Кристиана помотала головой:
— Для чего тебе это? Сказка всегда красивей правды, даже сказка об оживших мертвецах.
— Не хочется упускать представившуюся возможность. В мире немного людей, который могут похвастаться разговором с настоящей вампиршей.
— Кто мы такие? Вообрази простого человека, который вынужден ради еды стать убийцей, человека, в один миг лишившегося дома, семьи и друзей. Человека, жестокий враг которого — всё оставшееся человечество. Человека, панически боящегося солнца. Что станет с ним через месяц, год или десятилетие?
— Это ужасно!
— Сначала захлёстывает отчаяние, ужас, печаль, но понемногу, с течением времени, привыкаешь ко всему. Старые вампирши, которым уже пара столетий, не ведают жалости, они попросту не помнят, что некогда были людьми. Их мало, к счастью, мы не живём вечно.
— Но вы ведь не стареете, не болеете!
— Зато нас истребляют. Кто мы такие? Мы нищебродные и бездомные бродяжки, которые всегда страдают от голода и страха за свою жизнь. Думаешь, таких зашуганных, затравленных упырей трудно убить? Многие вампиры гибнут сразу же после обращения, немногие протягивают несколько десятилетий, затем делают неправильный шаг и… Вампирская задача одна — выживание. Мы одиночки. Если в одном месте собирается немного вампиров, следы нашего пребывания уже не замаскировать. Каждый должен иметь собственную огромную территорию для охоты. Вампирши и вампиры давно не используют клыки и прилагают большие усилия, чтобы никто не допетрил о том, что они существуют… Я не желаю это обсуждать дальше, Стас. Есть вещи, которые тебе не следует знать.
— А если вампирам принимать кровь доноров?
— На некоторое время хватит, но, к сожалению, не настолько много. Проблема в том, что вампирши живут именно за счёт чужих жизней, их питает чужая энергия, а не кровь, как много кто считает.
Кристиана замолчала и вдруг взяла мою руку.
Её пальцы были ледяными:
— Ты лишь помни, Стас, всё живое на планете существует за счёт других существ. Все поедают друг друга. Я не стараюсь оправдать себя, но в отличие от людей вампирши убивают лишь ради поддержания своей жизни, исключительно. Люди намного изощрённей в изобретательности повода для смерти: войны, корысть, зависть, ревность, наслаждение болью и мучения ближнего…
Я не был готов к подобным откровениям и ни разу до этого не задумывался на такие ужасные темы.
Я слушал Кристиану и хотел просто глупо и по-детски расплакаться:
— Но ты не такая, ты ведь не ответила злом на добро. Поведай о себе, своём прошлом.
— У вампирш нет прошлого и будущего. Лишь бесконечная и бессмысленная борьба за выживание. — Она посмотрела на ночное звёздное небо. — Почему до сих пор не вернулся Тимофей? Он где живёт?
Я не хотел выдавать Тима, сказав, что он отправился за камнем к дяде Лёне. Потому я и повёл Кристиану к его дому, в надежде, что Панкратов уже успел возвратить секретный кристалл и мы встретим его где-то на полдороги.
***
— Тс-с-с-с! Пригнись…
Вампирша проворно нырнула в кусты сирени. Я старался не шуметь и следовал за ней. В доме Тима Панкратова было светло и творилось что-то странное. За шторками двигались непонятные фигуры, доносился звон битой посуды и треск ломаемой мебели.
Внезапно дверь открылась и на веранду выскочил дядюшка Тимофея.
— Грабят нас… Кто-нибудь, помогите… Меня из дома выставили… Угрожали… — произнёс он и заковылял по улочке, несмотря по сторонам и бормоча себе под нос: — Я на вас, окаянные, управу то найду… Вы ещё пожалеете, что внаглую вторглись в мой дом… Сейчас вот участкового сельского приведу…
Женская рука отдёрнула шторку, и я увидел знакомое лицо темноволосой байкерши.
Кристиана поморщилась:
— Не думала увидеть их тут. Раньше они ни разу не устраивали погромы в домах непричастных. Эти девки меня выследили ещё в Ленинграде, около месяца шли пешком. По их вине я столкнулась с Орсой. Приглядись внимательнее, Стас, и получишь фантазию о том, как выглядят профессиональные охотницы за вампиршами. Одно не могу понять, что их привело в чистый дом.
