Олег хотел встать с дивана, но такая дрема одолела его, что он только сказал:
- Ой, бабушка, давай завтра посмотрим, - и заснул здоровым крепким сном.
А на завтра не было уже у него бабушки.
После похорон Олег вернулся на спортивную базу и продолжил тренировки. Приехал он в город уже в сентябре. За это время родители привели в порядок бабушкину квартиру, выбросили старую мебель и старые вещи, купили все новое, и только картину мать оставила.
- Это уже антиквариат, она, наверное, больших денег стоит. Пусть повисит, а найдется покупатель - продадим.
- Никогда я эту картину не любил, - сказал отец. - Все мне казалось, что движется на ней что-то: то конь ноги переставит, то всадница мне головой кивнет. Я поэтому и дома один никогда не оставался. Я бы ее хоть сейчас куда дел.
- Пусть повисит. Олег сам решит, что с ней делать, - сказала мать.
Олег вошел в бабушкину, а теперь свою квартиру. Ничего здесь уже не напоминало о прежней хозяйке. Все бабушкины вещи исчезли. Остались только напольные часы и картина. У Олега была свободная неделя, и он решил отдохнуть, отоспаться, почувствовать себя взрослым человеком с собственной квартирой.
На следующий день Олег, убирая в комнате, бросил взгляд на картину и вдруг почувствовал, что что-то в ней не так. Он подошел ближе и стал рассматривать сначала женщину на переднем плане. Они смотрели глаза в глаза - молодая женщина с портрета и юноша в спортивном костюме. Олегу показалось, что губы всадницы тронула улыбка, и конь переступил с ноги на ногу. Но его больше всего поразил осенний пейзаж, а раньше, вроде бы было лето. Но, может, так ему казалось в детстве: он ведь никогда не рассматривал картину вблизи, а всегда с дивана, стоящего у противоположной стены. Ему помнилось, что всадница одета в вишневое открытое платье, а сейчас на ней была вишневая теплая жакетка. Олег присмотрелся к заднему плану и увидел, что действительно из-за крайнего строения выглядывает край крыши еще одного дома.
- Чертовщина какая-то, - он отошел от картины и больше не смотрел на нее.
Остаток года прошел в тренировках и подготовке к зимней сессии: Олег учился в физкультурном институте. На Новый год он позвал к себе веселую компанию и приводил квартиру в порядок. На улице снега не было: обычная предпраздничная погода с растоптанной грязной снежной кашей на тротуаре, которая подмерзает ночью и оттаивает днем. Олег взял недавно купленную метелочку и, подойдя к картине, выронил ее из рук от удивления. За рамой была зима, речка скована льдом, крыши, земля, деревья укрыты белым снегом. Всадница в вишневой короткой шубке как-то по-новому улыбалась Олегу. Как зачарованный смотрел он на таинственную картину. В это время зазвонил телефон, и один из друзей отказался от приглашения: он достал билет во Дворец студентов. В течение часа все сокурсники, приглашенные на встречу Нового года, извинились и отказались прийти. Олег был почему-то рад этому. Он решил остаться один и разобраться с диковиной картиной. Когда стемнело, Олег выключил свет и увидел, что на картине в домах и в замке светятся окна. Всадница тронула поводья, и конь подошел к самой рамке. Олег даже отпрянул. Всадница протянула руку для поцелуя, сняв с нее телесного цвета перчатку. Кисть натуральной величины вышла за пределы картины. Это было непостижимо: уменьшенное изображение женщины на полотне и живая теплая кисть со старинными перстнями и кольцами на пальцах. Олег поцеловал нежную душистую кожу, рука втянулась обратно в картину, и всадница поманила его пальцем. Олег испуганно отшатнулся.
- Я не пойду за тобой, - сказал он. - А вдруг я не смогу вернуться?
- А вдруг тебе здесь понравится больше, чем там? - женщина говорила каким-то хрустальным голосом и медленно-медленно продвигалась вперед по заснеженному пространству к деревьям леса, белым от инея.
