– Особенно им! Я сколько не шила для наших – ни разу новой формы не видела. Они же старьё сюда сплавляют, обноски. А думаешь, новое камуфло больших денег стоит? Мне рассказывали, что у них этой новой формы – завались! Но наши им и за старые тряпки всё отдадут.
– Ага, и твоя сестра тоже… – он не договорил – Мария влепила ему по уху с разворота.
– Эй, молодёжь! – прикрикнул на них Председатель. – Идите отношения в другом месте выясняйте!
Мария стала выбираться из толпы, Лёшка виновато плёлся следом.
– Ну я это… Ничего такого в виду не имел.
Машка молча шагала вперёд.
– На Комбинат-то пойдёшь? Пацаны говорят – там чего-то интересное. Даже подрочить можно.
– Придурки! – брезгливо бросила через плечо Машка.
– Так пойдёшь или нет?
– Пойду, пойду. Сейчас домой только забегу на минутку.
– Нафига?
Мария остановилась и огляделась по сторонам. Улица пустынна – все на площади. Тогда она стянула с головы платок.
– Надо с этим что-то сделать.
– Ну нифига себе! – Лёшка испуганно уставился на остатки её волос. – Это кто тебя так, мать?
– Я сама. Погорячилась слегка, мать довела.
– И чего ты с этим сделаешь?
– Налысо побреюсь! Хочешь?
– Ты чего – совсем ку-ку?
– Сиди здесь, я быстро, – Мария показала приятелю на лавку рядом с калиткой, а сама прошла в дом.
– Анька, ты здесь?
– Здесь, здесь, – вышла из своей комнаты сестра. – Чего там на площади?
– Да военные прилетели разборки устраивать. Одного нашего бандита завалили у себя на объекте.
– Слышала. А с волосами у тебя чего?
– Матери назло вчера состригла. Слушай, подровняй мне, а то в таком виде стрёмно ходить.
– Садись, – Анна кивнула на стул. – Только очень коротко получится, под мальчика.
– Ничего, нормально, – кивнула Мария. – А Василёк где?
Сестра кивнула в комнату – ребёнок что-то сосредоточенно малевал на куске картонки.
Глава 6
Анна опустила ножницы:
– Сестричка, посмотри, так нормально?
Мария глянула в зеркало – оттуда на неё смотрело скуластое лицо с огромными тёмными глазами и оттопыренными ушами. "Какой ужас!" – подумала она и сказала:
– Сойдёт! Спасибо, сестричка! Я побежала.
– Маша, подожди!
Анна вынесла из своей комнаты берцы. Новые! И маленького размера – как раз на девичью ногу!
– Примерь!
– Это мне?! – обомлела Машка. Она быстро скинула свои растоптанные гавнодавы, размотала портянки – одну, вторую, третью… Новые берцы оказались как раз по её ноге. Всё ещё не веря, Мария спросила:
– Анька, это мне?! Где ты их взяла?
– Всё там же, – улыбнулась сестра. – Специально тебе заказывала.
– Где заказывала? – не поняла Машка. – Это за ними ты вчера ночью бегала?
– Ну не за тушёнкой же!
– Анька! – Мария смотрела на сестру в упор. – Скажи честно – ты за них трахалась с солдатами?
Анна отвела взгляд.
– Сестричка, тебе так интересны подробности – кто, с кем, в какой позе?
– Нет, – смутилась Мария.
– Тогда бери и носи на здоровье!
Когда она выбежала из дома, Лёшка недовольно начал:
– Чего так…
Он хотел сказать"…долго?", но замер с разинутым ртом. Машка поняла, что это реакция на её внешность, и довольным голосом переспросила:
– Чего такое?
– Ты такая… – снова не договорил Лёшка.
– Какая?
– Необычная! У тебя что – берцы новые?
– Ага, сеструха подарила!
Лёшка хотел ещё что-то сказать, но сдержался. А Машка, явно обрадованная его реакцией, легонько ткнула его в бок кулаком.
– Ну что, идём? Или так и будешь здесь стоять, раскрыв рот?
На Комбинат они пошли не через главные ворота, а напрямую – так быстрее. У остатков забора сидели два пацана и колотили камнями по железобетонной плите – выбивали стальную арматуру.
– Привет! – махнул им Лёшка.
– Лёшик, здорово! – один парень отложил булыжник и уставился на Машку. – А это что за пацан? Я его раньше не видел.
