились в аду среди злобных душ грешников.
– Идемте, – шепнула Элальли, когда стая замерла, – не наступите…
Я подхватил Элальли на руки, понимая, что последние силы она тратит на колдовство. Ее рука, сжимающая кулон, холодела с каждой секундой, я, ярый атеист, молился всем богам, чтобы дойти до безопасного места.
И вот под ногами зашуршала каменная крошка, мы забрались на возвышенность и дружно посмотрели вниз. Никого.
– В гробу я видел такие приключения! – выдохнул Борис, растекаясь по камням.
– Что это было? – спросил я, с трудом переводя дыхание.
– Это саламандры, – измученно вымолвила ответила Элальли. – Раньше их тут не было, гномы, наверное, подселили для устрашения. Боятся чего-то. Как же нам повезло!
Она тяжело дышала, держалась за живот. Опять двадцать пять. Только начало подживать.
Нужно найти убежище или кого-то, кто нам его предоставит.
– Я знаю дорогу, – подал голос эльф. – Я вас отведу.
Я поудобнее устроил Элальли на своих руках, коротко бросил эльфу:
– Веди!
Он понял, пошел вперед по узкой тропке, петляющей среди валунов, убегающей вверх, в горы.
– Ты уверен в провожатом? – Борис спросил больше для успокоения, чем для точного ответа. Выбора у нас все равно не было.
– Нет, – честно ответил я.
– Я могу идти сама, – упрямо сообщила Элальли.
– Конечно, можешь, – ответил я, продолжая шагать. – Как только перестанешь тяжело дышать и дрожать, пойдешь сама.
Она затихла, попыталась успокоиться. Я, если честно, впервые встретил такую девушку, которая не ноет и заботиться о ближнем даже в полуобморочном состоянии. Я к такому не привык, но упорство и самообладание этой малышки невольно вызывало уважение.
Попытался осмотреться – все-таки не каждый день попадаешь в другие миры, но ничего особо отличительного в этих горах не нашел. Серо, уныло, тихо. У нас лучше – хотя бы никто не вылазит из земли и не пытается сожрать.
Узкая тропинка вскоре уперлась в широкую, но не глубокую пещеру. Другой дороги не наблюдалось и мы, не раздумывая, вошли внутрь.
Нас тут же окутал полумрак, эхо разнесло шаги в пустоте и меня, почему-то, посетило отвратное чувство калустрафобии. А я этим не страдаю. Еще паники не хватало. Моей.
Усадил Элальли на камушек, осторожно приподнял рубашку у нее на животе – бинты чистые. Хорошо. И тут же вздрогнул от внезапного чувства тревоги, с трудом сдержав стон отчаяния. Да сколько же можно?! Я так с ума сойду!
Вэллас уже все понял, встал в боевую стойку, Коновалов, по обыкновению, выдал ступенчатую мысль. После тех тварей на равнине я думал, меня мало чем можно напугать, но разъяренный бородатый мужик с огромным топором, выскочивший прямо из камня, превзошел даже их! С грозным рычанием он бросился на Вэлласа. Миг – и маленький эльф будет разрублен пополам. Я невольно дернулся к выходу, но сообразил, что оставляю Элальли одну, замер. От страха. И мне в тот момент совсем не было стыдно, особенно после того, как в голове пронеслась яркая картина разрубленного пополам юного эльфа. Но воин на то и воин. Вэллас легко уклонился, мужик пронесся мимо, но тут же развернулся и сделал очередной смертоносный замах.
– Стоять! – заорал я зачем-то, задним умом понимая, что привлекаю к себе внимание. И вообще, на что надеюсь? На топор во лбу?
Мужик даже не остановился, тараном наступая на эльфа, но вдруг неуклюже свалился, поверженный мастерской подсечкой Коновалова. Борис оседлал противника, отобрал у того топор и только потом зло спросил:
– Доволен, Тимурка? Доверился, сука, чуть не порешили нас тут!
– Убежища!!! – закричала Элальли, кинулась к поверженному мужичку. – Убежища!!! Борис, умоляю, отпустите стражника! Гномы иногда так пугают, никого убивать он не собирался!
– Зашибись! – Борис немного подумал, но все же слез с поверженного гнома, хотя топор не отдал. – Охрененное приветствие, вашу мать!
Элальли кинулась к гному, помогла ему подняться, не переставая суетливо извиняться. Гном обиженно молчал, слушал, разглядывал нас внимательно, хмуря пышные брови и поводя колючими усами. Потом подошел к Коновалову, протянул руку, требуя свой топор. Борис немного помялся, но под строгим взглядом Элальли оружие вернул.
– Добро, – сказал басовито оживший сказочный персонаж. – За мной.
Элальли с облечением выдохнула, махнула нам, чтобы не отставали. Я пожал плечами на вопросительный взгляд Коновалова – а что еще остается? Мой друг по несчастью красноречиво выпучил глаза, но все же пошел следом.
