Он пошел вдоль речки по тропинке через заросли кустов чернослива, которые, сплелись над головой, образуя живой своеобразный тоннель. « Не облагораживает ни кто, все заросло, ленятся или времени нет, – подумал он. – Ни кому, ни чего не надо»
Спустя какое-то время Вовка по тропинке вышел на край деревни, к озеру с каменным домом на берегу. Озеро было искусственным, формой напоминавшее современный стадион. Оно питалось водой из речки по специальной системе, но система подпитки воды, как и все прочее со временем, пришло в упадок, и не работала. Озеро и дом, одинокой громадой, стоявший на берегу, были оба из другой, до революционной эпохи, и когда-то принадлежали местному помещику. Дом не нашел своего применения, ни чего в нем не приживалось, раньше там был интернат для школьников. В нем жили дети из соседних деревень, где были только начальные школы. Потом общежитие, потом снова интернат, А потом ни чего. И дом сам с озером на пару боролись со временем, постепенно разваливаясь и приходя в упадок. Зато это было хорошее место для игр. Там прошла часть Вовкиного детства. И память сохранила хорошие и добрые, воспоминания об этом. Место было красивым, и весной когда в озере было много воды, летом оно почти полностью высыхало, дом отражался в озере. И они, будучи пацанами, сидя на крыше, стреляли из рогаток по этому отражению, создавая на гладкой поверхности воды мелкую рябь, от чего казалось, что дом качает как корабль и он будто бы плывет.
Забравшись через окно внутрь дома, стекла давно все выбили. Вовка сел на подоконник и стал читать надписи на стенах. Все стены в комнатах были исписаны разными высказываниями на протяжении многих лет, в том числе и непристойными. Юра, я без тебя засохну! – читал Вовка – Маша мою любовь к тебе память времени сгладить не даст – даст-даст, время все сгладит. Сергей плюс Света – а сейчас уже минус. Это как хроника событий, – пришло Вовки на ум. На стене большими буквами было накарябано до самой штукатурки слово РИСК, а буквами мельче, шла расшифровка. Роман и Суркова Ира. Этих Вовка знал, это были его ровесники. Спрыгнув с подоконника, Вова подошел ближе к стене, почитать мелкие надписи, и увидел световое пятно на полу и переходящее на стену. Буд-то кто-то светил фонариком. « А это что за луч света, – подумал – окон здесь нет, да и солнце с другой стороны сейчас, а отражение как с окна. « Он хотел дотронуться до стены, через этот столб света, и шагнул в него…
Ворона Зот был гном пьющий, не запойный, не выпивоха хронический, но выпить любил. Вчера он, с другими пастухами, провернул одно дело. Все они вместе и Ворона тоже, принадлежали к Бирюковской овцеводческой артели, которая занималась разведением овец. Каждый месяц пастух сдавал учетчику данные о своей отаре, падеж, приплод и прочее. Вот с окотом все ясно было, приход записали, предъявили ягнят, пересчитали и порядок. Численность отары столько то. И падеж нужно было показывать воочию, предъявлять учетчику для списывания. У Вороны здесь был порядок, овцы не дохли. Но они сделали хитро. Устроили подмену. Пока учетчик считал молодняк, с соседнего табуна Вороне подбросили овцу, дохляка, которую уже посчитали как падеж. Все прошло гладко. Подмену списали. Несуществующую овцу заменили на одну из стада, и поменяли её на самогон и хорошо с размахом, это дело отметили. Самогона выпили много, Ворона не помнил, как все закончилось, как уснул и когда. Проснулся утром в пастушьей кибитке на соломе. Голова трещала, хорошо, что оставалась бутыль на похмелье, Ворона нашел её у себя в кибитке в соломе. Похмелившись, Зот сидел в рыдване, свесив ноги. Тент был откинут спереди и сзади, для сквозняка. Легкий ветерок приятно обдувал Ворону. Он сидел, понуро опустив бороду, делать ни чего не хотелось, да и сил не было. Хотелось покоя. Отарой занимались собаки, за неё пастух не особо переживал, лошадь послушно плелась сзади за стадом.
Так Ворона сидел, и толи дремал, толи нет, как вдруг по глазам резануло, будто солнечным зайчиком. Бликнуло светом, раз и все, и воздух вокруг будто сгустился, и стал, как туман виден невооруженным глазом. Ворона уставился на это марево, что полукругом зависло метрах в пяти от повозки. Зот как охотничья собака, весь напрягся в ожидании, вытянулся и подался к световому пятну. Как говорится у охотников, сделал стойку, « ну! Будет или не будет, будет, не будет? – повторял мысленно он. – Да, есть!» Миг, и перед вороной стоял человек.