– Серый, ты себе все мозги отстучал, что ли? – возмутилась Машка.
– Машка, ты, что ли? – удивился парень. Его выражение лица Машке очень понравилось.
– А вы куда? – поинтересовался второй пацан.
– В тот корпус, где рисунки на стене, – ответил Лёшка. – Правильно идём?
– Это далеко. Пройдёте котельную, потом обойдёте отстойник, только там осторожнее – не вляпайтесь, а то потом не отмоетесь. Дальше там старые цеха будут, вот сразу за ними.
Лёшка не спеша двинулся по указанному направлению. Он привык ходить медленно, потому что Машка в своих гавнодавах всегда еле шаркала и тянула его за руку назад. Но сегодня она радостно скакала вокруг, наслаждаясь удобной обувкой.
– Смотри, тут ещё рельсы сохранились! – она показала на торец рельса, едва высовывающийся из-под бетонной лепёшки.
– Это потому, что бетон долбить лень, – с видом знатока объяснил Лёшка. – Ничего, скоро доберутся.
– И дымовая труба ещё стоит.
– Это большая, потому что она из бетона. А маленькую, кирпичную, уже давно свалили и на кирпичи разобрали.
– Всё-то ты знаешь! А на трубу не лазил?
– Пытался, – не стал врать Лёшка. – Там уже на середине скоб-трап ходуном ходит, я чуть не обосрался.
– Трусишка! – засмеялась Машка.
– Сама попробуй! – обиделся Лёшка.
Машка смерила трубу взглядом. По-любому получалось не меньше ста метров.
– Не, в другой раз. Сейчас идём смотреть на древних людей на стенах.
В развалинах старых цехов тоже раздавались глухие удары.
– Пойдём с пацанами поздороваемся, – Лёшка стал карабкаться на кучу щебня, закрывающую вход, Машка полезла следом. В цеху двое парней пытались выдрать арматуру из пола.
– Парни, привет!
– Лёха, здорово! – ответил один из парней и крикнул напарнику. – Перекур, а то я задолбался уже.
Он достал что-то из кармана и шагнул навстречу. Лёшка обратил внимание, что парень смотрит исключительно на его подругу. Ему это не понравилось.
– Чего у тебя там?
– Лёха, смотри, какую я тут прикольную хуёвину нашёл, – парень наконец-то отвёл взгляд от Машки, и показал увесистый цилиндр, ярко блестевший даже в полумраке цеха. Лёшка испуганно отстранился от него.
– Ты хоть знаешь, что это?!
– Нет, но штука прикольная!
– Ты Женька рыжего помнишь?
– Это который весной помер? Ну помню.
– Вот он тоже такую хуёвину нашёл где-то здесь. Всё таскался с ней, а потом дома на видное место поставил – типа украшение. А потом заболел и помер. И тут выяснилось, что эта хуёвина – источник жёсткого гамма-излучения. Председатель сказал: кто ещё такую с заброшки притащит – лично отпиздит. А Женьковы родаки до сих пор болеют.
– И чего теперь делать? – парень испуганно держал блестящий цилиндр в вытянутой руке.
– Закопай в тихом месте, и поглубже. Чтобы такой же долбоёб не нашёл. Машка, пойдём!
Уже выйдя на улицу, Лёшка начал возмущаться:
– Вот ведь мудаки! Тащат всё, что на глаза попадётся. Есть же главное правило сталкеров – с заброшки ничего не брать!
– А хабар? – спросила Машка.
– Хабар – это святое!
Глава 7
Наконец они оказались перед неплохо сохранившимся четырёхэтажным зданием из серого кирпича, на торце которого вкраплениями красного кирпича был выложен стилизованный подъёмный кран.
– Вроде здесь, – Лёшка стал подниматься по засыпанным мусором ступеням. Машка осторожно пошла следом.
– Да, это оно!
Всю стену напротив выбитых входных дверей занимали рисунки. Это была не мозаика, как в НИИ, а просто изображения, сделанные краской по штукатурке. От сырости рисунки местами облупились, но большая часть сохранилась. Сразу напротив двери со стены шагала улыбающаяся девушка в строительном комбинезоне и косынке. Правее стоящий у станка пожилой мастер что-то объяснял молодому парню. Слева девушки в белых халатах держали на подносах какие-то явства. Рисунки были сделаны во всю высоту стены, и люди на них получились практически в натуральную величину.
