— Хорошо. Понимаешь, Бен, я искала работу, чтобы оплатить ремонт машины и… Ну, то есть, как только ее отремонтируют, я… я, вроде как, уеду, — почему-то скрепя сердце, призналась Рей.
— Значит, в интересах нашего города оттягивать ремонт как можно дольше? Шучу, шучу, прости, — хохотнул Бен, странно сверкнув глазами. А Рей чуть нахмурилась, гадая, насколько реален был желтый жуткий отсвет в завораживающем шоколаде глаз теперь уже ее босса на ближайшие недели. — В любом случае, мы реально будем рады любой твоей помощи. Пусть и ненадолго, а там кто знает, может тебе тут понравится.
========== 1 ==========
Небо нависало над лобовым стеклом неприятным опасно-серым полотном. В любом случае, это ничего хорошего не обещало. Поглядывавшей исподлобья наверх в ожидании ливня Рей казалось, что это самое небо словно тот еще несчастливый старик, доживающий в одиночестве остаток дней, и бессмысленно, но с завидным упорным постоянством угрожавший палкой настырным хулиганистым ублюдкам, каждый божий вечер закидывающих к нему во двор булыжники и прочий мусор, дабы насолить трухлявому пеньку посильнее за то, что сильно сквернословил и изрыгал слюнявые проклятья вслед в очередной раз убегавшим безнаказанно воришкам с полными карманами яблок из его сада.
Сейчас Рей почему-то и чувствовала себя голодранкой, которой в спину летела очередная угроза. Вроде и не достанет, но все равно по позвоночнику ползла змеиная дрожь от обещанного наказания. Впрочем, вместо ног она убегала полуспущенными колесами, а едва шевелящий и нещадно скрипевший при малейшем вращении руль ощущался продолжением рук. Голова и та постоянно работала через раз, совсем чуть-чуть, вместо нормальных мыслей вторя головной болью грохоту и лязгу пробитого глушителя.
Когда-то Рей любила дождь. Обожала, можно запросто сказать, тот уникальный неповторимый, гудевший непонятными обещаниями запах, предвещавший ливень. Настоящий ливень. Нет, не тот, что мочил слегка листья обманками-капельками, испарявшимися уже через полчаса, а тот, который, казалось, проникал в самые кости своей небесной влагой вперемешку с крошечными остатками ветвистых молний. Под такими ливнями Рей выскакивала из дома и бегала, жизнерадостно хохоча и протягивая рассерженному небу руки, изредка швыряя горсти воды в сторону окна, где всегда замирала переполошенная Роуз. Та могла скептически поджать губы и осуждающе качать головой. Но чаще все же открывала окно и в попытках перекричать шум льющейся бесконечным потоком воды орала ей, что Рей дурная, сто процентов заболеет, а у них нет денег вытаскивать ее из могилы или тем более на эту самую могилу денег вообще нет. И вопреки всему, Рей не болела. Только вертелась под водопадом, промокшая насквозь под любым дождевичком, счастливая, абсолютно довольная жизнью, гогочущая лошадью. Но при этом старательно не заползая на территорию, где всегда в махонькой беседке зависали По и Финн.
Сами построили, сами и занимали, едва начинался дождь. Рей понимающе никогда им не мешала, в первый и единственный раз нечаянно застав их уже раздетыми.
Выросшая в таком глухом и Богом высушенном месте, как Джакку, где воду с неба не видели столетиями, хотя, казалось бы, на одной планете с остальным миром, она искренне недоумевала, как можно не радоваться вот такому.
Правда, чего таить, сейчас она уже не радовалась.
Сейчас и каждый миг последние годы Рей больше не радовалась, наоборот, теперь проклинала и небо, и мир, а больше саму себя каждый раз, когда шел дождь.
Теперь в дождливые дни Рей обычно пряталась под слоями одежды и одеял, и тщательно укрывшись, позволяла себе выпустить наружу накопленные и оттого бесконечные слезы, гвоздями резавших глаза и щеки.
Она долго искала ответ на вопрос, но и сама не знала, зачем вообще решила позвать своих друзей в тот день, обещавший под вечер нехилую грозу. Роуз отнекивалась до последнего, но быстро подключившийся к видеоконфе По с торчащим за спиной Финном и его руками на плечах в два счета уговорил подругу заехать за ними и уже всей толпой прикатить. Рей до сих пор помнила, как синхронно она с Роузи закатили глаза при первых же намеках По о том, какой у нее классный сад на заднем дворе.
