Чистая зона.
Она невольно пожала плечами.
Когда все стало таким?
Каких-то неполных пять лет, и мир изменился до неузнаваемости. Началось все довольно обычно, локальный военный конфликт. Один из многих, которые постоянно тлели в разных уголках, где сталкивались чьи-то амбиции или денежные интересы. Все настолько привыкли к состоянию перманентной войны на периферии, что уже не воспринимали информацию из новостей. Подумаешь, бомбежка там, теракт в другом месте, заложники, жертвы.
Все это сливалось в единый привычный фон. Не мешало. Люди жили, занимались бизнесом, строили карьеру. Она сама была менеджером, до тридцати строила карьеру, работала, чтобы полностью обеспечить себя. И только когда уже могла с уверенностью смотреть в будущее, решилась родить себе ребенка.
А потом в какой-то момент все просто вышло из под контроля. Разом. Потому что если долго держать палец на красной кнопке, он однажды раз дрогнет.
Война была недолгой, а вот последствия… Последствия оказались непредсказуемы. Помимо разрухи и множества смертей — вирусы. Новые штаммы, мутации старых. В результате облучения ситуация стала хуже в разы.
Никто больше не пытался лечить зараженных, считалось, что зараженные агрессивны и крайне опасны. Первое время были восстания и беспорядки, которые подавлялось вооруженной рукой. Это постепенно сошло на нет, вернее, ушло в подполье и распылилось. Зато всех, у кого обнаружен вирус, теперь насильственно сгоняли в зоны особого режима.
Что именно делало их (ее в частности) опасными, Дана не представляла себе. Слухи ходили разные, некоторые просто чудовищные, однако она отказывалась им верить. А настоящая информация была тщательно засекречена. Категорически запрещалось даже упоминать об этом.
И да, разумеется, официально уже несколько лет велись поиски вакцины, но пока все сводилось к чипированию здоровых. Тех, кого объявили чистыми. Было разработано несколько поколений чипов. Модификация А — тип первого поколения. Был эффективен, но увы, очень короткое время.
А дальше… Дана вздохнула, трогая кончиками пальцев место, куда ей вживили чип, и вгляделась вдаль. На горизонте виднелся город. По иронии судьбы, именно на территории бывших больших городов и были теперь зоны особого режима. Их проще было оцеплять и контролировать.
Она невольно покосилась на мужчину рядом и тут же отвела взгляд.
Черная форма, значит, из этих, привык убивать. Однако Дана заметила, что в отличие от тех, кого она видела у блокпоста, у него не было при себе огнестрельного оружия. Только странной формы длинный нож на поясе. И еще она заметила у него заплечные ножны. Непонятно, правда, для чего они могли предназначаться.
Теперь взгляд случайно задержался на его большой смуглой руке, лежавшей на рычаге коробки передач. За все это время он не сказал ни слова и ни разу не взглянул в ее сторону. Наверное, это было хорошо.
Но не успела она об этом подумать, как мужчина резко остановил машину, так, что ее тряхнуло на сидении и дернуло вперед. Покосился на нее и сказал:
— Выходите.
глава 4
Все это претило ему изначально. Само по себе задание действительно было несложным, всего-то сопроводить женщину до закрытого интерната и обратно. Для опера его уровня — хех! Востров каждый раз мысленно дергался, думая об этом. Отпуск. В чем-то Пашнин был прав.
Но он был неправ в главном! В самом главном, мать его. В гробу он видал все это.
Максима выворачивало.
На эту зараженную он смотреть не мог, душить начинало от неизбывной ненависти к ним ко всем. С другой стороны, он же понимал, что лично эта убогая ни в чем перед ним не виновата. Нет повода ненавидеть лично ее. Она всего лишь задание, работа, пустое место. Ничто.
А повод был.
Огромный повод. Адский.
Она сможет увидеть сына. Он своего сына мог видеть только во сне. Или на кладбище. И в этом была такая дикая несправедливость, что его буквально разрывало от противоречий.
Но это было далеко не все. Сама зараженная.
