— Теперь по поводу кота…
— Слышал, что на некоторых кораблях держат домашних питомцев, — вклинился Фоэлтон, перебивая меня.
Я бросил на него гневный взгляд и спросил у матроса:
— Ваш питомец дрессированный?
— Да, капитан, но он ещё не оправился от ран.
— Сколько нужно времени?
Кештин перебрал руками, считая.
— Неделя, может чуть-чуть больше.
— Хорошо, за это время мы придумаем, как бы обустроить его быт. До тех пор я разрешаю вам дважды в день отлучаться для ухода за ним. Фоэлтон, увеличьте его паёк так, чтобы ему не пришлось больше воровать или голодать, — сказав это, я указал на дверь.
— Офицеров больше не задерживаю — хочу переговорить с матросом лично.
Николас пожал плечами и вышел, Евгений посмотрел сначала на меня, затем на Кештина, словно что-то прикидывая, после слегка поклонился и удалился.
История матроса содержала один пробел, касавшийся той девушки, что спасла Генриха и остальных рабов.
— Как звали ту незнакомку, что вам помогла? — спросил я, а увидев растерянность матроса, добавил. — Обещаю никому эти сведения не разглашать.
— Она не называла при нас своего имени, — покачал головой матрос.
— Как она выглядела?
— Синие волосы, бледная кожа, — Генрих задумался, — она почти всегда ходила во всём голубом…
— Достаточно. Забудьте о том, как она выглядит для своего же блага. Свободны.
Матрос, рассыпаясь в благодарностях, вышел. Проводив его взглядом и заперев за ним дверь, я откинулся в кресле и закрыл глаза, пытаясь сложить общую картину. Сомнений быть не могло: загадочной девушкой, что спасла Генриха Кештина, была Джанет.
История вторая. Космические киты
2211 г. КЧС «Своенравный», система ЛЦ-154.183.
Я заполнял документы, когда на экране моего планшета загорелся значок уведомления. Одного взгляда на иконку адресата было достаточно, чтобы идея ответить даже не посетила меня. Вскоре пришло ещё одно сообщение, за ним ещё и ещё; в сумме семь.
— Капитан, разрешите вас отвлечь, — обратился ко мне ИИ.
— Не разрешаю, — даже глазом не моргнув, ответил я.
Если это было что-то важное, он бы сообщил незамедлительно. ИИ начал с обычных сообщений, а значит, дело касалось чего-то отвлечённого. Так, например, за время моего пребывания на корабле, он несколько раз пытался сыграть со мной в игры. Один раз, по глупости, я всё же согласился.
Разумеется, выбор пал на мои любимые шахматы. Это было ужасной ошибкой. Партия затянулась на три с лишним часа: искусственный интеллект просто-напросто взял меня измором, просчитав все возможные комбинации и выбрав ту, которая неизбежно приводила к победе. Разумеется, сколько-нибудь честной такую игру назвать было нельзя. С тем же успехом можно было просто назвать конечный результат и счёт по фигурам.
Хорошим тоном при игре с ИИ считалось, когда последний ограничивал свои вычислительные мощности самостоятельно или спросив перед игрой.
— Капитан, прошу хотя бы выслушать, — ИИ попытался добавить в свой голос некие нотки обречённости; получилось фальшиво.
Я поднял голову и, не выражая ни малейшей заинтересованности, спросил:
— Ну и?
— В паре дней, чуть в стороне от нашего маршрута пролегает система, через которую регулярно мигрируют космические киты, — искусственный интеллект тараторил так быстро, что в ушах звенело. — По моим расчётам, если мы свернём туда, то можем понаблюдать за одной такой.
— Почему нельзя было об этом упомянуть заранее, например, когда составлялся маршрут?
— Об этом было написано в списке моих рекомендаций, который вы проигнорировали!
Я припомнил, что такой список действительно был, и он на самом деле был мною удалён. Отказываться нужно было как-то иначе.
— Сколько это займёт? — мой расчёт строился на том, что времени у нас было не так много и малейшие задержки могли привести к проблемам с пропитанием.