Олег вплотную подошел к картине и дотронулся до холста, его пальцы, а затем и вся кисть погрузились во что-то мягкое, и он сначала почувствовал, а потом увидел, что женщина взяла его за руку. Он видел на картине свою руку в руке у нарисованной женщины, и его рука казалась маленькой и тоже нарисованной.
- Идем, - опять зазвенел хрустальный голос. - Тебе понравится здесь.
Олег почувствовал, как его втягивает в мягкую обволакивающую темноту. Он увидел, что стоит на заснеженном пространстве перед лесом, конь переступает с ноги на ногу, а молодая красивая наездница похлопывает стеком по его плечу. Олег был в теплом вязаном свитере, без шапки, без куртки, но холода не чувствовал. Зима была мягкая и снежная, с легким морозцем. Луна светила с бархатного иссиня-черного неба. Всадница поехала вперед, а Олег пошел за ней. Они оказались в лесу, здесь было хорошо и уютно. Такой красивой зимы он никогда не видел.
"Как на картине", - подумал Олег, продвигаясь по укатанной снежной дороге. Лес кончился, конь перешел мостик и оказался на другой стороне речки. Всадница обернулась и опять поманила его. Мостик был деревянный, с перилами, старой конструкции, но крепкий и новый на вид. Конь продвигался мимо домиков, Олег шел следом. На порог выходили старые и молодые люди в одеждах, по которым можно было изучать историю костюма, и здоровались с Олегом.
Жители ближних домиков были в старинных европейских одеждах и напудренных париках, чем дальше продвигались вглубь картины Олег и всадница, тем современнее становились костюмы и прически стоящих на крыльцах людей. Жильцы последних домиков были одеты по моде начала двадцатого века. На крыльцо последнего домика вышел солдат в форме Второй мировой войны.
- Приглашаю всех на бал, - прозвенел хрустальный голосок.
Среди людей возникло оживление.
Олег уже начал уставать, когда неожиданно увидел, что стоит перед высокими стенами замка. В стене открылась дверь, и всадница, а за ней Олег оказались на круглой площади, вымощенной булыжником.
- Добро пожаловать в замок Снов, - пропела всадница.
Олег вошел вовнутрь. Он оказался в просторном зале. В глубине пылал очаг, на стенах горели факелы, посередине стоял длинный деревянный стол, а на нем - громадные блюда с целыми запеченными вепрями, оленями, фазанами, огромными рыбинами.
Женщина вошла неслышно и тронула Олега за плечо.
- Где я? - спросил Олег.
- В замке Снов, - ответила женщина. - Я его хозяйка и повелительница всех виденных тобой земель.
- А кто те люди, которые здоровались со мной?
- Мои подданные.
Женщина повела Олега по залу. Откуда-то лилась тихая прозрачная музыка. Олегу было спокойно и хорошо.
- Как тебя зовут? - спросил он.
- А как ты считаешь, какое имя мне подходит?
Олег дотронулся до светло-русых волос женщины, спадающих тяжелой волной на спину, заглянул в светло-голубые глаза и сказал:
- Снежана или Светлана.
- Вот так и зови меня, - зазвенели хрусталики ее голоса.
- Но ведь у тебя есть имя?
- Уже нет. Я - "Всадница". Каждый вправе звать меня как хочет.
- Я не совсем понимаю, что происходит, - Олег пытался сосредоточиться.
- А тебе ничего не надо понимать, просто наслаждайся каждым моментом и не думай ни о чем. Сейчас тебя приготовят к балу.
Женщина позвонила в колокольчик, в зал вошла молоденькая девушка в одежде горничной богатых домов конца девятнадцатого века.
- Подготовь этого молодого человека к балу, - голос женщины стал резким, властным и неприятным, а лицо злым. Девушка низко опустила голову, присела и направилась к двери. - Иди с ней, - опять прозвенели хрусталики, - и если она тебе будет что-то говорить, не верь ни одному ее слову, а все спроси у меня.
