– Как здесь житье-бытье? – спросил я с готовностью.
– Сам не видишь? По-разному. Но если в корень смотреть – что в Холле, что в Центре живут одинаково. Про Замок ничего не скажу. Бывал там лишь однажды. Да и то лишь на пару шагов дальше ворот пустили.
– Ого! И как там?
– Комната большая, – пожал плечами старик. – Столы, кресла. Гостиная, одним словом. Для тех, кого, как меня, туда вызывают по какой-то надобности. Дальше гостиной только жители Замка пройдут. Остальным – там стоп машина. Чаю поднесут. Меня даже кофе угостили, коньяка налили, конфет шоколадных предложили парочку.
– Царский прием, – удивился я.
Это на самом деле так. Очень щедро. Запредельно щедро по здешним меркам.
– Конфеты были вкусные, – неожиданно улыбнулся старик и причмокнул губами. – Не отказался бы еще разок таких поесть. Учти на будущее. Если вдруг угостит кто.
– Договорились, – улыбнулся я в ответ. – Но вряд ли кто мне предложит такую вкуснятину.
– Кто знает, – не согласился Антипий. – Меня ведь там не просто так угощали. Мясо кончилось. Вообще. Как мне сказали, оставалось немного жира, пара кусков старого мяса и сколько-то костей. На пару дней всему Бункеру.
Значит, мясо может закончиться. Еще одна зарубка в памяти. Выходит, в Замке нет животноводства? Растения там точно выращивают. Это видно по супу. И по чаю. А вот с мясом беда.
Будто прочитав мои мысли, Антипий усмехнулся:
– Наши аристократы легко обойдутся без всего здешнего люда. Кому нужны немощные старики с кучей болячек? Но вот без охотников им никуда, если поголовно не хотят стать вегетарианцами. Да и то не выйдет у них этот фокус – не хватит на всех. Ты готовься, парень. Скоро и тебя туда призовут. Еще пара-другая охот успешных – и обязательно позовут. Обласкают, нальют выпить, похвалят, конфеток на блюдце преподнесут. А ты не отказывайся. Что предложат понятно – чтобы на охоту ходил почаще, да все мясо в Замок доставлял. А они уж сами распределят кому, сколько и какой жирности.
– И зачем мне это? – задал я главный вопрос. – Почему все мясо им?
– А с них тоже немало приходит. Суп ведь не только из мяса готовится. Да и какие-то лекарственные травы они там растят. Без правильной организации Бункер долго не проживет. Все развалится. Тут без строгого контроля никуда. Вот мы притащили сегодня целую тушу в Холл. Если шкуры, потрохов и костей не считать – тут полтораста кило жирного мяса. Чтобы сделать супа на всех привратных – за глаза хватит пятидесяти кило. Это чтобы прямо хорошо и сытно покушать. Но ты поверь – они пихнут в котел всего медведя! Два раза готовить будут. Обожрутся до безобразия. И на завтра не оставят ничего. Разве что пару костей не до конца обглоданных. Такие вот здешние людишки. Такая вот здешняя натура человечья. Смотри! Им не подражай! Мой тебе совет – всегда оставайся немного голодным. До изумления не наедайся и не напивайся! Чай – вот чайку можно пить от души. Это полезное баловство. Все остальное – только к беде приведет. Станешь ленивым, перестанешь чем-либо интересоваться. Будешь лежать на нарах и ждать, когда ужин или завтрак подадут. Похлебаешь – и опять на нары. Так вот вся жизнь и пройдет.
– Большое спасибо за добрый совет, – с благодарностью склонил я голову. – Хм…
– Чего хмыкаешь?
– Ну позовут они меня. Попросят почаще на охоту ходить. И чтобы мясо в замок доставлять.
– Все так.
– Но лично мне-то это зачем? – спросил я прямо. – Моя выгода в чем? Охотники рискуют жизнью. Не на кроликов охотимся ведь. И что получают взамен? Ничего?
– Ну почти. Вот мы шкуру забрали, верно?
– Ага.
– Вот эту шкуру можешь в Замок отнести. И ее купят. Или поменяют на что-нибудь полезное. А шкура – это наша добыча, охотничья. Никто на нее претендовать не может. Как и на когти с клыками. Если шкуру продавать не хочешь – тебе ее выделают, будет шикарная постель. Или куртку со штанами сошьют. Как у меня.
