– Вот как. И артефакт привел тебя ко мне, верно?
– Именно так.
– Но почему тогда он не показал тебе Яркого или…
– Яркого? – переспросила Ника.
Я махнул рукой в сторону зверя, внимательно изучающего пианино Тессы.
– Ты дал ему имя?
Я кивнул.
– Мило. Отвечая на твой вопрос – камень не показывает мне будущего и не дает никаких указаний или объяснений. Это похоже на предчувствие и только. Я просто концентрируюсь на том, что хочу узнать, и вдруг понимаю куда мне нужно пойти и когда. Но более ничего, так что не стоит думать, что артефакт делает за меня всю работу. Такой ответ тебя удовлетворяет?
– Вполне.
– Тогда пора и тебе отвечать на мои вопросы.
– Я нашел его на кладбище – сообщил я, желая как можно скорее покончить с моей историей и перейти к более интересным вопросам – Я посещал могилу жены, сегодня утром, и увидел его на дереве. Он спрятался там от чего-то. Был очень слаб и напуган. Я не знал ни про какой пожар, и вокруг не было ни души. Из любопытства я полез на дерево и поплатился за это.
Я закатал рукав своей рубашки и продемонстрировал бинт, только сейчас вспомнив, что Киннер так и не осмотрел мой ожог, который, впрочем, ничуть меня не беспокоил.
– Он укусил тебя?
– Если бы – я начал разматывать бинт, желая показать Нике на что способен зверек, а заодно и самому посмотреть состояние ожога.
Как же велико было мое удивление, когда я обнаружил, что ожог почти затянулся. На коже остался темный, практически черный след, словно некая лента, обвившая мое предплечье от кисти до локтя. По его краям было заметно покраснение и, прикоснувшись к отметине, я ощутил легкий дискомфорт, не боль, а лишь неприятное ощущение, какое бывает когда дотрагиваешься до раздраженной кожи и не более того.
– Что это? – Ника внимательно осматривала мою руку.
– Ожог – проговорил я, в недоумении изучая свою кожу.
– Его оставил Яркий?
– Сегодня утром.
– Да, форма похожа на те увечья, которые я видела в больнице сегодня, только там были свежие ожоги куда больших размеров, а этот…
– Почти зажил – закончил я за девушку – Я не знаю, как это объяснить.
– Тогда объясни, как он это сделал.
– Он испускает какой-то свет – я взглянул на Яркого, который подошел ко мне и с интересом осмотрел руку.
– Любопытно – задумчиво произнесла Ника.
– Скажи, что такого особенного было в этом пожаре у Стриксов, что ты им заинтересовалась? И при чем тут Яркий?
– При чем тут твой Яркий я не имею ни малейшего понятия. А пожар – Ника вздохнула и поерзала в кресле, устраиваясь поудобнее – Меня интересовал не он. Тебе что-то известно о Вилорде Стриксе?
Я помотал головой.
– Не удивительно. Вилорд Стрикс третий сын главы клана, отличается весьма скрытным образом жизни и не малым интересом к прото-артефактам, что в общем-то и стало первопричиной всей истории.
– И почему все сводится именно к поганым артефактам – сказал я с досадой.
Яркий запрыгнул на диван между нами с Никой и устроился там, свернувшись калачиком.
– Бич нашего времени – пожала плечами Ника – Всем хочется обладать необычной силой.
– Пожалуй – согласился я – Так что такого особенного в этом Вилорде Стриксе?
– Он не простой искатель артефактов – пояснила Ника – Если рассказывать по порядку, то для меня все началось пару лет назад. В своем особняке в Кицу был убит известный хентийский коллекционер артефактов Тацуро Марэ. Его жена уверяла, что из дома ничего не пропало, ни один артефакт из личной коллекции Марэ украден не был. Полиция развела руками и как-то подозрительно быстро отправила это дело в архив. Тогда госпожа Марэ написала в нашу редакцию, и я взялась за расследование.
Очень скоро выяснилось, что незадолго до смерти господин Марэ познакомился с Вилордом Стриксом. Они работали вместе над чем-то полтора или два гексала, а потом Марэ убили. Все расследования по этому делу были прекращены по приказу пришедшему откуда-то сверху, и на этом все. Ни свидетелей, ни улик, ничего.
