Как это будет - Васильев Николай Федорович 6 стр.


— А что? Это хорошая идея, — встрепенулся президент. — Заодно разомнемся немного перед ужином.

И первым встал с кресла.

Прогулка заняла минут двадцать. Участвовали в ней все, кроме мадам Маргарет Лебрен, которая отказалась «заниматься глупостями». Сергей и президент, дополняя друг друга, показывали, как все происходило, Мари и Бернадетт снисходительно улыбались, а Жан Лебрен терся возле Анжелы, норовя взять ее за талию. Она, впрочем, спокойно его руку снимала с улыбчивым выражением на лице вроде «Айяяй». Бернадетт в итоге сдвинула свои и так нависшие над глазами брови, но не произнесла ни слова.

Наконец все вернулись в дом и теперь без проволочек прошли в столовую. Расселись таким образом, что гостевая пара оказалась в торце стола, напротив президентской четы. Проныра Жан опять оказался рядом с Анжелой, а Серж — рядом с Мари. Рауль сел по левую руку от президента. Как и положено в католической семье, ужин был начат с благодарственной молитвы — впрочем, очень короткой. После чего хозяин дома поднял бокал с бордо и выразил удовольствие, что видит сегодня в своем кругу таких прекрасных молодых людей.

— Вы замечательно поддержали престиж Франции и меня особенно радует, что это произошло не случайно, а благодаря Вашей целеустремленности, Серж. О причинах победы Вашей подруги я мало что знаю, но думаю, что и в ней есть Ваш немалый вклад.

— Невероятно большой, мсье президент, — поддержала Анжела. — Хотя иногда он меня просто истязал.

Все (и первым президент) над ее жалобой дружно посмеялись, пригубили вино и приступили к трапезе.

Второй решила высказаться госпожа президентша.

— Вы знаете, что я не очень благоволю к многочисленным иммигрантам из России: они создали коренным жителям Франции много проблем. Я бывала в Пасси и заметила, что это буквально чужеродный, абсолютно русский «остров» внутри Парижа. Не желают беглецы из России жить интересами Франции, все о своем прошлом вспоминают. Еще настороженнее я отношусь к русским иммигрантам новой волны, бегущим от произвола Сталина — очень уж много среди них агентов Коминтерна. Быть может, Сергей Костин именно такой агент, с дальним прицелом. Но то, что он сделал для Франции в Берлине, трудно переоценить. Его именем пестрят все газеты и журналы, а промышленники очень хотят на этом имени заработать. Игнорировать волну народного энтузиазма мы не вправе. Поэтому Вы, Серж Костен, сегодня наш гость и мы говорим: Вам открыты все пути во Франции, но будьте достойны народной любви. Виват!

— Я очень хочу помочь Франции, — сказал со всей искренностью Сергей, отпив из бокала. — Глядя в Берлине на Гитлера и его камарилью, я осознал, что это наши враги — как бы умильно они с трибун не улыбались. Один знакомый моего отца работал в секретном учреждении и очень удивлялся во время посиделок у нас дома, почему французы и британцы позволяют Германии возрождать военную мощь. Вы знаете, что они строят суперсовременные боевые самолеты из алюминия марок Мессершмидт, Фоккевульф и Хейнкель? А также бомбардировщики Юнкерс и Дорнье? В то время пока все прочие летают на фанерных и перкалевых машинах?

— Дорогое это удовольствие — строить машины из алюминия, — фыркнул сын президента. — Вряд ли они смогут наклепать их много!

— Но почему им вообще позволили строить такие самолеты? В мирном договоре было же условие о запрете возрождения военной авиации в Германии?

— Как-то так получилось, — виновато пожал плечами президент. — Сначала они создали первоклассную пассажирскую авиакомпанию «Люфтганза», потом стали строить учебные самолетики для армии…. Но наш воздушный флот все-таки значительно больше германского. Не говоря уже о британцах.

— Я внимательно слежу за ходом войны в Испании, — сказал Жан Фрейсселлинар, зять президента. — Сначала «Хейнкели» действительно были эффективны, но недавно к республиканцам подвезли десятка два советских истребителей (с летчиками, конечно), которые оказались более скоростными и маневренными. Ни о каких «Мессершмидтах» я не слышал, зато хвалят итальянские «Фиаты».