– Вещи у вас знатные, – согласился я.
Старик был облачен в меховой комбинезон, сверху короткая куртка с капюшоном. Рукавицы, сапоги, крепкий широкий ремень. Идеально для здешних погод.
– Могут и спальный мешок сделать, – добавил дед. – Если вдруг вьюга накроет далеко от дома, только он и спасет! Правда, тяжеловат, чтобы каждый раз с собой таскать, но ты мужик крепкий – не переломишься.
– Согласен, – кивнул я. – А палатку могут сделать?
– При вьюге ее вмиг сорвет и унесет! Пробовали уже. И она втрое тяжелее спального мешка. Хотя у меня есть легкие костяные санки. И лыжи есть. При умении с собой что угодно утащить можно. Вот только зачем? С собой брать только необходимое надо.
– Ясно…
– В общем, – в Бункере к охотникам отношение особое. Мы в приоритете. Но даже не реши ты стать охотником – тебя все одно туда позовут.
– И почему на этот раз?
– А потому, что молодой, сильный и даже не тупой. Вот почему. Еще хочешь, что спросить? А то спать хочется. Давно такого не было. Глаза слипаются. Слабость. А еще на верхотуру мою подниматься.
– Спросить… Как далеко от Бункера отходили?
– Посылали как-то к соседям. Три дня туда. Три дня обратно. Торговые связи налаживали. Заодно ихних туда отвели, наших сюда доставили. По пути нас едва черви не сожрали во время ночлега. А так обошлось. Даже с мишками повоевать не пришлось. Еще немало раз выходили на поиски всякой техники, что повсюду здесь разбросана. Водил я пятерых с Замка. Назад едва дотаскивали собранное.
– А как соседей-то называют?
– Смеяться будешь. Но они свое поселение называют Термук. А на наш это переводится как Бункер. Смешно?
– На самом деле смешно, – фыркнул я.
– Вот-вот. Мы их Теремком называем. Созвучно.
– И далеко они от нас?
– Сказал же – три дня пути.
– А в километрах-то сколько?
– Да километров сорок. Не больше. Расстояние тут не слишком большие. Вот только из стариков ходоки никудышные. Особливо если вместо дорог чистое бездорожье. Пойду я, парень. Что-то потрясывает меня. Надо поспать.
– Спасибо за науку, Антипий!
– Тебе спасибо. То ли еще впереди – многому научу.
– Я вам принесу бульон и мясо.
– Сделай доброе дело. На веранде оставь, ладно? Не люблю, когда сон мой тревожат. А завтра поболтаем.
– Конечно! Помочь вещи поднять?
– Да я сам. Не привыкать. Ты из меня старого пердуна не делай. Сил полно еще.
– Понял. Последний вопрос – со шкурой и желудком что делать?
– Твои они, парень. Первая добыча свята. Так что сам разбирайся.
Старик ушел. А я снова опустился за стол и, допивая чай, наблюдал за всеобщей суетой. Пришли даже жители с Центра, осторожно спускаясь по лестнице, неся с собой пустые тарелки. Пара привратных хотела им что-то сказать и явно недоброе, но успевший подняться под потолок Антипий предупреждающе рыкнул, и центровым больше никто не посмел мешать. Еще одно доказательство силы охотничьего слова. Это каста. И каста влиятельная, причем важная даже для запертого Замка.
Меньше чем через час от туши не осталось ничего. Всю растащили по кусочкам. В котел полетели кости – для дополнительного навара. Как по мне, это уже зря – могли бы приберечь. И так чересчур жирно получается. Студень. Холодец. Но вмешиваться я не стал. Прав был Антипий – здешние живут одним днем. Учитывая их возраст и условия жизни – это даже разумно.
Заметил, что на меня уже перестали постоянно поглядывать – раньше моя молодость вызывала всеобщее внимание. Теперь я примелькался. Стал одним из них. Одним из жителей Бункера. Охотник Гниловоз. Сильный, молодой и даже не тупой.
Что дальше?
Захотелось прочитать пару глав из лежащего в комнате «Графа Монте-Кристо». Этот роман стал для меня чуть ли не инструкцией. Побег я совершил. Что следующее? Вряд ли мне светит получить большой клад в наследство от аббата Фариа. К тому же Красный Арни не умер, а переехал в Замок. Вспомнились скопированные мной зашифрованные записи, переданные для Арни умирающим Костей. Что в них? Так пока и не взялся за них.
