Я ждал в приёмной тактика Кулха Старикова, небрежно развалившись в мягком морщинистом кресле из зелёной телячьей кожи. Напротив точно в таком же кресле сидел незнакомый андроид-гибрид в корпусе самки сапиенса. Она закинула ногу на ногу и поигрывала своим грубым армейским полуботинком, который разула, подцепила большим пальцем с крашеным ногтем, хорошо заметным сквозь полупрозрачный капрон, и раскачивала туда-сюда, словно качели.
Последние пять минут я делал вид, что смотрю в окно и разглядываю тяжёлые военные дроны, один за другим проходящие мимо здания всего в нескольких метрах за бронированным шумозащитным стеклом. Окно было высокого качества, поэтому дроны передвигались тихо, лишь пол в помещении подрагивал в такт тяжёлым шагам.
Откровенно говоря, эти махины меня не интересовали - дронов я навидался вдоволь - я изучал самку, но делал это незаметно, краем глаза, чтобы не нарушать правила этикета.
Её полуоткрытый рот, пухлые губы, курносый нос, большие ярко очерченные глаза и идеальная грудь, - всё свидетельствовало о том, что эта модель гибрида принадлежит к средней интеллектуальной категории - наиболее популярной при изготовлении пустых, но болтливых проституток. Само по себе это не являлось странностью, но мы встретились в приёмной Старика - так за глаза называли тактика Кулха Старикова - если бы ему потребовалась кукла для секса, он ни за что не позволил бы ей пересечься с другими посетителями перед собственными дверями, и тем более не заставил бы их там вместе ждать. Кроме неё и меня здесь никого не было, но это дела не меняло.
Судя по тому, как демонстративно она разглядывала обувь, её внимание на самом деле тоже было сосредоточено на незнакомце, то есть на мне, а ботинок был своего рода громоотводом для моих глаз.
Моя персона не представляла из себя ничего интересного: обычный андроид-гибрид высшей категории в корпусе самца сапиенса с чертами лица, сформированными случайным образом. На плечах моей униформы топорщились лейтенантские погоны полевого пехотинца, что однозначно говорило о роде моей деятельности. Проститутки меня никогда не интересовали, как и я их, по крайней мере, до этого часа, и низкий уровень моих андрогенных гормонов любая из них могла определить за версту.
Я исподтишка принюхался: от неё пахло самкой и совсем немного парфюмом, но не банальными духами с феромонами, а возможно, ароматизированным мылом или каким-то кремом.
Что-то здесь не то, - подумал я. - Маловероятно, что это дроид по вызову.
В потолке что-то щёлкнуло - переключился режим климат-контроля; едва уловимый ток воздуха сменил направление и подул от меня в её сторону. Висящие под потолком охранники-октаподы нервно дёрнулись, направили рецепторы на вентиляционную решётку, но, поняв, что это всего лишь механизм кондиционера, успокоились и вновь застыли на стене тёмными пятнами.
Я мог бы биться об заклад, что теперь принюхивалась уже она.
- Лейтенант Буч, лейтенант Тэнда, зайдите, - услышал я голос Старика в своём встроенном коммуникаторе-интеркоме.
Вот те на! Оказывается, она тоже лейтенант, - удивился я, радуясь правильности своей догадки. - Необычное имя - Тэнда...
Я поднялся с кресла. Гибрид тоже встала, успев молниеносно обуться. Дверь отползла в сторону, я на секунду остановился, пропуская Тэнду вперёд.
- Благодарю, - сказала она тоже по интеркому, не раскрывая рта, и вошла в кабинет, слегка виляя бёдрами.
Её низкий голос прозвучал неожиданно мягко.
- Не стоит благодарности, - ответил я.
Старик сидел в высоком офисном кресле, облокотившись на стол локтями. Он в задумчивости закусил нижнюю губу, будто решал сложную задачу, требующую концентрации внимания.
- Присаживайтесь, - Старик указал взглядом на пустующие стулья.
Его губы оставались неподвижными, церебральный коммуникатор прекрасно передавал индивидуальные особенности голоса и интонацию. Интеркомы позволяли слушать, говорить, а также смотреть и показывать трёхмерные фото и видео проекции.
