- Да... Как она смеет?
- Вот так, - Ленка развела руками, - Я только стояла и обтекала. А меня, как восьмиклассницу, вернувшуюся домой утром, раскатывали под орех, полоскали и сушили. Сегодня у них "Мегера" была.
"Мегерой" за глаза, конечно, звали одну из воспитательниц группы, куда ходила Наташка, педагога со стажем в несколько десятилетий. Между ней и их семьёй с самого начала выработался вооружённый нейтралитет, готовый превратиться в боевые действия, был бы только повод. И повод, кажется, как раз наклёвывался. Для того чтоб понять суть их взаимоотношений, надо было знать всю историю. Андрюшка, в свою очередь, ходил совсем в другой садик, в котором был на неплохом счету, так как по жизни был парнем весёлым и жизнерадостным, ни драчуном и не плаксой. Наташку же после переезда отдали в тот, что стоял ближе к дому, не таскать же в другой район города, и, наверное, с этим немного ошиблись. Садик хоть и значился по всем ведомостям, как "элитный", в первую очередь выделялся тем, что тесно сотрудничал с церковью. Воспитанников старших групп даже водили на службы по большим православным праздникам. А уж про поделки в виде ангелочков или задушевные беседы о рае говорить и не приходилось. Ленке, впрочем, было всё равно, а вот Игорь, как услышал про подобные образовательные изыски - завелся с полуоборота.
- А нас спросили, хотим мы этого или как? - высказал он жене, всё, что думал, после того, как дочь начала рассказывать ему то, чему научилась за день. - Школа, значит, от церкви отделена, а садик - нет?
- Да подрастёт, сама всё поймёт, - пыталась вразумить его жена.
- Или с кашей в башке жить останется. Не смеши мои подковы, - отозвался Игорь и, начиная со следующего дня, Наташка, к вящему неудовольствию персонала, перестала посещать определённого рода занятия. Правда, отношения с "Мегерой" были испорчены окончательно и бесповоротно, но их ребёнок, по крайней мере, перестал получать информацию, которая могла бы вызвать конфликты внутри семьи. И вот - новая напасть. И на этот "Мегера" вцепится зубами. Мол, только в безбожной семье дети могут выражаться, как пьяные сапожники.
- Я завтра сам с ней разберусь, - попытался Игорь успокоить Ленку.
- Как тогда? До заведующей, а мне потом красней?
- Чего краснеть? Наташку ведь куда в эти самые "уроки добра" водят? В живой уголок. А там у них попугай. Может он от старого боцмана и детей такому учит, что хоть стой, хоть падай.
Ленка фыркнула. Мысль про попугая пришлась ей по душе. Если б всё дело свелось к злополучной птице, было бы просто расчудесно. Тут и садик своё получил бы, и семья доказала бы свой положительный статус как нельзя лучше.
Наутро "Мегеры" не было. Принимала Наташку другая воспитательница, молодая девушка только что из педучилища, ещё немного побаивающаяся детей. Страшно краснея, она на претензии Игоря поведала ему, что как раз из-за их Наташки пришлось даже лучшую куклу, подаренную замом главы администрации отдать в другую группу.
- Знаете, как ваша дочь её обозвала? - округлив глаза, спрашивала Игоря "Машенька" (называть девушку Марией Владиславовной пока не решался никто. Кажется, она и сама никак не могла привыкнуть к внезапно свалившемуся взрослому статусу и не знала, что с ним делать).
- Откуда?
- Не могу сказать, - ещё больше смутилась молодая воспитательница, но, не растерявшись, полезла в карман короткой джинсовой юбчонки, - Вот.
На аккуратно отрезанном листочке в клетку было каллиграфическим почерком написано, - "Блинское убожище".
- Выбросьте, - поморщившись, отдал Игорь Машеньке листок, - Стоит ли распространять?
- Да. В самом деле. И я так подумала, - девушка с радостью порвала листок на мелкие составляющие, но, не найдя, куда выбросить, стала запихивать их обратно в кармашек, - А ведь они потом всей группой это скандировали. Хоть я куклу унесла. Если б Владлена Густавовна услышала...
Владленой Густавовной звали как раз "Мегеру".
- Не услышала ведь? Ну и к лучшему. Кстати, а не покажете ли мне живой уголок? Мне дочка так красочно о нём рассказывала.
