Но все это потом, потом, не сразу. А в тот первый день, первый миг – ах, как хорошо запомнился Алефу этот первый миг, когда он и еще двое человек, пришедшие вместе с ним в гости к йами, стояли, выглядывая из пещеры, и глядели, как гибнут их товарищи, провожавшие их в этом пути, как убегают прочь уцелевшие, но сорвавшиеся с привязи лошади.
И те йами, что были в этот миг рядом, тоже смотрели на все это. Им-то что, этим детям подземелий. Их-то не достанут драконы. А вот они…
И, проводив взглядами последнюю тварь, уносящего куда-то одну из их лошадей, они не сговариваясь повернули головы туда, где стоял йами, просивший называть его Бэр – посредник между людьми и своим народом. Они ничего не сказали, они просто посмотрели, но Бэр понял. Он вообще был на редкость толковым йами. Он понял и отрицательно покачал головой. Умному, как он полагал, достаточно.
Но один из тех двух, что были с Алефом, посланник губернатора по имени Али, то ли оказался не достаточно умен, то ли просто еще слишком молод и романтичен. Он согнулся в поясе и, глядя на коротышку снизу вверх, сказал:
– Вы же позволите нам тут остаться? Туда же нельзя! – Он махнул, не разгибаясь рукой в сторону выхода из пещеры. – Там же…
Голос его предательски дрогнул и сорвался. Он не договорил, но, в общем, было понятно. Да и так понятно всем кто тут был и все видел, что снаружи – смерть.
Бэр взглянул на Али и отвернулся. Алефу даже стало жаль его. Это же неприятно, обрекать кого-то на смерть. А Али этот дурак. Не дергался бы, так им и дали бы тут посидеть еще хоть полчасика, пусть бы те твари подальше улетели. А так…
И точно. Бэр, так и не сказав ни слова, ушел к себе, туда, вглубь, в спасительную тьму. Остались стражники, сразу как-то насупившиеся и вспомнившие про свои обязанности. А обязанности их заключались в том, чтобы нога человеческая не переступала священную границу их мира. И они уставили свои копья на пришельцев, кивая головами в сторону выхода.
Общаться со стражниками было бесполезно. Они часовые, а что такое часовой на посту Алеф знал хорошо. Он осторожно выглянул наружу, задирая голову. В небе никого не было, во всяком случае, он никого не видел.
– Пошли, – сказал он своим спутникам.
Там, за кустами, где до этого устроило бивак их сопровождение, лежал на земле хурджин, где ехал небольшой запас пищи. Наверное, дракон утащил ту самую лошадь, что везла его, вот он и упал, когда лошадь оказалась в лапах чудовища. Что ж, по крайней мере, без еды они не остались. Алеф разрезал постромки, связывавшие между собой две половинки хурджина. Одну взвалил на себя, другую подобрал Сэмюэль Робинсон, представитель Совета, просивший называть его просто Сэм.
Помня о том, как запросто драконы расправлялись в этом месте с теми, кто тут был, решили тут не задерживаться. Вдали был лес. Туда и побежали.
Там, под раскидистыми ветвями старых деревьев, остановились, почувствовав себя в безопасности, и перевели дух.
– Что же, нам теперь так и бегать? – Задал Сэм риторический вопрос.
А Али сказал:
– Свиньи! Дети собаки!
– Это ты про кого? – Поинтересовался Алеф.
– Да эти, – Али мотнул головой в сторону пещеры, – гады!
– Так они свиньи? Или все же дети собаки? Это же разные животные.
– Они хуже! – Нашел ответ на этот непростой вопрос Али. – Они живут тут только потому, что мы им это разрешаем. А думают – хозяева! Да мы их выкурим оттуда, из их нор. А сами – туда. Пусть знают.
– Ну, что ж, – не стал спорить Алеф, – хорошее дело. Конечно, попробуйте.
– Надо было отобрать у этих копья и самих выгнать, – продолжал горячиться Али, – а мы убежали. Они теперь думают, что мы испугались.
– А мы не испугались?
– Лично я – нет! – Заявил Али, и лицо у него было при этом ну совсем как у человека, которому и впрямь неведом страх.
– Что это за твари? – Дипломатично перевел разговор Сэм. – Откуда взялись?
