Лена выглядела чуть лучше. По крайней мере, она ограничилась вопросительным изгибом брови, повернувшись на голос.
Глеб надеялся, что внезапно охватившая его радость никак не отразилась на его внешности. В голове все еще пульсировала боль, но к таким мелочам он давно привык.
Жанна немного неловко села на скамейке, окинула взглядом выстроившуюся мизансцену, улыбнулась лукаво:
– Соскучились?
И, не дожидаясь ответа, поманила старых друзей:
– Глеб, Лен, подойдите.
Бейбарсов и Свеколт переглянулись. Ни одному некромагу еще не мешала разумная осторожность: кто знает, кого нелегкая могла занести в пустующее тело? Может, это и правда его хозяйка, а может, и какая зловредная неупокошка. Отвлечет внимание, а тем временем злобный Дима их съест без масла.
– Атит уить! – Аббатикова вскочила на ноги, схватила за руку Лену, повернулась к Глебу, посмотрела вопросительно.
Бывший некромаг обошел скамейку, приблизился к девушкам. Жанна, не церемонясь, притянула его к себе. Теперь все трое стояли, соприкасаясь лбами, правда, Аббатиковой пришлось придерживать затылки соратников, чтобы они не сопротивлялись.
– Потом объясню, просто верьте мне, – шепнула рыжая некромагиня.
Это ощущение Глеб не перепутал бы ни с чем. Некромагия внутри него проснулась, забурлила, выплеснулась наружу, чтобы встретиться с двумя родственными силами, сплестись с ними и образовать одно целое.
Он видел, что лица девчонок побледнели, приобрели то самое неживое выражение, что появлялось всегда, когда они соединяли свои дары. Белки глаз обеих слабо светились, и Бейбарсов знал: у него тоже. «Бессмертие по-некромажьи… Привет, хозяйка!» – мысленно поприветствовал Глеб силу.
Жанна первой сделала шаг из круга. Посмотрела невидящим взглядом. Лена тут же отошла назад.
Им не надо было переговариваться, не нужны были никакие слова, чтобы понимать друг друга. Теперь они стали одним боевым организмом: разве печень спрашивает у желудка, что ей делать дальше?
Они выстроились в цепочку. Аббатикова, выбравшая место первой, вскинула руки, вздохнула глубоко.
Да, раньше они предпочитали использовать треугольник, но в этот раз у руля оказалась рыжая, и Бейбарсов совершенно не испытывал никакого чувства ревности или соперничества. Тем более он догадывался, что у Жанны есть план, и это было для них единственным шансом пережить эту бесконечную ночь.
– Арчи, иди ко мне, – негромко позвала Аббатикова.
Глеб услышал, как Лена за его спиной речитативом повторяет заклятие призыва. Они всегда так работали – подхватывали мысли другого, продолжали то, что кто-то из них начинал, или просто одним порывом сносили все на своем пути.
Земля вдруг заходила ходуном, вспучилась сразу в дюжине мест, выплевывая из себя то, что противоречило всем законам жизни. В руках трио сама смерть стала послушным инструментом.
Один за другим из-под земли выкапывались мертвяки. Самые обычные, не древние, одни посвежее, другие уже полежавшие в своих могилах не одно десятилетие. Они занимали позиции справа и слева от некромагов, и неожиданно Бейбарсов понял: все вместе они образуют Громовник. Та самая древняя руна, что он использовал для защиты. Та, о которой так презрительно отозвался блазень.
Та, что, дай тьма, уничтожит и самого блазня, и его приспешниц.
Увидев мертвяков, берегини словно ополоумели. Одна, вторая, третья кинулись вперед, ломая четкий круг, в который их выстроили. Глеб снова увидел Дару: она пыталась остановить подруг, но ее никто не слушал.
Навьи заволновались, распались на отдельные тени, собрались вновь в огромное облако, опять рассыпались. Они уже встречались с той силой, которую олицетворяла Жанна, и та встреча им запомнилась жаром и ужасом.
Первую берегиню мертвяки с легкостью разорвали. Вторую, с отметкой Лены, Аббатикова добила, обратив ее в прах за считанные секунды. Последняя успела увернуться и от когтей, и от проклятий, но оступилась и провалилась в подвернувшегося кромешника.
