- Ну что? - Мавра тяжело посмотрела на парня.
- Виноват, - опустил голову тот.
- Чем расплачиваться будешь? - спросила Мавра. - А впрочем, я и так знаю. Пошел вон!
Парень опустил голову и вышел во двор.
- Идем в кабинет, - позвала Мавра Таю.
Проходя через коридор в кабинет, Тая увидела в окно, как у крыльца сидят две лохматые собаки, и одна облизывает другую, а та, другая, жалобно скулит. Тая вошла в кабинет, села в удобное кресло. Кот лежал в корзине, как ни в чем не бывало.
- Сначала о деле, - сказала Мавра. - Есть всего один шанс у твоего парня. Если он на тебе женится, то станет полноценным мужчиной. Дети у вас будут, никаких проблем в сексуальном плане, но это при условии, что он будет жить только с тобой. Если изменит тебе - все, никто ему не поможет. Как мужчина он погиб. Устраивает тебя такое положение вещей?
- Да, да, - быстро и радостно залепетала Тая. - А что надо делать?
- Вот тебе это снадобье...
- Что это? - испугалась Тая. - А вдруг я его отравлю этим?
- С кем работать приходится! - Мавра обращалась к коту. - Я за свои действия отвечаю. Все же, как ни как, магистр. Вот тебе инструкция по употреблению в напечатанном виде. Потом прочтешь. Вопросов быть не должно. А теперь скажи мне, красавица, зачем в лабораторию залезла? Из интересу?
- Нет, - робко сказала Тая. - Вы сказали, что через полчаса придете, а прошло гораздо больше времени, и я испугалась, что вы не придете или что-нибудь случиться, или... Сама не знаю, чего, но только испугалась и пошла вас искать. Вы теперь накажите того парня, охранника?
- А в это ты уже не лезь! - строго сказала Мавра. - Нанялся на службу - неси ее с честью, выполняй параграф, а не бегай за течными суками.
Тая удивленно заморгала глазами.
- Ну, чему ты удивляешься? У Макса девушка от рака умирала, а у Алеши - мать. Денег у них заплатить мне не было, вот они и согласились послужить у меня в охране по три года. Но ведь собачий год равен пяти человечьим. Начали службу двадцатипятилетними, закончили бы сорокалетними. Не беда - еще совсем молодые люди, но по условию за каждую провину добавляется им по полгода службы, или у тех, за кого они страдают, забирается пять лет. Девушка Макса как выздоровела, так сразу же замуж выскочила, а мать Алеши тоже выздоровела - я ведь условия договора не нарушаю. Теперь она с родителями Макса ищут своих пропавших детей. Везде их портреты рассылают, а того и не знают, что вот они, рядом, на соседней улице живут. А кончится их служба - появятся они в родном доме. Постаревшие, не могущие объяснить, где были, как жили. Нет, объяснить они, конечно, могут, но кто же им поверит?
- Мавра, пожалуйста, не наказывайте парня! - попросила Тая.
- Не лезь ты в чужой огород! - прикрикнула Мавра. - Давай с тобой рассчитаемся.
- Что я вам должна? - спросила Тая.
- А все деньги, что при тебе имеются, - весело сказала Мавра. - Оставь себе на обратный билет, а остальное давай.
- Да, но у меня с собой очень мало денег, - Тая полезла в сумочку и нашла там несколько стодолларовых купюр.
- Видишь, как мамка о тебе заботится, - сказала Мавра, забирая деньги у растерянной Таи.
Тая поднялась уходить, но кот прыгнул на руки Мавре и что-то замяукал ей на ухо. Мавра внимательно его слушала.
- Ты и вправду хочешь помочь Алексею? - спросила она Таю.
- Да, конечно, но у меня же больше нет денег.
- Дай мне своей крови, и я не буду его наказывать, - сказала Мавра.
- Как дать крови? - испугалась Тая.
- Ну, тебе когда-нибудь брали кровь из вены? - спросила Мавра.
Тая кивнула.
- Вот и сейчас граммов сто - сто пятьдесят дай. У нас здесь все условия есть.
Тае было очень страшно, но она подумала о парне, который ценой своей молодости купил жизнь матери, и согласилась. Мавра отодвинула все ту же панель, но за ней оказался не грязный чулан, а блестевший чистотой манипуляционный кабинет.
- Садись вот сюда, - Мавра указала на стул у белого столика. - Сейчас медбрат придет.
Вошел молодой мужчина в белом халате. У Таи не было сомнений, что сейчас в плетеной корзинке лежит кошачья шкурка. Движения у мужчины были мягкие, обтекаемые. Он сразу же нашел вену и умело взял шприц венозной крови.
- Вот тебе шоколадка, - приложив ватку и согнув Тае руку, он протянул ей плитку "Сказок Пушкина". - Мавра, дай пациентке стаканчик бордо.
- Нет, нет, я пить не буду, - Тая вышла из лаборатории.
- Пей, пей, девушка, кровь восстанавливать надо. Это тебе не водица, а жизненный сок, необходимый компонент для многих коктейлей.
Тая вышла на крыльцо. Собаки сидели у ворот.
- Эй, Лохмач, - позвала вышедшая следом за Таей Мавра. - Эта девушка оплатила твою провину. Можешь поблагодарить ее, но запомните оба на будущее: таких, как она, единицы, поэтому не рассчитывайте на помощь извне.
Собаки встали на лапы. Одна из них подбежала к Тае, виляя хвостом, а вторая легла на землю, подползла к ее ногам и начала лизать языком незакрытую босоножкой часть ступни.
Тая закрыла альбом.
"Мавра говорила, что он никогда не будет, то есть, не сможет мне изменить, - подумала Тая. - Выходит, она меня обманула".