— Значит, еще услышим, — с уверенностью сказал Сергей. — Тот спец эти «ножи» сильно хвалил.

— Он что, был связан с вашей разведкой? — спросил президент.

— Теперь я думаю, что да. Очень информированный был человек.

— Тогда, Серж, мне надо с тобой поговорить отдельно, но в другой раз. Не будем портить дамам вечер. Им после ужина, вероятно, захочется потанцевать, да и я осмелюсь предложить мадмуазель Бертье пройтись со мной в танго….

Глава двенадцатая

«Отель де Бриенн»

Вскоре дни Сержа и Анжелы оказались насыщены делами. То они мчались снимать рекламные фотосессии и даже короткометражки для «Панар-Левассер» и «Делоне-Бельвиль» (порознь, конечно), оттуда ехали к Шанель (Анжела) и Эрмесу (Серж) — рекламировать духи, часы и аксессуары, затем снимали фотосессию для журнала «Наш дом» или «Коневодство» или «Наша молодежь» (уже вместе). А вечерами ехали в модные кабаре, рестораны или дансинги, где им тоже платили деньги — за громогласное объявление, что «в нашем ресторане регулярно бывает самая красивая пара Франции: Серж Костен и Анжела Бертье!». Некоторые посетители, конечно, набивались к ним в компанию, и Анжела иногда с ними танцевала — но дистанцию держала строго. «Хорошо тебе, — говорила она временами капризно: — Сидишь себе за столом, потягиваешь коньяк, улыбаешься дамам и только. А у меня уже ноги отваливаются и на талии скоро будут расти шишки: так эти мужчины ее стискивают».

— Твои ноженьки устали? — отвечал Серж ласково. — Тогда я возьму тебя на руки, отнесу на наш этаж и сразу уложу в постельку.

— Какой ты глупый и невнимательный, — возражала дива. — Я после такого тяжелого дня обязательно должна принять ванну. Неужели так трудно запомнить? Да и тебя к себе в постель грязного не пущу….

— Хорошо, что наша ванная велика: я к тебе прекрасно влезу….

— Нет, нет! Ты будешь меня отвлекать, а я просто хочу понежиться и может быть вздремнуть в ласковой пенной субстанции.

— Тогда я постучусь к соседке: вдруг у нее ванная свободна? А то знаю я тебя: выйду из нашей ванны, а ты уже спишь!

— К какой-такой соседке? Пятидесятилетней мадам Гишу, у которой к тому же и муж есть?

— Этажом выше живет мадмуазель Фонтен….

— Убью! — предупредила, сверкая глазами и зубами мадмуазель Бертье.

— Тогда не смей спать, когда к тебе на перси кладет голову твой повелитель!

— Не-ет! — завершила пикировку Анжела. — Никогда моим мужем ты не будешь!

Но вот спустя неделю после памятного ужина у президента, вернувшись из дансинга, сладкая парочка обнаружила у себя в квартире телефонный аппарат. Консьерж объяснил, что телефон установлен по прямому распоряжению президентской администрации и завтра с утра следует ожидать оттуда звонка. И в самом деле: едва новоявленные ВИП-персоны закончили завтракать, как раздался тот самый звонок.

— Серж Костен? — раздался привыкший повелевать голос. — Вам звонят из секретариата президента. Просим явиться в его резиденцию к 10 часам утра.

— На Елисейские поля? — сглупил Костин.

— Ну, разумеется. Наше здание еще не обрело способность перелетать с места на место, — едко издевнулся неведомый секретарь и положил трубку.

— Что им от тебя надо, Сержик? — обеспокоилась Анжела. — Вдруг тебя призовут на военную службу?

— Для призыва существуют военные комиссариаты, ма шери. Привезли бы повестку, я в ней бы расписался — и прощай на три года, мой ангел.

— Три года! Я их не переживу!

— Верю, милая. Ты успеешь родить от какого-нибудь богача. Но этот сценарий нас ожидает впереди. Пока же думаю, что меня будут потрошить в связи с моими похвальбами о связях с советской разведкой.

— Но ты вернешься домой?

— А вот это вопрос. Вечером узнаем.

Против ожидания, Сергея провели сразу в приемную президента и через пять минут ему жал руку Альбер Лебрен.

