Сурина:
В ординаторской, как обычно, было шумно: народ что-то бурно обсуждал, активно жестикулировал, чуть ли не орал. Но едва на пороге появились мы с тушей, в комнате повисла нехорошая тишина. Так… И вот что это значит?
– Сами скажете, или мне по очереди вас пытать? – Лениво поинтересовалась я, плюхаясь на диван рядом с эльфийкой. Подруга фыркнула:
– А ты на Инку посмотри. Внимательно.
Беременная самка бегемота как раз вольготно развалилась в кресле наискосок. Я неохотно повернула голову и посмотрела. Ничего нового. Хотя… По-моему, у нее появились очередные килограммы. Выглядит все так же преотвратно. И что..?
– Ночным зрением, Сури, – вкрадчиво предложил Инол. Я напряглась, перешла на другое зрение. Вот Бездна!
– И давно?
– Да уже пару часов точно висит.
– Что висит? – О, а вот и сам объект обсуждения заставил вспомнить о своем существовании.
– Ты, идиотка, когда последний раз моего братца видела?
– Джеральда? – Невинный взгляд водянистых глазок. – Недавно. Он завтракал со мной и Журом.
Леший мгновенно побледнел и закашлялся. Нет, мой родной, ты у меня так легко не отделаешься, ты, милый, еще поживешь. Вот сначала я отчитаюсь перед куратором и приготовлюсь выживать вне стен больницы, а затем уже прикончу тебя.
– Сури! Что я могу против высшего вампира!
– Это не отговорка! Я не в состоянии за ней хвостиком ходить!!! Почему ты…
– Да что, собственно, происходит?
– На тебе печать вампира, – гном. Рассматривает эту дубину с интересом исследователя.
– Это что? И чем мне грозит?
– Жить будешь. Но недолго. Пока тебя мой братик ненаглядный целиком не выпьет.
– Сури!
– Что «Сури»? Я за неё перед куратором отвечаю! Если меня отсюда попрут, папаша мигом объявится! А я жить хочу!
– Сури, не истери. И не пугай Инку.
Эту слониху не напугаешь. У нее вообще инстинкт самосохранения отключен, я смотрю. Это надо же было додуматься: принимать пищу из рук высшего вампира!!!
Инна:
Когда пару-тройку лет назад мою дорогую родину, включая и городок, в котором я усердно грызла гранит науки, постоянно обламывая на нем свои зубы, накрыла всепоглощающая любовь к иностранной саге о вампирах, я осталась, наверное, единственной из всех учениц колледжа, кого эта истерия не коснулась. Пока однокурсницы что-то там обсуждали между парами, совали друг другу под нос смартфоны или реальные фото с душками главными героями, мужчинами их мечты, охали и ахали, желая непременно оказаться на месте героини, я тихо фыркала себе под нос и равнодушно отворачивалась к конспектам. Меня как-то не очень вдохновляли длинные клыки смертельно бледных худышек, игравших роли тех самых супермачо на вампирский лад.
Но необходимую прививку от глупости, вкупе с вампиризмом, я, видно, так и не получила: слишком уж громко, с выражением, орала моя постоянная надсмотрщица из-за непонятной и не опасной, на мой взгляд, печати ее братца, и совсем уж нехорошо блестели за стеклами очков глаза Астона. Исследовательский интерес гнома напряг меня больше воплей вампирши. Если этот очкарик так смотрит, мое дело, похоже, совсем гиблое…
Народ рассосался по вызовам, в комнате остались только мы с Суриной.
– Ты можешь без крика объяснить, что плохого в этой печати?
Девчонка раздраженно фыркнула:
– Ты совсем дура, да? Хотя кого я спрашиваю… Какая Бездна заставила тебя есть у него из рук?
Я изумленно вытаращилась на собеседницу:
– Ты сбрендила? Не веришь мне, можешь в конце концов Жура спросить, он там был и всё видел: гоблинша принесла заказанные блюда, я поела, поблагодарила его, и мы с лешим ушли. Всё.
Тихий измученный вздох был мне ответом:
– Зачем ты вообще его позвала? Тебе приключений мало?
Так… И у кого из нас двоих начала течь крыша?