Вампирша замолкла, следя за происходящим, а затем вдруг схватила мои плечи и тряхнула так, что моя башка откинулась назад и бьющаяся жилка на шее оказалась в опасной близости от её клыков.
Я приготовился к плохому, но Кристиана лишь посмотрела на меня чёрными бездонными глазами и спросила:
— Вы кому демонстрировали кристалл?
Я вынужден был сообщить, что, ища камень в дупле дерева, мы встретили Пашку и приехавшую в Борисовку на отдых женщину, которая впоследствии помогла откопать близнецов, засыпанных на кладбище.
— Вот, блин. Женщина с лицом богини является их хозяйкой. — Кристиана указала на девиц, орудующих в доме. — Кровавая Алекса, гроза вампирш. Кстати, она с удовольствием отзывается на это погоняло. <<Пламя очистит>> — её обожаемая фраза. Алекса уничтожит всех, связанных с силами тьмы. Узнав об оставшемся камне, она постарается заполучить его, чего бы ей это ни стоило. Тебе не известно, где Тимофей его припрятал?
Я вынужден был поведать рассказ до конца. Узнав, что кристалл находится у колдуна, Кристиана схватилась руками за голову. Мы выбрались из кустов сирени и поспешили к дому дяди Лёни.
Пока шли, я попытался заступиться за Панкратова:
— Тима не хотел ничего плохого, он завтра забрал бы камень и…
— Колдуны изредка врут, ведь обман и занятие искусством магии несовместимы. Добиваясь своей цели, они хитро скрывают часть правды, но пуститься на откровенную ложь их могут заставить лишь чрезвычайные обстоятельства. При помощи этого камня нельзя накласть чары приворота, сам он источник силы магии. Возможно, я сильно поглупела за минувшие годы, но объясни, для чего твоему дружку понадобилось привораживать ожившую покойницу?
— Он влюблён в тебя.
— Лишь этого мне не хватало, — пробормотала Кристиана, — насмотрелся глупого кина.
Я не желал дальше продолжать неприятную тему и задал давно мучивший меня вопрос:
— Почему все зациклились на этой безделушке? Она что, драгоценная?
Моя спутница резко остановилась.
— При помощи этой безделушки можно сгубить ваш мир. Вот и всё, — и её рот растянулся в улыбке, но глаза остались грустны и строги.
В доме деревенского колдуна царила темнота. Мы постучали, никто не открыл, тогда Кристиана одним пинком вышибла входную дверь. Она ураганом пронеслась по скромному дому дяди Лёни, обращаясь с его хозяйством не лучше охотниц, крушивших дом Панкратова. Она обшарила комнаты в доме, заглянула в подвал и чердак, я же стоял в стороне, раздумывая над тем, является ли уголовно наказуемым деянием вторжение вампирши во владения колдуна… Казалось, ночные ужасы понемногу стали заползать в реальность.
— Пусто, — прервала мои размышления Кристиана. — Ни колдуна, ни камня, ни твоего друга. Наверняка они находятся в священной рощице.
— Ты ведь говорила, что не можешь войти в дом без приглашения, а сама…
— В чистый дом не могу, но в дом, где руководят тёмные силы, без проблем.
Она вышла из разгромленного дома дяди Лёни и направилась в противоположный конец Борисовки. Я еле поспевал за широкими шагами вампирши.
— Мне некогда провожать тебя до дома, тебе нельзя идти со мной, потому ты останешься тут.
Мы остановились в нескольких метрах от мизерной часовни, которую построили прошлогодним летом. Крест её ясно выделялся на фоне тёмного неба, усыпанного звёздами.
— Мне не хочется всю ночь провести на улице!
— Зато ты тут в полнейшей безопасности.
— В безопасности от кого?
— От вампирш. Я разве не предупреждала вас об опасности? Говорила ведь, не гуляйте по ночам! Помимо Орсы, поблизости охотится довольно гнусная персона. Лучше вам с ней не пересекаться. Хватит, конец обсуждениям, я должна до рассвета управиться.
Кристиана ушла. Я чуток постоял посреди тёмной и безлюдной улицы, потом направился к часовенке, вздохнул и уселся на её ступеньки.
