<p>
</p>
Сегодня, утро
Утро выдалось хмурое. Несмотря на уверения Швецова, что от его напитков похмелья не бывает, после вчерашнего "праздника" чуть побаливала голова. К тому же, Стас не выспался. Просыпался среди ночи - будил пёс. Порыкивал возле двери, пытался стянуть одеяло, шебуршился в ногах. Стас заварил кофе, и собрался было уже позавтракать, но Булька разрушил эти планы. Требовательно звал к холодильнику, смотрел с укором. Пса пришлось срочно кормить, а после одеваться - собакен пожелал выгуляться.
Булька. Ещё один сюрприз. Шерстяной и мокроносый, со странной надписью "Виконт Бальтазар де Булыжник дробь шесть" на ошейнике. Крепенький, плотно сбитый, голубо-тигровый бультерьер действительно походил на булыжник, особенно когда лежал, свернувшись калачиком и спрятав нос.
Стас неторопливо шёл по дорожке вслед за псом. Прохладный воздух взбодрил. Возле оранжерей Булька насторожился, потом рванул вперёд, к солнечным часам. Стас припустил за ним. Еще издалека заметил - что-то не так. Подбежав ближе, увидел: на площадке солнечных часов словно великан порезвился. Песок в глубоких рытвинах, базальтовый валун цифры 6 весом в пару тонн, сдвинут, а на его месте красуется глубокая яма. "Что за..? - мелькнула мысль, - Кира Андреевна будет в ярости. А куда Филипп смотрел?"
Мимо домика садовника они пробежали только что. Стас быстрым шагом направился назад. Филип ближе всех - пусть думает, что делать дальше. Почему садовник ничего не слышал, неужели пьян? Стас толкнул входную дверь - не заперто, прошёл через прихожую, открыл дверь в комнату. В нос шибануло - резко, эфирно. Булька утробно рыкнул, развернулся и пошлёпал назад, на улицу.
Филипп лежал на кровати, под одеялом. На лице - белая тряпка. Стас подошёл, аккуратно смахнул тряпку, попытался нащупать пульс. Слава богу, бьётся. Мышцы расслаблены - похоже, спит или без сознания. Открыл окно, чтобы впустить свежий воздух. Булька сидел на дорожке, по которой они пришли. Увидев хозяина, завилял хвостом, пару раз негромко гавкнул. Стас достал телефон - нужно вызывать помощь и звонить Алексею.
Позавчера, после полудня и дальше
Парк кончился, и они с Булькой вышли на перекрёсток. Прямо по дорожке виднелся аккуратный фасад двухэтажного дома. Здесь жила хозяйка - Кира Андреевна. Дорожка направо огибала хозяйский дом и убегала к гостевым домикам, сейчас законсервированным на зиму. Стас повернул налево, мимо песчаной лужайки с солнечными часами, к цветочным оранжереям. Часы считались достопримечательностью пансионата. Конструкция нелепая: круглая гравийная площадка пятнадцати метров в диаметре, по центру которой торчал позолоченный десятиметровый столб. Сразу за краем площадки, утопленные в песок, располагались по кругу двенадцать здоровенных валунов с вырезанными на них цифрами. Три, шесть, девять и двенадцать - из чёрного базальта, остальные - гранитно-серые. Справа от часов высился бюст Антона Гершпеля. "Моё наследство сохрани. Сложи, умножь и раздели", - гласила надпись на постаменте. По легенде - последние слова этой легендарной личности перед смертью.
За оранжереями располагалось жилище Филиппа. Хозяин как раз стоял на пороге дома. Увидев Стаса, он приветливо махнул рукой в бинтовой повязке. Стас подумал, было, зайти на огонёк, но, услышав лёгкие шаги и радостный взвизг Бульки, обернулся. За спиной стояла Кира Андреевна в элегантном брючном костюме. Женщина грациозно присела, позволила Бульке лизнуть уголок губ и принялась нежно чесать пса за ушами. Собакен блаженствовал, потом попытался плюхнуться на спину, но благодетельница уже поднялась и обратила свой взор на его хозяина:
- Добрый день, Стас.