– Я его? Леший привел меня в столовую, ваша буфетчица скривилась и надменно сообщила, что людей не кормит. Жур заказал то, что ест сам. Только для меня это трава! Я голодная была! А тут объявляется твой родственник и предлагает заказать то, что я действительно люблю. Звала? Да он мне и в кошмарах не снится.
Эта взбалмошная девица немого помолчала, потом устало покачала головой:
– Следить за тобой он не мог: ни один вампир не опустится до слежки за человеком. В тот момент его печати на тебе еще не было… Тухлая кровь… Как же с тобой тяжело! У нас все, даже новорожденные человечки, знают, что от вампиров надо спасаться бегством! А не строить им глазки за обеденным столом!
Я строила? Этому клыкастому? Щаз.
– Слушай, я не понимаю. Ты-то чего переживаешь? Уж явно не из-за моего здоровья.
Несколько минут я слушала цветастую и образную речь девчонки. Если б еще все поняла… А так многое осталось за кадром. Нет, то, что меня послали в эту самую Бездну, так горячо любимую Суриной, я сообразила. Но вот остальное…
– Меня сделали твоей личной нянькой, не знаю, кому из божеств за это спасибо сказать. Я обязана следить за твоим здоровьем! Пока ты тут работаешь, ты под полным контролем с моей стороны! Если с тобой хоть что-то дурное случится, с нашего куратора станется разорвать со мной контракт и вышвырнуть меня из больницы. А там, снаружи, меня ждут любимые и родные родственнички, вместе с женихом, от которого я в свое время сбежала. Так понятно?
Понятней некуда.
– Более чем.
Сурина:
Мне едва исполнилось двадцать пять (совершеннолетие у вампиров), когда отец решил избавиться от любимой дочери, торжественно сдав ее на руки одному из самых жестоких и сильных вампиров этого города, главе соперничавшего с нами клана. Моего мнения, естественно, никто не спросил. Да властному родителю и неважно было, что думает о возможном браке его малолетняя дочь. Улучшить отношения с могущественным кланом – это важно. А жизнь дочери после свадьбы… Да кому интересны подобные пустяки?
И люди, и нелюди здесь мало заботились о чувствах тех, кого отдавали в неволю по брачному контракту. В принципе, я с детства прекрасно понимала, что меня ждет. Но вот к выбору любимого батюшки оказалась не готова. Мой жених считался любителем чрезвычайно жестоких забав и кровавых зрелищ. Братья часто обсуждали меж собой его жертв, не заботясь о том, кто их может услышать, и мне совсем не улыбалось пополнить этот немаленький список.
Колледж при больнице, принимавший всех желающих, независимо от расы, пола и возраста, показался мне идеальным вариантом. Несколько подкупов, пара-тройка угроз, показанные вовремя клыки, – и вот я уже в его стенах, обучаюсь медицине, традиционной и не совсем. Восемь лет интенсивной учебы, ординатура, теперь я – полноправный сотрудник этого учреждения. Но, Бездна, богиня судьбы явно хотела вдоволь поиздеваться надо мной.
Не успела я возрадоваться своему первому месту работы, как инкуб, никогда не питавший ко мне особо теплых чувств, решительно всучил мне шефство над этой клушей, безмозглой человечкой. Теперь я считалась для нее и мамкой, и нянькой, и единственной добровольной защитницей. Меня такое положение дел бесило невероятно, так как я ненавидела брать на себя ответственность за кого-то, кроме самой себя, но до последнего момента я наивно надеялась отделаться малой кровью.
А потом… Потом появился Джеральд и навесил на тушу свою личную печать. Превосходно зная родного брата, я могла поспорить на что угодно: он не отступится. Инка была нужна ему, как новая экзотическая зверушка. Так что выбор у меня был свободный: либо постараться противостоять старшему родственнику, либо с треском вылететь из стен больницы. Бездна!
Инна:
Ближе к вечеру я готова была словно тот вампир, перекусать всех вокруг: мающийся животом престарелый гном, вредная мамаша мелкого тролля, умудрившегося сломать руку, раздражительный и нахальный домовой, язвительная кикимора, отравившаяся спорами мухоморов… Следовавший за мной по пятам Инол оттягивал часть негатива на себя, но и остатков мне хватало с головой, чтобы взбеситься и мысленно сто раз разделаться с окружавшими меня умниками, включая «обитателей» ординаторской.