Над чем именно работали Марэ и Стрикс, мне выяснить не удалось, от жены своей он все держал в тайне, и услугами помощников не пользовался. Самого Вилорда расспросить, ясное дело, я не могла. А заинтересовавшись его персоной, столкнулась с тем, что третий принц Стриксов даже среди членов собственной семьи является тем еще чудилой, скрытным и угрюмым, практически ни с кем из клана не поддерживает близких отношений и вообще держится особняком.
Чтобы выяснить что-то еще, мне пришлось довольно долго капать, и в итоге добраться до людей, которые так глубоко влезли в подпольный бизнес по торговле артефактами, что большинство из них объявлены в розыск по всему Конгломерату. Один из таких людей сообщил мне, что Вилорд, года с девяносто пятого, активно интересуется прото-артефактами, но ищет нечто конкретное. Он спонсировал десятки легальных и нелегальных раскопок и экспедиций, однако все находки для него не представляли ценности и быстро уходили на черный рынок. А вещи там, по словам знающих людей, были весьма и весьма ценные, редкие и опасные. Но Вилорд был буквально одержим своими поисками чего-то определенного, а за ним тянулась дорожка из трупов тех с кем он сотрудничал и чьими услугами пользовался по ходу работы. Как я поняла, он не собирался ни с кем делиться тем, что так отчаянно искал и устранял всех кто знал слишком много и становился ему бесполезен. Делал он это конечно не своими руками. На такой случай у Вилорда имеется собственный цепной пес – Теодор Стрикс. Глава его личной охраны, а по совместительству наемный убийца, ищейка и охотник. Тот еще маньяк, я тебе скажу. Очень не хотелось бы с ним встретиться, что, признаюсь, временами охлаждало мой пыл, когда, казалось, что я уже наступаю Вилорду на пятки. Правда, в итоге, как правило, выходило, что моя убежденность в том, что я уже почти у цели, была далека от истины, след оказывался ложным или остывал раньше, чем я успевала по нему пройти.
Два года я словно гонялась за призраком, Вилорд отлично умеет заметать следы. Я бралась за другие статьи, но это дело так увлекло меня, настоящий вызов, понимаешь? Я просто не могла оставить его.
Что именно Вилорд ищет, я не знаю до сих пор, но в прошлом гексале мой информатор сообщил шокирующую новость – его поиски увенчались успехом. Чтобы там ни было, Вилорд наконец отыскал это.
Находку доставили сюда, в Мистрейд, в пустующий особняк Стриксов. Сюда же прибыл и сам Вилорд и… тишина. Больше ничего не происходило. Я дней пятнадцать ходила вокруг него, в ожидании хоть какого-то развития событий. Но Вилорд заперся в особняке вместе с находкой и больше не показывался. Даже мой камень молчал. Все эти дни, сколько бы раз я к нему не обращалась, он не давал никаких намеков на дальнейшие действия, что случается крайне редко.
Я уже решила, что дело пропащее, тупик, и вот, вчера на рассвете Вилорд покинул особняк, там остался только Теодор. И той же ночью случился этот, так называемый пожар. А потом камень наконец выходит из спячки и говорит мне, что стоит посетить элитный кружок книголюбов Мистрейда и пообщаться с Клиффодром Марбэтом. Дальше, вроде, ты и сам все знаешь.
– Да, знаю. Ты разыграла целый спектакль с интервью, заинтересованностью моей биографией настоящими авторами.
– Времени на подготовку не было, извини. Пришлось импровизировать.
– Обычно подобный подход срабатывает, да?
– В девяти из десяти случаев, с публичными людьми срабатывает лестное общение и желание побольше узнать об их персоне, если ты это имеешь в виду.
– Понятно – я осушил свой бокал большим глотком.
– Мне, правда, нравятся твои книги – сказала Ника примирительно, как бы извиняясь, хотя я не был на нее в обиде.
– Ты читала?
– Конечно. Все шесть. Последняя правда мне показалась…
– Так что же – прервал ее я – Выходит, что Яркий как-то относится к артефакту, который искал Вилорд?
– Выходит что так – Ника без запинки вернулась к прежней теме.
– Интересное что это, и какая связь?
– Может быть, этот артефакт позволяет создавать гомункулов? – предположила Ника.
– Как Годвины? – вспомнил я про один из самых загадочных и пугающих кланов Конгломерата, обладающий тайными знаниями по сотворению диковинных и странных созданий – химер, способных на любые задачи.