Автономность была слабым местом Своенравного: из-за типичного военного трюма, слишком маленького, чтобы держать в нём не только обширную номенклатуру боеприпасов, которые далеко не факт, удалось бы достать во Фронтире, но и крупные запасы продовольствия.
— Не больше двух, максимум, трёх дней, — мгновенно ответил ИИ, который либо готовился, либо, что более вероятно, мгновенно это подсчитал.
Запасов у нас было ровно на полтора месяца, с тем расчётом, что месяц уйдёт на сам полёт до Фронтира, а ещё две недели на различные сторонние занятия — я планировал провести как минимум пять крупных учений, каждому из которых уделить по дню. Выходило, что предложение ИИ вполне вписывалось в мой график. Нехотя, мне всё же пришлось согласиться, дав отмашку на изменение курса полёта.
***
Два дня спустя, когда я во всю готовился идти принимать вахту на мостик, а заодно смотреть на обещанную миграцию, дверь моей каюты открылась. В проёме никого видно не было, поэтому она практически сразу закрылась. Через несколько секунд с другой стороны послышалось возмущённое шуршание, словно кто-то пытался подкопаться под неё, а затем нахальное и громкое «мяу».
— Впусти ты его уже! — буркнул я, зная, на сколько может растянуться процесс.
ИИ послушно открыл двери, но за ними вновь никого не было видно. Вздохнув, мне ничего не оставалось кроме как выйти в коридор. В паре шагов от двери меня ждала нахальная морда манула. Кошак явно был очень доволен собой: этот ритуал он проделывал каждый раз, когда я был у себя.
Не обращая на меня ни малейшего внимания, он медленно, в развалочку вошёл в мою каюту и грузно прыгнул на мою койку.
— Однажды запрещу тебя сюда пускать! — грозя манулу пальцем, сказал я.
Кот в ответ завалился на бок и, приняв характерную позу, принялся вылизывать заднюю лапу. Эту картину мне так же приходилось наблюдать ежедневно.
В принципе, от меня требовалось лишь одно слово, и питомец моего адъютанта перестал бы докучать, но где-то в глубине души мне нравилось происходящее. Капитан — весьма отстранённая фигура в корабельной жизни. Моё неформальное общение сводилось к еженедельной трапезе с офицерами. Всё остальное время, если я с кем-то и пересекался, то, как правило, сугубо по служебным вопросам. Довольно иронично, но моими самыми частыми собеседниками стали искусственный интеллект и громадный кот.
Лейтенантам было в этом плане куда проще: у них была своя кают-компания, да и пропасть между ними и мичманами была куда как меньше.
— Сообщи Кештину, чтобы поменял мне сегодня комплект постельного белья, — глядя на котиные вылизывания, сказал я, обращаясь к ИИ.
Оправив в последний раз форму, мне не оставалось ничего, кроме как отправиться на мостик. Это был ещё один мой ритуал, который я тщательно соблюдал: ежедневная прогулка от моей каюты до рубки по самому длинному пути.
По дороге я встретил Лютцева, который проводил обыск у одного из мичманов — пару дней назад того поймали на распространении каких-то лёгких наркотиков. Старик на Своенравном скучал — большую часть его работы выполнял ИИ. Поэтому за такое «крупное» дело Евгений ухватился как умирающий от жажды в пустыне за флягу с водой.
На мостике меня ждала неразлучная парочка Фаррел и Фоэлтон, которые мгновенно сдружились, стоило им оказаться на борту корабля. Наверное, сказывалось общее пристрастие к плохим шуткам.
Заметив меня, они мгновенно вытянулись по струнке, отдавая приветствие.
— Капитан! Полёт нормальный, на радарах никаких китов! — отрапортовал Фоэлтон, явно довольный лёгкой степенью абсурда в этой фразе.
Это я видел на экранах — система, указанная ИИ, представляла из себя пару убогих планеток и никаких китов.
— Капитан, если позволите, возможно, какая-то ошибка… — принялся оправдываться искусственный интеллект.
— Угу, например, полёт сюда — точно ошибка, — с плохо скрываемым торжеством ответил я.
Моего скептичного настроения на мостике не разделяли: похоже, собравшиеся здесь искренне надеялись на какие-то открытия или хотя бы на красивые виды.