***
Ожидание нервировало меня и, пусть с момента ухода Кристианы прошло около двадцати минут, мне казалось, что я торчу тут порядком целую вечность. Моё сердце ускорило бег, когда я услышал негромкий звук шагов, но не надо забывать, что, помимо вампирши, в мире есть и обычные хулиганы, которые не боятся крестного знамения.
— Стасян, ты?
— Пашка?
— Собственноручно, и Митя со мной.
— Приветик, — поздоровался Митька.
— Как твой братец?
— Неплохо. Скоро его выпишут.
— Очень при…
— Слышь, Стасян, — прервал любезный разговор Пашка, — с какой это поры ты ночами гуляешь то?
— Разыскиваю Панкратова, запропастился он куда-то.
Весточка о пропаже Тимофея не впечатлила Пашку — его заботили иные проблемы. Случившиеся на кладбище лишь раззадарило молодого следопыта и он взял Митьку в напарники, энергично приступив к поискам монстров и чудовищ. За пару часов до нашего пересечения Пашка стал свидетелем нападения вампирши на одного городского мальчишку, проводившего лето в Борисовке.
Чем закончилась их встреча, Пашка не ведал, так как проворонил из поля зрения и преследовательницу и жертву.
Теперь он, словно гончий пёс, рыскал по деревеньке, ища следы кровососки.
— Пашка, а как она выглядела?
— Вампирша как вампирша, хотя… Подожди… Я всегда воображал вампирш худыми, а эта была в меру упитанной с обвисшим животом. Она и бежала с сопением. Ладненько, Стасян, счастливо тебе оставаться, может, мы её ещё выследим.
Пацаны направились прочь от часовенки.
Я вообразил, что снова останусь один и решился на очень рискованную авантюру:
— Пашка, скорее, быть не может, что у тебя не получится разыскать дорогу во тьме… Наверняка, лишь вампирша могла бы отвести меня в дубовую рощицу друидов.
— В этих местах я любого отведу куда хочется хоть днём, хоть ночью. Ты мне вот сначала объясни, для чего тебе это нужно.
— Наверное, колдун туда отвёл Панкратова. Пашка, помоги, Тиме грозит опасность.
— Колдун, значит… — Пашка старался придать лицу суровости. — Расплодилось нежити по всему миру! Пошли!
Пацаны, и я за ними направились к тёмной лесной стене, которая виделась за ограждением. Пройдя небольшой луг, мы ступили в непролазные кусты молодых берёз.
Ветки так низко нависали, что норовили оставить нас без глаз, а корни подставляли подножки.
Приспичило тут же возвратиться обратно, но Пашка уже не останавливался. Он ориентировался лишь по ведомым приметам, уверенно идя вперёд.
Мы с Митькой уныло шли за ним.
Мне это казалось чуть ли не чудом, но Пашка очень скоро довёл нас до первого ручья, который преграждал тропу к рощице.
Деревья разошлись, чуток посветлело, и я увидел тёмную полосу неспокойной воды, которая отражала светящиеся звёзды.
Пашка закатал штаны по колено и ступил в воду.
— А…
Раздался приглушённый вопль, заставивший нас развернуться к чёрным кустам.
— Где Митька? — шепнул Пашка.
— Беспонятия. Он следовал позади меня до самой воды.
Пашка возвратился на бережок и застыл, прислушиваясь. Лес заполнялся звуками, но в них не было никакой тревоги и чего-то необычного.
— Стой тут, я пойду, разведаю.
— Не бросай меня одного!
Пашка проигнорировал мои слова и смело раздвинул заросли и растворился во тьме. Я опустился на единственный поблизости пенёк, обхватил себя руками и начал ждать. Мысли настойчивей вернулись к ужасным историям Пашки. Поблизости, за ручьём, начинались кусты малины, в которых запутался Тима Панкратов. Да, это было нелепое недоразумение, но всё-таки…
Частенько ли происходит подобное в другом месте? А ветки настолько цепко держали его за одежду… И если вампирши, колдуны действительно существуют, где же гарантия, что в природе нет деревьев, высасывающих кровь?
Вероятно, сейчас подо мной находится одно такое дерево… Я спешно вскочил и подошёл к самой кромке воды. Кто знает, насколько опасен даже пень, когда-то он был целым деревом… Я подумал и шагнул в ледяную глубину ручья.
Мне оставалось лишь надеяться, что в нём нет русалок, водяных либо каких-то огромных пиявок.