Шкура…
Желудок…
Повозившись, уляпавшись в крови, сделал большой мохнатый сверток. Привязал оставленную Антипием веревку. И потащил поклажу сначала к лестнице, а затем выше, оставляя за собой кровавый след. Проклятье… как-то все непродуманно.
– Не волнуйся, охотник! – заметили мое замешательство. – Подотрем! Тащи добычу! И спасибо!
Вот и признание. Махнув рукой, попер дальше. Протащил через коридор Центра, здороваясь со спешащими на ползущий с Холла мясной запах центровыми, миновал центральное помещение. И остановился у наглухо закрытых ворот. Тут меня встретили охранники. Поглядели одобрительно, кивнули понимающе. Мне даже спрашивать ничего не пришлось – один из охранников ненадолго нырнул в небольшую дверцу, врезанную в ворота, и вскоре вернулся в сопровождении пары стариков.
– Молодец, охотник. Молодец, – протянул мне руку самый старший.
Ответив на рукопожатие, я удивился – очень уж крепким оно было. Как в тисках рука побывала. Что же здесь за старики такие могучие попадаются?
– Продашь или выделать хочешь? – второй оказался более деловитым.
– Смотря что предложите, – улыбнулся я.
– А что хочешь?
– Я в расценках пока не силен. И ассортимент не знаю, – развел я руками.
– Хороший нож тебе пригодится? Стальной, острый как бритва. Охотничий, одним словом. В ножнах. К ножу ремень. Ну и пару рукавиц добрых. Что скажешь?
– По рукам, – кивнул я.
– Держа товар, оказался сразу за дверью и через пару секунд я держал в руках длинный нож и рукавицы.
– Желудок целый. За него что хочешь?
– М-м-м… – замялся я.
Что просить за переполненную зловонную колбасу?
– Чтиво какое-нибудь найдется? – пришло мне на ум.
– Детектив сойдет? Но без обложки. Ее кожаным переплетом заменили. Автор – Чейз.
– Сойдет!
– Держи. И вот тебе еще в награду десяток талонов. Еще кусок мыла. Молодец! Правильный путь выбрал! И общине легче, и тебе занятие путевое. Молодец!
И снова товар оказался у меня удивительно быстро. Рассчитавшиеся старики вытащили пленку, без моей помощи переложили на нее шкуру и желудок, хорошенько завернули и затащили за ворота, двигаясь с удивительной легкостью.
Попрощавшись, сходил в туалет, где хорошенько отмылся. Высушив руки, стоя в одних трусах, задумчиво смотрел на три самодельных душа, откуда изливалась теплая вода. И тут все налажено. И снова иноземные технологии – уцелевшая начинка с упавших крестов.
В дверь душевой, ничуть не стесняясь моего вида, проворно нырнула сухонькая старушка. Уперла руки в бока.
– Постирать надо чего, охотник? Все сделаю в лучшем виде.
– Надо. А за сколько, бабушка?
– Клашей меня зови. Талоны тебе дали, касатик?
– Дали. За талон всю твою одежу перестираю и высушу. К вечеру принесу. Сменное есть?
– Есть.
– Давай талон и оставляй все здесь. Я займусь.
Я впервые глянул на талоны. Кусок серой и какой-то рыхлой перфорированной бумаги поделен на десять прямоугольников. На каждом прямоугольнике синеет жирная печать, еще имеется чья-то витиеватая роспись и цифра 1.
Надо же… талонная система. И чего, помимо стирки, можно получить за один талон? Дополнительный обед? Это уж наверняка. А чего-нибудь еще дают? Осторожно оторвав талон, вручил Клаше и покинул душевую.
Войдя в комнату, рассмеялся в ответ на изумленный взгляд Шерифа, окруженного старушками. Скользнул к своей кровати, пояснил:
– Одежда в стирке.
– А я уж думал, ты в карты решил сыграть на интерес. Мне уж рассказали тут дамы о здешних нравах.
Дамы рассмеялись, прикрывая морщинистыми ладошками рты.
– Не буду, – пообещал я, натягивая джинсы. – Такой вопрос: на талоны что тут получить можно?
– Ой много чего! Одни десерты чего стоят! И на целый талон на трех человек сладостей хватает, – оживилась одна из старушек. – Опять же заварка, мыло, вязаные вещи, алкоголь. Много чего!