— Фиксируем странные показатели с одной из планет, — неожиданно отрапортовал один из операторов. — Похоже, что на орбите газового гиганта множество небольших объектов совершают какие-то странные манёвры.
— Далеко это от нас?
— Нет, капитан, от силы час.
— Ладно, давайте проверим, — ответил я, к явному торжеству всех присутствовавших.
Спустя пару минут ИИ, до этого молчавший после неудачи с китами, ожил:
— Объекты определённо искусственного происхождения. По моим оценкам их несколько триллионов, каждый не больше футбольного мяча. Кроме того, они расположены на очень низкой орбите и должны «падать», а манёвры, которые они непрерывно совершают не что иное, как стабилизация орбиты.
Моя интуиция, выслушав это, затрубила тревогу. Чем бы не были «мячи» — они представляли опасность, но какую именно? Пока я размышлял, ответ пришёл сам.
— Фиксирую изменение орбиты объектов! — сообщил ИИ. — Они смещаются и концентрируются в нашем направлении.
— Полный назад! — скомандовал я, не желая дожидаться дальнейшего. — Объявите повышенную готовность по кораблю.
Мой взгляд был прикован к тактической карте. Своенравный принялся довольно лихо разворачиваться, стремясь выйти из радиуса действия неизвестного оружия. Искусственный интеллект тем временем комментировал происходящее на орбите газового гиганта:
— Объекты продолжают концентрацию. На данный момент в нашем направлении сосредоточено до тридцати трёх процентов их общего количества. Тридцать пять! Тридцать восемь! Фиксирую накопление ими энергии!
Согласно карте, мы уже вернулись на то место, откуда стартовали по направлению к планете. Судя по всему, это сработало:
— Объекты возвращаются в спокойное состояние! — доложил ИИ.
— Очертите границу «запретной зоны», — приказал я и принялся размышлять.
Формально мой приказ был совершенно в другом — хоть прямо сейчас можно было покидать систему. Несмотря на это, мне было интересно что же произойдёт с теми, кто нарушит границу. Возможно, охранная система давным-давно уже лишилась своих зубов.
На Своенравном имелась пара автономных зондов для таких случаев, странно было бы ими не воспользоваться в данной ситуации.
— Фаррел, подготовьте один исследовательский зонд, только скрутите предварительно с него всё ценное!
Не хватало ещё отправлять на убой дорогущее научное оборудование — объяснить такое в отчёте было бы сложно.
— Есть! — лейтенант мгновенно умчался.
Фоэлтон с грустью на лице проводил его взглядом, а затем так же тоскливо посмотрел на меня. То, что Нику только дай возможность поковыряться в электронике было мне хорошо известно, поэтому никак не комментируя это вслух, я просто кивнул ему, отпуская вслед за Джеком.
***
Подготовка зонда заняла пару часов. «Мячи» в это время никак себя не проявляли, продолжая всё так же маневрировать на орбите. Что именно они защищали было непонятно — газовый гигант надёжно скрывал всё происходящее.
Ко времени запуска зонда на мостике с моего разрешения собрались офицеры и мичманы — посмотреть на происходящее захотелось абсолютно всем. Свободные матросы наблюдали за моим экспериментом в столовой.
Защитная система вполне ожидаемо ожила, стоило нарушить её границы. Всё происходило точно так же, как и в первый раз: «мячи» концентрировались, попутно накапливая заряд.
— Пошлите по всем частотам сигнал, что это исследовательский зонд, не представляющий никакой угрозы, — приказал я без особой надежды на успех.
— Они приняли наш сигнал, но никак не отреагировали, — сообщил ИИ.
Я удивлённо вкинул бровь и, прокашлявшись, сказал:
— Транслируй на всех известных тебе языках следующее сообщение, кхм: говорит капитан Генри Чейдвик, флот Человеческого Содружества, наш корабль не представляет угрозы, а мы здесь исключительно с исследовательскими целями.
Некоторое время ничего не происходило: зонд продолжал приближаться к планете, «мячи» готовились её защитить, а Своенравный рассылал моё сообщение.
