– Получается, саму-то преступницу ещё не допросили. Но все выглядит именно так. Даже более, жена Амантлана защищала себя и ребёнка!
– Убита женщина из моей семьи! Убийца должен быть наказан по закону – забит палками немедленно!
– Предлагаю не спешить, уважаемый тлатоани! Мне понятно ваше горе, я, как и вы, скорблю о тётушке, безвременно ушедшей в Миктлан, но вдруг женщина Амантлана действительно не виновата?! Нужен суд!
– Хорошо, ступай, а мне следует переодеться. Я подумаю. Допросите очевидцев, членов моей семьи, моих сестёр! Кто-то же должен знать, почему Шочи пошла к Амантлану!
– Вы подозреваете заговор?
– Пока мне не скажут всё, я буду подозревать всё! И… поговори с Амантланом! Выясни, зачем моя сестра приходила к нему! Ступай!
Искать Амантлана Тлакаелелю не пришлось, весть об убийстве Шочи в его доме принёс раб, посланный почтенной Ишто. Мужчина сразу же направился искать советника. По пути Амантлан выяснил, что Иш-Чель в дворцовой тюрьме. Тут-то и нашёл его Тлакаелель, препирающегося со стражей, которая, невзирая на высокое положение военачальника, отказывалась допустить к арестованной.
– Пойдём, Амантлан, нам нужно поговорить! – отозвал друга в сторону Тлакаелель.
Пробиться к жене не получалось, помочь мог только советник, которого он и искал, поэтому Амантлан послушно отправился за ним. Друзья уединились в глубине сада.
– Произошло несчастье, друг мой, убита Шочи, и это в твоём доме, твоей женой! – Тлакаелель старался говорить тихо, кругом сновали слуги и воины.
Амантлан тяжело вздохнул, немного замешкался с ответом, как бы обдумывая, но, упрямо встряхнул головой и с твёрдой уверенностью в правоте, без сомнения произнёс:
– Тлакаелель, я не верю, что моя жена могла убить, это какое-то недоразумение!
– О чем ты говорил с Шочи сегодня? Вас видели вместе.
– Ну да, нас видел весь Теночтитлан! Шочи пришла сообщить, что наш тлатоани решил выдать её замуж, причём за того, кого она сама выберет. И предложила взять её в жены мне. Я отказался.
– Ты отказал Шочи?! – изумился Тлакаелель, от неожиданности он даже взмахнул руками.
– Да, – тоже развёл руки Амантлан, понимая, что это сообщение выглядит более чем неправдоподобно – можно ли поверить в существование мужчины, добровольно отказывающегося от такой великолепной партии, родства с тлатоани и всех благ, но он-то, Амантлан, уже однажды отказался!
– И она в ярости пошла к тебе домой, отомстить твоей жене, думаю, так оно и было! – Тлакаелель усмехнулся, теперь ему предстояло доказать дяде, что ситуация была именно такой.
– Ты поможешь мне пройти к жене?
– Нет. Пока тлатоани не объявит волю, это не удастся. Как твой сын, все в порядке?
– Он жив. Напуган. С ним моя мать. Но мне нужно поговорить с женой, Тлакаелель! Я не могу просто так ничего не делать!
– Жди, друг мой, на все воля богов! Кажется, вон идёт Гордый Орёл, твой тесть. Объясни, вам нужно ждать, а к тлатоани пойду я! Верь, я сделаю, что в моих силах!
– А закон? – грустно усмехнулся Амантлан.
Ему не верилось – такой ярый блюститель и реформатор, каким был советник, и поступится своими принципами, ради дружбы нарушит законы страны Анауак.
– Амантлан, – Тлакаелель задержался, он тщательно старался подобрать слова, чтобы ясно выразить мысль и не сеять сомнений: – Я знаю законы. Я их составлял. Я приказываю всем их блюсти, как соблюдаю сам. А потому наказан должен быть преступник. Вина твоей жены пока не доказана. Я верю, что не она подняла руку на Шочи. Верь и ты мне, друг мой!
– Верю!..
К темнице действительно подходил приёмный отец Иш-Чель, раб, который шёл за ним, нёс большой узел.
– Приветствую тебя, Храбрый Ягуар! Мне сообщили о горе в нашей семье. Где моя дочь, что она говорит? Что говорит советник? – взгляд пожилого воина проследил за удаляющемся Тлакаелелем.
Одетый в оранжевый траур он ярким пятном выделялся на фоне зелёного сада.