– А тут уже были такие, – отозвался Али, – и недавно. Я сам не видал, мне рассказывали. И с ними люди какие-то. Они села наши грабили. Чудовище прилетит, всех распугает, а тут эти – все заберут и уходят.
– И что? – Заинтересовался Сэм.
– Да ничего. Поймали их потом.
– Да? И Чудовище тоже?
– Нет, как его поймаешь? Чудовище куда-то улетело, вот их и взяли.
– Ну? А потом что?
– Ну, что… Что за такое бывает? Судили и убили.
– Всех?
– Всех, конечно.
Алеф с большим интересом слушал этот рассказ.
– Значит, ты считаешь, это то же самое чудовище? – Спросил он.
– Не знаю. То, говорят, одно было. А этих – вон сколько.
– Значит, – с серьезным видом высказался Алеф, – оно слетало к себе, и привело друзей, чтобы они отомстили за тех, кого вы убили.
Шутки шутками, но Алеф-то знал о существовании Караван-Талды и той черной дыры рядом, откуда как раз и пытались постоянно вылететь вот такие монстры. Тем более, что и Принципия ему рассказывала о том, что сама там видела. Так что же случилось? Снабжение магов он наладил, с этим, благодаря поддержке Бенедикта, которого тоже пришлось ввести в курс, проблем не было. И, тем не менее, там что-то произошло. Потому что больше ниоткуда подобные существа появиться просто не могли. И где, кстати, Пафнутий? Он же, насколько знал Алеф, собирался туда? Может, это из-за него? Он, вместо того, чтобы защищать наш мир, чего он, вроде бы хотел, и чем собирался заняться, вдруг напал на магов? Сошел с ума? Окончательно превратился в дракона? И из солидарности с ними…
Бред!
Они перекусили, и стали думать, что делать дальше. Собственно, для Алефа и Сэма вопрос стоял не в том, что делать. Им было ясно, что – пробираться туда, в Подгорное, в фактическую столицу этой провинции, где как в самом селе, так и вокруг него концентрировалось пока население. Расходились, конечно, потихоньку, но как-то никто в горы особо не рвался, всеми правдами и неправдами стараясь задержаться там. Под любым предлогом. Что, конечно, добавляло головной боли и Совету, и самому Алефу. Так что, куда идти было ясно. Вот только – идти прямо сейчас, или переночевать тут, а двигаться с утра?
Как выяснилось, ясно все было в этом плане и Али.
– Пойдем в Сахруджоб? – Спросил он.
По тому, как он это сказал, было ясно, что вопрос для него риторический. А куда же еше? Там губернатор – Бальбек Гасан ас-Сахруни, дедушка Бальбек, самый главный, самый старый, самый мудрый. И если кто и может чего тут решить и сделать, то это он. Кто же еще?
– Нет, – сказал Алеф, – в Подгорное.
Так они разделились, и Алеф никогда больше не встречал этого храброго горского парня и ничего не слышал о нем. Поделили оставшуюся еду на три части, и Али, взяв в один из мешков свою треть, ушел. А Алеф с Сэмом решили-таки заночевать тут, чтобы двинуться утром.
Путь, который они на лошадях проехали за день, да еще с заездом в Сахруджоб, где Али к ним и присоединился, теперь они преодолели за неделю. За это время им не раз пришлось прятаться от пролетавших драконов. Помогла лесистая местность, идти по которой было хоть и трудно, зато безопасно. По дороге к ним присоединились еще трое.
Первый, встреченный ими – бывший актер бродячего театра, бывший пехотинец, а ныне фермер, тоже, похоже, бывший, пас небольшое стадо, когда подвергся атаке сразу пяти драконов. Драконы, на его счастье, предпочли бычков, а он чесанул в лес, да так и бежал, пока не подвернул ногу. Когда Алеф с Сэмом на него наткнулись, он сидел, мучимый жаждой, голодом и смертной тоской. Похоже, парень уже попрощался с жизнью, понимая, что никуда не уйдет. Теперь одному все время приходилось помогать этому несчастному. Сам идти он не мог.
Потом они вышли к селу. В этом пустом пока селе жили три человека. И один из них уходить отказался. Он, всю жизнь нанимавшийся батраком там, у себя, в Эрогении, впервые в жизни стал хозяином.