Ее нужно было постоянно держать в поле зрения, потому Максим и не позволил ей сесть назад. Не терпел, чтобы ему дышали в спину. А когда она сидела рядом, поневоле оттягивала на себя внимание, как то место, которое свербит. Он каждый раз мысленно чертыхался, ловя себя на том, что прислушивается к ней.
И нет у него цельного представления.
Потому что, будь она какой-нибудь визгливой скандальной кошелкой, или шлюховатой на вид, ему легче было бы склониться в сторону ненависти и успокоиться. Нет, она была тихой и дисциплинированной. Но это не должно было обманывать его!
Посещения разрешают не каждому. А ей разрешили.
Женщина обмолвилась, что у нее чип.
Востров в тот момент сделал вид, что не услышал, однако информация отпечаталась у него четко. Несоответствие. В документах, которые Пашнин дал ему изучить, ни о каком чипе не упоминалось. Откуда он у нее? Каким образом она его заработала?
Все это бродило в мозгу, и он постоянно был на взводе.
И тут в какой-то момент Максим вдруг понял, что она разглядывает его.
Это стало последней каплей. Он еле удержался, чтобы тряхнуть ее хорошенько и вышвырнуть из машины. Поэтому и остановился — нужна была передышка. Выдохнуть все это дерьмо, остудить голову. Вернуть себе ясность мысли, а то какой из него в таком состоянии опер.
Он хлопнул дверью и отошел от машины. Замер, уперев руки в бока, стараясь дышать глубоко и медленно. Через некоторое время раздался звук открывающейся двери и неуверенные шаги. Женщина вылезла.
Максим закрыл глаза и шумно выдохнул.
— Можете прогуляться, — заставил он себя выдавить.
— Спасибо, — тихо проговорила та в ответ.
Снова бешенство подкатило к горлу. Отвел голову в сторону и сказал жестко:
— Делайте свои дела. Больше остановок, пока не доберемся до первого контрольного пункта в маршруте, не будет.
И пошел вперед через кусты, дальше от нее. Уже уходя, проговорил, не слушая, что она лепечет и не оглядываясь:
— У вас не больше двадцати минут.
Обозначил для нее рамки и отошел достаточно, чтобы почувствовать себя изолированным. Надо было успокоиться.
Состояние, когда боишься лишний шаг ступить. Мало того, что в этой чистой зоне Дана чувствовала как под прицелом, так еще этот мужчина ни сколько не скрывал своего пренебрежительного отношения.
В первый момент было очень неуютно от его резких окриков. Но вот он исчез из вида, и это прошло. Вокруг было тихо, природа. Не ахти, какая живописная, но ведь они и этого не видели в зоне. В закрытом городе были парки, но без пропуска туда не попадешь. И жилье там стоило бешеных денег, ей не по карману.
А здесь все вдруг напомнило Дане прежнюю жизнь. Просто остановка в пути. Сбегать в кустики, а потом разложиться с пикником на капоте. Как когда-то, когда они еще были нормальными людьми.
Но на капоте его монстра Дана не рискнула, мало ли как этот опасный мужчина мог отреагировать. Она разложилась со своим импровизированным обедом на траве у обочины. Ничего особенного, выложила на салфетку вареные вкрутую яйца и несколько маленьких булочек в упаковке. И еще у нее был настоящий огурец, большой такой, похожий на снаряд, тепличный, но все же.
Поесть и размять ноги было здорово. Дана подумала, что все-таки она, наверное, должна была бы поблагодарить его за то, что сделал остановку. Пусть даже затормозил так, что у нее чуть мозги не вылетели.
Мужчина появился минут через пятнадцать. Она снова поразилась, каким большим и пугающим он показался, когда внезапно вынырнул из кустов. Высокий, широкие плечи, черная форма, весь заросший. Опасный.
Скользнул острым взглядом по ее импровизированному застолью, и Дана тут же почувствовала неловкость.
— Угощайтесь, — проговорила она, показывая на еду.
Там еще оставалось вареное яйцо, булка и половина огурца.
Он вообще никак не отреагировал, прошел мимо, как будто не слышал ее слов. Сел в машину и захлопнул дверь. Неприятно, она неловко повела плечом. Да, она считается зараженной. Но ведь у него чип, еда никак не могла бы ему повредить. Значит, просто брезгует. Стало досадно вдвойне за свою неуместную попытку.
