— Это же бесчеловечно… — прошептал Тарас.
— Зато очень эффективно. — пожала плечами Дангер.
Ни одного человека им так и не попалось — все давно вышли на улицу и держали оборону там. Дверь арсенала была распахнута настежь, оружия хватало с лихвой. Все трое принялись вооружаться, кто чем. «Шевелитесь, недоноски!» — рычала Энни, профессионально проверяя каждую вещь, которую потом пристегивала к поясу. Рабочие просто брали сумки и кидали в них все подряд.
Среди прочего попался рюкзак с бах-бульбой, оставшийся с бунта.
Под ногами вновь началась вибрация, стены здания заходили ходуном. Снаружи постоянно кто-то кричал, звал на помощь — сквозь взрывы и выстрелы сложно было что-то разобрать. Горячка происходящих событий нарастала.
— Надо сваливать к гребаной матери! После такой же вибрации на нас напал тот громила!!! — закричал рабочий.
— Быстрее, быстрее, быстрее! — раздавая пинки нерасторопным спутникам, принялась подгонять их Дангер.
— Бежим на улицу! — крикнул Тарас и собрался уже броситься вперёд, но Дангер схватила его за шиворот.
— А ну стоять! — сурово сказала она.
Сейчас она больше всего походила на того самого спецназовца, который стоит на страже закона и никогда в жизни не стал бы стрелять в мирных граждан. Тарас хотел понять — была ли хоть одна пуля с ее стороны, что поразила рабочего человека? Готова ли она слепо выполнять приказ или прежде всего думает о жизнях людей?
— Держитесь рядом, четко выполняйте мои приказы! Не раздумывая! — Энни все же выпихнула растерявшихся рабочих, сразу принявшись за инструктаж. — Четко, как-будто ваши жизни и правда что-то значат, уяснили? Вы должны действовать не раздумывая! Как только попытались понять, что я от вас хочу — сдохли! Решили, что можно приказ выполнить как-то иначе — сдохли! Вопросы есть?! — проорала она так свирепо, что даже матерый генерал не решился бы что-то спросить. — Вопросов нет! Ходу!
Но они всё же опаздывали — стенолом умудрился выбраться из подвала, скорее всего, в обход бункерной двери, и теперь крушил стены, постоянно хрипя, как раненый лось. Вокруг него сновали десятки мелких тварей, напоминающих клубни картофеля на тонких длинных лапках.
Тарас обратил внимание, что своим конечностями эти твари, в размере едва ли уступающие взрослой овчарке, постоянно проникали под панцирь стенолома. Монстр от этого свирепел еще сильнее и ломился вперед почти вслепую, не разбирая дороги.
Слева что-то промелькнуло, и неожиданный удар в плечо свалил зазевавшегося парня на кафель. В глазах потемнело, а когда полегчало, перед самым лицом Тарас увидел огромную пасть, заполненную подвижными острыми зубами, спиралью уходящими вглубь глотки. Тварь демонстрировала свой потрясающий набор, готовясь откусить голову жертве, но тут затрещала короткая очередь.
Энни могучим пинком отбросила бьющуюся в конвульсиях жертву мутаций, после чего поставила на ноги подопечного.
— Не зевай, недоумок!!! — приказала она склонившись к самому уху.
Тарас кивнул, ошарашено осматриваясь по сторонам.
Вместе, они бросились к главному входу, где от заслона осталось всего несколько бойцов, ведущих борьбу за выживание с винтовками в руках. Устремившись вдоль зданий, беглецы почти в точности повторили маршрут, проделанный ими ранее.
Куда бы они ни старались свернуть, всегда нарывались на монстров. Те ползали по стенам, разбивая окна и проникая в квартиры. Из многих мест фонтанами брызгала кровь, словно кто-то надувал шары с красной краской и выбрасывал их наружу. Сержант неустанно вела огонь, избавляясь от тех монстров, что больше всего проявляли интерес к их троице.
Тарас тоже не зевал. Винтовка показалась легкой только в самом начале. С непривычки, он напрягал руки гораздо сильнее, чем того требовало оружие, потому вскоре мышцы налились усталостью. Указательный палец едва мог потянуть за спусковой крючок, рабочий действовал из последних сил.