Но еще Рей помнила, что Роуз их так и не довезла.
Начавшийся гораздо раньше дождь был последним ливнем, которому она вообще радовалась. Она лишь сумбурно помнила, что и небо уже очистилось, вытащив заметно подчищенное солнце, когда она удосужилась опомниться и понять, что друзья-то так и не приехали. Беспокойство вылезло сразу, едва пришло понимание, что все их телефоны отключены, но списала это все на проблемы со связью из-за грозы.
И только через пару часов, уже собираясь делать первый глоток кафа из любимой литровой кружки, Рей включила телик на канале местных новостей.
Ей уже через секунду стало все равно, что кружка выпала из моментально ослабевших пальцев и содержимое напрочь безнадежно испачкало подаренный друзьями ковер. Стало плевать, что круто заваренный каф попал на живот и колени, что вот-вот бы покрылись волдырями ожогов.
Единственное, что успела понять Рей — репортаж с аварии на трассе крупным планом показывал машину Роузи. Почти напополам разваленное и смятое авто схлопнуло реальность в одну жирную черную точку.
Рей отказывалась помнить, как она ездила на опознание. Мир вокруг оказался затянут в едкий непробиваемый туман непонимания. Она что-то подписывала на подсунутых под руку бумагах, кто-то постоянно совал что-то в руки, все делалось на автопилоте. Кто-то постоянно жужжал в ухо, а Рей ничего не понимала, кроме фразы, которую упорно и занудливо повторяли по заведенному кругу каждую минуту, каждую секунду, что погибли люди в обеих машинах. Вновь и вновь голоса доносили до нее обрывки фраз с просьбой держаться, но все что хотела Рей — машину времени. Дабы откатить все назад. И тогда бы она даже не стала брать чертов телефон в руки для видеозвонка. Не стала бы звать к себе тех, с кем росла с самого детства в одном приюте. Она бы откатила время назад, и все остались живы. Они бы снова могли шуточно переругиваться, кому кого везти на работу и чья очередь разгребаться в завалах кухни.
Но вместо всего этого ей оставалось только попытаться принять одну единственную мысль — это она виновата. По ее вине все произошло. По ее вине Роузи, Финн и По оказались в том месте и в то время, когда не справившийся водитель вылетел на встречку и снес их с дороги.
Боль вины так и не отпустила, постоянно тыча неприглядными фактами. Хоронить их было больше некому, кроме Рей. Они были одни друг у друга.
Открытый в свое время на четверых бар пришлось срочно продавать за бесценок, ибо места на кладбище стоили заоблачно.
А после ее там ничего и не держало. Наоборот, словно жгло пятки и ладони, хотелось свалить побыстрее, чтобы хоть чуточку притушить агонию жгучей горечи в груди и слабину рук. Думала, что так будет лучше, так забудется быстрее, но чем дальше с каждой милей, тем было труднее держать себя в руках.
Домом ей стала купленная подержанная развалюха, не сильно отличающаяся состоянием от скопления гнилых бревен вместо мыслей в ее разуме, а одеялом стал бесконечный серпантин дорог с подушкой с набивкой из мелькающих мимо лиц вместо перьев.
Рей с самого начала не заморачивалась, куда ей ехать-то, изредка на пару-другую недель застревая на подработку в какой-нибудь дорожной забегаловке, выпахивая смены чуть ли не за еду. Ей чудом везло, никто и не зарился на дерьмовенько одетую серую мышку, едва ли отличавшуюся от робота своими механическими телодвижениями. Больше интереса вызывала ее машина, при взгляде на которую у окружающих был лишь один вопрос. Ну и как это ведро с болтами вообще ездит-то? Впрочем, не угоняют и ладно. Как только появлялись деньги на бензин и нехитрую снедь — Рей катила дальше.
Потому и не сильно заморачивалась фактом того, что ее неведомой волей господней вообще занесло в эти края. Захолустный городок, чья вывеска гласила, что перед Рей впереди городок Такодана с населением хрен пойми сколько человек, явно не сильно отличался ответственными жителями и коммунальщиками, настолько облезлой была криво на честном слове висевшая табличка. Ловить тут явно было нечего, да и париться неузнаваемыми цифрами, указывающими количество проживающих тут людей не хотелось, и Рей собиралась ехать дальше. В багажнике булькало бензином еще три канистры, до следующего городка припасов должно было по идее хватить.
