- Ты погляди, он опять с книгой.
Герцог Харт - близнец короля - угрюмо смотрел в окно замка. Сам король Стоут сидел за столом и с аппетитом поедал индейку. Братья походили на медведей - большие, крепкие, косматые, - достойные представители древнего рода.
- Мальчишки играют в "пни друга", а он читает, - продолжил Харт.
- Всё равно от этой игры одни отбитые задницы и ноги, - заметил король сквозь чавканье.
- То-то и оно. Воспитываются выносливость и упрямство. А он? Чтобы что-то сделать, сначала думает. Короли так не поступают. Он не годится для престола.
Король на миг перестал чавкать, поковырял ногтем в зубах и ответил:
- Ничего, возмужает и привыкнет. Я же привык?
- Ты - другое дело! Сколько помню - лбом стену прошибёшь! Дети бегут за тем, кто раньше рванёт и громче закричит. А кричит первым не тот, кто быстро думает, а тот, кто совсем не думает. Какую бы дурь он ни выдал, дети идут за ним, и он привыкает руководить. Идиоты с громким голосом - прирождённые лидеры. Извини, я не про тебя, я вообще.
- А чего это, не про меня? - обиделся король.
- Я и говорю, - проигнорировал вопрос брата Харт, - за таким солдаты в бой не пойдут. У него и голоса-то нет. И всё время... Вот у тебя какое любимое слово?
- Обед.
- Ну, это само собой. Но я не о том. Ты же первым делом орёшь: "Моё!", а он спрашивает: "Почему?". Король вообще не должен спрашивать!
- Ты индейку будешь?
Харт обернулся и с подозрением посмотрел на брата. Тот с невинным видом доедал ножку.
- Спасибо, я сыт по горло, - сказал герцог.
- Как хочешь. Тогда я и вторую съем.
- Ну вот, - Харт снова смотрел в окно. - Мой Лас отобрал у него книгу и бросил в грязь. И все мальчишки слушаются Ласа! А этот... Даже ударить не попытался.
Последние слова герцог буквально выплюнул.
Принц Генри висел. Лас держал его за воротник и ухмылялся.
- Ну что, помогла тебе философия?
Принц молчал. Казалось, он совершенно не беспокоился о своём нелепом положении и просто ждал, когда кузен устанет.
- Нечего сказать? - продолжил Лас. - Правильно отец говорит, жидкая у тебя кровь. Ящерица!
Другие дети льстиво засмеялись. Но и это не расстроило принца. Он только заметил:
- У тебя рука дрожит.
- Всё равно я самый сильный!
- Вовсе нет. Олаф, сын кузнеца, сильнее. Потому что ест драконьи ягоды.
- И Олафа побью. - Лас отпустил принца и скомандовал: - Все за мной! Идём в лес.
Дети ушли, а Генри потёр шею, подобрал "Веру и разум" и отправился на кухню.
Принц установил для себя распорядок дня и диету и неукоснительно их соблюдал. А король запретил есть при нём овсянку, и Генри пришлось столоваться на кухне. Он не гнушался обедать с простолюдинами - лишь бы те не донимали его разговорами. Прислуга это знала и старалась не тревожить принца. Только для королевского волшебника делалось исключение. Он тоже не любил обедать вместе с рыцарями - они не понимали его речей, а шутки воинов были хоть и глупы, но обидны. Особенно раздражала ежедневная присказка про старый мухомор с синей шляпкой.
- Господин Анн, скажи, а как ты колдуешь? - Генри подсел за стол к волшебнику.
Тот фыркнул.
- Странный вопрос. Беру и колдую.
- Так просто? И я смогу?
Анн снисходительно улыбнулся из-под огромной шляпы.
- Если будешь учиться, то сможешь. Когда борода поседеет.
- Почему?
- Что почему?
- Ну, зачем седая борода? Если она у меня не вырастет, я смогу колдовать?
Анн в задумчивости огладил длинную, ухоженную бороду и ответил:
- Пожалуй, нет. Без бороды тебе никто не поверит, что ты волшебник.
К столу подошёл поварёнок и поставил перед Генри тарелку с овсянкой, но тот не обратил внимания на еду, заинтересовавшись словами Анна.
- А надо, чтобы верили? - спросил принц.
- Конечно. - Волшебник подождал, пока поварёнок отойдёт подальше, и пытливо взглянул на Генри. - Ладно, тебе скажу. Волшебство в том и состоит: чем больше людей тебе доверяет, тем ты могущественнее. Это основа мироздания. Их вера позволяет творить настоящее волшебство, надо только уметь ей управлять. А если они не будут знать, что ты волшебник, с чего им верить в тебя? В сказках все волшебники бородаты, а дети верят искреннее взрослых, и даже когда вырастают, здесь что-то остаётся. - Анн постучал по виску пальцем.
- Забавно, - сказал Генри через некоторое время, а не ожидавший такой реакции на своё откровение Анн вскинул брови. - Получается, волшебник без седой бороды - никто? А если ты её сбреешь, то сможешь колдовать?
- Я, знаешь ли, не проверял, - раздражённо ответил Анн.
- Почему? Тебе не интересно, кто главнее, ты или борода? - искренне удивился Генри.
Волшебник обиженно засопел и не ответил.
- Ясно. И тут обман, - решил принц. Потом полистал свою книгу и добавил: - Но что-то в этом есть.