До утра Тая не заснула. Всю ночь она вспоминала подробности вчерашнего вечера, думала о том, что сейчас Толик, ее Толик, лежит в постели с этой девушкой, плакала в подушку. Снова вспоминала, думала и снова плакала.
- Что с ним случилось? - вслух говорила Тая. - Я не понимаю.
Ведь только пять дней назад, седьмого марта, Толик подарил ей красивый золотой медальон - сердечко на массивной золотой цепочке. Медальон открывался, внутри была фотокарточка Толика с одной стороны и в маленьком пакетике прядка волос. Он пришел вечером седьмого марта домой с работы веселый, слегка выпивший - отмечали в бюро женский день - и сказал:
- А ну-ка, мамочка, иди сюда!
Тае очень не нравилось, что он в последнее время начал называть ее "мать" или "мамочка", но в тот вечер она смолчала.
- Смотри, что я тебе принес, - Толик достал из внутреннего кармана пиджака медальон. - Это тебе ко дню Восьмого марта.
Тая взяла в руки подарок. И медальон, и цепочка были очень старые, если не старинные. На самом сердечке два прозрачных камешка расположены по бокам один против другого.
- Какая красивая вещь, - сказала Тая. - Но она же очень дорогая, наверное. Где ты достал этот медальон?
- Мне для тебя никаких денег не жалко, - засмеялся Анатолий. - А где достал - секрет, - и тут же рассказал: - Одна новая сотрудница принесла и предложила мне купить тебе подарок. Я и купил в рассрочку. У меня к тебе одна просьба: одень его на шею, под одежду и не снимай. Это мой тебе оберег, что ли.
Тая удивилась, но ничего спрашивать не стала. Она открыла медальон.
- А что в пакетике? - спросила Тая. - Твои волосы?
Анатолий удивленно посмотрел на свою фотокарточку внутри медальона, на пакетик, а потом сказал не очень уверенно:
- Ну да, в этом же и есть сила оберега, - а потом добавил как бы про себя: - Так вот оказывается в чем секрет.
Тая надела медальон на шею. Цепочка была длинная, сердечно ушло в бюстгальтер и легло боком в ложбинку между грудью. Тая почувствовала вроде бы разряд электричества, а потом сильное жжение кожи в том месте, где золото касалось тела. Она хотела снять медальон, но Толик отнял ее руки, завел их ей за спину и начал ее целовать. Вначале Тае было очень больно, вроде бы цепочка и медальон были сделаны из раскаленного металла, но она не могла вырваться из объятий мужа, не могла освободить губы из его губ. Постепенно боль стала угасать, Анатолий держал Таю до тех пор, пока не исчезли неприятные ощущения от прикосновения тела с золотом. Когда он отпустил Таю, она почувствовала у себя во рту соленый вкус крови, провела языком по губе.
- Что случилось? - спросил Анатолий.
- У меня губа лопнула, - Тая слизнула с губы кровь.
- У меня тоже, - сказал Анатолий.
Он облизнул языком свои губы, потом слизнул кровавую капельку с губы Таи. Взял в руки медальон, поднес к своим губам и оставил на нем алое пятнышко из смеси его и Таиной крови.
- Что ты делаешь? - изумилась Тая.
- Так надо, - серьезно сказал Анатолий.
Тая хотела стереть кровь с медальона, но она на глазах впиталась или испарилась. Одним словом, исчезла.
В эту ночь, их последнюю ночь любви, Анатолий был очень нежен, дарил ласки и поцелуи, шептал слова, от которых у Таи кружилась голова.
Тая так и носила на теле медальон, подаренный мужем, неприятных ощущений он ей больше не доставлял. В предрассветной мгле Тая хотела открыть медальон, она вынула его из выреза ночной сорочки и закричала от ужаса. Прозрачные камешки были кроваво-красные и смотрели на Таю, как два глаза, а на самом сердечке Тая увидела черты лица - нос, рот, щеки. Это ужасное лицо демона с кровавыми глазами смотрело на Таю со зловещей ухмылкой. Она вскочила с постели, включила свет, глянула на медальон и ничего подобного не увидела: обыкновенное золотое сердечко. Нет, не обыкновенное, а очень красивое, с тонкой ажурной резьбой и двумя прозрачными, как вода, камешками. Тая перевела дух, открыла медальон. С фотокарточки ей улыбался Толя, ее Толя, ее и больше ни чей.
- Я тебя никому не отдам, - сказала Тая фотокарточке, закрыла медальон и вроде бы как-то успокоилась.
Ложиться в постель она больше не стала. Оказалось, что уже начало седьмого, но сегодня Тае никого не надо было будить, кормить завтраком, отправлять на работу, в школу, в садик. Иногда замотанная и усталая Тая говорила мужу и детям:
- Я бы хоть один день хотела пожить одна. Чтоб никого вокруг.
"Вот и накаркала, - грустно подумала она, заходя в ванную. - Ведь я тогда была счастлива и не замечала этого. Оказывается, счастье, когда все дома".
В ванной комнате в стаканчике стояла зубная щетка мужа, лежали его бритвенные принадлежности, на полочках - лосьоны, кремы, одеколон. Увидев эти бытовые, еще на днях незаметные предметы, Тая заплакала навзрыд. Она уткнулась лицом в махровый халат Толи и плакала как по покойнику с вскриками и причитанием.
Звонок в дверь заставил ее прийти в себя. На пороге стояла уборщица. Она держала в одной руке веник, а в другой их половик.
- Вы извините, что я так рано потревожила вас, но слышу, что уже не спите. Я вот убираю, подняла ваш коврик, а под ним сами смотрите что.
Тая глянула вниз. Перед порогом лежали маленькие металлические булавочки и какая-то черная труха.
- Что это? - растерянно спросила Тая.
- Это кто-то на вас порчу навел.