Я подождал, пока Тэнда усядется, и сел сам.
На тактике была чистая, но изрядно поношенная форма, - Старик был из числа тех однолюбов, которые всё занашивают до дыр. Когда мы вошли, на столе перед ним лежала батарея от гравитационно-импульсного пистолета - гравера; сейчас же он время от времени небрежно покручивал её между большим и указательным пальцами, словно не знал, чем занять руки. Его ногти были аккуратно подстрижены, а кожа бледна, отчего синеватые венки на кистях бросались в глаза.
- Тэнда, - сказал Старик, - как у тебя дела?
- У меня всё нормально, тактик, - ответила она.
- Буч?
- Всё нормально, тактик.
- Хорошо, - сказал он, закусил нижнюю губу и тяжело вздохнул.
Старик пытался сохранить невозмутимое выражение лица, но я заметил, что наши ответы его расстроили. Он откинулся на спинку стула, сцепил руки за головой и посмотрел сначала на меня, потом - на Тэнду. Батарея опять лежала на столе, её индикатор показывал полный заряд.
- Мы так и не смогли обнаружить передвижной вирусный модуль, понимаешь ли, - задумчиво начал Старик. - Он продолжает атаковать наши системы. Это плохая новость.
Я внимательно смотрел на тактика, пытаясь догадаться, к чему он клонит, и какого чёрта его расстроило то, что у его лейтенантов всё в порядке. Мне показалось, что Тэнда делала то же самое.
- Пленные дроиды не сотрудничают, - продолжил он. - Мы допросили их тысячи. Всё коту под хвост.
Тэнда кивнула, я тоже.
- Нам нужно заполучить хорошего языка. Лучший язык - это человек, - Старик ткнул себя пальцем в грудь. - К человеку проще подобрать правильные кнопки, понимаешь ли.
Тактик говорил с нами как с тугодумами: короткими, рубленными фразами, для убедительности подкрепляя слова жестами. Любой андроид-офицер соображал не хуже него, но такая уж была у Старика манера. Она выработалась за долгие годы службы в армии, где люди и андроиды встречаются разные, а времени на повторение приказов хватает далеко не всегда.
То, что он говорил, звучало как прописная истина... если бы не одна тонкость: враг тоже знал о своём слабом звене, и нам было известно, что людей, имевших доступ к такого рода информации, можно было пересчитать по пальцам - несколько старших офицеров, чьи имена были от нас скрыты за семью печатями.
Старик показал виртуальную проекцию трёхмерной карты местности. Он подсветил сооружения противника, в том числе лагерь для пленных размером с небольшой город, скрытый в труднодоступной расщелине между скалами. Каждое из строений было помечено виртуальной биркой с краткой справкой, так что у меня быстро сформировалось достаточно чёткое представление о том, что и где находится.
- Но не всё так плохо: разведка сообщила, что один из офицеров - человек, имеющий доступ к информации о передвижном вирусном модуле - будет сегодня ночью находиться в лагере для военнопленных. Вот здесь, - Старик указал на один из бараков в центре лагеря.
Мы с Тэндой кивнули.
- Посмотрите, как выглядит интересующий нас объект, - Старик вывел изображение широкоскулого лопоухого самца в штатском, с лоснящейся иссиня-чёрной бородкой. - По нашим сведениям, объект владеет информацией, касающейся имени, звания и местоположения вирусного модуля противника.
Старик взял батарейку, встал со стула, подошёл к окну. Он нервно покрутил её, зажав между пальцами, отрешённо глядя на вереницу тяжёлых дронов - тех самых, на которых несколько минут назад смотрел я сам. Похоже, бронетехника его занимала не больше меня.
- Я вам предлагаю ответственное задание: проникнуть в этот лагерь, пробраться в барак, в котором остановился объект, и допросить его. На допрос у вас будет не больше трёх минут, это в лучшем случае. И ещё: эта операция - билет в один конец, так что подумайте как следует, прежде чем сказать "да". Вы можете отказаться, ваша служба продолжится как будто ничего не случилось.