– Ну да, что-то вроде. И эти способности Яркого, о которых ты рассказал, этот свет, тоже могут быть последствиями воздействия артефакта.
– Гадать нет смысла. Нам нужен специалист по артефактам.
– Я смогу найти парочку.
– Не утруждайся. Я знаю лучшего.
– Правда? Кого?
– Бывшего сотрудника Университета. Не стану вдаваться в подробности, скажу только, что он консультировал меня в работе над книгами, и он настоящий знаток этой темы.
– Ну, раз ты так говоришь… – Ника тоже допила свое вино одним глотком.
– Завтра утром, первым делом напишу ему.
– А ты меня приятно удивляешь, Клиффорд – заметила Ника.
– Чем же?
– Даже узнав, что в этой истории замешан принц одного из старших кланов, и что он убивает без раздумий и жалости всех, кто встает у него на пути, ты не выпроводил меня тут же за дверь, вместе с Ярким, как сделали бы многие другие, в первую очередь спасая свою шкуру. Что тобой движет?
– У меня есть свои причины – коротко ответил я, совершенно не желая объяснять Нике, что мне особо нечего терять, что моя скучная, серая жизнь стоит противным комом поперек горла, и что Яркий сам выбрал меня, а от подобного не так-то просто отказаться.
– Уверена, что есть. Потому что ты не похож на психопата, в чьих действиях нет логики и смысла. Однако я все же не могу пока разгадать тебя, Клиф.
– А разве это плохо?
– Не доверяешь мне, да?
– Будь это так, ты не сидела бы здесь.
– Значит, создаешь интригу?
– Думай что хочешь – безразлично ответил я.
Яркий посмотрел на меня и широко зевнул, демонстрирую длинный розовый язык в пасти полной белых острых клыков. По моим прикидкам, не смотря на свой малый размер, обладая такими зубами, он мог бы без труда оттяпать человеку кисть, если бы того захотел.
– Похоже, кто-то сильно утомился – улыбнулась Ника.
– У него был тяжелый день – сказал я и только тогда понял, что и сам устал настолько, что готов заснуть прям в этом кресле, а бокал вина и теплая домашняя атмосфера только усилили этот эффект.
– Надеюсь, ваша газета оплачивает своим журналистам хорошее жилье? – я поднялся с кресла и размял шею.
– Наша газета оплачивает своим журналистам только работу, весьма щедро, так что я не жалуюсь. А все остальное на мое усмотрение. В Мистрейдер например я не смогла устоять перед соблазном остановиться в прославленном «Жемчужине Селении».
– Отличный выбор – кивнул я.
– И правда, сервис на высоте. Но я так понимаю, что тебе это не слишком интересно, и весь разговор был затеян лишь в качестве намека на то, что мне пора удалиться. Мог бы сказать прямо.
Я лишь безразлично пожал плечами.
– Ты не слишком-то любишь простую болтовню, правда? – Ника поднялась с кресла.
– Не вижу в ней смысла.
– Скажи мне вот что, Клиф – Ника приблизилась почти вплотную, намного ближе, чем я собирался ее подпускать, настолько близко, что я ощутил ее дыхание на своей шее, но не отступил и не подал виду, что мне это неприятно.
– Если сейчас я, как приличная и воспитанная девушка, покину квартиру одинокого привлекательного мужчины и отправлюсь спать в свою пусть и невероятно мягкую и удобную, но пустую постель, я могу рассчитывать на то, что завтра мы снова встретимся, и продолжим это дело вместе?
– Иными словами ты просишь эксклюзивных прав на мою историю?
– Твою историю? – она фальшиво рассмеялась – Что не говори, Клиф, а мания величия, присущая всем добившимся успеха творцам, не обошла тебя стороной. Вот только, если я правильно все поняла, эта история Яркого, и ты стал ее участником не слишком давно.
– Однако стал, и какая мне отведена в ней роль, мы еще поглядим.
– По мелочам, как я погляжу, ты не размениваешься. Если роль то главная, не так ли?
– Может и так. Но что-то мне подсказывает, что и ты не пожелаешь остаться эпизодическим персонажем, Ника Томас. Не остановишься, пока не дойдешь до конца, и не разгадаешь все секреты. И если я не позволю ходить со мной, ты станешь ходить следом.