Машка заворожено остановилась перед этим окном в неведомый древний мир. Лёшка чуть подождал, а потом сказал:
– Я пойду дальше посмотрю.
И, не дождавшись ответа, двинулся по коридору, хрустя битым стеклом. А Машка продолжала смотреть на изображения древних людей.
– Машка, иди сюда! Тут ещё есть, – позвал со второго этажа Лёшка, и его голос отозвался гулким эхом в пустых коридорах. Мария пошла на его голос. На втором этаже с одной стороны коридора были большие окна во двор, а с другой стороны – двери в кабинеты. В простенках между дверями тоже были рисунки – стилизованные заводские корпуса из стекла и бетона, усатый мужчина протягивает какую-то деталь другому рабочему… Видимо, художник пытался изобразить повседневную жизнь Комбината.
– Интересно, что здесь было раньше? – почему-то шёпотом спросила Машка.
– Ты чего шепчешь? – засмеялся Лёшка. Он поднял большой кусок стекла и бросил в окно. Стекло шлёпнулось в высокую траву и не разбилось.
– Это же не производственное помещение, не цех, где стояло оборудование, – стала рассуждать Машка.
– Да какая разница?! – Лёшка зашёл в один из кабинетов. В углу валялись какие-то гнилые деревяшки вперемешку с листками бумаги. Лёшка поднял один листок.
– Тут что-то написано, – он умел читать только печатный текст, рукописный разбирать так и не научился. Он протянул листок Машке. – Посмотри, может, ты поймёшь?
– "Технология производства сварочных работ", – прочла Машка. На обратной стороне листка карандашом был весьма искусно нарисован портрет девушки.
– На тебя похожа, – улыбнулся Лёшка. Машка не ответила, а бережно разгладила листок ладонями и осторожно положила на пол.
– Интересно, а это для чего? – Лёшка показал на большую чёрную доску, висевшую на стене рядом с дверью.
– Я знаю, что это! – воскликнула Машка. – Я читала об этом. Это была школа или какое-то другое учебное заведение. Здесь учили будущих рабочих Комбината. А это был учебный класс. На этой доске учитель писал задание, чтобы все его видели.
– Как писал? – недоверчиво спросил Лёшка.
– Вот так! – Машка подняла кусок штукатурки и написала на доске "Маша". И, чуть подумав, добавила "+Лёша".
– Что это значит?
– Ничего, – смутилась девушка и ладонью смазала надпись.
Планировка третьего этажа оказалась такой же, как и на втором. И здесь на простенках между дверьми тоже рисунки, но не производственной тематики – нарядные девушки в белых платьях кружатся в танце.
– А чё – прикольно! – оценил Лёшка и оглянулся на подругу. Машка стояла бледная, с искажённым лицом и дрожащими губами.
– Ты чего? – перепугался Лёшка. Не ответив, Машка бросилась в угол, плюхнулась прямо на кучу мусора, закрыла лицо руками и громко зарыдала. Лёшка склонился над ней:
– Что случилось? Порезалась? На гвоздь наступила? Ногу натёрла?
– Почему… Почему всё это кончилось? – сквозь слёзы бормотала она.
– Что кончилось?
– Это!!! – она показала на девушек на стене. – Я тоже хочу танцевать в белом платье! Я тоже хочу быть счастливой! Ты это понимаешь?!
– Ты хочешь платье?
– Лёша, тебе кто-нибудь говорил, что ты мудак?
– Машка, по-моему, тебе и в штанах неплохо. А с новыми берцами – вообще отпад!
– Счастья я хочу, понимаешь?! Не платье, не штаны, а счастье! А у них, – она снова показала на стену. – Оно было.
– Откуда ты знаешь? – всё ещё сомневался Лёшка.
– Да пошёл ты! – Машка быстро затопала новыми берцами по бетону лестницы. Лёшка в недоумении пошёл следом. Когда он спустился, подруга сидела на ступенях, обхватив руками колени, и не отрываясь смотрела на одинокий фонарный столб, стоявший посреди двора.
– Пить хочешь? – он протянул фляжку. Машка молча помотала головой.
– А есть? А то давно ходим, я уже проголодался.
– А что у тебя? – проявила интерес девушка.
– Сейчас голубей наловлю и в костре запеку, – обрадовался Лёшка. – Надо только костёр разжечь.
– Там наверху какие-то деревяшки были, – Машка кивнула на вход в здание.