Наташка о живом уголке и правда, рассказывала с воодушевлением. Но только в первые два посещения. Каждый раз смотреть на одних и тех же рыбок и слушать одного и того же попугая могут не все дети. Некоторым для полного счастья не хватает свежих впечатлений. Наташка относилась к последним. После очередного посещения живого уголка во время вынужденного отсутствия она сказала.
- Я самая умная и за это меня наказали. Буду попугая словам учить. А то ску-у-учно.
- А терпения хватит? - спросила тогда у неё Ленка.
- Ага. Я ведь Вадика уже научила, что бога нет.
- Это как это?
- А я за ним ходила и говорила, - "Скажи, что его нет, а то не отвяжусь". Он и сказал. Теперь Настьку научу.
- Учи лучше попугая, а подруги сами разберутся, когда подрастут.
- Точно! А он их научит.
Вот около этого попугая Игорь и пристроил свой видеорегистратор. Ещё дома он запрограммировал агрегат на движение, так что теперь всё, что происходило в "живом уголке" не должно стать для их семьи секретом. О том, что его затею "раскусят" Игорь не думал. В конце концов, он же пёкся о своей же дочке. И ничего предосудительного и в мыслях не имел. Ещё один прибор он ещё утром повесил на балконе, справедливо рассудив, что дочка могла наслышаться бранных слов от соседа-студента, который выходил на лоджию не только покурить, но и пообщаться по мобильнику. Мог ли Гриша при этом выразиться нелитературно? Мог. А Игорь мог его поймать. Ну где, спрашивается, ещё Наталка могла подцепить свой "поросячий язык"? Больше ничего дельного Игорь даже и предположить пока не мог. А посему эти две точки подлежали проверки в первую очередь.
Вечером Наташка вела себя терпимо. Мат от неё не слышали. Даже, когда Андрюшка подслушивал под дверью. Все понимают, что подслушивать и подглядывать нехорошо, но всё же на каждом шагу это делают. Для общего же блага, опять же! Те же регистраторы или камеры в магазинах для чего устанавливают? На дорогах почему граждан снимают вместе с машинами, когда они скорость нарушают, а потом шлют письма счастья? Да всё потому, что кроме сознательности, рядовой обыватель должен бояться неотвратимости наказания. Игорь всё это понимал и принимал, как должное. Кнут и пряник действуют быстрее, чем пряник без кнута. Ладно ещё, что в их стране не принято "стучать на соседей". Тот же Ерофеич, у которого сын одно время жил в Германии, покуда туда арабы не понаехали, рассказывал, что там настучать на ближнего - доблесть и геройство. Сразу вспоминались легенды про тридцатые годы прошлого века, хотя, кто знает, как всё было на самом деле?
Так вот, Наталка дома в этот вечер вела себя более чем достойно и Игорь даже начал подумывать, что прошлые её "проколы" были случайностями, не достойными внимания и пресечения. Мало ли каких слов можно наслышаться на улице? Хорошо, что хоть по телевизору стали брань запикивать, а лет десять назад надо было смотреть ещё и за тем, как бы старший отпрыск не переключил телек с родных мультиков на политический канал. Там народные избранники упражнялись на истинно народном же языке с превеликим воодушевлением, и казалось, что именно за этим они там и собрались.
Камера, повешенная на лоджии, была вскрыта Игорем после "отбоя" и тщательно исследована им совместно с женой. Ей, кстати, идея проверить подозрительные точки тоже пришлась по душе.
- Лучше перебдеть, чем недобдеть, - философски заметила она, - Не милицию же вызывать по подобному поводу.
Так вот, записи были просмотрены и... Да, Гриша выходил с сотовым на лоджию аж девять раз. При этом два раза он звонил родителям.
- Вот ты бы был таким хорошим сыном", - ткнула при просмотре Игоря под ребро жена, прильнувшая к нему тёплым боком. - А то мне постоянно приходится напоминать тебе...- Старики - они ведь заботу ценят.
- А то я не забочусь, - хмыкнул Игорь, - Как картошку копать, так кому идёт контрольный звонок? То-то.
Его родители жили в деревне, где отец купил дом сразу после выхода на пенсию. Они ещё были сильны и бодры, внуки всё лето пребывали у них, и за здоровье своих родителей Игорь волновался слабо:
- Их там двое. А что надо - сами позвонят.
- Важно внимание, бестолочь, - шутливо говорила ему Ленка, и иногда, чаще, чтоб умаслить благоверную, он всё же набирал номер матери или отца и общался с ними без существенного повода. За жизнь. Не так часто, как Ленка своей матери или тот же Гриша, но звонил. Факт от масс не скроешь!