Вовка смотрел на Ворону.
– Галюны, галюники родные мои. – Подумал мысленно Вовка. – Во, треснулся на жопу, а проблема с головой. Позавидовал Сереге.
Казус тряхнул головой, аж поморщился от боли, картина была та же, не знакомая и не его. Вовка такого не помнил, он дал бы что угодно и всем бы поклялся, что в этом месте он первый раз в жизни. А склероза до этого у него еще не было. А картина была обычная, простое поле, овцы пасутся вдалеке, лошадь с пастушьей кибиткой на телеге, и все. То есть ни чего не обычного, все обыденное и лошадь и телега и поле с овцами. Из телеги на него смотрел, склонив голову на бок, мужик полтора метра ростом или чуть поболи, в холщевых штанах, голый по пояс и с бородой. Вовка тоже на него уставился « Прям как живой» – подумал дембель, и сказал:
– Ну, чего смотришь борода? Что там мне надо говорить? Чур, меня, чур. А, или как?
– Первый раз вижу Баталаза, который не спрашивает: ТЫ КТО? и ГДЕ Я? – сказала борода с хрипотцой.И развел в стороны руки.
О! Если говорит по-русски не все так плохо, – подумал Вовик, – наверно, это провал в памяти. Вот только кто это такой? И откуда он взялся? Интересно было бы вспомнить
Вовка напряг память, морщил лоб понапрасну, на ум ни чего толкового не приходило. Он удивился про себя незнакомой ситуации, раньше с ним такого не происходило. Вовка сплюнул, и в полголоса сказал себе под нос:
– Доигрался член на скрипке, очень музыку любил.
Борода услышал и ответил, принимая разговор.
– Музыки у меня нет, а выпить есть. Меня Ворона Зот зовут. Пить будешь?
– Наливай. Может, вспомню все. – Махнул в отчаянье Вова головой в сторону, показывая, что хочет вспомнить.
– Не во что наливать, из горла давай пей. И не вспомнишь ни чего. Тому как нечего, в параллельном мире ты. – Борода протянул литровую бутыль самогона, отпитую уже с четверть.
Вовка приложился было уже к бутылке, сделал глоток другой, и от слов бородатого чуть не захлебнулся, подавился, аж закашлялся. Он, даже не почуяв крепости самогона. Прокашлялся. И внимательно посмотрел на собутыльника заслезившимися глазами.
– Вова. – Протянул он руку, запоздало представляясь бороде.
– Пей-пей, сейчас все объясню.
Бутыль опустела очень быстро. Они сидели в повозке разговаривали, перебивая друг друга.
– А я сразу понял, что у тебя голова болит, – сказал Ворона гордо, – вид твой тебя выдал.
« Верить или не верить, ни чего не понял, – Вовка пытался связать мысли, – Что он наплел мне. Гномы. Порталы, или как их там, всякие»
– Вот и предложил тебе выпить то, ты морщился тяжело так. – Монотонно бубнил Ворона.
– Да это я упал просто недавно. Или уже давно? Дай хлебнуть. – Протянул руку.
– На, остатки. Допивай все.– Зот сунул Вовки в руку бутыль. – А мы все так тут говорим. Да на этом языке всю жизнь. Всегда так говорим. Да. – Ворона пытался умничать.
– А сколько тебе лет? – Спросил Вовка, услышав ключевое слово всю жизнь.
–108 годков мне.
–108 лет? Тебе?
– Да 108 космических лет.
– Столько не живут, и не пьют так в таком возрасте, – и ехидно добавил, – 108 годков.
– Это у вас не живут, – Ворона встрепенулся, он как будто обиделся недоверием, и продолжал тверже. – А у нас живут, и по более этого.
Вовка молчал. А Ворона обиженно добавил:
– Хм, не живут. Сказанул тоже мне. И не верит еще, – это наверно его очень сильно обидело, и Ворона добавил. – Мне тебя обманывать, резону нет, ты иного мира и встреча наша последняя. Безвыгодно мне это. Ясно?
– Не обижайся, – Вовка положил руку на плечо Вороне. – Да поверить в это не просто. Ты бы вот поверил в это с ходу, а? А если уж брать, что мы параллельные миры, то чего разница такая в длительности жизни. А?