Быстро наловив пяток голубей, Лёшка протянул подруге добычу и нож, поручив потрошить, а сам занялся костром. Он несколько раз сбегал внутрь здания и притащил груду обломков древней мебели. Машка уже выпотрошила голубей и обмазала их тушки найденной неподалёку глиной, даже не ощипывая – в костре всё лишнее обгорит.
– Хорошие деревяшки, сухие, – приговаривал Лёшка, подкладывая обломки в огонь. – И это тоже сгодится.
Он бросил в огонь несколько небольших прямоугольных картонок.
– А ну стой! – вдруг крикнула Машка.
– Чего? – от неожиданности замер Лёшка.
– Дай сюда! – она протянула руку.
– Что дать?
Она вскочила и вырвала у него из рук пачку картонок.
– Ты что, не видишь, что это фотографии?!
– Ха, действительно! Я сразу и не разглядел.
Машка сосредоточенно перебирала древние карточки. Да, она не ошиблась – это было учебное заведение. На фото было много молодёжи и несколько одних и тех же взрослых людей.
– Это снято здесь, – она показала одну карточку. Лёшка глянул – толпа весёлой молодёжи на фоне здания. Он оглянулся – да, здание именно это, только на фото всё вокруг чисто прибрано и окна целы.
Глава 8
Машка уже успокоилась, только припухшие и покрасневшие глаза выдавали недавнюю истерику. С аппетитом лопая печёного голубя, она рассуждала:
– Почему это всё кончилось? Ведь это было так продумано, так совершенно! А мы тут сидим и жжём костёр из их мебели и фотографий.
– Это всё из-за того, что сломали Мост, – заявил Лёшка, осторожно отколупывая глину с голубиной тушки. – По Мосту же проходила железная дорога, по которой вывозили продукцию Комбината. А ведь у Комбината ещё был свой карьер, где добывали сырьё. Когда не стало Моста, это всё потеряло смысл. Вот Комбинат и закрыли. А вместе с ним и НИИ.
– А куда делись люди, которые работали на Комбинате? Ты посмотри, в Посёлке больше половины пятиэтажек пустые стоят.
– Наверное, уехали на Большую Землю, – предположил Лёшка.
– Как? Ведь Моста уже не было, – возразила Машка.
– Ну не знаю тогда. Вертолётами эвакуировали.
– А остальные почему остались?
– У остальных денег не было, чтобы вертолётчикам заплатить, – объяснил Лёшка.
– Нет, я слышала другое, – подумав, ответила Машка. – Мне бабушка рассказывала, что сначала закрыли НИИ, потом часть, а Комбинат – в последнюю очередь. А Мост украли – это уже потом. А вот почему закрыли – она не объяснила.
– Значит, это всё было ненужно.
– То есть когда строили – было нужно, а потом вдруг стало ненужно?
– Чего ты на меня-то наезжаешь?! – обиделся Лёшка. – Я, что ли, всё это закрывал?
– Лёша, я хочу в эту жизнь! – Машка глядела на него умоляющими глазами. – Я хочу ходить в белом платье, и чтобы меня учили.
– На хрена? Ты и так умная.
– То есть ты считаешь, что это нормальная жизнь? – она показала на останки голубей перед собой.
– А чё такого? – не понял Лёха. – Вкусно же! Это не крысу жрать. Хотя и крысу можно приготовить – пальчики оближешь!
– А то, что на Комбинате делали что-то полезное? А сейчас…
– Машка, я тебе говорил, что хочу свалить на Большую Землю? Я сделаю это, и в ближайшее время. Поедешь со мной?
– Чего я там делать буду?
– Жить. Долго и счастливо.
– На какие шиши? К тому же здесь родители, сестра. И у тебя родаки. Что – всё бросить? Почему нельзя улучшить жизнь здесь? Ведь это же было когда-то! – она кивнула на заброшенное здание училища.
– Как ты улучшишь? – хмыкнул Лёшка. – Пойдёшь к Председателю и скажешь – давайте жить лучше. А он тебе ответит – всё спиздили! Провода спиздили, электричество спиздили, Мост спиздили!
– Значит, надо снова построить Мост!
– Всего-то делов! Из чего строить? И кто будет строить?
– То есть ничего нельзя сделать?
– Машка, тебя не поймёшь! Сначала ты хочешь платье, потом Мост, а потом что – Луну с неба?