Дана быстро собрала все, сложила в рюкзак и села в машину.
Только успокоился. А когда вернулся, вид этой… Снова вывел его из себя. Он сам не знал, что именно взбесило его больше. То, что она умиротворенно сидела на траве и, как ни чем не бывало, ела. Или эти яйца вареные.
Просто, в этот момент, когда увидел ее спины, она почему-то напомнила ему жену. Та тоже вот так любила. Когда-то.
Максим и так едва сдерживался, дальше он просто смог. Свело горло от нахлынувшей безумной ненависти. Сел в машину, чтобы ее не видеть.
Заканчивать надо. Побыстрее добраться до того проклятого интерната, потом сбагрить ее обратно. И в рейд. В гробу он видал это все!
Какого она там возится?!
Уже повернулся, рявкнуть, чтобы шевелилась, как женщина сама села в машину. Тихо как мышь. Уткнулась в стекло. Он задавил злость и скользнул по ней косым взглядом. Руки беспокойно шевелились, перебирая длинными пальцами с аккуратно подстриженными ногтями.
У нее были красивые пальцы, но внимание привлекло не это.
Раньше не было заметно, а сейчас она подкатала рукава просторной рубашки, и стало видно, что у нее сплошь исколоты вены на сгибе локтя. Еще и это.
Какого черта? Так ведь не должно быть, подумал он, и рванул с места.
Дальше они действительно ехали без остановок. Пока уже по темноте не добрались до первого обозначенного в маршруте контрольного пункта. Здесь предстояло переночевать.
глава 5
Это был укрепленный пункт, окруженный по периметру стеной из бетонных блоков и колючей проволокой. На ограждении прожекторы, камеры слежения кругом. На КПП и у шлагбаума вооруженная охрана.
Как-то слишком уж это было знакомо, Дана не ожидала увидеть здесь такое. Единственное отличие от зоны особого режима состояло в том, что военные, стоявшие в заграждении там, носили серую форму с оранжевыми нашивками. А тут форма была черной.
И еще — здесь никто не носил защитных костюмов. И с масками не заморачивались. Выходит, чипы у всех. Мелькнуло странное чувство, но не успело оформиться.
Потому что в этот момент их машину запустили во двор. Только их, Дана видела что автомобильная стоянка на противоположной стороне от дороги. Там уже стояло несколько внедорожников и один автобус.
Очевидно, ее сопровождающий пользовался какими-то особыми привилегиями. Данна невольно покосилась на него, но ничего не сказала. Она до сих пор не знала, как этого человека зовут, и понятия не имела, как правильно к нему обращаться. По имени, по званию? Наверное, это было неестественно, но что в их жизни осталось естественного?
От мужчины рядом исходило такое осязаемое чувство неприятия, что она предпочитала держаться тише воды ниже травы. Чтобы не раздражать еще больше.
Не успев заехать, он круто развернулся и притер машину к задней стенке здания КПП. Бросил ей:
— Досмотр проходить там.
А сам направился в противоположную сторону. Дана невольно растерялась и окликнула его:
— А потом мне куда идти?
Она уже привыкла к тому, что к зараженным такое отношение. Просто… Как-то не по-человечески, презирать человека за то, в чем его вины нет. Это было обидно.
Но сейчас ей было страшно остаться одной, и все остальное не имело значения. Мужчина развернулся и взглянул на нее, и в тот момент она, наверное, испугалась еще больше.
— Никуда. Ждать меня здесь, — медленно и раздельно произнес он.
Развернулся и пошел к зданию, которое виднелось в глубине. А Дана так и осталась стоять там, но потом опомнилась и заторопилась на досмотр.
Процедура досмотра отличалась от той, что она проходила на границе зоны. Там отношение было крайне брезгливым, с оттенком страха и неприязни. К ним не подходили ближе, чем на полтора метра, и ни к чему не прикасались. Все она должна была выкладывать и показывать сама.