– У вас там со временем что-то. – Отвечал Зот. – Не постоянное оно у вас. То же самое вроде, да не то. Хворое, какое-то время. И живете вы мало и быстро, так не наживешься.
– А почему?
– Ты мне умные вопросы не задавай. Почему? Я не знаю. Вот ты спроси меня об овцах, что ни будь, я отвечу, – и с хвальбой в голосе добавил, – я про них много знаю, могу рассказать.
И не дожидаясь Вовкиного согласия начал рассказывать:
– Смотри, вон видишь, впереди баран идет, это Бородавка, я его так зову, на носу у него что-то. У него свой характер, свои привычки, и так вот у каждого. А вон смотри, здоровый такой баран, с рогами, видишь?
Вовка кивнул, хотя ни кого не видел, да и смотреть, куда не понял.
– Это Задира, – рассказывал любезно Ворона о своих любимцах, – он любит бодаться, с кем угодно, только дай. У каждого барана и овцы своя индивидуальность, во как. – Ворона ввернул мудреное слово. – Ты уж поверь мне, я за ними часто наблюдаю.
– Ага, – сказал Вовка и икнул, самогон стал действовать.
– Я пастух, – чесал Ворона без остановки, явно сказывалось долгое одиночество во время работы, когда не с кем поговорить кроме овец, – пасу овец, и про них отвечу на любой вопрос, а что не знаю, не скажу. Вот я тебя сейчас отвезу в замок, там знают много и лучше меня.
– Куда? Зачем? Может лучше домой, я только из армии. – Стал сопротивляться Вовка, ему не сильно нравилась перспектива куда-то еще ехать.
– В замок, в Сельхоз Академию. У нас здесь в замке разместилась Академия, учатся наукам там, – как тупому, разъяснял Вовке Ворона, – туда всех возим вас. Всех Баталазов. Сейчас туда и поедем. – И посмотрел на солнце.
– А нельзя домой, а? Мне бы лучше домой. – Повторял, своё Вова.
– От туда и домой, – Ворона вылез из рыдвана, проверил упряжь, забрался назад. Он взял вожжи и стал разворачивать лошадь, – но, пошла.
– А как же овцы? – Проявил Вовка заботу.
– Собаки пропасут, не бойся, у нас спокойно волков нет. Здесь район хороший. Правда, что порталит здесь часто. Но это даже интересно стало. Давно ли говоришь? Да лет с двести говорят так. – Он задумался, и махнул рукой. – Да не помню я, порталит и все, а еще на дальних Горюшах, где меловые горы, тоже много Баталазов было, но у нас чащее.
Пастуха Ворону тоже развезло от выпитого самогона, да еще и на старое. Он был в приподнятом настроении и болтал без умолку.
– Раньше даже служба в королевстве специальная была, маги встречали вас и назад вертали. Много вас проходило. Сейчас меньше стало и службы нет, лет двадцать, поди уже как нет. В замок тебя свезу, от туда тебя и отправят.
– Давай в замок, лишь бы домой скорее. – Согласился дембель.
– Едем, там сейчас учеников нет, весна и лето это сезон работ, ни кто не учится. Там постоянно сторож только да библиотекарь живут. Библиотекарь старый философ. – Хмыкнул Ворона в бороду.
«Угу, а ты молодой, – подумал Вовка, – кто-то все-таки из нас сумасшедший, и похлещи Сережки Тарапанова, будет»
– Вот он сообщит, вызовет магов, и чародеи тебя отправят назад.
– Ну, погоняй, поехали. А ты что же сам не отправишь?
– Так едем-едем уже. Я? Не могу, возможностей у меня нет, да мне такие знания для пастушьего ремесла и не к чему. Портал открыть много знаний надо. И учиться долго. Хотя маг специальность хорошая, но у меня способностей нет.
«Честно, признаться, что ты тупой, не каждый сможет. – Подумал Вовка. – А этот молодец, бесхитростный человек, а не, не человек, а как там он сказал, они себя называют, гноме. Да, точно гноме »
– А далеко ехать? – Спросил у Вороны.
– К вечеру будем. – Ворона разворачивал лошадь.
– Куда мы? А, домой заехать хочешь?– Догадался Вовка.
– Нет, дом, это в другой стороне, – махнул рукой в сторону. – Это там, но заедем еще в одно место это верно. Куда? Потом узнаешь. Я здесь все знаю.