- Здравствуйте, Кира Андреевна. Прогуливаетесь?
- И это тоже. Шла пригласить вас на обед. Я думаю, вы уже достаточно отдохнули за три дня, так что пора возобновить наши ежедневные посиделки. Из Филиппа собеседник, мягко говоря, молчаливый. Пса можете прихватить с собой.
- Вы любите собак?
- Отчего же их не любить? Мой покойный муж увлекался генетикой и последние лет пятнадцать занимался улучшением пород, особенно бультерьеров.
Кира Андреевна перевела взгляд на Бульку:
- А вы знаете, Стас, что ваш пёс вполне мог быть Гершпелем? И не виконтом, а герцогом. Герцог Гершпель де Булыжник дробь шесть. Дробь шесть - особое достижение моего мужа. Генетическая линия, которую после смерти мужа ни одному заводчику собак ещё не удалось превзойти. Поговаривают, что это невозможно. Хотя мне пришлось... - женщина замолчала, секунду подумала. - Ладно, неважно. Я жду вас через час у себя. И чуть не забыла, - Кира Андреевна протянула запечатанный свёрток, - Это вам. Сегодня утром пришло по почте.
Женщина обернулась к Филиппу:
- Там гравий привезли. Возьми "грузчик" и убери с главной аллеи. Только осторожней, ещё больше не поранься. Не мог попросить сразу к теплицам доставить?
Кира Андреевна развернулась и величаво поплыла прочь. Стас проводил её взглядом, окликнул Бульку и, махнув Филиппу, направился домой.
Жилище Стаса располагалось дальше по дорожке, метрах в трехста. Оно предназначалось для управляющего, о чем свидетельствовала надпись на стене избушки, но Кира Андреевна лихо управлялась с пансионатом сама и нужды в помощнике не видела. Прочие домики для сезонной прислуги пустовали, и уединения Стаса никто не нарушал..
Дома он распаковал посылку. Книга, причём бумажная. "Учим математику. Учебник для младших классов. Автор - Сергей Леонидович Завадский", - значилось на обложке. Стас, нынче кандидат математических наук, в студенческие годы подрабатывал преподаванием, но такой учебник ему не попадался. Глянув на год издания, он присвистнул. Едва ли не шестьдесят лет назад. Тем не менее, книга выглядела почти новой, лишь на обороте, в верхнем левом углу, стоял небольшой штамп: "Собственность Антона Семёновича Гершпеля", ниже: "Центральная Библиотека им. Б. Пастернака, г. Славгород", а посередине выведено чёрным маркером: "8+4". Стас с сожалением отложил книгу, решив просмотреть ее подробнее после обеда с хозяйкой.
- Вам совершенно не к лицу старомодная куртуазность, - Кира Андреевна пригубила чай и аккуратно поставила чашку на стол, - так что можете спрашивать прямо.
Стас, Филипп и Кира Андреевна расположились на террасе второго этажа хозяйского дома, куда перешли после обеда. Обед был так себе - хозяйка заказала еду в ресторане, а подавал ее робот-официант, ломая всю "старинность" этого места. А вот чай хорош - густой и крепкий, как Стас любил. И вид с террасы открывался потрясающий, даже солнечные часы смотрелись симпатично.
- Мой милый мальчик, - продолжила Кира Андреевна, - мне семьдесят восемь, и когда ваше новомодное биоконструирование пошло в массы, я уже была немолода. Но я пользуюсь. Мне не дашь больше шестидесяти, я не страдаю хворями, что донимали стариков раньше.
- Совсем?
- Почти. От бессонницы спасает только снотворное. К тому же, от возраста панацеи нет. Мужу не помогло.
- А от чего умер ваш муж? - ляпнул Стас и тут же пожалел.
- Если верить медицине, - спокойно ответила хозяйка, - то от сердечного приступа. Но я думаю, что он устал жить. Устал от самого себя.
- Антон Гершпель был очень разносторонним человеком, - внезапно вклинился в беседу Филипп, и Стас с некоторым удивлением уставился на обычно молчаливого садовника, - математиком, генетиком...
