— Я в курсе.
— … но ты не в курсе, что я тогда сильно… опечалился, скажем так. И немного ослабил самоконтроль. И случилось так, что я кое с кем из клана Спиридоновых пообщался на повышенных тонах. Обвинил в недостаточном старании и даже в некомпетентности. Не прилюдно, боже упаси, но осадочек остался. И с тех пор мы друг другу гадим. В основном по мелочи, но постоянно.
— И тебя не вызвали на дуэль?
— Как ты это себе представляешь? Да и ругался я не с самым высокопоставленным членом клана. На тот момент, естественно. А сейчас он довольно высоко взлетел, но все равно не может себе позволить требовать сатисфакции — у меня есть компромат. Я же неспроста на «левый» грузооборот намекнул.
— А почему ты их сам тогда не прижучишь?
— Доказательств мало. Клановые скажут, что сами разберутся, и будут правы. Устроят показательную порку, сместят моего оппонента с должности, но принципиально ничего не изменится.
— А может, у них тоже компромат есть? На тебя?
— Обязательно есть, но теперь, когда я глава клана, он не сработает — я легко прикроюсь, переложив ответственность на кого-то из помощников.
— Патовая ситуация.
— В этом суть, Александр. Именно по этой причине мы и грыземся, но не на виду у общественности. И вот теперь подошла очередь главного аргумента — я на сто процентов уверен, что это Спиридоновы, потому что только у них могло хватить влияния и связей, чтобы повторно подключить к своей авантюре подполковника Крамского.
— Повторно?
— Я с ним уже пересекался при похожих обстоятельствах, Александр. Три года назад. И тогда пришлось действовать довольно жестко, чтобы не сорвать график перевозок и не попасть на большие неустойки.
— Ты?..
— Это была случайность. Его младший брат с женой погибли в авиакатастрофе, косвенно спровоцированной моими людьми.
— Та-ак… то есть ты не нашел к подполковнику…
— Тогда еще майору.
— Не важно. Ты не нашел к подполковнику подхода, и решил действовать силовыми методами — шантаж, угрозы, вымогательство, в общем, классика жанра.
— А что делать? От взятки он отказался, давить на него сверху по команде не получилось — как назло, я со всем его начальством на ножах… все-таки я транспортник, а они мои естественные враги. Не может у нас быть мира и дружбы. Но в тот момент вышло так, что и деловые отношения прервались. И если подумать, то даже тут можно найти след Спиридоновых… кста-а-ати! Надо подкинуть мысль эсбэшникам… ладно, отвлекся. В общем, мы с ним схлестнулись. Не лично, естественно, но он прекрасно понимал, кто стоит за противодействием. Копал он под меня знатно, предлоги все те же — контрабанда, укрывательство от налогов, нарушение правил эксплуатации судового парка.
— Хочешь сказать, он был не прав?
— Ну ты как маленький, Александр! — поморщился дядя Герман. — Конечно, дыма без огня не бывает! Но так ведут дела абсолютно все, мы еще скромняги на фоне тех же Спиридоновых. И это действительно была их атака. Мы отбились, но дело кончилось кровью, хоть и случайной. Как ты думаешь, как среагировал тогда еще майор на смерть родственников?
— Поклялся отомстить?
— Не прилюдно, но наверняка так и было. Крамские — очень древний аристократический род, для них слова «честь» и «расплата» не пустой звук. А если учесть, что его предки по материнской линии были кавказскими горцами, то и кровной мести они не чужды. Беда в том, что та авария и впрямь была случайной. Это подтвердили и местные копы, и прокуратура Протектората, и независимая экспертиза, заказанная аж в Протекторате Чжунго! Поэтому Крамского подняли на смех, когда он меня обвинил и вызвал на дуэль.
— Утерся, значит?
— Ему пришлось. Но зло затаил. И устроил личную вендетту.
— С чего так решил?
— Да так, подсказывает что-то. Может быть, тот факт, что его привлекают к каждому третьему расследованию, инициированному против активов клана Завьяловых? Все три года прослеживается эта негативная тенденция. Причем мелочь и откровенно шитые белыми нитками дела он игнорирует, берется только за серьезные инциденты. В общем, крови он мне попил изрядно.
— Хочешь сказать, это он по собственной инициативе? — удивился я. — Он же человек подневольный, какое дело дали, по такому и работает…
— Знаешь, поначалу именно по своей… я ребят из СБ напряг, они-то и раскопали… в первый год противостояния он сам напрашивался на такие дела, иногда даже до подкупа должностных лиц доходило. Заработал репутацию одержимого, а потом репутация начала работать уже на него — мои недоброжелатели стали сами проталкивать его на расследования. Ты не поверишь, он даже выбирать начал! А один раз из-за него два придурка настоящий аукцион устроили — в чью пользу он будет под меня копать.
