– И всё же, несмотря ни на что, мы не ошиблись. Хотя идея и была безумной…, – он усмехнулся, сверкнув клыками, а их там – крокодилу и не снилось. Штык момент прочувствовал, снова икнул, окончательно испортив воздух в помещении. – Открой окно. – Рыкнул Носферату, кривя губы.
– Ща, сей момент в натуре. – Штык поднялся на ноги, попятился к окну и шустро его открыл. Холодный воздух ворвался в комнату. Король вампиров замер у подоконника, повернул голову и показал Создателю один из самых важных пальцев в жизни любого человека. – Пошёл ты на хуй!
И в окно сиганул.
– Идиот. – Резюмировал Носферату. – Но всё же, всё же – безумная идея, оправдала себя. Они лучшее из наших творений. И всё же, не совсем то, что я хотел. И не то, что хотела Лилиат…
Он замолчал, в глазах его грусть, по лицу прошла волна боли – ему таких усилий стоило уговорить их на новую попытку! Он, так старался убедить их, что на этот раз, всё получится. Увы, слишком многие утратили всякую надежду…, но он даже не подозревал что всё настолько плохо!
Слеза скатилась по серой щеке – Лилиат, другие…, многие из них, оставив последних своих созданий из этого скопища лысых недоразвитых обезьян, они…, ещё одна слеза стекла по его щеке.
Лилиат и некоторые другие, действительно встретили рассвет. Закончив то, что сделать их убедил именно он, они обратили свои лица к Солнцу, к его губительному свету.
Та, что вела их тысячи лет, та, что спасла их от ужасной смерти…, спасла, обретя на ужасную участь существ из мрака, демонов ночи…
Она и другие – они встретили свой последний рассвет. Их больше нет.
Никто не знал, как это случилось и почему. Договорились они между собой или нет, но многие из них, добровольно прервали свою жизнь. Другие, узнав о случившейся катастрофе, погрузились в сон – не так, как обычно. Никто не знает, куда они делись. Его братья и сёстры ушли, оставив послание. Они уснули, скрыв место своего сна, от своих же собратьев. Их не найти – они живы, но словно бы мертвы.
Лишь немногие остались, что бы довести начатое до конца.
Каждый должен был оставить иллюзию, дабы новый клан поведал миру, что они последние вампиры, что Носферату перестали существовать. Они должны были лишь оставить иллюзию. И почти все сделали это, но Лилиат и другие, решили иначе.
Некоторые из безволосых макак, что стали частью древнего проклятья, не увидели иллюзий – они действительно видели гибель Носферату.
Некоторые Носферату простились с этим миром так, как многие из них и хотели – последний раз увидев восход, впервые за сотни тысяч лет, узрев почти забытую, такую чудесную картину.
Увидеть Солнце, ощутить его свет, узреть то, чего их лишили так давно…
– Ааааа!!! – Пронеслось по улице, и изрядно помятая фигура влетела в комнату. Штык рухнул ничком к ногам Носферату. За окном промелькнула фигура в плаще и вновь исчезла – попытка бегства предполагалась и сейчас была оперативно пресечена.
Штык попытался подняться – ступни создателя опустились на его спину, с хрустом вжав вампира в пол. Новые попытки подняться ничего не дали, казалось, на его спине лежат ни две костлявые ступни, а бетонные блоки тонн по триста каждый.
– Не дёргайся, животное. – Проворчал создатель.
– Иди на хуй, чёрт педальный! – Отозвалось благодарное создание Носферату.
– Я сделаю вид, что не слышал этого ибо…
– Да похую мне! Ты сдох сука! Ну, подожди, щас вот поднимусь – пиздить буду как…
Ноги чуть вниз надавили, что-то громко хрустнуло, Штык говорить перестал. Дело в том, что очень непросто говорить, когда позвоночник сломан, а грудная клетка похожа на толстый бесформенный блин. Носферату грустно вздохнул, глянул вниз. Там груда мяса хрипит и вошкается.
– Итак, грязное животное, ты должно победить в предстоящем испытании. – Штык ответил невнятным хрипом, но, судя по отдельным звукам, сумевшим образовать членораздельные слоги, хрип был исключительно матерным. – Если мы не ошиблись, а я знаю, что нет, ты победишь. Но всё же, лучше исключить любую случайность – создание, какое представляешь ты, должно одержать верх в любом случае. Если этого не случится, несмотря ни на что, значит, я допустил ошибку, и всё это было пустой тратой времени, всё было напрасно. – Он ненадолго замолчал, по лицу прокатилась волна внутренней боли. Вскоре он заговорил вновь и теперь его голос звучал заметно тише, чем прежде.