— Вы помните, Серж, что я обещал Вам этот разговор? Ваш кругозор меня очень порадовал, а то, что Вы владеете некоторыми сведениями секретного характера, очень заинтересовало моих военспецов. Надеюсь, Вы поделитесь с ними тем, что успели услышать во время домашних разговоров? Ведь Вы теперь гражданин Франции и должны радеть о ее благополучии….

— Именно так, мсье президент. Помогу, чем смогу.

— Хорошо, мой мальчик. Идите сейчас к секретарю, и он отвезет Вас в Военное министерство.

— Я вообще-то приехал на своей машине….

— Да? Тогда пусть он едет с Вами, а вернется на такси. Не барин….

В «отель де Бриенн» (официальное местопребывание военного министерства с 1807 г, на левобережье Сены в квартале Сен-Жермен) атмосфера была построже — впрочем, таковы вояки всего мира. С Сержем Костеном беседовал седовласый полковник, который представился специалистом по вооружениям — не назвав своей фамилии и даже имени.

— Так Вы недавно прибыли к нам из Советской России? — с суховатой улыбкой спросил он. — И сразу успели прославиться в спорте? Похвально, очень похвально. Но меня интересуют те сведения, что Вы успели запомнить в Петербурге, во время неформальных разговоров отца и его приятелей. Пригодятся даже немногие факты….

Но Серж Костен сумел его удивить. Вспоминая все прочитанное по предвоенной ситуации в Германии, он стал щедро питать военспеца сначала сведениями о немецких самолетах всех типов (а молодая память цепкая, если Вы, любезные читатели, это еще помните), потом перешел на подводные лодки, затем на танки….

— Нет, нет, — запротестовал полковник. — Ваши сведения, оказывается, очень конкретны и обильны. Будет лучше, если Вы изложите все на бумаге.

— А можно мне воспользоваться печатной машинкой? — спросил Сергей.

Так Вы еще и печатаете? Разумеется, можно. Сейчас ее принесут.

К вечеру, разогнув усталую спину, Сергей выдал куратору около 20 листов с параметрами самых разнообразных вооружений (не всегда внятными, конечно) и кратким описанием тактики родов войск, а особенно их взаимодействия друг с другом. На последней странице он описал план вторжения немцев во Францию через Арденны из Люксембурга, а также через Голландию и Бельгию.

— Так это же опять план Шлиффена! — вырвалось у полковника, бегло читавшего его опус.

— В прошлой войне он немцам почти удался, — напомнил молодой наглец. — Но Бельгия упиралась целый месяц, да и Россия начала самоубийственное наступление на Восточную Пруссию раньше предполагаемого срока. Теперь же, опираясь на многочисленные танковые дивизии и Люфтваффе, немцы могут развернуть наступление очень быстро, отрезать британский экспедиционный корпус и вынудить его к эвакуации. И тогда Франция останется один на один со своим главным врагом.

— Это предположения Ваши? — выкатил на него глаза полковник.

— Нет, к этим мыслям пришли советские аналитики, одним из которых и был, видимо, знакомый моего отца, который называл его просто «Миша».

— Ладно, отправляйтесь домой, но мы, скорее всего, еще захотим с Вами встретиться.

— Только оповестите предварительно секретаря президента. Мсье президент напомнил мне сегодня, что я нахожусь под его опекой.

Следующий визит Костина в военное министерство состоялся через неделю и опять через посредство секретаря президента. На этот раз то был Рауль, который сообщил Сергею, что с ним пожелал встретиться генерал Гамелен, главнокомандующий войсками Франции. Действительно, кроме уже знакомого попаданцу полковника, в той же комнате сидел пожилой, но крепкий с виду генерал с зачесанными назад жидкими седоватыми волосами, узенькими усиками над губой и проницательным, умным взглядом. Он, в отличие от полковника, представился Сержу:

— Я - генерал армии Гамелен. Ваши записки я прочел, и они показались мне весьма интересными. О многих типах вооружения Германии мы знаем из донесений нашей разведки и они, по существу, совпадают с Вашими данными. Впрочем, о возможностях зенитных орудий ахт-ахт вести эффективный огонь по танкам и бронемашинам мы не знали, да и параметры новых самолетов нам в новинку. Но более всего меня заинтересовали предполагаемые направления ударов немцев и тактика танковых соединений. Вы отдаете себе отчет, что в случае дезинформации с Вашей стороны действия наших войск окажутся неэффективными и даже провальными?