Шли годы. Принц не желал изучать воинские искусства, да и оружие поднимал с трудом. Наставники пытались обучить Генри фехтованию, но отступились после нескольких нелепых ранений, нанесённых учеником самому себе. Кроме того, принц обладал скверной привычкой говорить правду, и встречаться с ним опасались. Наставники доложили королю, что ничего не могут сделать. Король сначала орал, сам заставлял Генри тренироваться, показывал приемы боя на топорах и пару раз чуть не зарубил наследника, но вскоре охладел к обучению сына, махнул на него рукой и углубился в государственные дела, как то: праздники, попойки, охоты по случаю пира или застолья в честь удачной охоты. Герцог Харт тоже иногда помогал в управлении государством, но всё больше занимался ерундой вроде выслушивания докладов и планирования бюджета.
Генри же проводил время за чтением, благо королевская библиотека ломилась от манускриптов, собранных предками, которые тащили из походов старые, бережно хранимые, а потому наверняка очень ценные вещи. Книги и рукописи складывались как попало, но Генри постепенно разобрал их по полкам. Часть выкинул тайком.
Лас в это время упражнялся с мечом, часами скакал верхом, побеждал в турнирах и, несмотря на юный возраст, заслужил большое уважение среди рыцарей. Он уже перерос отца и действительно мог стать сильнейшим воином королевства.
Король Стоут ревниво наблюдал за успехами Ласа и жалел, что собственный сын не поступает так же.
Как-то раз король зашёл в библиотеку, чего с ним не случалось лет пять, отдышался после подъёма по лестнице, с подозрением осмотрел ровные ряды книг, уставился на читающего Генри и сказал:
- Послушай, почему бы тебе не выйти во двор, проветриться, потренироваться на свежем воздухе? Там град прошёл - у-ух, хорошо!
- Папа, какой в этом смысл?
- Так весело же кому-нибудь нос сломать!
Король захохотал. Что у него, что у его брата, носы напоминали поделки вдрызг пьяного скульптора.
Генри осуждающе покачал головой.
- Папа, мордобитие предполагает какое-никакое, а общение. Ты же мне запретил лишний раз разговаривать с людьми, после того как за один день Лас отравился ягодами и чуть не умер, а наш волшебник сбрил бороду и ушёл в землемеры.
Король растерялся, но тут же преодолел неуместное чувство, нахмурился, скинул стопку книг со скамьи и тяжело сел сам. В последние годы он сильно раздобрел, рыжая борода и копна непокорных волос обрамляли полное лицо и делали его похожим на морду льва. К слову, герцог Харт, наоборот, осунулся, поседел и заплетал бороду в две косички. Теперь близнецов никто не путал.
- Сын, я хочу с тобой серьёзно поговорить, - сказал король и умолк.
- Ты хочешь рассказать, откуда берутся дети? - догадался Генри.
- Нет! - возмутился король, но сразу успокоился. - Да. Тебе пора жениться.
- Почему?
- Тебе пора узнать, что такое любовь. У короля Руно выросла дочь.
- Не согласен. В любви нет логики, и мне это не интересно.
- Да ты ещё поспорь со мной!
Король вскочил, лицо его побагровело, на лбу вздулись вены, глаза выпучились и налились кровью.
- Я сказал! А ты! Ты, как мать! Она когда-то тоже. Но мы должны! - доходчиво объяснил он государственную политику и ушёл, хлопнув дверью.
Принц Генри пожал плечами и вернулся к чтению.
Но помолвка не состоялась, как и король Стоут не дошёл до своих покоев. Удар хватил его на лестнице. А ведь Генри когда-то предупреждал, что жирная пища и переедание вредны для здоровья.
На следующий день в тронном зале собралась знать, особо наглые горожане и знакомые начальника стражи. Принц Генри, Лас, многочисленные кузены, сваты и дальние родственники правящей династии делали вид, будто им не обидно, что их не позвали решать судьбы мира. При этом не лукавил один только Генри.
Самые влиятельные люди - королевский совет - спорили в покоях почившего короля. Иногда оттуда раздавались крики и шум драки.
Принцу не доверяли. Тем более не хотели доверить корону. Рыцарь из него никакой, да и если он прогневается, выбитыми зубами не отделаешься, весь мозг выест. Принц с детства замучил всех вопросами, от которых невольно прошибал пот и тянуло напиться, и советники желали другого короля.
Наконец, когда благородное собрание в тронном зале устало говорить о погоде, вышел герцог Харт. За ним потянулись остальные избранные. Кто в золоте и атласе, поперёк себя шире, кто в железе и с пудовыми кулаками. К мрачному виду герцога давно привыкли, но сейчас он выглядел чернее тучи. Харт остановился возле трона и сказал:
- Будущий король не может быть слаб. Это ясно. Сам я дал слово брату, что не приму корону после него, поэтому речь не обо мне. Совет решил: для того, чтобы принц Генри или другой кандидат, - герцог выделил последние слова, - мог взойти на престол, он должен победить дракона.
- Ха! - Лас подскочил и довольно оскалился.
Принц Генри спокойно уточнил:
- А если несколько кандидатов победят драконов?
Лас азартно выкрикнул:
- Я вдвое больше завалю!
- Больше числом или размерами? - спросил Генри.
- Числом! И размерами! Мне всё равно!
Собравшиеся в зале одобрительно кивали словам Ласа и отводили взгляды от принца. Один герцог Харт неотрывно смотрел на него.