Но машина решила иначе… и движок, пару раз недвусмысленно чихнув, попросту заглох.
Прямо под вывеской.
Солнце, настырное наглое желтое пятно, угрожающе обещало спалить ей кожу нахрен, пока Рей, уже чуточку поднаторевшая в ремонте своей развалины, тупо пялилась под открытый капот, уже и не стараясь разогнать рвущийся на свободу пар из сдохшего радиатора. Перегретый и уже наверняка мертвый двигатель сверкал замызганными деталями креплений и множеством мелких трещин по корпусу, откровенно намекая на то, что все, котенок дальше срать не будет.
Вообще.
Рей даже захлопывать капот не стала, так и оставила. Правда, вяло двинула к багажнику за нехитрым арсеналом инструментов… и передумала что-либо делать.
И вопреки обстоятельствам, грозившим ей смертью посреди пустой дороги — ей было почему-то все равно.
Еще с утра перегретый салон дохнул противным спертым воздухом, отчего Рей решила, что ну и пусть, плевать, посидит и так. Лучше сгореть нафиг под солнцем, чем заживо зажариться внутри. Брошенный взгляд на дорогу вперед и назад не оставил ни малейшей надежды на проезжающего в этой глуши такого же путешественника, как она.
Она просто расплакалась, снова ощущая бесящее бессилие.
— Мисс! Миииисс! Вы в порядке? Мисс, — спустя столетие вдруг ворвался в уши дребезжащий голос, обладатель которого явно топтал бренную землю как минимум два века.
Рей заторможено осознала себя сидящей прямо на раскаленном асфальте, разве что умудрилась еще и спиной о полуспущенное переднее колесо облокотиться.
— Мисс? Вам нужна помощь?
Каждый звук отдавался набатом и бил прямо по мозгам, но она даже успела покрыться новой порцией пота, в этот раз со вкраплениями нарастающего раздражения. Глуповатый вопрос человеку, сидящему посреди пустой дороги у машины с открытым капотом. А с другой стороны, мало ли каких уродов нет на свете, вдруг она маньячка какая, заманивающая жертв видом обреченного на смерть. Ну, мало ли, хотя сейчас ее вялотекущие мысли и не старались задержаться.
Мисс? — неумолимо приближался с шаркающим звуком шагов голос. — Мисс, вы в порядке? Ответьте хоть что-нибудь?
Рей не стала дожидаться, когда же там голос окажется прямо над ней и со скрипом открыла слипшиеся глаза. Воздух плыл от жара, весьма странного в это время года и вообще на территории этой части страны, но это было последним, чем она хотела бы морочиться.
— Я жива… Все хорошо. Просто… Просто, машина. Сломалась. Вот, — с трудом разлепленные губы нехотя выдавали слова и она, посчитав, что смысла нет пытаться рассмотреть неожиданного путника, просто вяло потерла глаза. Затекшее тело обманчиво позволило поднять руки, но ногам не разрешило двинуть хоть на дюйм.
— Да что же вы на земле-то сидите, давайте, давайте, я помогу, — зачастил голос и Рей тут же почувствовала крайне деликатное прикосновение голому локтю. Позволяя незнакомцу помочь себе подняться, она неожиданно глупо крякнула, но вроде бы этот дебильный звук был проигнорирован, отчего внезапно преисполнилась некоей благодарности.
— У вас проблемы с авто? Я сам, к сожалению, не очень-то силен во всей этой мудреной технике, но тут неподалеку есть городок. Если хотите, я могу вас туда подбросить. Ну, если конечно боитесь, могу и на буксир вас взять, а там уже разберетесь. А? Как вам идея, мисс?
— Городок? — тупо повторила Рей, не в силах выгнать из затуманенного мозга гнусный пофигизм. Ну зато хоть глаза продрала.
Незнакомец оказался сущим одуванчиком, даже на вид ему уж точно было лет двести. Сгорбленный годами, с выбеленной временем головой. И с жуткими мешками под глазами, словно спал за все свои годы часов пять от силы или бухал, дальше чем видел. В странной очень свободной многослойной хламиде, которую и халатами-то трудно было назвать. Но Рей, в принципе, было плевать. Старикан выглядел достаточно добродушным.
— У меня… простите, нет денег заплатить вам, сэр.