— Кажется, Цицерон сказал: «Праемонитус — праемунитус», то есть «Предупрежден — значит вооружен». Я слышал именно такой вариант предполагаемого нападения Германии на Францию и ее союзников. Причем, важный танковый удар в этом плане должен наноситься через лесистые Арденны. Мне кажется, если заминировать лесные дороги, а также их окрестности и дополнить минирование устройством противотанковых валов и эскарпов, возле которых устроить орудийные и танковые засады, то немецкая атака здесь будет обречена на неудачу. А там и в Бельгии можно будет повторить мощную оборону, вроде созданной в прошлой войне. Хотя Александр Македонский утверждал, что «лучшая оборона — это нападение» и всегда следовал этому принципу.

— То есть Вы предлагаете нам с Британией и Бельгией самим напасть на агрессивную Германию? И плевать, что потом скажет Лига наций?

— Победителей не судят — это общеизвестная истина. У вас под носом бывший агрессор интенсивно наращивает свое вооружение вопреки условиям мирного договора, оккупировал Рейнскую демилитаризованную зону, а вы взираете на это со спокойствием? Гитлер уже в шаге от аншлюса Австрии, своей родины. Затем он потребует независимости для немцев в Эльзасе, Лотарингии, Богемии, потребует создания Данцигского коридора в Восточную Пруссию — и тотчас начнет локальные войны с Чехословакией и Польшей. Вот вам и повод для немедленного, но заранее продуманного и скоординированного вторжения в Рурскую область — кузницу Германии. Лишится она ее и потеряет возможность победы, снова сдастся на милость Антанты.

— Лихо Вы рассуждаете, молодой человек. Только не берете в расчет, что современное поколение французов, да и британцев в значительной мере утратило свой воинственный дух. Оно желает развлекаться, а не умирать в целях обуздания гипотетического агрессора. В отличие, признаю, от нового поколения немцев. Эти выросли натуральными волчатами, готовыми грызть любого по указанию этого чертова фюрера. К тому же реальные ассигнования на военные цели в Германии в разы больше, чем во Франции.

— В самый раз вспомнить выражение Наполеона: «Народ, не желающий кормить свою армию….

— …будет вынужден кормить чужую» — с приязненной усмешкой продолжил Гамелен. — Приятно разговаривать с таким начитанным молодым человеком. Но наши политики никогда не решатся на превентивное нападение на Германию.

— Учтите еще один фактор, — добавил Сергей. — В прошлую войну участница Тройственного союза Италия в последний момент перешла на сторону Антанты и оттянула на себя часть сил Австро-Венгрии. Но нынешняя Италия под руководством фашиста Муссолини напротив будет активно действовать против Франции на ее южном фланге и в Средиземноморском бассейне.

— Да знаем мы все это, юноша, и учитываем в раскладе военных сил.

— Я сказал это к тому, что у плана Шлиффена в современных условиях больше шансов на успех. Создайте свой наступательный план, мсье генерал, и бесстрашно его реализуйте, выбив оружие из рук явных агрессоров. Вспомните, как еще до Наполеона член Директории Карно успешно планировал наступательные контрудары против войск Австрийской империи, Испании, Британии и доводил войска почти до Вены, несколько раз форсируя по пути Рейн и Дунай.

— Бомбардировщиков тогда не было, — вздохнул генерал. — И этих чертовых танков. Ладно, я Вас услышал и кое-какие корректировки в наши планы будут обязательно внесены. А пока продолжайте пожинать плоды своей славы. Или Вы не против поступить к нам, в военное училище?

— Я посоветуюсь со своей девушкой, господин генерал.

— Никогда важные повороты судьбы не следует делать с оглядкой на девушек, да еще временных, — назидательно сказал Гамелен. — Я могу рекомендовать Вас даже в авиацию!

— Под мой рост бронеспинок в самолетах не делают, — отшутился Сергей.

Глава тринадцатая. Лазурный берег

В середине октября «Панар-Левассер» подарила Сержу Костену шикарный кабриолет, поскольку в последний месяц продажи машин фирмы увеличились на 10 % — а именно в этот период к их рекламе привлекли знаменитого спортсмена. Где же обновить этого красавца?

Назад Дальше