Глеб увидел, как она растворилась внутри темной туманной массы. Отныне ее ждал страшный удел – провести вечность, не надеясь на спасение, вновь и вновь переживая самые худшие воспоминания. Все это давало навьям энергию и возможность поддерживать свое существование в мире живых.
Димитрий, низко зарычав, двинулся на некромагов.
Бейбарсов хотел метнуть в него сковывающее заклятье, но вдруг понял, что сила его не слушается. Да, она была в нем, она переполняла его до краев, но… «Я как аккумулятор, – пришло горькое осознание. – Я не могу пользоваться сам, разве только усилить девчонок…»
Жанна не стала ждать, когда блазень выберет, чем ее атаковать. Она в два широких шага подскочила к нему и схватила его за горло.
– Застрял в теле, говоришь? – прошипела некромагиня. – Я тебе помогу, дорогой дружок!
Лена, перехватившая управление мертвяками, кинула их вперед. Обойдя кромешников практически без потерь, вчерашние покойники радостно взгрызлись во вполне материальную плоть берегинь.
Крики боли наполнили воздух.
Аббатикова тем временем заставила Диму встать на колени. Тот хрипел и пытался разжать ее пальцы, но некромагиня, вошедшая в полную силу, даже не замечала его потуг. Сейчас она бы и Раздиратель некромагов проигнорировала, приняв пять жал за досадливых мух. Маленькая, гибкая девочка с яркими волосами выглядела такой безобидной, но как же ошибочно было это впечатление! В ее руках сосредоточилась половина всей имеющейся в мире некромагии, и горе было тому, кому не посчастливилось ее расстроить.
Одна из берегинь обернулась вдруг лебедем, взмыла вверх… Свеколт одним резким движением сковала ей крылья, и гордая птица упала камнем. За миг до того, как ее разорвали пополам, она обернулась человеком. Мелькнули и пропали в безобразном месиве кудрявые зеленые волосы.
Берегини запаниковали. Их верховную уничтожили у них на глазах, их блазень-покровитель оказался в руках той самой мертвой девочки, за которую он просил когда-то… Когти и зубы рвали их плоть, заклятья рубили тех, кто пытался бежать, а навьи, вроде бы союзники, радостно принимали в свои кошмарные объятия всех неосторожных.
Убедившись, что армия мертвецов успешно справляется и без руководства, Лена переключила внимание на очевидно расслабившихся кромешников, которые под шумок пытались незаметно раствориться. Первым делом некромагиня швырнула заклинание материализации, без которого борьба с гостями из-за Края приняла бы вид войны с ветряными мельницами. Следом – несколько сгустков огня, но скорее для разминки, потому что серьезного вреда они причинить не могли. И, наконец, ударила уже в полную мощь, окружив кое-как воплощенных духов стеной такого яркого пламени, что Бейбарсов невольно прикрыл глаза рукой.
Вдруг раздался удар грома.
Жанна отошла от того, что еще недавно было Димой. Ухмылка на ее мертвенном лице выглядела довольно жутко, но тело блазня представляло собой зрелище куда более неприятное. Судя по всему, рыжая некромагиня вырвала сердце блазня, после чего затолкала его ему в рот.
Где-то очень далеко, словно в другом мире, закукарекал петух.
Рассвет все-таки пришел.
В последний момент, когда девчонки уже готовы были телепортировать, Глеб вспомнил о своем обещании.
Маленькое черное облачко каким-то чудом избежало участи старших собратьев. Оно спряталось под скамейкой, и когда Бейбарсов поманил его к себе, отказалось выходить наотрез.
– Свет, – поняла Лена. – Ему нельзя на свет, сгорит.
– Воплотить? – предложила Жанна.
– Нет, – Глеб помотал головой. – Лучше… Отпустите его. Ее. Дайте ей уйти… Я не уверен, что она сможет избежать Тартара, но стоит попробовать.
Свеколт непонимающе посмотрела на него.
– Она мне помогла, – вздохнул Бейбарсов. – Это Настя. Ее земное воплощение уничтожили тогда, в университете. И она смогла удержаться и не провалиться за кромку сегодня ночью.
Аббатикова кивнула, закусив губу. Просьба была простой и понятной, но ревность все равно больно уколола сердце.
Нужное заклятье было прекрасно знакомо всем троим. Свеколт хотела провести обряд сама, но Жанна упрямо настояла на том, что это должна сделать она.