Он обернулся и посмотрел на нас своими выразительными глазами. Мне на миг почудилось, что я увидел в его взгляде печаль и сострадание, словно мы уже мертвы. В принципе, так оно и было - я не мог отказаться от задания. Судя по всему, Тэнда - тоже. Все трое это прекрасно понимали.
Так вот почему его огорчил наш ответ на его простой вопрос "как дела?", - осенило меня. - Будь с нами что-то не так - неисправности, например, или личные проблемы, и ему не пришлось бы посылать нас на верную смерть. Поговорив о делах житейских, он с облегчением выпроводил бы нас и смотрел своими печальными глазами уже на других кандидатов.
Старик бросил быстрый взгляд на меня, потом - на Тэнду, едва заметно кивнул и сказал скороговоркой, словно оправдываясь:
- Буч, ты - старший группы. Тэнда, ты подчиняешься Бучу. Разумеется, перед заданием вы сделаете полное резервное копирование. Ваша смерть не отразится ни на ваших планах, ни на близких. Ваши клоны получат очередное звание и повышение по службе. Кроме того, я вам сейчас открою доступ к регулировке своего болевого порога, так что ваша смерть будет максимально лёгкой, понимаешь ли.
Старик снова отвернулся к окну, почесал бровь, но я заметил, что его рука украдкой скользнула к глазам.
- Будет сделано, - сказал я.
- Спасибо за доверие, - Тэнда, скорее всего, тоже заметила жест Старика.
- Я даю вам доступ к файлам задания, - сказал он более хрипло, чем обычно, не оборачиваясь. - Свободны.
Пропустив Тэнду перед собой, я вышел из кабинета.
Необходимость посылать подчинённых на смерть была одной из причин, заставлявших меня сомневаться, нужна ли мне вообще офицерская карьера.
* * *
- Что скажешь? - спросила Тэнда, перейдя на мнемокод - быстрый способ общения, принятый между роботами и позволяющий обходиться без неуклюжих речевых конструкций.
- Давай изучим задание, - сказал я.
Мы на секунду приостановились, чтобы прочесть файлы.
Оказалось, что нам предстояло каким-то хитрым образом утрамбоваться в одноместный санитарный дрон, предназначенный для эвакуации раненых и неисправных с зоны боевых действий. Его двигатели были форсированы, чтобы он смог справиться с двойным грузом.
Дрон должен доставить нас на место и исторгнуть из своего чрева почти над бараком, на высоте около пятидесяти метров. Затем он продолжит свой полёт ещё некоторое время, отвлекая внимание противника, и позволит себя сбить. Тем временем наши парашюты автоматически раскроются, и мы приземлимся прямо на крышу барака.
На крыше расположен бронированный вход на верхний этаж, через который мы должны проникнуть внутрь здания. Наши программисты взломали замок, и он откроется сам. Парашюты необходимо спрятать, шуметь нельзя и следует принять все необходимые меры, чтобы противник не поднял тревогу преждевременно. Если всё пройдёт гладко, на допрос у нас останется как минимум три минуты. Максимальное же время зависит от того, как быстро противник поймёт, что его одурачили, вычислит истинную цель полёта дрона и прибудет на место высадки.
Операция казалась простой, но мне всё равно было немного не по себе. Скорее всего, причиной беспокойства был страх смерти: мне не раз приходилось умирать, но я не помнил ни одной из своих смертей. А может, я волновался потому, что прекрасно знал, что сюрпризы возникают именно тогда, когда их не ждёшь.
- До вылета всего полчаса, - сказал я. - Пойдём, сделаем бэкапы, раз такие дела.
Тэнда кивнула, и мы отправились в лабораторию, до неё было рукой подать. Пока мы шли по дорожке, мимо нас тяжёлой поступью грохотали бронированные дроны. Сколько их было? Наверно тысячи, и они шли нескончаемой вереницей в сторону гор - туда, где в узких ущельях и пещерах скрывались укрепления противника. Искусственных спутников над Землёй не осталось - последние были уничтожены ещё год назад, вражеские дроны сюда залететь тоже вряд ли смогли бы - наша оборона в этом районе горного массива Винсон была достаточно сильна, поэтому командование могло перебрасывать силы с одной позиции на другую без риска быть замеченными.