– Кроме силы, тебе нужен стимул, глупое животное. Поэтому, в случае поражения твой клан будет полностью уничтожен. Я лично покончу с каждым из вас…, кроме Мудрости. Её создала Она. Мудрости будет даровано право жить, в память о Ней. – Несколько долгих секунд, он молчал, давая Штыку прочувствовать сказанное, потом повторил. – Прочие макаки будут стёрты с лица Земли, и первым кого я убью, если ты переживёшь завтрашней день, не одержав победы, первым будешь ты и лёгкой смерти не жди. Прежде чем исторгнуть душу, ты переживёшь боль, какой не знал этот мир.
– Гр…
– Что?
– Грызни…
– Эм…
– Хуйца тюленя грызани пид…
Кости снова захрустели, Штык замолчал, впрочем, не по своей воле.
Носферату покопался в складках плаща и склонился к своему пленнику, убрав ноги с его изломанной спины. Щелчком когтя он открыл склянку, завернул голову Штыка так, что шея с хрустом сломалась, и вылил содержимое ему в рот.
– Это моя кровь животное. Она хранит некоторые воспоминания. Теперь ты будешь знать о слабостях тех, кто противостоят тебе. Эта схватка, станет равной. – Помолчав, Носферату добавил. – Если бы твой интеллект был немного выше, чем у бездомной собаки, я бы не пошёл на такой шаг. Но, к сожалению, лысые макаки всегда были глупы, а те, что были выбраны для нашего последнего свершения, в извечном пороке твоего вида макак, заметно превосходят остальных. Уверяю тебя обезьяна, если бы мы могли выбрать животных более разумных, мы бы выбрали их. У нас просто не было иного выхода. У нас никогда его не было. Этот мир не породил других разумных животных, а прочие бессмысленные твари, не могут быть обращены. – Он тяжко вздохнул, не взяв на себя труд, пояснить о каких «тварях» шла речь. Штык, шея которого уже срослась, выплюнул часть крови Носферату на пол и закашлялся. Однако от комментариев и разнообразных пожеланий в адрес своего Создателя, пока что воздержался. Вскоре ночной гость заговорил вновь.
– Это не важно, можешь выплюнуть всё, я понимаю – ты просто глупая макака и не в состоянии оценить важности предоставленного дара. Однако заклинание, вложенное в мою кровь, уже сработало. Теперь у тебя есть знания о слабостях твоих врагов, это нивелирует недостаток разума в битве. Твоя глупость не приведёт тебя к смерти, бой с другими макаками станет равным.
Несколько секунд Носферату смотрел на тело вампира, распростёртое на полу. А затем сказал, в грустной улыбке, обнажив свои клыки.
– Кроме того, если я близок, если я действительно был близок к нашей цели – ты станешь сильнее, моя кровь сделает тебя ещё сильнее, настолько, что ты будешь способен противостоять даже Носферату! Не меньше нескольких секунд будешь способен стоять в бою на равных, с одним из нас. Той капли моей крови, что ты всё же проглотил, вполне достаточно. Может быть, ты даже почуешь влияние Изначальной на свою глупую душу и бесполезную жизнь. Может быть, ты понимаешь, какой Великий дар получил от своего Создателя? – Штык не ответил и Носферату чуть-чуть надавил ему ногой на спину, после чего снова задал вопрос. – Ты вообще понимаешь меня глупое животное?
– Ууу… – Вроде бы с полным согласием отозвался король вампиров, глаза коего остекленели – он перестал видеть комнату, перед его глазами разворачивались чужие, кровавые и странные воспоминания. Они полностью поглотили его разум и сознание.
– А теперь, ты всё забудешь лысая обезьяна. Эта ночь, останется лишь в моей памяти.
Когтистые пальцы поднялись, вычерчивая в воздухе заковыристые символы. Комнату окрасило красным, и когда всё было кончено, а алый свет почти исчез, Носферату поднялся из кресла.
– Ты не восприимчив к любой магии, моё наимерзейшее и сильнейшее создание, но с этим ты не справишься – ты моё создание. Я властен над тобой и воля твоя, пуста в схватке этой…
– Хех. – Проговорил Шкет, щелчком выбросив бычок. – И чё? Почему помнишь то?
– Да я ебу? – Ответил Штык, закуривая ещё одну сигарету. – Походу реально сон, вот и помню…, ну или я хуй знает, чё это вообще было.
– А это, типа слабости тех педрил?
– Носхуяторы которые?