Когда все было кончено и облачко, благодарно вздохнув (или почудилось?), растворилось, Глеб испытал облегчение. Не то, чтобы для него так много значило обещание, данное в момент отчаяния, но почему-то он чувствовал себя обязанным этому странному созданию.
– Нам пора, – подала голос Лена, когда молчание слишком затянулось.
Подхватив с двух сторон Бейбарсова, они телепортировали в квартиру Жанны. Несмотря на то, что все они валились с ног от усталости, оставалась необходимость разобраться в том, что вообще произошло. Как Аббатикова осталась жива и откуда в Глебе взялась некромагия.
Свеколт по старой привычке взяла на себя роль самой разумной. Рассадив друзей по табуреткам и налив им по бокалу вина, заставила выпить.
– А теперь рассказывай, – обратилась она к Жанне.
Рыжая некромагиня потупилась, поскребла ногтем грязную столешницу. Здесь и сейчас, когда рядом были только самые близкие люди, она неожиданно почувствовала себя маленькой и глупой.
– Я… Я не знала, что Дима рискнет подсадить в меня свою возлюбленную, – Аббатикова вздохнула. – Если честно, я вообще-то думала, что он на нашей стороне. А еще он умеет подделывать ауры… Я была совершенно уверена, что мы с тобой кинулись Глебу навыручку. То есть… – она запнулась, нахмурилась. – Это было странно. Я то его видела, то тебя. Жуть…
– А мной он был? – почти безразлично спросил Глеб.
– Нет, – слишком быстро и слишком жестко ответила Жанна.
Бейбарсов усмехнулся, кивнул. «Да, я тебе верю. Я ведь тебя совсем не знаю, что ты», – говорил весь его вид.
– Это сейчас неважно, – отмахнулась Лена. – Ты почему не возвращалась?
– Не хотела, – рыжая пожала плечами. – Не в смысле, что умереть пыталась. Там просто всё по-другому, за краем… Я попала не в Тартар, в какое-то другое место. И оттуда было очень забавно смотреть на наш мир. И полезно. Оттуда все видится иначе, четче и понятнее. Как будто схема с подписями, что, куда, зачем и почему. Помнишь, я предполагала, что магию из некромага вынуть нельзя? Я была права. Она в тебе, Глеб, ты все еще некромаг! П-осто тея иши-и п-ава по-зоаться ей…
– Как будто кто-то имел право решать за меня! – взвился Бейбарсов.
– Глеб, – Свеколт выразительно посмотрела на него. – Давай ты избавишь нас от этих патетических воплей. Или ты считаешь, что шесть лет терпеть твои причитания – недостаточное наказание?
Если бы кто-то другой позволил себе подобные высказывания в адрес Бейбарсова, вряд ли бы он прожил дольше пары минут. Умение метать ножи, к счастью для бывшего (или настоящего?) некромага, оказалось неотчуждаемым. Но от Лены он слышал это далеко не в первый раз и настолько привык, что пропускал мимо ушей, даже не вдумываясь в смысл. Это скорее было знаком, что разговор зашел куда-то не туда.
– Леля, кстати, во мне бы надолго не осталась и сама, – пришла на выручку Аббатикова. – Я ж эта, как они меня обзывали – мертвая. Ей противно было во мне находиться. За край она меня зашвырнула резво, но потом поняла, что сильно промахнулась с пристанищем. И Дима промахнулся, кладбищенский нахал. Я столько времени провела, поднимая мертвяков, а он даже не заметил! Хозяйка бы мной гордилась – такую толпу поднять незаметно.
Лена улыбнулась:
– Ты молодец, правда.
– Я знала про кромешников. Про то, что они людьми притворяются. Но только находясь там, – Жанна неопределенно махнула головой, – поняла, что они забирались в тела и прикрывались смертными душами при необходимости. Например, как в том случае с зельем, когда я решила, что передо мной обычная лопухоидка. Они вообще предпочитали не светиться, когда я или Дима появлялись в поле зрения. Кроме Насти – ей пришлось сильно извернуться, чтобы саму себя покромсать, но и прятаться после этого уже не получилось. Ей крысы – помните тушки? – нужны были для того, чтобы подпитывать тело, которое сдохнуть пыталось.