Что же Пашки до сих пор нет? За моей спиной раздались тихие шаги и ветка хрустнула.
— Пашка? — я резко обернулся.
Ледяные руки обхватили моё горло, зажали рот, а затем всё исчезло…
Часть вторая. Лесные секреты
Первым, что я увидел, очнувшись, был низкий потолок из брёвен надо мной. Затем в нос ударили непривычные ароматы: старое дерево, сырость и земля. Память тот час же возвратилась в мою голову. Я вспомнил, как шёл с Пашкой и Митькой по ночному лесу, а затем, оставшись один после их пропажи, вздрагивал от каждого шебуршания и промелькнувшего силуэта. Когда до меня дошло, что я нахожусь не там, где необходимо, я неуклюже вскочил со скамьи и огляделся. У стены напротив, закутавшийся в одеяло, мирно спал Панкратов.
Разбуженный шумихой, он открыл свои прозрачные синие глаза:
— Где я?
— Отличный вопрос.
Мы находились в небольшой запертой комнате из бревенчатых стен, обставленной грубой мебелью. На потолке висела тусклая электрическая лампа. Над закрытой дверью виднелся зарешеченный железными прутьями проём. Я забрался на скамью и выглянул в него — тюрьма вела в полумрачный коридор без окошек.
— Стасик, ответь, что теперь будет? — Панкратов трусливо озирался вокруг. — Как ты думаешь, нас прикончат либо потребуют выкуп?
— Это прояснится со временем.
Чтобы как-то отвлечь себя от печальных мыслишек, я сообщил Панкратову о событиях, произошедших в его отсутствие: о беседе с Кристианой, о погроме в его доме, о встрече с Пашкой и Митькой.
Он тоскливо улыбнулся:
— А мне и поведать нечего. С дядей Лёней я не встретился. Лишь побежал по улице, как неожиданно почувствовал на своей шее ледяные руки. Вот и всё…
— Камень остался у колдуна?
— Ага. А что?
— Вампирша сказала, этот кристалл может сгубить мир.
— Да какая разница? — вздохнул Панкратов, лёг на скамью и отвернулся к стене. — Мы по-любому умрём раньше.
Моё настроение, признаться, было не лучше Тимофеиного, но печалились мы недолго. В коридоре стали слышны энергичные шаги. К тюрьме приближался некий обладатель громких шагов. Залязгал ключ с той стороны и дверь открылась.
— Проснулись, мальчики? — поинтересовался бледный, чахоточный с виду парень в белом халате. — Не переживайте. Волнение отрицательно сказывается на состоянии организма. Вашей жизни ничего не грозит. Хозяйка позднее всё объяснит, а сейчас прошу на осмотр.
Парень шёл по длинному коридору из брёвен мимо дверей, многие из которых были заперты на железные замки, проделанные через дверные ручки, и тараторил, не умолкая. Его многословие совсем не прояснило смысла происходящему. Он остановился, отворил одну из закрытых дверей, и мы вошли в помещение. Это был простой медицинский кабинет, приблизительно схожий с нашим школьным, только без окон. В углу стояли белые весы, большая линейка для измерения роста, за стеклянным шкафчиком располагались всякие медицинские инструменты. Я и Тимофей, оторопев, сели на край клеёнчатой скамьи.
— Кто первый? — Парень раскрыл разлинованную тетрадку. — Начнём с того, кто ближе сидит. Имя и фамилия?
— Стас Акуличев.
Вопросы посыпались один за другим — сколько лет, где проживаете, какие болезни перенесли в детстве, какое у предков состояние здоровья, сколько прожили бабушки и дедушки… Черноглазый парень неутомимо, с большой скоростью записывал в тетрадку ответы.
Затем он велел мне раздеться, взвесил, измерил и, оставив меня в покое, предложил подождать на скамье. Пришла очередь Панкратова. Следя за действиями странного медбрата, я испытывал всё нарастающую тревогу — слишком он был нервным, издёрганным и временами сильно смахивал на сумасшедшего.
— А сейчас — самое главное. — Завершив допрашивать Тимофея, парень захлопнул тетрадку и надел резиновые перчатки с маской…
Во мне всё покрылось холодом от страха. Я чётко понял, что попал в руки маньяка, проводящего досуг за расчленением подростков. Окон в кабинете не было, а дверь была закрыта на ключ, просвечивающий через карман халата безумного медбрата.