– Я не знаю, что говорит Золотое Пёрышко Колибри, меня не пустили к ней, сомневаюсь, что и вас пустят. Советник обещал разобраться в соответствии с законом.
– Я принёс ей одежду и еду, может быть, стража передаст?
– Попробуем, – мужчины направились к начальнику охраны и смогли убедить того принять узелок с вещами для арестованной женщины.
Когда стражник принёс узелок с одеждой и едой, Иш-Чель сидела на глиняном полу, подтянув к подбородку колени. Перед её глазами быстро мелькал калейдоскоп картинок страшного происшествия. Снова и снова она пыталась вспомнить, но не могла… Она не знала, как в её руках оказался нож, которым убита Шочи. Не было такой картинки! Она не брала нож! Она не чувствовала и не помнила его в своих руках! Она не убивала Шочи… Но хотела бы это сделать. Да-да, убить эту женщину, которая пыталась задушить Маленького Ягуара! Ту, что унижала! Да… И имей такую возможность, Иш-Чель на кусочки бы её разорвала, чтобы раз и навсегда покончить их странное соперничество.
"Но откуда взялся нож?!" – Иш-Чель вновь осмотрела руки, они были в засохшей крови. Она попыталась ногтями отскрести её, на коже остались царапины. Почему-то это занятие отняло последние силы. И она прекратила. На глазах выступили слезы – ей было жалко и себя, и свою, такую несуразную, жизнь. В который раз она попадает в ситуацию, когда балансирует на кончике ножа? Иш-Чель подумала – постоянно! Только-только начинает вести жизнь обычной женщины, как обязательно происходит что-то. И вот снова в темнице, от неё ничего не зависит, её судьбу решают где-то и кто-то, кому она, Иш-Чель, совершенно безразлична. Смешно надеяться на счастливый исход. Сейчас обвинят в убийстве сестры тлатоани и по закону забьют палками. И как не убили на месте? Ах да, начальник стражи в их доме помешал…
"Что же будет с Маленьким Ягуаром?.."
Тюремщик вошёл почти неслышно, только в передаче для заключённой что-то, стукнув внутри, привлекло её внимание. Мужчина положил передачу у входа в темницу и вышел.
"Что это?" – Иш-Чель поднялась и подошла посмотреть.
В узелке была одежда: юбка, рубашка, покрывало, её любимый гребень с красивым узором из мелких камней нефрита; кувшин с водой и лепёшки. Быстро скинув окровавленные лохмотья, женщина с наслаждением оттёрла с себя всю кровь чистыми лоскутами – остатками её дневной одежды и переоделась. Стало немного легче.
"Что с Маленьким Ягуаром?! Только бы он был жив! Неужели я не успела?!"
"Что теперь будет со мною?.. Забьют палками?.. Но я не убивала Шочи!" – удары от плётки и палок болели, на теле явственно проступили рубцы и синяки, вернее, проступала чистая кожа.
"Значит, вот так будут бить, пока не убьют? Больно… Долго… Но… если сын погиб, что меня держит на этой земле?!"
Тлакаелель после разговора с Амантланом прошёл на женскую половину. Он искал Милую Лисицу, по его мнению, уж если кто и знал что, то это могла быть только она.
Милая Лисица находилась возле тела сестры, которую по обычаю ацтеков одели в тёплые одежды для долгого путешествия в страну мёртвых. Все женщины рыдали, рвали на себе волосы и наносили ножами раны на лицах и телах.
Сделав знак тётушке, Тлакаелель вышел. Вместе они прошли в сад.
– Скажите, уважаемая, почему наша покойная сестра пошла в дом к Амантлану?
Милая Лисица тяжело вздохнула:
– Она ничего мне не стала объяснять. Поверьте, я пыталась её остановить!
– Но что-то же она сказала вам?
– Моя несчастная сестра устала ждать решения брата… Амантлан тоже ей отказал, вот и решила пойти и поговорить с его женой… Она была в ярости… О, моя бедная сестра! – Милая Лисица расплакалась и, не обращая внимания на советника, вернулась в комнаты.
Тлакаелель потоптался, но за тётушкой не последовал, а пошёл к тлатоани. Ицкоатль уже переоделся в траур, сидел на циновке и курил, задумчиво наблюдая за кольцами дыма, поднимающимися к потолку. Любой бы решил, что правитель думает о чем-то важном, но на самом деле мысли тлатоани витали далеко и не имели никакой конкретной цели, просто вспоминал Шочи. Нет, он не горевал, как за любимой женщиной. К сожалению, сестра вносила слишком много сумятицы в семью, её нужно было постоянно контролировать, а потому внезапный уход просто развязывал правителю руки, освобождал от обузы по имени Шочи. Но она – его сестра, родной по крови человек… И какая-то маленькая часть души тлатоани, запертая в укромном уголке, требовала справедливого возмездия.