– А ты тут всю жизнь живешь безвылазно?
– Почему? Я помотался по миру, – Ворона задрал вверх гордо бороду, – за морями, правда, не был в других королевствах, но в дальних землях был. Два раза ездил шерсть торговать. И на ярмарки по осени всегда езжу или в Квалын или в Зольск. Я был и в Бурграде, это столица наша – сказал с гордостью, – там по осени такие турниры иии…
– Какие турниры?
– А разные турниры, и на воинское искусство, и на ловкость и на силу. Все как на ярмарке, – сказал Ворона с интонацией, типа сам, что ли не знаешь. – Хотя драконы и налетают изредка, но наш король ярмарки не отменяет.
Объясняет все доступно, нечего сказать, только не понятно. Вот не знаю, можно ли такое с ходу придумать? О, опять драконов вспомнил. – Подумал Вова, и спросил:
– А ты их видел? Драконов то, мне что-то мало верится.
– Я нет, врать не буду, братка мой видел. Он тогда при наблюдателях дежурил с обозом. Само первый раз сбили одного гарпуном, вот он его вез в эту, как её, в лавалаторию, да. Здоровый был, две подводы вместе ставили. Пудов сто. Глянь-ка туды, вот то место.
Вовка посмотрел, куда показал Ворона. Там впереди был сад огороженный забором, А по эту сторону забора стоял домик-сторожка, как раз возле дороги.
– Это сад яблоневый, там сторож Кизряк, мы сейчас возьмем у него бутыль на дорожку.
– Купить хочешь?
– Не в долг. Потом отдам.
– А даст?
– Даст, чо жизнь, что ли заканчивается, знат меня всегда отдаю.– И Ворона закричал.– Кизря! Кизря!
Зот спрыгнул с рыдвана и пошел к сторожке. Вовка смотрел ему в след. « Вот они, какие наши гномы» – сказал сам себе.
– Вишь ты, дал вот, а ты сомнение высказывал, – Вовка кивал и соглашался, и они ехали дальше, – и яблок моченых завернул вот. Давай пей и закусывай.
Казус хлебнул из горлышка.
– Он уж лет 50 сторожем в садово-огородном хозяйстве. Охраняет сад и гонит хорошо. – Пояснил Ворона.
– Да я оценил, – сказал Вовка, – градусов 70, но меня что-то не цепляет. Стресс наверно.
– А ты пей без закуски, зацепит.
Бутыль пошла из рук в руки, и пустела на глазах.
– Вот так я служил, вот такая служба была, а ты мне овцы, овцы. Вот где молодость проходит.
– Мы ж наверно одного возраста, – Ворона посмотрел на Вовку. – Мы оба молодые. А?
– И…– Вовка пытался уловить, куда клонит Ворона. Кто молодые не понимал он, раз такая разница в годах.
– Давай брататься, побратаемся гном и человек.
– Давай, а как. Кровью?
– Нет, ты что? Самогоном. Вот сейчас это разопьем, – Ворона встряхнул остатки в бутылке, – расцелуемся и все.
– Давай, раз так просто. Начинай пить.
Они выпили, расцеловались, Ворона проверил, прищурив один глаз, не осталось ли чего на дне бутылки, и кинул ее за спину в рыдван.
– Вот и все, а чего усложнять тута, не формулу в голове избретаем, – еле выговорил Ворона, – веди себя по братски, и всех делов.
– Да просто, облобызались и все.
– Я ж толкую, в дальнейшем вся суть, в отношении друг к другу. Понимашь меня, ай нет? Не в процессе братания дело, как и что, прошло. Нет…
– Да. Понял я, понял. Взаимоуважение. – Перебил его на полуслове Вовка.
– Не только, не только в этом. Во всем. Тут шире понимай, во всем!
Лошадь плелась шагом, ни кто ее не подгонял, им было не до неё, они, сидя в обнимку, рассказывали друг другу, что считали на данный момент самым важным. Но вряд ли слышали друг друга, и самое интересное, что это, ни как не мешало их общению. Алкоголь действовал на обоих одинаково как на гнома, так и на человека.
Впереди дорога круто поворачивала за горку, и слух уловил какой-то непонятный нарастающий звук.
– Слышь? Постой-постой, тише говорю, – Вовка пытался привлечь Ворону тоже послушать то, что слышит он, – ты слышишь? Или мне кажется?