Здесь всем было плевать на дистанцию. Военный, проводивший осмотр, мельком просмотрел документы, даже маску не заставил приспустить. А потом велел ей встать к стене и упереться руками. И стал бесцеремонно обыскивать на предмет спрятанного оружия или запрещенных к провозу наркотиков. Дана была в шоке, он разве что в трусы ей не залез.
— Цель посещения? — спросил наконец мужчина, оттолкнув ее и вернувшись к документам.
У нее горло свело, не сразу смогла ответить. Потом все же выдавила:
— Там… в бумагах все написано.
Мужчина уставился на нее мертвым циничным взглядом и повторил угрожающе:
— Какова цель посещения?
— Я… — она сглотнула и закашлялась. А говорить надо было, потому что этот военный снова стал подниматься из-за стола.
Вместо нее ответил ее сопровождающий. Он появился неожиданно, но очень вовремя. И коротко бросил, подходя к столу:
— Это в интернат. Посещение разрешено.
Военный кивнул. Поставил несколько штампов и толкнул в его сторону папку с ее документами.
Дана еле смогла выдохнуть от сковавшего ее напряжения. Если в зоне она ощущала себя неприкасаемой, то здесь, вдруг поняла простую вещь. Для этих людей в черной форме все зараженные пустое место. Товар, скот. Никто.
В полном молчании они прошли среди строений к стоявшему в стороне небольшому двухэтажному корпусу. Что-то вроде гостиницы для военных. Пока она проходила досмотр, сопровождающий снял там номер.
Однокомнатный номер с крохотной душевой кабиной. Один номер на двоих. Хорошо, хоть кровати там было две.
Днем все воспринималось иначе, но сейчас была ночь. И после всего этого, Дана вдруг осознала, что вообще-то, она женщина, и сделать с ней можно, что угодно.
Как будто угадав ее мысли, мужчина скользнул по ней нечитаемым взглядом и вышел. Странное чувство. Его присутствие раздавливало ее, и вместе с тем, давало чувство защищенности. Однако, надо было успеть помыться, пока его нет.
Номер был всего один, остальное все занято. Иначе Максим ни за что в жизни не остался бы с ней на ночь в одной комнате. Женщина выглядела нервной и подавленной. Плевать ему было на нее.
Но отношение дежурного на КПП его почему-то задело. Зараженная она или нет, у нее есть разрешение. И она не преступница, чтобы обыскивать и допрашивать ее. В конце концов, он нес за нее ответственность.
К тому же, весь остаток пути Максиму не давали покоя мысли.
Почему в ее деле не был указан чип? А если у нее чип, то что она делает в зоне? Много странного. Он нутром чувствовал зацепку.
Взял в столовой два сухих пайка и вернулся в номер.
глава 6
Сопровождающий отсутствовал довольно долго. За это время Дана успела по-быстрому помыться. Правда, все то время, пока мылась, судорожно прислушивалась, не откроется ли дверь в номер. Запирать она не рискнула, мало ли, как это могло быть расценено. А после того обыска, что ей устроили, у нее до сих пор подрагивали коленки и тряслось все внутри.
Потому она очень быстро, буквально за три минуты, приняла душ и сразу же оделась. А голову мыла и простирывала белье уже потом. Понимала, что это все условно и, в случае чего, никого не остановит. Но так она чувствовала себя более защищенной.
Когда мужчина вошел, Дана сидела на койке и расчесывала влажные волосы. Вот вроде каждую секунду ждала его появления, а как толчком открылась дверь, и в проеме возникла его высокая черная фигура, она от неожиданности вздрогнула так, что чуть не выронила расческу. И тут же подскочила на ноги.
Мужчина смерил ее тяжелым взглядом с ног до головы, задержавшись на ее босых ногах. Твердые губы растянулись в узкую прямую линию, его недовольство было физически осязаемым. Дана невольно залилась холодом и, не зная куда деваться, поджала пальцы.
Черт… Не хотела привлекать к себе внимания, не хотела провоцировать, а все же умудрилась. Просто за целый день ноги устали в кроссовках, а пол в номере был на удивление чистым, вот она и… Глупо. Может быть, это запрещено? Теперь она жалела, что не подумала об этом сразу.