– Я, – сказал он, – скорее сдохну тут, но землю свою не брошу. Эти твари как прилетели, так и улетят. Ничего, я подожду.
Те же, кто был определен ему в работники, два флотских лейтенанта, оставаться не собирались, и до сих пор не ушли только потому, что совершенно не знали дороги. Оставшийся фермер поделился припасами и пожелал счастливо добраться.
– Спасибо, – сказал Алеф, – ты герой. Желаю тебе и правда дожить до того, как эти твари сгинут. Счастливо тебе.
– Сгинут, сгинут, – сказал остающийся, которого звали Герберт, – я, незадолго до того, как меня забрили, книжку одну читал. Там из-за моря приплыли тоже какие-то жуткие монстры и стали всех жрать. И поделать с ними никто ничего не мог, и тоже казалось, что все, кранты. А потом они взяли, да передохли. Заразились от людей какой-то болезнью, которая нам-то пустяк, а их, вишь, сгубила. Я так думаю, это Единый наказывает нас. Ну, так это он же любя. А раз так, то пропасть-то не даст. Кто не верит, кто отчается, кто руки опустит, как эти вот двое, – он кивнул на своих несостоявшихся помощников, – те, может, и пропадут. А я, например, точно выживу.
Так это или нет, Алеф тоже никогда не узнал.
***
Резкий гнусавый звук горна заставил Алефа буквально скатиться с кровати. Скатиться и начать лихорадочно натягивать на себя разбросанную по всей комнате одежду.
Сигнал означал отмену тревоги. «Воздушной тревоги», как назвали появление в воздухе очередной оравы этих летающих хищников. За небом теперь наблюдали неотрывно, и стоило на горизонте появиться многочисленным точкам, как горнисты подавали сигнал. И все сразу прятались. Прятались туда, куда можно, в те дома, что были рядом, и никто не возражал, все понимали, что в другой раз самому придется вот так же потревожить чей-то покой.
Сейчас получилось так, что Алеф зашел в дом, где квартировал полковник Вильям Брун с супругой. Полковник, отправляясь с экспедиционным корпусом в Амиран, не рискнул оставить молодую жену дома, одну и без присмотра. Должно быть, он уже успел достаточно хорошо узнать свою излишне общительную молодую вторую половину. Зато теперь он стал объектом жуткой зависти со стороны своих коллег, обреченных на вынужденное воздержание, а его жена, напротив, стала тем центром притяжения, каким, похоже, мечтала стать всю жизнь. Но, будучи всего лишь слабой женщиной, она не всегда могла противостоять могучему напору стихий.
Алеф давно положил на нее глаз, и она всегда при встрече улыбалась ему. Улыбалась ласково и чуть-чуть беспомощно, всем видом давая понять, что готова сдаться, если вдруг ему взбредет в голову сделать с ней что-нибудь нехорошее. Сейчас он пришел в дом полковника по делу. И – такая досада! – не застал его дома. Хозяйка же была так любезна, что предложила ему подождать Вилли, а пока выпить с ней по чашечке чая. К тому времени, когда прозвучал сигнал тревоги, он выпил уже три, и сидел рядом с хозяйкой, иногда касаясь губами нежной кожи ее плеча и вдыхая аромат ее густых, чисто вымытых волос. Сигнал означал, что если в течение минуты-другой сам господин Брун не заявится, то, как минимум полчаса еще его точно не будет. И Алеф оторвался от плеча Женни – так звали госпожу Брун, и впился в ее мягкие, податливые губы.
Прошло уже три дня с тех пор, как Алеф со своими попутчиками пришли в расположение – чего? Не совсем понятно, так как армией это скопище перестало быть уже давно, но командиры, заседавшие в Совете, упорно называли село Подгорное расположением. Не уточняя, правда, чего именно.
И с тех пор, как он прибыл в расположение, заседание Совета не собиралось ни разу. Каждый из членов Совета все это время был ужасно занят, правда, непонятно чем. Однако что-то все-таки делалось. Так, например, была организована служба наблюдения, оповещавшая о появлении противника. Отдавались и тут же отменялись какие-то распоряжения. Зачем-то проводили построения, пересчитывая тех, кто был в строю. И это несмотря на то, что все, уже отбывшие по местам прохождения дальнейшей службы – так Совет именовал организуемые фермерские хозяйства, – все они были учтены и записаны в толстые книги.