И все это время приходилось поспевать за тренированной девушкой. Волосы, до того заплетенные в хвост, слиплись от пота и растрепались, девушка покраснела, но ее дыхание оставалось все таким же ровным. Она практически не опускала ствол винтовки вниз, меняя одну обойму за другой.
Монстры, взявшиеся словно ниоткуда, в считанные минуты превратили оплот цивилизации в кровавую баню. При беге между машин то и дело приходилось падать лицом вниз — Энни не позволяла даже на минуту задуматься о происходящем. Ее голос плетью хлестал со всех сторон: «На землю! Пригнись! Укрыться за машиной! Стрелять вправо! Окно третьего этажа слева!». Она требовала что-то делать постоянно!
Тут и там появлялись отряды спецназа и солдат в зеленом камуфляже. Они отстреливались во все стороны, затем гибли, либо исчезали за поворотом. Если у обороны и был какой-то план, то на первый взгляд его разгадать было сложно. Кто командовал войсками? Чего пытался достичь?
Чешуеску говорил что-то про повторную активацию купола. Тарас подумал, что если это и произойдет, то заполонивших город тварей будет достаточно для геноцида человеческой цивилизации. Да и сколько осталось этих самых «человеков»? Город пал, это бесспорно.
Вой сирены не умолкал. Со стороны соседней улицы послышалась речь, усиленная громкоговорителем: «Граждане! Найдите надежное укрытие и не выходите на улицу, пока ситуация не стабилизируется! Внимание, гражд…»
Речь прервалась на полуслове, что-то захрипело, хрустнуло, в отдалении прозвучала автоматная очередь и повисла тишина. Если не считать постоянный визг тварей и рев каких-то уж вовсе немыслимых уродов, которые еще только приближались к центру города.
В какой-то из моментов Тарас заметил знакомый переулок, из которого они пробирались под сцену. И где его в итоге арестовали.
— Нам нужно туда! — прохрипел он, указывая сержанту в нужную сторону.
— Бегом! — рявкнула девушка в ответ, пихая перед собой двух едва перебирающих ногами работяг.
Дверь никто не закрыл до сих пор, но это было и не важно. Это был тупик, отступать больше некуда, а стоило оглянуться, как сразу стало ясно — конец. Каким-то чудом работающее уличное освещение позволило во всех деталях рассмотреть новый тип мутантов, что в мгновение ока отрезали путь к отступлению. Они волной катились на беглецов.
Одна тварь оказалась чрезвычайно прыткой и мелкой. Размытой тенью она метнулась в сторону человека, что бежал последним. Пронзив ему ногу на коленном сгибе, мутант буквально отпилил конечность несчастного за считанные мгновения. Тарас заорал от неожиданности и страха, попытался протянуть руку товарищу, но того уже погребли под собой другие монстры, и снаружи торчала только голова.
— Бегите! — закричал Эрик, прежде чем исчезнуть окончательно.
«Черт побери, точно, его зовут Эрик!» — пронеслось в голове Тараса, прежде чем его тело бросили в сторону подсобки. Энни закрыла за собой дверь и села, закрыв уши и раскрыв рот. Снаружи раздался взрыв, после чего в голове поселился звон.
Человек пожертвовал собой, потому что больше не смог бежать. И спас жизнь тем, кто скорее всего не увидит рассвет. Тарас потряс головой, после чего, шатаясь из стороны в сторону, отправился к маленькой двери в канализацию. Девушка шла рядом, так как плохо ориентировалась в незнакомом помещении.
Вместе они вошли в тоннель, где впервые за долгое время смогли почувствовать себя в безопасности — в дверь никто не ломился. К счастью, потому что оставшиеся в живых люди больше не смогли бы продолжать эту безумную гонку — слишком уж много сил потратили беглецы.
Глава 5. Секреты лаборатории
Осознание того, что за ними никто не гонится, пришло не сразу, и поначалу спутники пытались бежать, торопились вперёд… Но за ними никто не гнался. Видимо, волна демонов, поглотившая Эрика, прокатилась дальше.
— Что теперь? — спросила Энни.
— Не знаю, дай отдышаться… — Тарас уселся на холодный бетон, растирая руками гудящие ноги.
Так они провели несколько минут под едва слышные звуки воплей, выстрелов и взрывов. Как ни странно, твари еще не добрались до канализации в этой части города. Скорее всего потому, что не так давно спецназовцы зачищали территорию площади. Конечно, сунься сюда хоть один монстр, укрытие едва ли смогло бы защитить.