Шкет кивнул согласно.
– Да я тоже подумал за такую тему, не дебил всё-таки, тоже чё-то понимаю. Да только нихера братан. Я чуть не усрался, когда ночью проснулся, всё пытался припомнить слабости этих хуеплётов – хрен, нет ничего. Только то, что мы с тобой узнали, когда по городу их щемили.
– Ну, значит, сон. – Шкет приобнял его за плечи. – Забей Лёха. Тебя ж сегодня в натуре завалить могут, вот и снится хуйня всякая.
– Ну, блять спасибо! Успокоил бля. – Проворчал Штык, мрачный взор на друга скосив.
– Да я не в том смысле. – Попытался объяснить Шкет, но Штык рукой махнул, мол, проехали.
– Э! Пидоры! – Закричал кто-то.
– Ну чё, Шкет, потопали, да? Ты на тачке или что, пехом двинем?
– Чё оглохли хуерыги? А ну стой чуханы!
Помолчали, переглянулись.
– Я не понял. Это что нам орут? – Удивился Штык. Глянул на угол дома. По асфальту снежному, четверо идут, мужчин статных, высоких, с лицами наглыми, да куртками модными.
– Ага. – Ответил Шкет, на косой взгляд друга добавил. – Доебались в подъезде, я им пиздюлей прописал. Я вообще думал они уже тут ждать будут, а вышли мы нет нихуя никого. Ну, подумал, всё, обоссались, уже не придут. А нет, вон, пришли. Нормальные бобики, как надо прям.
– Не понял. Саня, чё за нахер?
– Чё ты не понял? Размяться я организовал. Вон, четыре фраера тебе, разогрейся перед реальным махачем. – Шкет кивком показал на быстро идущих граждан, кровожадно потиравших кулаки.
– Мне больше типа делать нехуй! Я же их с полпинка, а там гаврики реальные. Нахрен оно мне?
– Ну не знаю…, – расстроился Шкет. – А может, пожрать хочешь? Вон, который слева, толстенький такой. Ты глянь – там литра четыре полюбэ. Свежатинка, не из пакета. Не хочешь?
– Так нельзя, мы ж это, ну, кодекс, вся хуйня.
– О бля! Королевскость в башку стрельнула? – Удивился Шкет. – То кодекс мы на хую вертим, то нельзя? Чё ты в натуре гонишь братан?
– Да не охота мне просто. – Признался Штык. – И жрать не охота и пиздить никого не охота.
Он носом шмыгнул и добавил.
– У меня вообще, поганое чувство, что меня самого сегодня охуярят так, что в кулёк собирать придётся…, бля! Впервые жалею, что вампиром стал. Вот без пизды, братуха, отвечаю, в натуре жаль стало, что я долбанный сука вампир!
– Н-да. – Серьёзный лицом, кивнул ему Шкет. – Это я протупил походу. Тебе не кулаки размять надо, а водки бы тяпнуть стопарик, шоб нервы расслабить…
– Я б косячок дунуть не прочь. Или ширнуться…, эх. Нельзя. – Чуть не плача выдал Штык.
– Ага, а то Ленка заругает и в угол поставит. – Ухмыляясь, молвил Шкет.
– Иди в пизду, тоже мне, доктор нашёлся…
Четверо замерли напротив. Один вышел вперёд.
– Ну чё, суки? Попали блять на счётчик!
– Нахуй иди. – Заметил тут Штык, скривив губы.
– Чё??? Лошня базарит, да слова плохие знает? Ну, вы пидоры встряли по полной! – Притворно удивился и всплеснул руками, сей незнакомый джентльмен.
Штык плюнул – в левую ногу. Не специально даже – он так-то в правую ногу метил, но тут порыв ветра и вот оно как вышло. Незнакомец отпрянул, злобой весь наполнился и…, в нос ему смотрит длинное-длинное серебристое дуло пистолета заморского.
– Чё? Ссышь когда страшно? – Поинтересовался Штык, взводя курок.
– Мужики! Мужики, в натуре, мы попутали, чисто реально попутали, бля буду не признали, пацаны, не надо! – Пищит парень, чей нос к пистолету неторопливо примерзает.
– Штык, реально, не надо. – Беспокойно говорит Шкет. – Мы только разгребли с трупаками, ты щас, что ещё одного нарисовать собрался? Ленка весь мозг выебет. Она вообще нынче нервная, давай уже в этот раз без жмуров, лады братан? Если пожрать – надкуси чутка, вон, толстого этого. А если по ебалу треснуть хочется, давай замесим. Но братан, только без мокрухи. Фирштейн?