В тот день, когда прилетели первые драконы, ждали обоз с продовольствием и сельхозинвентарем. Ждали напрасно, обоза не было, и ясно уже было, что и не будет. Очевидно, встреча обоза с крылатыми тварями произошла где-то по дороге. А теперь и следующих обозов ждать не приходилось. А ведь их должны были обеспечить зимней одеждой.
За эти три дня Алеф успел встретиться и переговорить со многими членами Совета – так, с глазу на глаз. Так что он был в курсе как положения вещей, так и настроений среди личного состава. Сейчас все лихорадочно обдумывали способы борьбы с новой напастью. Сегодня, наконец, Совет должен был собраться. Все начальники – члены Совета, – очень боялись бунта, бессмысленного, но беспощадного. Чтобы его избежать следовало выйти к народу с какой-то идеей. Хоть с какой. Чтобы как-то занять умы, сердца и души рядового и офицерского состава чем-то конструктивным, пока состав этот не занялся ими самими. За неимением ничего другого.
Под свои заседания Совет облюбовал очень удобное для этих целей здание местного храма. Священника в расположении все равно не было, так что никто, кроме, может быть, самого Единого, обижен не был. В экспедиционном корпусе, конечно, служители культа были, и в достаточных количествах – куда ж без них? Но, когда Бенедикт принял сдачу войска, он был так рад бескровному концу войны, что на радостях повелел всех священнослужителей, обретавшихся при эрогенском войске, считать некомбатантами, и отпустить восвояси. Взамен им сюда обещали прислать амиранских священников. Но пока что их не было, а теперь, очевидно, уже и не будет. Придется подыхать так, без отпущения накопившихся грехов и покаяния.
Алеф членом Совета не был, но в заседаниях участие принимал. Голос у него был, естественно, совещательный, но к тому, что он советовал, прислушивались. И, между прочим, не только потому, что он был официальным представителем верховной власти.
Вот и сейчас он сидел не за общим столом, а в стороне, на лавочке, вольно развалясь и положив ногу на ногу, а спиной подпирая каменную стену.
Дисциплина в эрогенской армии была хорошей, не хуже, чем у каких-нибудь арбокорцев, так что никого не ждали, ерзая на скамейках и точа лясы. Слово попросил майор Пуссикэт, молодой амбициозный командир роты Королевских егерей, сейчас поставленный на организацию банно-прачечного дела. Необходимость заниматься сколь безусловно необходимым, столь и далеким от подвигов занятием, угнетала бравого майора, и он постоянно пытался как-то проявить себя и напомнить о былых заслугах и своем немалом потенциале.
– Господа, – начал он, встав из-за стола, – хочу предложить вам послушать одного из моих подчиненных.
– Истопника или портомоя? – Вальяжно поинтересовался один из присутствующих.
– Никак нет, из моих егерей. Он придумал хороший способ борьбы с этими…
Он запнулся.
– Драконами, – подсказал ему из своего угла Алеф.
Это слово никак не желало приживаться среди контингента. Было в нем что-то несерьезное, сказочно-детское, а эти твари были более, чем реальны. Реальны, грубы, зримы и чертовски опасны. А главное, неуязвимы.
– Да, вот именно, – согласился майор, – с ними, тварями.
– И что же там такое опять? – Председательствующий, генерал Бильд, в свое время принявший командование у графа Гранта Элиаса после его добровольной отставки, нахмурился.
За эти дни – те, что прошли после первого визита драконов, командование наслушалось бредовых предложений. Фантазия, подстегнутая страхом, работала. И чего-чего только не предлагали – и плести огромные сети, и подбрасывать отравленную приманку, и атаковать конным строем…
На поверку оказывалось, что сети плести не из чего и некому, да и как такую сеть набросишь? Отраву делать – опять же, из чего прикажете? А просто протухшим мясом драконы брезгуют. Зачем им, когда вокруг так много свежего?
– Я предлагаю, – продолжил майор, не смутившись, – выслушать самого… этого, который предлагает. Он ждет за дверями. Разрешите позвать?