Гном. Обычный низкорослый дядька, одетый в короткие сапоги, серые шаровары, широкую черную рубаху и телогрейку. Мой сосед, дед Митрич, по осени ходил именно так. И даже телогрейку, почти такую же, из овечьей шерсти, какая была сейчас на гноме, накидывал на плечи, когда холодало. Вот только топора у Митрича никогда с собой не было.
Там, где только что стояла стена, открылся широкий проход. Мы смело ступили в чертоги гномьих угодий и зашагали по длинному широкому коридору с гладкими стенами и удивительно ровным полом. Шли долго. Гном, на мое удивление, ни разу не обернулся.
И вроде, опасности нет, но чувство напряжения давит.
«Не дрейфь».
Как же у тебя все просто! Я просто шел, держа Элальли за руку. Мне было страшно. Очень. Но моя малышка, по-видимому, думала, что это я ее так успокаиваю – вцепился в ладонь и держу – улыбнулась мне:
– Здесь мы найдем убежище, Тим. Здесь нам помогут. Не беспокойтесь за меня. Я справлюсь.
Я улыбнулся в ответ, проглотил ком в горле. Хорошо тебе говорить! А я вот ни в чем не уверен! Все идут, и я иду. На всякий случай, чтобы Элальли не почувствовала дрожь испуга в моих руках, отпустил ее руку и сунул ладони в карманы джинсов.
Потом мы долго спускались по широким ступеням, затем поднимались, затем… Вскоре я запутался в системе лабиринтов и бросил запоминать дорогу. Единственное, что меня заинтересовало – откуда в этих катакомбах свет? Вроде нет ни окон, ни лампочек, но достаточно светло, чтобы идти и не спотыкаться. Магия? Чудеса прогресса?
Мы шли, шли, шли, и, наконец, вышли. Вернее, вошли в одну из очередных пещер.
На ровных, отполированных до блеска стенах горели факелы, на полу лежали пушистые шкуры. Приятное ощущение тепла и уюта меня немного успокоили.
Гном остановился, мы замерли за его спиной.
– Сейчас! – раздалось из соседней комнаты. – Я иду!
И вышла. Высокая, жилистая блондиночка, лет, приблизительно, тридцати, одетая в короткие серые шорты и белую майку, на ногах – горные ботинки на протекторах со шнуровкой. Это к какой расе сие очарование относится? И я понял, что сражен. И еще, что дурак. Больше думать мне не о чем?
– Вот тебе люди! – представил нас гном. – И эльфы. Этого, – он указал на Коновалова топором, – я вечером заберу. На гульню.
– Ого! – Красавица с изумлением уставилась на Бориса. – Вы тут постоянный гость?
– Чего? – насторожился Коновалов.
– Русские! – Блондиночка широко улыбнулась, легко перейдя на наш язык. – Здравствуйте! Гном зовет вас на гульню. Вы давно знакомы?
– Я тут первый и, надеюсь, последний раз, – изображая вселенское спокойствие, ответил Борис. – И что такое гульня? Куда мне от нее бежать?
– Это приглашение на пир, – чаровница продолжала улыбаться, я млел. – Высшая честь для гостя. Чем вы так себя проявили?
– Он меня завалил, – тихо признался гном, видимо догадываясь, о чем идет речь. – Уважаю! Все, до вечера!
Гном стукнул себя кулаком в грудь, кивнул Коновалову и ушел.
Незнакомка бегло оглядела моих спутников, остановила взгляд зеленых, почти изумрудных глаз на мне.
– Человек с двумя сердцами, – произнесла она. – Ну, расскажи мне, как такое возможно?
Элальли тихо вздохнула за моей спиной.
– У меня одно сердце, – честно ответил я.
– Садитесь. Будем знакомы. Меня зовут Оксана.
– Меня зовут Тимур, Тимур Добролюбов, – я протянул ей руку, нежно пожал мягкую ладонь.
– Борис, – Коновалов галантно поцеловал протянутую ему ладошку.
– Наверное, вы голодны?
– Не то слово, – тут же отозвался я. – И очень устали. Нас гнали орки, потом твари в долине, потом этот мужик с топором прибавил адреналину. Аппетит я точно нагулял…
Она тихо засмеялась, и я кожей почувствовал, как обмер вместе со мной Борис. Непривычное чувство ревности я постарался загнать поглубже. Не время сейчас всякими дамочками увлекаться. Хотя…
Оксана быстро накрыла импровизированный стол на расстеленных прямо на полу шкурах. Появились деревянные чашки, ложки и кружки. Я заценил, что сделано все мастерски. Каждый столовый предмет – настоящее произведение искусства – гладкая блестящая поверхность каждого прибора исписана замысловатыми узорами с такими ровными краями, что я мог бы поклясться – делали не иначе как лазером. Оксана скрылась в одном из закоулков своего каменного жилища и вскоре появилась с котелком, наполнив помещение головокружительным ароматом еды. Мясо. Много и вкусно. Так и жениться захочется…
Еще бы завалиться отдохнуть чуток на мягкую постель, и можно считать себя счастливым человеком.
Борис, сволочь, старательно пел дифирамбы хозяйке, расплывался в комплементах, вовсю пытался понравиться, но я быстро смекнул, что предметом интереса мой оппонент не станет. Оксана все это время смотрела только на меня. Выкуси, Коновалов!