На экстренном «военном совете», посвященном мне любимой, эти не очень мудрые существа решили почему-то по очереди охранять меня. Мол, меньше вреда ты, Инка, принесешь и себе, и окружающим. Начали с оборотня.
– Инол, а почему я не вижу остальной персонал? – Я глотала уже вторую чашку горячего крепкого кофе, тщетно пытаясь прийти в себя и отвлечься от засасывающей рутины. – То есть по коридорам они проносятся, конечно, но сюда, к нам, не заходят?
– Да все просто, – оборотень, в отличие от меня, «заливался» ромашковым чаем. – Это наша комната, выделенная специально для молодых спецов, которых могут смущать более опытные коллеги.
– Даже так… А где они тогда располагаются?
– Ты у куратора была? Ну вот, на том этаже, в соседних с ним кабинетах.
Я только открыла рот, чтобы задать очередной вопрос, как услышала похожий на механический голос сирин:
– Человечку Инку к куратору. Немедленно.
– Пошли, – поднялся мой спутник. – Погуляем.
Я в ужасе уставилась на мужчину:
– Погуляем? На пятнадцатый этаж пешком???
Оборотень ухмыльнулся:
– На подъемнике поедем. Это завтра с тобой будет Сурина ходить. Вот с ней ты по лестнице набегаешься.
Представив в красках этот кошмар, я вздрогнула и искренне пожелала, чтобы завтра не наступало.
В лифте, высоком и широком помещении, мы ехали одни. И немудрено: медперсонал здесь обладал просто реактивной скоростью и летал по коридорам и этажам собственными ножками.
У кабинета куратора оборотень остановился:
– Меня не звали, так что иди сама. Я подожду здесь.
Как скажете. Я аккуратно открыла дверь и зашла в комнату. Сегодня она радовала глаз ярко-зеленой краской. Как я уже успела выяснить из разговоров в ординаторской, нашему начальнику часто становилось скучно на рабочем месте, поэтому он развлекался как умел. Одной из его способностей было накладывание иллюзий, очень качественных, заставляющих окружающих поверить в реальность увиденного, причем предметы даже на ощупь казались настоящими. Изредка на Сортарина альт Новуса находила блажь, и комнаты и мебель в его кабинете меняли цвет, а иногда – и очертание.
– Вызывали, норн куратор?
Инкуб развалился в кожаном кресле за своим столом, одетый в классический костюм «тройку». Красавчик, конечно. Глаза ярко-синие, нос идеально прямой, губы тонкие, волосы каштанового цвета, густые – мечта любителей париков. Как его местные барышни еще на ленточки не разорвали.
– Заходи, Инка. С тобой тут поговорить хотят.
Говорит медленно, нараспев. Барин. Скучающий барин. Ну и кого принесло по мою душу?
Худощавый высокий мужчина, сидевший на стуле напротив хозяина кабинета и проигрывавший последнему как во внешности, так и в одежде, по всем статьям, быстро вскочил, подошел ко мне, внимательно уставился на мою скромную персону, будто пытался что-то найти. «Маска, я тебя знаю». Как его зовут, того умника, что на этажах у людей криком исходил, узнав обо мне?
– Инка? Добрый вечер. Вы меня помните? Я Джадд, врач с нижних этажей, человек.
Я очень рада. И что ты, врач-человек, тут забыл?
– Добрый вечер. Помню. Вы что-то хотели?
Взгляд из просто внимательного резко превратился в холодный и колючий.
– Я пришел убедиться, что к вам не применяют никаких запрещенных методик.
– Простите, что?
– Норн Джадд захотел лично удостовериться, что мы здесь тебя не обижаем.
Явная насмешка в голосе инкуба моему собеседнику не понравилась: Джадд напрягся и, не поворачиваясь, бросил:
– Человек не имеет права находиться на ваших этажах, и уж тем более не обязан на вас работать.
М-да… Диагноз…
– Норн куратор, можно я пойду? Я сегодня жутко устала и очень хочу спать…
– Конечно, Инка. Если у норна Джадда больше нет к тебе вопросов, то ты свободна.
Да плевать мне на его вопросы. Я сейчас здесь же, прямо перед кураторским столом, лягу и усну. Фиг меня кто разбудит до завтрашнего утра.
Равнодушно пожав плечами, я вышла из кабинета, не забыв прикрыть дверь. Инола на месте почему-то не оказалось. Охранничек… Ладно, сама доберусь. Тут идти – один пролет и пару-тройку метров до перехода в общагу.