Союзники того, чей нос близко познакомился с дулом пистолетным, пятятся не спеша, лицами белые, глаза шальные, боевой задор их покинул совершенно и, видимо, надолго.
– Корешки твои щас съебутся. – Сказал Штык, опуская пистолет, но не полностью. Его собеседник, инстинктивно прикрыл руками место, в которое теперь смотрит пистолет. – Да не парься, патроны на слона – грабки твои вхуярят на раз, от хера ошмётки останутся. Будешь блять реальной девочкой.
– Не надо…
– Да шучу. – Штык убрал оружие и хлопнул парня по плечу. Тот с облегчением вздохнул и улыбнулся робко. – А вот щеришься, ты зря. Набазарил ты дохуя лишнего. Так что, сам понимаешь, просто так ты уже не уйдёшь. Сечёшь фраер?
– Я…, у меня…
– Гы. – Штык ухмыльнулся, глянул на товарища. – Сань, видал? Типок обоссался по полной.
– Ну, а хули? В такой теме почти любой обделается.
– И ты?
– Я нет. Я ж вампир. Мне ваще похуй.
– В-в-в-в-в…
– Засохни. – Рыкнул Штык в сторону перепуганного парня. Его товарищи отошли довольно далеко и один, теперь не стесняясь, припустил бегом. – Нет, Сань, а если раньше? Не вампир когда был.
– Ну…, не знаю. – Пожал плечами Шкет. – Я так-то в армии служил…
– Это блять причём?
– Ну, как? Служил, это, того…
– Ебанутый в смысле?
– Сам ты блять ебанутый! В смысле, смелый, ну, типа служил – мужик. Вот.
– Хуй знает. Логика какая-то ёбнутая. – В свою очередь пожал плечами Штык.
– Я п-п-пойду может? – Пискнул пленный гражданин Федерации, которая ещё и Российская.
– Да пиздуй. – Махнул рукой Штык. – Шучу я. Хули с тебя взять? Кровь только, а я не голодный.
Парень совсем белый стал и, на негнущихся ногах, пошёл прочь. Этой ночью, он вскочит с кровати, вопя от ужаса – ему приснится улица снежная, мужчина с пистолетом и его длинные клыки…
– Ну и нахуй ты ему клыки светанул? – Проворчал Шкет.
– Как нахуй? Видал ебальник какой стал? Гы-гы.
– А, ну это да, смешно было. Гы.
– Ладно, потопали…, слушай, а в натуре настроение поднялось.
– Во! Я ж говорил – хочешь, что б тебе лучше стало, сделай плохо какому-нибудь первому попавшемуся хмырю. Всегда работает. Со школы ещё.
– Ну! Дело за малым – наебашить вампирам по еблу и самому не выхватить!
Сие сказав, Штык хотел героически улыбнуться, но, почему-то, не смог. Зато ощутил, как слегка дрожат коленки. Но это понятно почему – зима же, холодно, вот и дрожат они. А так, он был готов прям сразу и героически, причём всех и не отходя от кассы.
И пошли они по прямой и шли они широким шагом и пришли уже.
– Не понял. Шкет, чё за фигня?
– Сдохла тачка у меня. – Ворчливо отозвался Шкет, вставая за боковую стенку автобусной остановки. – На автобусе похуярим.
– Ну, пиздец. – Штык ссутулившись, зашёл туда же и замер на месте. – Охуеть блин, Король вампиров, в натуре не ебаться перец! А и тот блять на автобусе ездит. Чё за пиздец Сань?
– Чё ты доебался? Я виноват, что ли что тачка не заводится? Жди уже, не возникай. И не вздумай бегом – Лена особо за эту тему сказала. Тебе силы надо, что б тебя там не запиздили нахуй.
Штык мрачно носом шмыгнул, сигарету достал. Поджёг и на мир этот беспощадный, свой взор философский он обратил, размышляя о делах Королевских…
– Давай тачку спиздим? – Вдруг сказал Король, провожая взглядом машину, только что пронёсшуюся мимо остановки. – Вон, реальная пошла, какая-то зарубежная поебота. Давай, а?
– Лёха, нам щас только кипишь левый, вот прям позарез как не хватает. Давай уже без палева, докатимся, зайдём, всех там выебешь и обратно.
– Ага, как бы меня самого… – Договаривать не стал, грустно взирая на пол, заваленный окурками, бумажками и пустыми бутылками – так-то они в мусорке должны быть, но она из металла. Так что её давно уже кто-то приватизировал и сдал в ближайший пункт приёма металлического лома.