Элальли, несмотря на голод, ела медленно, с трудом открывая рот. Выбитая челюсть опухла еще больше, причиняя моей спутнице сильную боль. Но она даже не застонала ни разу.
Я залез в рюкзак, вытащил обезболивающие и антибиотики. Протянул эльфийке.
– Выпей, когда поешь.
Она кивнула.
– Что это? – тут же спросила Оксана.
– Антибиотики, – ответил я и сделал большой глоток ароматного чая.
– Ты поишь эльфа антибиотиками?
То ли сарказм, то ли удивление.
– А что? Ничего другого в своем доме я не нашел. Ее раны были забиты грязью. Могло начаться заражение.
– Дома? Она была у тебя дома?
Оксана бросила на мою Элальли такой хмурый взгляд, что я невольно захотел прикрыть собой мою бедную девочку. Вот только не понятно, чем мы успели не угодить.
– Да. Перенеслась прямо на кухню, – я не знал, как вести себя в данной ситуации, поэтому сделала вид, что ничего не заметил.
– Видимо, она та самая сбежавшая ведьма. Элальли Тоэльли?
Эльфийка быстро кивнула, не поднимая глаз на хозяйку пещеры.
– Некоторым ведьмам тоже удалось бежать, – недовольно пояснила Оксана. – И они все здесь, а не прыгают по мирам и не тащат сюда людей.
– Так получилось, – Элальли виновато вжала голову в плечи. – Что мне делать? Я готова на все, чтобы вернуть себе доброе имя!
Видно, она готова сразиться с целым миром. Глупая. Даже жевать не можешь!
– Для начала, успокойся и поешь, – на губах Оксаны скользнула недовольная ухмылка. – Это ваши проблемы, сами и решайте.
– Ее пытали, – встрял я, не совсем понимая, чем недовольна моя новая знакомая. – Выбили челюсть, располосовали живот, избили до полусмерти, а потом изваляли в грязи и отдали Сноубэлу.
С каждым моим словом глаза Оксаны становились все шире.
– Кто же с тобой так? – почти сочувственно спросила она, но ответа не получила.
Я без зазрения совести ткнул пальцем в Вэлласа:
– Он. Это королевский страж, тот, что отвечал за сохранность мальчишки.
Оксана подавилась чаем, с недоумением уставилась на эльфа. Тот бесстрастно смотрел на нас через синие щелки век.
– Я нашел его в лесу, – ответил на немой вопрос моей новой знакомой. – И почти не бил! После побега Элальли его обвинили в пособничестве ведьмам, помяли и выбросили на границе.
– Тебя изгнали? – спросила Оксана эльфа, тот кивнул.
Удивленная Оксана поднялась на ноги и начала задумчиво ходить по пещере. Я с удовольствием разглядывал ее шикарные ноги, высокую грудь, длинные светлые волосы, собранные в небрежный хвост. В свете факелов красавица была похожа на амазонку.
– Отдыхайте, – вдруг бросила Оксана. – Я скоро вернусь.
Элальли устало зевнула, я заставил ее лечь, укрыл мягкой шкурой. Она благодарно улыбнулась и тут же заснула.
Коновалов растянулся во весь рост, прошептал что-то типа: «Зашибись!» и спросил:
– Тимурка, что-то я не хочу идти на эту гульню.
– Так откажись.
– Так нельзя, вроде. Уважуха – это святое. Угораздило же…
– Тогда просто иди туда и напейся. Лишним не будет.
– Мысля хорошая, вообще-то…
Я повернулся к Вэлласу, он неотрывно смотрел на спящую Элальли.
Внезапно я почувствовал, как жутко я устал. На мгновение прикрыл глаза и тут же провалился в сон.
Грохот, крики, лязг оружия. Едкий дым. Я стою рядом с Элальли, в моих руках короткий меч.
Оглядываюсь по сторонам. Вэллас отбрасывает лук и выхватывает мечи. Смертоносные жала легко разрывают чью-то плоть, брызжет кровь. Элальли разводит руки, от ее ладоней исходят упругие волны энергии. Под ногами начинает дрожать земля. Каменные ступени, на которых мы стоим, осыпаются. Я хватаю Элальли и стараюсь подняться выше, она продолжает плести узоры колдовства. Рывок. Элальли дергается, повисает на моих руках. Я поворачиваюсь и вижу: из ее груди торчит рукоять топора. Кровь заливает ее и мою одежду, я обессилено сажусь на скользкие ступени…
Сон. Это всего лишь сон. Но слишком уж он был реален, я даже чувствовал жар крови и страх, из-за которого проснулся. Оглянулся по сторонам. Элальли все еще спала, Коновалов тихо похрапывал. Бодрствующий Вэллас вопросительно смотрел на меня. Я покачал головой:
– Все в порядке. Я заснул.
Он понимающе кивнул и снова принялся смотреть на Элальли. Какое-то время мы сидели молча. Спать мне больше не хотелось, да и страх вернулся. Куда ж я влез-то?