– Ясно, – кивнул я и, проделав уже знакомую манипуляцию, вложил в руку Шерифа пять серых талонов. – Прошу.
– Это еще что?
– Да это радость бытия, шарман! – встряла вторая дама. – Чистая радость! Ты готов тратиться на женщин?
– Конечно!
Набросив на плечи куртку, я подмигнул старику и, прихватив книгу с вложенной тетрадью и ручкой, покинул комнату. Не буду мешать им развлекаться. Нож на ремне взял с собой, перепоясав джинсы. Не забыл и верную отвертку, приткнув ее за ремнем. Здесь, конечно, мирно. Но все же…
Составленных столов в Холле прибавилось. И какой только разнокалиберной посуды на этих столах не было. Большей частью пластик и металл. Но встречалось и стекло. Вот только посуда все больше из тех, что в обычных домах на столы не ставят – тазики, к примеру. Обычные разноцветные и практически вечные пластиковые тазики исходили паром, заполненные доверху густым супом. Над столами поднимались облака пара – температура все же низкая, не зря народ у печи кучкуется. Греются. Глянув на потолок, вздохнул – опять работает только одна линия. Боятся дергать за рычаги и предпочитают жить в холоде.
Протолкавшись к печи, поискал знакомого старика, но не нашел. Обнаружил его у ворот, рядом с несколькими другими жителями. Тут было особенно холодно – ниже нуля. И люди стояли молчаливо у длинного тряпичного свертка. Сквозь ветхую ткань угадывались знакомые очертания.
– Что случилось?
– Федор преставился, – вздохнула старушка, мелко крестясь. – Схватился за грудь. Осел. Да так и помер.
– Федор?! Мы же только с…
– Ну да. Охотничек… подкосила его вылазка. Перенервничал, видать. Ох… оно и понятно – ему почитай далеко за семьдесят было. Вспомнить бы фамилию его, да никак на ум не идет. Милай… ты не поможешь его на кладбище оттащить, а?
– Конечно, – не задумываясь, ответил я.
– Вот спасибо. Втроем с мужиками и справитесь. Идти-то недалече.
Кладбище было под боком. И не снаружи. Имелась неприметная узкая дверь в стене Холла, раньше явно бывшая природной трещиной, но позднее заделанная каменными блоками и снабженная жестяной створкой. Никакой надписи над дверью не имелось. Оно и понятно. К чему лишний раз напоминать людям в возрасте о том, что дверь, ведущая к пункту последнего назначения, находится прямо под боком. Кладбище бы подальше от жителей Бункера, но учитывая условия снаружи.
Там я еще не был. И, неся свою часть тяжелой ноши, шел туда даже с интересом. Хотя мысли невольно возвращались к Федору – отчего умер? Физическое перенапряжение? Или психическое? Испугался, подвел и подставил других охотников, чувство вины подкосило. А ведь мы его забыли, даже не проследили, куда он пошел, когда покинул круг. Не ободрили парой слов, не хлопнули успокаивающе по плечу. Ничего, мол, такого, с кем не бывает, в следующий раз выйдет лучше… Мы не сделали этого, и оставленный в тоскливом самобичевании человек довел себя до инфаркта…
Уф… надо встряхнуться. А то еще начну чувствовать невольную вину. Только этого мне и не хватало. Я тут новенький. Его почти не знал. Но у Федора должны были быть друзья способные его ободрить. Вот только всем было на все плевать. На все, кроме свежего мяса, доставленного в Холл.
Кладбище представляло собой большую пещеру, наполненную ледяным холодом. И через несколько шагов стало ясно, почему никто не попытался сделать пещеру частью Бункера. Все ее дно представляло собой хаотичное переплетение широких черных трещин, уходящих на неведомую глубину и достигающих в размере не меньше метра. Некоторые и того шире. Выглядело так, будто в незапамятные времена великан ударил по дну пещеры гигантским молотом. Но это я понял позднее, после похорон, потратив несколько минут на изучение местного кладбища с помощью чужого фонарика.
Похороны…
Не хотел бы я, чтобы меня так похоронили.
Закутанное в саван тело Федора положили на край ближайшей к входу трещины, старушка в платке прочитала коротенькую молитву. С ее губ срывались жидкие облачка пара. Лучи фонарей плясали на тряпичном свертке, еще недавно бывшем человеком.