Ещё сосед трепался с девчонками. Сразу с пятью. То есть не сразу, а поэтапно, с каждой минут по полчаса. И плёл он при этом про исключительность конкретной подруги, обещал кисельные берега у золотых гор, шампанское с марципанами на лазурном берегу и свою верность. Девчонки, судя по всему, Гришку обожали, охотно верили в посулы, но лапшу с ушей умело стряхивали и варили из неё Григорию супчик, когда бы тот не попросил.
- Во, кобель, - смеялась Ленка и подзуживала мужа, - Ты ведь у меня не такой, да? Ведь не такой?
- Не такой, не такой, - соглашался Игорь. При двух здоровых отпрысках волей-неволей будешь "не таким". А что и как было до их свадьбы, так это было давно и неправда, и нечего жене знать то, чего знать не полагается. Впрочем, как в разговорах с подружками, так и в разговорах с родителями Григорий был более чем просто корректен. Мата они с Ленкой так от него и не дождались.
Ну и оставались разговоры с друзьями. Игорь и Ленка уже потирали руки в предвкушении "косяка", но Гришка остался на высоте и на этот раз. Да он хвастал своими победами над слабым полом, реальными и мнимыми, да, он кропотливо считал, словно американский Ротшильд, кто и сколько выпил на последней вечеринке и кто что приносил, но он ни разу не произнес не только мата, но даже просто грубоватой подъездной лексики. А когда стал распространяться о каком-то "афедроне", Игорь даже непонимающе посмотрел на Ленку, о чём это он?
- Это он так задницу величает, чудо необразованное, - снова ткнула его под ребро жена, предложив поизучать это самое её место на предмет мягкости и упругости.
Да, Григорий оказался вне подозрений. Вся надежда была теперь исключительно на попугая, ибо иных версий у Игоря просто не оставалось.
А с попугаем... с попугаем тоже вышел прокол. Впрочем, выяснилось это только на следующий день, после того, как Игорь изъял камеру из живого уголка. Разговаривала ли дочка с попугаем? Да, только этим она и занималась во всё время вынужденного безделья. Всё то время, что девочка отсутствовала в группе, она учила непонятливую птицу говорить. Вот только те слова, которые хитрая Наталка вдалбливала в попугая, могли быть уместны где угодно, но не в детском общеобразовательном заведении. И что же вы думаете? Через полчаса повторов способный попка повторял вслед за девчушкой, - "Владлена - звезда нетраханная".
- Ой, чую, завтра Попку повесят на рее, - прикрыл голову Игорь после пассажей глупой птицы, - а заодно и нашу семейку Адамс.
Попку не повесили. Его предложили их же семье взять на перевоспитание. Причём предложили в таком обязательном порядке, что отказаться можно было, только забрав обратно путёвку в садик. То есть - или Наташка в садике, а попугай у них, или... Искать другой садик никто, естественно, не захотел, а потому их семейный круг пополнился говорящим литературно и не очень попугаем. К вящему удовольствию дочки и к зубовным скрежету всех остальных членов семьи.
- Он же воняет, - презрительно фыркнул Андрюха, но ему популярно объяснили, что, если будет возникать, то ему же и придётся заботиться о чистоте клетки злополучной птицы. После этого сын решил держаться подальше, как от попугая, так и от Наталки, которая самозабвенно принялась учить птицу новым выражениям. Впрочем, то ли чувствуя внутреннюю цензуру, то ли опасаясь внешней, девочка выбирала для тренинга исключительно частушки, причём старинные и при этом любовной тематики. С "милёнками" и "дролями".
- Бабушкино влияние, - с гордостью шептала Игорю Ленка. Он соглашался. Больше было неоткуда. Ленкина мать была известным знатоком фольлористики и даже, вроде удостаивалась в своей области самых престижных международных премий. Это было круто, почти отвесно. Дочь ей так сильно гордилась, что ставила в пример и где нужно и где не очень. По её разговорам, так мать даже зубы чистит лучше всех, потому что...
- Я не удивлюсь, если она и Нобелевку получит, - восхищалась Ленка матерью, которая, невзирая на возраст, обладала феноменальной работоспособностью, успевая и в "культпоходы" в глубинку, и по семинарам в европейские столицы.
- А ещё она Наталку из садика водит...
- Вот! - в голове Игоря зародились новые идеи, и он увлёк жену в спальню, дабы не разглашать их перед детьми раньше времени.
- Что ещё? Уж не думаешь ли ты, что... - начала уже заранее приподняв негодующе брови Ленка.