– Ты все узнал?
– Да, господин! Но мои сведения не принесут тебе радости.
– Не понимаю.
– Нашу прекрасную Шочи посетил дух гнева, она отправилась к военачальнику Амантлану. Там, нарушая все ваши указания, тлатоани, предложила ему на ней жениться. Опять же, нарушив все правила! Ваш верный подданный Амантлан, давший вам слово, отказал женщине. Тогда наша несчастная Шочи пошла к нему в дом. Между нею и женой вашего верного друга Амантлана, которую зовут Золотое Пёрышко Колибри, произошла ссора. Заметьте, дядя, прекрасная Шочи провоцировала хозяйку дома, всячески её оскорбляла. Об этом говорят все свидетели. Затем, подчинившись духу гнева, она набросилась на женщину и её сына. Начальник отряда охраны утверждает, что в руках или на поясе у жены Амантлана не было ножа. Твои верные слуги допросили домашних, где произошло убийство, никто не признал этого ножа. Но вот одна из служанок погибшей сказала, что видела его на столике с фруктами в комнате госпожи Шочи. Нож принесла она сама…
– Ты хочешь сказать, что женщина Амантлана защищала себя?
– Да, уважаемый! Именно! И это подтверждают твои люди из свиты Шочи и слуги из дома Амантлана!
– Тлакаелель, погибла моя сестра, её убили! Кто?
– У меня нет ответа на ваш вопрос. У подозреваемой не было ножа, его принесла с собой Шочи. Была драка. Женщина боролась за жизнь ребёнка и свою! Жена Амантлана защищалась от духа гнева…
– Довольно, в моей душе ты посеял сомнения в её виновности! Но я жажду наказать убийцу моей сестры! – тлатоани был расстроен, то, что было ясно для него в самом начале, вдруг изменилось и… кого теперь наказывать?!
Его сестра, всегда жизнерадостная Шочи, лежит в своей комнате, одетая в тёплые одежды, чтобы отправиться в дальний путь, в страну мёртвых, такая молодая, красивая, а он не нашёл её убийцу! Он – тлатоани страны Анауак, жаждал увидеть муки забиваемого палками негодяя, забравшего у него любимую сестру. Только тогда перестала бы тихо стонать та часть души, которая всё же принадлежала Шочи.
– Я иду за истиной к Тескатлипоко, лишь Владыке стихий, смотрящему в дымящееся зеркало правды – Итлачиаякуе, она известна! – вскочил Ицкоатль, – Тлакаелель, ты со мною?
– Да, мудрейший!
Храм Тескатлипоко, одного из трёх главных богов Анауака, повелителя страны мёртвых, находился рядом с теокалли Уицилопочтли и Тлалока. Мужчины оставили охрану у входа и вошли. Их встретили. Низко кланяясь, служители принесли соболезнования тлатоани и его семье. Жрецов не удивило желание правителя услышать истину именно у бога, которому они служили, ведь Тескатлипока всегда знал, где находится преступник и в какую сторону направить одну из четырёх стрел, которая покарает нарушившего закон.
Их провели внутрь храма, там правитель и советник встали перед статуей бога, изображавшей красивейшего мужчину, украшенного букетами и гирляндами цветов. Главный жрец воскурил жертвенник, затем принял чашу с напитком и поднёс её сначала тлатоани, а потом советнику.
– Испейте священный напиток, ищущие правды. Ваш путь далёк, но Тескатлипока примет вас, ибо нет другого бога, так любящего истину и карающего своей рукой несправедливость на нашей грешной земле!
Откуда-то сверху стал опускаться белоснежный сладковатый дым, заиграли свирели, раздались редкие удары барабанов.
– О, повелитель звёзд и холода, бог ночи, ты, повелевающий всеми стихиями в мире и на нашей земле… – донеслось до советника обращение Ицкоатля. – Могущественный повелитель северной стороны, взгляни же в своё магическое зеркало Итлачиаякуе и дай ответ мне… Кого я должен наказать за смерть любимой сестры Шочи? Кто отнял её у меня, мою радость, моё счастье, мою кровь, и отправил к тебе так рано, Мойокояцин, Титлакауан, Ипалнермоани?! Забери сомнения из моей души, дай мне одну из своих стрел и пусть моя рука, ведомая твоими знаниями и твоей волей, направленная тобой, Науакуе, как ночной ветер, сметёт преступника с лица земли! Моя рука не дрогнет! Как ты, я поражу преступника здесь, на земле! Скажи же мне своё правдивое слово! Изъяви волю, Всевидящий, Справедливейший Тескатлипока!