— Капитан, — ИИ выдержал небольшую паузу, — нам ответили. Это видео. Думаю, вам стоит на это посмотреть.
На экране появилось зернистое изображение, постепенно набирающее чёткость. По мере этого становилось понятно, что на нём изображён какой-то человек в достаточно старомодной одежде. Кажется, он с кем-то разговаривал:
— …не связанно с нашими исследовательскими целями. Рон…
Видео мигнуло, и на месте мужчины оказалась сильно расстроенная женщина в домашней одежде, которая, судя по всему, находилась у себя в каюте:
— …мне весь мозг вынесли этими исследовательскими целями! Они все тут…
И вновь смена кадра. Новый говоривший успел сказать только «исследовательскими целями», прежде чем сменился следующим. Из таких отрезков, с повторением одного и того же словосочетания состояло всё видео целиком, словно кто-то повырезал куски из газет.
— Я идентифицировал троих, — сообщил искусственный интеллект, пока на экране мелькали незнакомые лица. — Это участники экспедиции Ронского, все объявлены пропавшими без вести.
По моей спине пробежали мурашки, да и судя по лицам остальных им тоже было весьма не по себе. Экспедиция Николая Ронского была чем-то вроде мрачной легенды, в первую очередь, потому что никто не знал, что же на самом деле произошло. Тысячи кораблей с лучшими из лучших на борту одновременно исчезли без единого следа. И вот сорок лет спустя, я, возможно, первый, кто хоть что-то обнаружил о ней.
— По моим расчётам объекты готовы… — ИИ прервался, не успев закончить фразу.
Всё отключилось, и мы оказались в кромешной темноте. У меня успела промелькнуть мысль, не зацепило ли нас неизвестным оружием, но тут освещение и прочие системы пришли в норму.
— Объекты выстрелили неизвестным электромагнитным оружием, — отчитался как ни в чём не бывало искусственный интеллект, — зонд полностью выгорел и через несколько дней по инерции сгорит в атмосфере газового гиганта. Повреждения корабля — незначительны.
— Кто-то приложил немало сил, стараясь уберечь эту планету, — заметил Фаррел.
Я пожал плечами, размышляя над тем, что делать дальше. Остаться здесь, пытаясь найти способ проникнуть сквозь защиту или просто отчитаться и продолжить выполнение своей непосредственной задачи?
Попутно, сам не зная зачем, я открыл корабельную базу данных и ввёл слово «предтечи». Поиск послушно отобразил значение этого слова и тонны художественной литературы соответствующей тематики. Хмыкнув, я уточнил поиск «предтечи факты» — и вновь только давние вымыслы и фантазии. Меня посетила странная, заставляющая задуматься о моем душевном равновесии, мысль.
— Эта система была обследована раньше? — спросил я у ИИ.
— Да, первое исследование в 2099 — зондом, данные уточнены в 2122 исследовательским кораблём «Ровно».
— И никто не заметил планету, защищённую кучей древних дронов? — недоумевающе развёл руками Фаррел, который внимательно следил за моими действиями и, похоже, пришедший к тем же мыслям.
Вывод напрашивался сам собой: странный газовый гигант не могли не заметить, а значит, кто-то старательно подчистил информацию. Но почему?
— Капитан, что-то на радарах, — привлёк моё внимание ИИ. — Предполагаю, что это киты…
На краю системы действительно появились те, ради кого мы здесь собственно и оказались. Штук двадцать невероятно огромных космических китов «плыли» куда-то по одним известным только им причинам. Медленно и чинно они двигались сквозь систему и, судя по траектории, старательно игнорировали опасный газовый гигант.
— Кто бы не создал эти объекты, даже космические киты знают, что к ним лучше не лезть, — заметил я, и чуть подумав, скомандовал, — подлетим ближе и сделаем пару снимков для истории.
Киты меланхолично «плыли», совершая довольно интересные, ритмичные движения своими телами, не обращая никакого внимания на нас. В целом, как они были безвредны для Своенравного из-за отсутствия способов нападения и низкой скорости, так и мы не представляли для них никакой угрозы — даже наше самое мощное оружие вряд ли бы смогло пробить их толстые панцири.