— Отдышался? — спросила девушка.
— Нет, еще хуже стало, — Тарас поднялся, уперев руки в колени. Его заметно пошатывало, он дышал с хрипотцой.
— Ну и вонь тут…
— Это ты еще в нашей воде не мылась, что из крана течет, — попытался усмехнуться рабочий, но у него не вышло.
— А что не так с вашей водой?
— То, что в ней сначала моются ученые, потом солдаты, и только после этого она попадает к нам.
— Бред какой-то, — возмутилась Энни. — Никогда не поверю.
— А и не надо. Доказать это я уже вряд ли смогу. И это ты еще не знаешь, чем нас кормят. Ты в курсе, что в рабочие кварталы регулярно прибывают обозы с перемороженной бульбой? Той самой, из которой обычно делают спирт?
— Нет. А зачем она вам? Для повторной переработки?
— Конечно! Вот только перерабатывают её рабочие своими желудками. Варят, а потом перерабатывают! Нормально? Достаточно эффективное использование сырья?
— Она несъедобная, вы бы умерли от отравления, — спокойно сказала девушка.
— Конечно несъедобная. Если в чистом виде. Но человек — существо изобретательное. Вот мы и придумали, что было бы неплохо разбавлять тот клейстер чем-то по-настоящему съедобным. Скажи, сколько хлеба не доедает в среднем один солдат за обед?
— Солдаты вычищают все, что им дается. В корзинах остается только то, что покрыто плесенью, но такие продукты отправляются на свинофермы.
— Это вам на уроках говорят? Заучка долбаная… — Тарас явно начал забываться, но это был тот момент, когда все простительно. — Хлеб, что остается в корзинах, идет к нам. Вперемешку с бульоном из «несъедобной» бульбы мы жрем то, что осталось после солдафонов. Как думаешь, сколько грамм чая приходится на душу населения? — продолжал свой натиск рабочий, но потом просто махнул рукой. — Да что с тобой говорить… Ты бы такие банки себе не накачала на наших помоях.
Вновь наступила тишина. В отдалении прошла дрожь, хорошо знакомая спутникам — что-то громадное неустанно бурило землю.
— Интересно, откуда их взялось столько? — спросила сержант, всматриваясь в потолок, будто там можно было что-то рассмотреть.
— Скорее всего они были рядом. Ждали, когда рухнет купол. Он ведь не мог защищать нас вечно.
— Откуда ты это знаешь?
— Знаю. Я среди рабочих оказался не потому, что умом обделен. Как раз наоборот, — Тараса вдруг пробило на откровения. — Решил поступать, готовился каждую свободную минуту, никогда не тратил время на что-то, кроме самообучения. Я знал программу на пять с плюсом, но не смог поступить.
— Экзамен оказался сложнее, чем ты ожидал?
— Нет, просто у кого-то есть привилегии, а у кого-то их нет. Вот и все. Моя мать работала на фабрике, отец — в поле.
— Глупости какие. Я тоже из простой семьи, и тоже готовилась. Поступила в военное училище с первого раза. А ты почему во второй раз не попробовал? — Энни явно не очень нравился образ мышления собеседника.
— Есть такая печать в паспорте: «Белый пропуск», — начал объяснять рабочий, но девушка его перебила.
— Я такой знаю. Он запрещает повторную сдачу экзаменов. Но что ты такого сделал?
— Спросил, почему никто не вернулся здоровым от рака из их чертовых лабораторий.
— Хм.
— А потом решил сам посмотреть, что они там делают в своём сверхсекретном комплексе. И залез туда. Как раз через этот тоннель. И меня, конечно же, поймали. И очень жестоко наказали, направив меня в рабочие. И это несмотря на безупречно сданные экзамены!
— Ну, тут ты сам дурак.
— Да это не я дурак! — вспылил вдруг Тарас. — Это ты дура, раз считаешь, что мир поделен на правильное и неправильное! Сколько людей сгинуло в лабораториях Сандера? Тысячи? А что он явил взамен? Новый вид удобрения? Мы звали этого старого мудозвона отцом Города и надеялись, что благ будет становиться только больше! И ведь кто-кто, а именно Лукас произносит слово «справедливость» чаще, чем все остальные. Но вместо улучшений мы получили разделение на отбросы, элиту и сторожевых псов, что охраняют границу между этими двумя классами… И пока одни копаются в дерьме и питаются помоями, другие давятся мясом и вином. Вот скажи, это справедливо?