Лестница «радовала» полнейшей темнотой. Вот что, им трудно лампочку вкрутить, да? Или магический свет «включить»? Или они все чудно видят в темноте? Так я не они. Я тут слепая, аки крот. И сейчас, держась за перила, я медленно и осторожно передвигала ноги, боясь в любое мгновение сверзиться вниз и неприлично приземлиться прямиком у кабинета любимого куратора.
– Позволит ли благородная…
Я, не дослушав, взвизгнула не хуже пилы «Дружба», зачем-то резко подалась вбок, на мужской голос, стукнулась о чье-то костлявое тело, услышала приглушенную цветистую ругань и рванула вверх, по ступенькам. Подальше от всяких маньяков.
Как добежала до комнаты, не помню. Очнулась на кровати, с подушкой в руках. Угу, грозное оружие. Вздохнула, заставила себя включить мозги, ну или то, что от них осталось, встала и начала готовиться ко сну. Завтра разберусь, какой идиот хотел так оригинально свести счеты с жизнью. Все равно припрется лечиться. По синякам узнаю.
Сурина:
– То есть как это – ты бросил её и ушел??? Ин, ты что, не понимаешь, что эта идиотка способна на ровном месте и себе, и другим сто раз шею свернуть???
Оборотень виновато пожал плечами:
– Поступил вызов, я посчитал, что больной важнее…
Бездна, ну вот за что мне все это? Он думал! Больной важнее! Да с этим бегемотом мы тут все в больных превратимся! И глазом не успеем моргнуть! Вот чувствую я, что с ними со всеми так быстро свихнусь! И ведь всего вторая ночь дежурств! Думать не хочу, что будет с моей психикой к концу наказания!
– Иди уж. Рабочий день закончен, топай спать.
– Сури… Ты только не высказывай ей ничего. Ты как-то очень сильно ее невзлюбила. Не надо так.
– Ты ее защищаешь? После того, что она тут натворила всего за пару дней? Ин, я тебя не узнаю! Ладно, посмотрим, что будет завтра. Все, иди. Мне дежурить надо.
Тоже мне, защитник сирых и убогих выискался. Без него разберусь, как с этой тушей обращаться.
Позевывая, взяла заранее приготовленный травяной напиток, плюхнулась на диван и постаралась забыть о насущных делах. Мне нужен отдых, отдых…
– Спишь? – широкоплечий мускулистый мужчина с голубыми глазами уселся рядом, ни капли не стесняясь, властно обнял меня за талию и притянул к себе. Собственник, блин. Я его все же убью. А потом выпью. До дна.
– Сорти, я на дежурстве.
– И когда нам это мешало?
Гад. Высокий красивый гад. Вот почему я никогда не могу ему отказать?
Он ушел под утро, оставив меня выжатой до последней капли. Но, Бездна, как же хорошо! За одну такую ночь я готова простить ему все его гадости… Влюбленная дура, знаю.
Поднялась и вяло поплелась в душ, потом сменила белье и халат. Тухлая кровь, мне предстоит очередной длинный жуткий день, а я уже сейчас мечтаю о подушке, обычной такой подушке, и нескольких часах сна. А ведь я сегодня еще должна по жребию «выгуливать» эту слониху… Боги, за какие грехи???
Инна:
Выспавшаяся, довольная я и злая, сонная вампирша работали сегодня на контрасте. Где бы мы ни появлялись, вокруг нас мгновенно образовывалась пустота. Никто в здравом уме не желал встречаться с дикой, улыбавшейся во все зубы человечкой и злобной, раздраженно сверкавшей глазами кровосоской. Видимо, именно поэтому время до обеда прошло относительно спокойно, не считая случая с дурным сильфом, умудрившимся напиться чистейшего спирта и громко оравшим похабные песни в своей палате.
Гоблинша в столовой, взглянув на нас лишь раз, без вопросов подала все требуемые блюда и поспешила слиться с окружающей обстановкой.
– Дамы, у вас свободно?
И что за псих тут объявился? Мы вдвоем смерили подошедшего подозрительными взглядами. Молодой, довольно симпатичный, высокий… Эй, парень, где-то я тебя видела. И твои темно-синие глаза мне тоже знакомы.