– Не хотелось бы, но да, если понадобится, Клиф, я стану твоей тенью и поверь, от меня будет не так-то просто избавиться.
– Тогда, боюсь, у меня просто нет выбора.
– Я приду к тебе утром, идет?
– Только не слишком рано. Как и любой зазнавшийся мастер пера и чернил, я люблю поспать до обеда.
На этот раз уже Ника Томас не улыбнулась моей шутке, ее лицо выражало крайнюю серьезность.
– Пообещай, что не сбежишь сразу, как я выйду за порог, и мне не придется тебя разыскивать по всему материку. Я ведь найду, ты же знаешь.
При этих словах она прикоснулась рукой к своей шее, напоминая, что маленький голубой камешек висит там.
– Обещаю – ответил я.
– Прекрасно – Ника снова расплылась в улыбке.
– Пока Яркий – она погладила сонного зверя по голове – Скоро увидимся.
Я проводил Нику до двери, где обернувшись, девушка произнесла:
– Приятных снов Клиф, надеюсь, я приснюсь тебя этой ночью.
– Надеюсь, что нет – отрезал я.
– Ах… Клиф. У тебя ледяное сердце – воскликнула она шутливо, и спешно пошла прочь, стуча каблуками по деревянной лестнице.
Только когда Ника была уже где-то между вторым и первым этажом, я поймал себя на том, что все еще стою в дверях своей квартиры, глядя в темноту лестницы, в которую удалилась говорливая журналистка. И тут же пришло еще одно откровение – оказывается, я улыбался. Стоял там, с дверью нараспашку, и улыбался как дурак.
«Да что со мной происходит?»
Я тут же стер улыбку со своего лица и захлопнул дверь.
Не став даже принимать ванну, я отправился в спальню. Хотел узнать у Яркого, хочет ли он есть, но тот уже мирно сопел на диванчике. Маленький белый комочек излучал спокойствие и умиротворение, и я ощутил небольшой прилив гордости за то, что отыскал его, принес домой, подарил ему это спокойствие, пусть оно, возможно и будет мимолетным.
Упав на мягкую кровать, я повернул голову направо, на тот край, где обычно спала Тесса, и увидел ее, лежащую там, обнаженную, такую красивую и загадочную в царящем полумраке. Ее изумрудные волосы при недостатке света казались почти черными, а бледная кожа наоборот становилась белой как снег. Приподнявшись на локте, она внимательно смотрела на меня, и в ее глазах плясали мистические огоньки.
«И как тебе?» – спросила она с улыбкой.
– Прекрасна, как всегда – ответил я вслух.
«Да не я, дурачок. Как тебе Ника?».
– Думаю, она хороший журналист.
«Я не об этом. Согласись, что после стольких лет, приятно было услышать в доме женский голос и смех».
– Это не твой голос и не твой смех – пробормотал я.
Веки становились тяжелыми, все тело словно налилось свинцом. Я начинал проваливаться в сон.
«Мой голос и мой смех всегда будут с тобой, любимый»
«Я знаю»
«Вот только я уже не могу быть с тобой»
«Это не так. Ведь ты же здесь. Ты рядом»
«Прости»
«За что?»
«За то что ушла. Я бы очень хотела остаться»
«Я бы тоже этого хотел»
Во мраке блеснула слеза, скатившаяся по ее щеке. Или это была моя слеза, и скатилась она по моей щеке.
«Тесса…»
«Что?»
«Я так по тебе скучаю»
6. Теодор Стрикс
Я не сразу понял, что именно меня разбудило. Но когда открыл глаза, и осознал, что проснулся, обнаружил сразу два фактора, которые могли выдернуть меня из сна. Первым был Яркий. С ним творилось нечто странное. Он метался по комнате, от окна к моей кровати и обратно к окну, казался крайне обеспокоенным, взволнованным, если не сказать напуганным. И впервые я услышал звуки, которые он издает, кроме тихого утробного рычания и шипения. Звуки эти были похожи на хриплое ворчание, словно неразборчивое брюзжанье старика, которое то и дело срывалось на какой-то писк, или собачий скулеж, и через мгновение снова становилось ворчанием. Звучало весьма необычно. А еще Яркий светился, почти как тогда на дереве. По его шерсти то и дело пробегали ослепительно белые разряды, и это определенно было поводом для беспокойства, ведь в таком состоянии Яркий мог запросто стать причиной серьезного пожара.