Во время молитвы Тлакаелель повторял слово в слово за повелителем обращение. Он давно уже догадался, отчего погибла прекрасная Шочи, и теперь боялся, как никогда в жизни. Что, если Тескатлипока назовёт жену друга преступницей и прикажет её наказать? Что, если жрецы такого могущественного существа воспользуются властью и укажут тлатоани на невиновного человека? Что тогда ему делать?!
"Женщина с огненными волосами скажет правду… Спроси её…" – услышал Тлакаелель, но так и не понял, откуда прозвучал этот голос. Он невольно завертел головой в поисках сказавшего, чем привлёк внимание и тлатоани и жрецов, стоявших в отдалении "ищущих правду".
– Ты услышал слова великого и правдивого Тескатлипоки? – внимательно посмотрел на советника главный жрец.
Тлакаелель растерянно кивнул и взглянул на дядю, который стоял расстроенный и, (НЗ) чем-то явно огорчённый, причём правитель заторопился покинуть храм.
"Интересно, Ицкоатль услышал то же, что и я?"
– Ты слышал слова Тескатлипоки? – спросил Ицкоатль, когда они вышли из храма.
Тлакаелель не знал, что ответить – спрашивать бога о правде он спрашивал, но повторял слова за тлатоани.
– Тескатлипока мне казал: "Женщина с огненными волосами скажет правду… Спроси её…" А вам правдивый Тескатлипока что-то сказал?
– Женщина с огненными волосами – это жена Амантлана Золотое Пёрышко Колибри?
– Да.
– Слышал, – Ицкоатль усмехнулся: – "Ты погубил сестру, не губи ещё одну женщину…" Мне не нравятся эти слова, Тлакаелель! Убийца должен быть наказан!
– Да, тлатоани! А если никто не убивал вашу любимейшую сестру Шочи?
– Моя любимейшая сестра Шочи мертва!
– Давайте спросим "женщину с огненными волосами"?
Тлатоани, продолжая оставаться в задумчивости, кивнул.
– Да, пусть приведут эту "женщину с огненными волосами"… И пусть Амантлан… пусть Амантлан будет рядом. Нет, не так, пусть их обоих приведут!
Ицкоатль сидел на троне, когда одновременно вошли Амантлан с женой – "женщиной с огненными волосами", которые она спрятала под покрывало. От правителя не ускользнула нежность, с какой смотрел на преступницу его военачальник. Хотя, чем любоваться? Все лицо опухло, и огромный синяк расползся по левой стороне. Да, она была одета чисто и опрятно, но обычная рубашка и юбка скрывали формы тела; глаз обвиняемая не поднимала, а в груди правителяпри виде её заклокотало – душа Шочи требовала отмщения.
– Знаешь ли ты, женщина, в чем тебя обвиняют?
Иш-Чель кивнула. Присутствие Амантлана обрадовало и подарило надежду. Муж стоял рядом, и она ощутила тепло, которое исходило от него. И ещё что-то… Сразу женщина не догадалась, но через мгновение, когда уверенность Амантлана передалась и ей, поняла – её муж не боится ни правителя, ни страшного суда страны Анауак. Он будет защищать её, даже если сейчас в комнату к ним ворвётся вся армия Теночтитлана. Она украдкой взглянула на него – гордый орлиный профиль, высокий убор из белоснежных перьев, и ни одно пёрышко даже не шелохнулось, настолько предводитель ягуаров был уверен в себе и своей силе, и, может быть, в её невиновности?..
– Я – тлатоани Ицкоатль! Говори правду, женщина! Ты убила мою любимую сестру Шочи? – вопрос правитель прорычал, но Иш-Чель не испытывала страха, собственная правда – она не убийца, и смелая поддержка со стороны мужа, дали необходимую силу и уверенность в себе.
– Нет, мой господин. Не моя рука нанесла этот удар!
– А кто? – Ицкоатль не верил.
– Не знаю, мой господин, но только не я! – Иш-Чель отвечала смело, смотря тлатоани в глаза.
Короткий поединок. Правитель нахмурился и отвёл взгляд. Он был не удовлетворён, он был зол.
– Тлатоани, я готов ответить суду, ведь женщина принадлежит моей семье, но она не совершала преступления! – вышел вперёд Амантлан, загораживая собой жену.