Олег вышел за девушкой, спустился по винтовой лестнице вниз. Здесь была, видимо, баня: стояли чаны с пеной, и над ними поднимался пар.
- Раздевайтесь и лезьте в чан, - сказала девушка.
- Зачем? - удивился Олег.
- Госпожа велела подготовить вас к балу.
- Послушайте, объясните мне, что все это значит? Куда я попал?
- Туда же, куда и все мы, - грустно сказала девушка. - Эту картину, в которой мы с вами находимся, и которая, по-видимому, висит в вашем доме, написал французский художник в четырнадцатом веке. У госпожи - богатой куртизанки - хватало средств, чтобы оплатить свой портрет, но она все равно была вне общества аристократов, так как занималась презренным ремеслом. Она мечтала иметь свой двор, свою свиту. Как-то она повстречала философа, который изложил свою теорию, а, может, он это и не сам придумал, что все произведения искусства живут своей жизнью. Эта мысль запала в голову куртизанки. Днем и ночью думала она, как бы переселиться в свое изображение на картине, тогда у нее будут свои владения, замок. Я не знаю, как она этого достигла, но, видно, правда, что только тот добьется своего, кто этого очень хочет.
- Откуда вы все это знаете? И вообще, кто вы?
- Меня зовут... - девушка грустно улыбнулась, - звали Варя. Я служила горничной в очень богатом доме. Однажды хозяин повесил в своей галерее эту картину. Я раз в неделю наводила там чистоту и вот засмотрелась на картину, а она меня сюда и заманила: ей нужна была служанка. А все это я узнала от другой служанки, которая была в услужении у госпожи еще в те времена, когда та была человеком.
- Зачем она заманивает сюда людей? - спросил Олег.
- Создает свой двор. Она очень жестокая и страшно наказывает непокорных, - Варя закатала рукав своего платья, и Олег увидел выше локтя два шрама с обеих сторон руки. - Она сжала мне руку раскаленными щипцами. Ее все боятся, но я не могу терпеть эти издевательства, я все же из девятнадцатого века. Здесь есть смена времен года, но время как бы остановилось. Мы все такие, какими попали сюда, и это будет вечно.
- Нет, - сказал Олег, - вечно так не будет, бежим отсюда. Зачем мне вечная молодость, если я обязан изо дня в день подчиняться прихотям средневековой самодурки?
- Как же мы убежим? Как выберемся из картины? - спросила Варя.
- Пошли, не рассуждай, поговорим по дороге. Показывай выход отсюда.
Олег и Варя добрались до крайнего домика. Олег постучал в окно. Дверь открылась, на пороге стоял солдат.
- Дедушка Платон, я ваш внук Олег, сын вашего сына Мити.
Солдат был лет на восемь старше Олега, но поверил ему сразу.
- Заходите, - сказал он.
Интерьер дома, видимо, отражал жилье дедушки и бабушки до войны.
- Так вы что, бежать решили? - с удивлением спросил Платон.
- Да, - ответил Олег, - не хочу я бесконечно здесь прозябать.
- А тут неплохо, - сказал Платон. - Сытно, беззаботно, и девушки есть, - он подмигнул Олегу.
- Знаете, дедушка, меня такая жизнь не устраивает. У меня столько дел по ту сторону холста!
- Ну, как знаешь, - Платон налил чай из самовара.
- Откуда у вас здесь все это? - удивился Олег, обводя вокруг рукой.
- А у нас есть и столяры и гончары - кто хочешь. Я им обсказал, чего хочу, они мне и сделали.
- Как нам выбраться из картины? - спросил Олег.
- Есть одна возможность, но ею еще никто не пользовался, - сказал Платон. - В нижнем правом углу с нашей стороны прохудился холст. Местный ткач его ремонтировал, но вышло плохо. Вот через эту дырочку, я думаю, можно просочиться в тот мир. Но зачем вам это?