— Ой, да бросьте. Все мы люди, так ведь? Все равно туда ехать. Ну так что? Едем? — со странными интонациями радушно пробурчал мужчина, выделяя смешком слово люди.
— Ага… Едем.
При всей своей кажущейся старческой тщедушности, мужчина на удивление весьма резво вытащил специальный трос и ловко подкатив на своей машине задом, быстренько сцепил обе машины. Несколько секунд пробуксовки и вот Рей уже выруливала на полосу, ведомая маячащим впереди пикапом.
Обещанный городок, со слов старичка, был буквально вот рукой подать, и Рей, одним пальцем придерживая скрипучий руль, усиленно раздумывала, что там ее ждет. Денег было очень мало, слишком мало, чтобы привести в порядок свою развалюху, а значит, нужно было из кожи вон вылезти, но хотя бы попытаться найти работу, хотя бы оплатить ремонт. Правда, судя по вывеске, это место было даже хуже, чем последний придорожный мотель, где пришлось за сущие гроши убирать засранные комнаты.
Непонятные чудеса, даже больше похожие на неуместные глупые фокусы неумехи-клоуна, начались уже через милю. Они едва ли успели завернуть за небольшой сыпучий холмик, как дорога, и без того в край разбитая, превратилась в средневековую колею. Разве что карет, запряженных лошадьми, и кучек навоза не хватало, настолько хреновым оказалось покрытие.
Клацая на каждой колдобине зубами и почти стукаясь головой о крышу, Рей было почти рассмеялась вслух, радуясь непонятно чему. Захотелось залихватски, совсем по хулигански безудержно жмакать на клаксон, дабы оповестить весь мир о своем прибытии, но улыбка сразу слетела с лица, едва до нее дошло, что солнце, еще несколько минут назад грозившее выжечь ей сетчатку — исчезло, закрытое такими пухлыми и даже на вид тяжелыми тучами, что казалось, еще немного и те попросту упадут на землю.
И вот в этот момент ее накрыло. Тоска, постоянная спутница жизни, навалилась таким камнем, что Рей аж задохнулась, не в состоянии выдохнуть, выплюнуть это гнетущее чувство, грозящее снова опрокинуть ее в бездну безысходности.
Ей повезло, еще одна крайне неудачная колдобина, объехать которую Рей не удосужилась, уже готовая банально разреветься и рассыпаться кучкой грязи на сиденье, все же подбросила ее вверх. Удар темечком о крышу и до кучи прикушенный язык в момент выбросил из головы зачатки горячечной паники.
Относительно еще повезло, что до самой окраины городка Рей больше старалась удержаться на месте, отчаянно цепляясь за руль, как за единственно незыблемый якорь в этом тарантасе. Сидеть и попусту расстраиваться не было ни сил, ни воли. Силы воли тем более уже ни на что не было, кроме как собраться и внимательно таращиться на вихляющий зад едущего впереди грузовичка.
Заезжая в черту города, Рей заметно скуксилась, мельком разглядывая проплывающие мимо домики. Ровные некогда шеренги двухэтажных домиков теперь зияли прорехами развалившихся или просто покосившихся строений. Как гнилые пеньки, там и сям торчали остовы заброшенного жилья. Умирающий город словно уже и не старался цепляться за былую претенциозность, оставив догнивать последние прутики заборов и позволяя вконец осыпаться трухой черепице когда-то явно ярких крыш.
Одним словом, Рей расстроилась, четко понимая, что если ей и попадется здесь какая работа, это будет неслыханным везением. Жаль только, что свою порцию удачи она давным давно растратила. Дальше таращиться на одинаково мертвые дома с пустыми глазницами покосившихся окон смысла не было, оставалось лишь снова упереться прыгающим взглядом в номерной знак буксира, чуть недоумевая, почему она так и не увидела ни одного живого человека.
Вот прям как в вестернах, где по пустынной улице по серому песку катилось одинокое перекати-поле, подгоняемое порывами ветра и занудно скрипели двери салуна. И где не было ни одной живой души, потому что все попрятались за стенами в ожидании перестрелки двух негодующих и пышущих злостью соперников.
Старик остановился у неприглядного здания, чья затертая и выцветшая вывеска с коряво нарисованным автомобилем обещала здесь как минимум автомастерскую. Хотя ей по дороге сюда не встретилось вообще ни одного автомобиля, Рей натурально воодушевилась, втайне все же надеясь, что поломка драндулета не окажется напрочь критической.