Глеб поморщился, как от зубной боли. Даже в землянке старухи они не видели ничего подобного. Да, некромаг при необходимости мог и с крыши прыгнуть, и конечность лишнюю себе отрубить, но пытать самого себя? Никакая психика такого не выдержит, какой бы закаленной ни была.
– Зато она очистилась, – заметил Бейбарсов. – Не знаю уж, как, но ведь она помогла тебя спасти.
– Видимо, сработало так называемое «бескорыстное стремление», – предположила Свеколт. – Остатки света на секунду победили тьму, но и этого оказалось достаточно.
– А с берегинями ровно наоборот случилось. Они же долго держались и защищали Глеба, но когда их богиня приказала долго жить, малость озверели.
– Малость! – Бейбарсов не выдержал и рассмеялся.
Аббатикова смущенно улыбнулась.
Лена снова разлила вино по бокалам.
– Ну что ж, подытожим? – она подняла свой, как будто собиралась произнести тост. – Мы по-прежнему одно целое, от Лели избавились, блазня вряд ли еще увидим, а Шапка вообще закончилась на Жанке.
– Я п-осто п-опусти-а ее си-у че-ез сея! – запротестовала рыжая некромагиня.
– Ничто не проходит бесследно, – напомнил Глеб. – Тем более в магическом мире.
– И кто знает, чем это нам аукнется… – задумчиво произнесла Свеколт. Судя по ее подернувшимся мечтательной дымкой глазам, она уже представляла, как засядет в библиотеке и вплотную займется этим вопросом. Может, даже магсертацию напишет на тему «Влияние божественной силы на неокрепший некромажий организм».
Бейбарсов и Аббатикова переглянулись. Ох уж эта жажда знаний, от которой не найти спасения!
Но одно было точно: их жизни снова сделали кульбит и пошли по новому пути. И этот новый виток вряд ли мог стать хуже предыдущего.
Глеб шел по Нижнему Новгороду, полной грудью вдыхая влажный осенний воздух с едва уловимыми нотками прелости. Пока они распивали вино, начался дождь; но некромаг (он запретил себе думать «бывший») предпочел пойти домой, к дяде и брату, а не ночевать в холодной неуютной квартире Жанны.
Рыжая некромагиня шагала рядом с ним – она настояла, что проводит его, и он не нашел, что ей возразить: события ночи убедительно показали, насколько близок мир магический к миру лопухоидному. И пусть ни один человек не проснулся, не заворочался даже в своей постели, пока в парке три силы делили сувениры, Бейбарсову совершенно не улыбалось повстречаться с какой заплутавшей и не понесшей должного наказания не-душой.
Капельки воды на ярких волосах Аббатиковой то и дело притягивали взгляд Глеба. Он представил, как берет холст и легкими, невесомыми акварельными мазками набрасывает ее портрет. Она ведь спасла его, и даже больше: именно она доказала, что он не пустышка. Именно она верила в него с самого начала. И именно она всегда оказывалась рядом, когда была нужна.
«Жанна, – Бейбарсов покатал ее имя на языке, зная, что она не станет его подзеркаливать. – Жанка, как зовет тебя Свеколт. Что же ты такого во мне нашла? Почему я, а не какой-нибудь светленький маг? Да, он бы никогда не смог оценить тебя полностью, но зато любил бы так искренне и беззаветно, как только белые и умеют».
Некромагиня вдруг остановилась.
Глеб, по инерции сделавший еще несколько шагов, недоуменно на нее обернулся:
– Опять?!
– Мы же пришли, – удивилась Жанна.
Они действительно стояли на площадке перед домом Ратниковых. Несмазанные качели, получив влажную подкормку для ржи, поприветствовали магов особо противным скрипом.
– А ведь тот парень… Кромешник… Он был среди напавших на меня! – внезапно вспомнил Бейбарсов.
Девушка ничего не ответила, только пожала плечами. Она помнила тот вечер, но наверняка не вглядывалась в лица тех, кого стремилась уничтожить.
Некромаг стоял под моросящим дождиком, глядя в темные, почти черные глаза Аббатиковой, и чувствовал, что где-то в глубине его души (все еще существовавшей, несмотря ни на что) просыпается нечто совсем новое. Не в полной мере осознавая, что делает, он провел пальцами по щеке некромагини, заправляя выбившуюся прядку волос за ухо.