- ...вором, аферистом, бабником и запойным пьяницей, - с непонятной злостью перебила Кира Андреевна, - очень разносторонний был человек.
Повисло неловкое молчание. Стас уже подумывал ретироваться, но хозяйка вновь заговорила спокойно:
- Прошу прощения, Филипп. Понимаю, что слышать такое об отце неприятно. Но что есть, то есть. И к чести мужа, он всем этим не гордился.
- Отце? - удивлённо спросил Стас.
- Генетическую экспертизу я не проводил, - ответил садовник, - но по словам мамы...
- У нас с мужем детей не было, - вновь перебила Кира Андреевна, - а сколько он прижил на стороне - не знаю. Их много появлялось, наследничков состояния Гершпеля, после его смерти. Но, увидев список долгов мужа, все почему-то исчезали. Кроме Филиппа.
- Извините за ещё один бестактный вопрос, Кира Андреевна, но вы... не любили мужа?
Кира Андреевна задумалась.
- Да как сказать, Стас. Когда мы познакомились, и несколько лет после свадьбы я его обожала. Безумно. К концу его жизни - практически ненавидела. Но время лечит. Сейчас он скорее вывеска, которой я зарабатываю на жизнь. Хотя... - женщина задумалась опять, - Вот солнечные часы, что вам так не нравятся. Антон их сделал для меня незадолго до своей смерти. Словно предчувствовал её. Солнечная Кира - так он меня называл. Думаю, что он действительно меня любил. По-своему.
- Если вы его почти ненавидели, то почему не развелись?
Кира Андреевна аккуратно сделала глоток чаю и ответила:
- Он хорошо меня обеспечивал. Хотя, после его смерти пришлось туго, пришлось даже продать права на "дробь шесть", чтобы рассчитаться с долгами. А потом я додумалась обнародовать некоторые стороны тайной жизни мужа. Это почему-то вызвало большой ажиотаж, - улыбнулась женщина.
- Туго? А как же "наследство Гершпеля" - это миф?
- Вы о сокровищах, закопанных на территории "Ручья" и стишках на постаменте? - вновь вклинился Филипп.
- Якобы закопанных, - перебила Кира Андреевна. - Милый мальчик, это всего лишь рекламный ход. Поверьте, я слишком хорошо знала своего мужа. При его образе жизни, ни о каких спрятанных сокровищах речи быть не может. К тому же, предсмертные слова Антона были не о наследстве, а о наследии.
- Правда?
- Правда, - ответила женщина. Внезапно её лицо перекосилось и она заговорила хриплым, прерывающимся голосом: "Кира... солнце моё... Сохрани... Сохрани наследие... Гордость... Надо сложить, умножить и потом разделить..."
Стас от неожиданности поперхнулся чаем. Кира Андреевна смотрела , чуть улыбаясь.
- Знаете, так занятно рассказывать вам все это заново.
- Выходит, я вас уже когда-то расспрашивал, - пробормотал Стас, потом достал учебник Завадского, который решил прихватить с собой в последний момент, и выложил на стол. - Случайно не знаете, что это?
Кира Андреевна взяла книгу, открыла, снова улыбнулась:
- Вы всё-таки нашли его?
- Ну, как нашёл. Это было в почте, что вы передали мне сегодня.
- Правда? - искренне удивилась Кира Андреевна. - И кто вам его прислал?
- Не знаю, - ответил Стас. - Так что это за книга?
- Этот учебник почти полностью составил Антон, ещё будучи студентом математического факультета.
- Но ведь автор - Завадский? - удивился Стас.
- Знаете, есть такое понятие - "литературный негр"? Антон и был таким "негром". Его даже не включили в соавторы. А учебник признали одним из лучших по тем временам. Муж втайне очень гордился этим достижением молодости. Факт почти никому не известный. Этот экземпляр из библиотеки мужа, но я её частично распродала, а часть отдала в библиотеку Славгорода.
- Можно? - спросил Филипп. Кира Андреевна молча передала ему учебник. Садовник повертел книгу в руках, раскрыл, полистал, положил обратно на стол.
- Ладно, - Кира Андреевна поднялась .- Пора расходиться. Стас, жду вас завтра опять у себя.