— Ну смотри. — Терпеливо произнесла девушка. — Я сильная и очень ловкая, и я воюю. Те, кто намного умнее меня, стали учёными. А вот те, кто не блещет ни умом, ни ловкостью и силой, те приносят пользу так, как могут, работая на полях. Разве было бы справедливо, если бы люди с интеллектом рабочих работали в лаборатории? Что бы они там делали?
— Так я же о другом говорю. Да, рабочие не особо умны и сильны. Но не кормить же их теперь помоями за это!
— Ты бунтовал ради палки колбасы? — С иронией спросила девушка.
— Ай, да ну тебя! — Раздосадованно отмахнулся Тарас и замолчал.
Некоторое время шли молча, но потом Тарас, заметно успокоившись, пошёл на мировую:
— Слушай, ты это… Извини. — пробурчал он. — Просто нервы, сама понимаешь. Спасибо, что спасла. И кстати, я Тарас.
— Не за что. Я Энни Дангер, сержант отряда специального назначения. И кстати, не больно ты мне нужен, — девушка проверила количество патронов в обойме. — Приказ есть приказ, и пока ты не оправдан, находишься под моим конвоем и я отвечаю за твою шкуру.
— Ты видела, что наверху или с закрытыми глазами бежала? — вновь начал заводиться рабочий.
— Армия — это хорошо обученные квалифицированные солдаты, оснащенные передовым вооружением и техникой. Когда командование разработает план, город спасут и очистят от скверны, что его заполонила, — девушка говорила с полной уверенностью в своей правоте, и это передалось Тарасу.
— Ладно. — кивнул он. — Но нам всё равно нужно идти.
— Куда?
— В Лабораторию. Здесь есть тоннель, который приведет нас туда.
— Это через него ты проник тогда?
— Ага.
— И ты думаешь, он до сих пор доступен?
— Могу поспорить, что да. Пожалуй, единственное, что объединяет всех нас — и рабочих, и учёных, и военных, — это разгильдяйство.
Девушка с пониманием кивнула.
— А как звали твоего товарища? — спустя несколько минут молчаливого пути, спросила она.
— Его звали Эрик… — с нарастающей тяжестью в груди, ответил Тарас.
По ощущениям, они очень долго брели по круглому тоннелю. Однако ответвлений не было, и лишь изредка слева или справа попадались решетчатые двери, закрытые с помощью цепей и замков. Соваться туда не было никакого смысла, хотя парочка выстрелов из винтовки справились с преградой.
В небольшой ложбинке, под ногами, все чаще стали попадаться небольшие люки с отверстиями. Спустя еще метров двести тёмная жидкость заполняла сточную канаву в центре, а запах превратился в настоящее зловоние, от которого даже у Тараса начали слезиться глаза.
— Что это еще за хрень? — не отнимая рук ото рта и носа, пожаловалась Энни.
— Отходы, что же еще? Лаборатория только снаружи такая стеклянная и сверкающая. И с белоснежными дронами, летающими высоко вверху, — рабочий с чувством плюнул себе под ноги. — Я же говорил про разгильдяйство? Ну вот, смотри. Ладно, идти осталось уже совсем чуть-чуть.
Что-то привлекло внимание девушки, и она сделала Тарасу знак замолчать.
— Ты слышал? — одними губами спросила она, застыв на месте.
— Нет… — парень прислушался, но его слух явно уступал.
— Давай-ка побыстрее! — Громким шепотом скомандовал Дангер.
Рабочему происходящее совсем не понравилось, и он встревожился. Сначала трусцой, а затем и быстрым бегом, спутники бросились вперед, где в свете тусклой настенной лампы виднелась металлическая лестница, ведущая к двери.
Она оказалась заперта.
— Как видишь, в правилах бывают исключения. — сказала Дангер и тут же скинула с плеча винтовку, высматривая замочную скважину.
— Не надо! Смотри, как она открывается. — Тарас торопливо поискал что-то над дверным косяком, и в его руке блеснула тонкая проволочка.
Стоило ее потянуть, как по ту сторону приподнялась щеколда — дверь едва заметно приоткрылась. Зато более заметными стали силуэты тварей, что неслись по канализации, чувствуя запах человечины.