— И что, он взял деньги?
— В этой ситуации да. Еще и посмеялся, поскольку счел ее весьма забавной.
— А теперь, значит, его по мою душу прислали…
— Скорее, по мою. И полагаю, что в качестве лучшего специалиста по клану Завьяловых. Про тебя они не знали. А кому это выгодно, ты уже понял.
— Думаю, тебе лучше усилить охрану «Набата-2». И Краузе предупредить не помешает.
— И ты не потребуешь свернуть акцию? — удивленно заломил бровь дядя Герман.
— Хрен им. Раньше бы еще подумал, но теперь война объявлена. Правильно я тебя понял — ты хочешь посадить Спиридоновых в лужу, чтобы их высмеяли на Совете, и таким образом нейтрализовать главного противника поправки Завьялова — Генца?
— План именно такой.
— Значит, работаем. Ох и будет им сюрприз!
— Ты что-то придумал, Александр?
— Да есть кое-какие наметки… только сначала с Крамским надо разрулить. И, как ты выразился, создать условия, чтобы наши оппоненты поступили так, как выгодно нам. А нам выгодно, чтобы они явились на мою территорию с финансовыми и имущественными претензиями.
— У них нет интересов в твоем секторе.
— Зато есть у Усольцевых. Мы сыграем на втором пункте обвинения. Если Спиридоновы уже сейчас догадались шить мне мародерство, у них не останется иного выбора, кроме как давить на него же и дальше. Главное, куснуть их побольнее.
— Думаешь, пощипать трассу недостаточно?
— Нужны гарантии.
— С этим сложнее.
— Ничего, что-нибудь придумаю… насчет Крамского что-нибудь подскажешь? Как с ним раньше справлялись?
— Исключительно законными методами, Александр. Поэтому и проиграли примерно в семидесяти процентах случаев. Оставшиеся тридцать не содержали состава уголовного преступления, их удалось переквалифицировать в административные нарушения. У него железная репутация. А теперь еще и дополнительный мотив — как ты думаешь, что он может с тобой сотворить, если знает, что ты мой близкий родственник?
— Черт… только кровной мести мне и не хватало!
— Ты молодец, Александр. Если бы оказался у него на корабле, то…
— Да я уже понял. И мне это очень не нравится. — А еще развязывает руки. Но этого я вслух, понятно, не сказал. — Так что же с ним делать?
— Не знаю.
И это говорит Герман Завьялов? Хотя да, в свете поступившей информации… в принципе, мы не делали ничего противозаконного. Но загвоздка в том, что легитимного законодательства в данной сфере и нет, поэтому ситуацию можно вывернуть буквально наизнанку. То бишь в данном конкретном случае презумпция невиновности не действовала — бремя доказательства нашей невиновности целиком и полностью ложилось на нас, потому что у противной стороны были хоть какие-то юридически обоснованные предпосылки для обвинения. По сути, их обвинения чуть менее голословные, чем наши оправдания. А если это преимущество умножить на личную заинтересованность лица, ведущего расследование… итог немного предсказуем, не правда ли? А там, глядишь, и в Совете с поправкой пролетим, и тогда нас можно будет прессануть уже всерьез. Толково. Посмотреть бы в глаза тому, кто это придумал. Крайне желательно, предварительно всадив нож под ребра и провернув клинок в ране.
— Ладно, спасибо за помощь, дядя Герман.
— Что-то не вижу энтузиазма, Александр. Побольше уверенности в себе, и все у тебя получится.
— А я вот не уверен… может, грохнуть его к чертям?!
— Не вздумай! Отдел «Т» всю Картахену на атомы разнесет. Они и так давно на вас зуб точат, но сейчас немного притихли — Деррик укротил портовую вольницу до приемлемого уровня. Но убийства своего они не стерпят.
— Значит, ликвидация исключается…
— Ну почему же? — хитро прищурился дядька. — Убийство убийству рознь. Смотря какой у него квалификационный признак…
— Честь и расплата? — подхватил я мысль.
— Очень опасно, — покачал головой Герман Романович. — Но в определенных обстоятельствах даже военная прокуратура ничего не сможет поделать. Некоторые личные права аристократов выше законов Протектората. Но я бы не стал рисковать жизнью. Давай-ка ты лучше эвакуируйся с Картахены. Без ключевого свидетеля обвинения у них будут связаны руки.
— Думаешь, я свидетель?
— Наверняка. Это классическая разводка прокурорских — сначала хорошенько запугать, навешав всякого, а потом склонить к сотрудничеству. Заставить дружить против кого-то. Но ты спутал Крамскому карты, поскольку сам оказался Завьяловым.
— Нет, это не выход. Если ему был нужен свидетель, он легко найдет другую кандидатуру. Или выйдет на моих близких, чтобы выманить меня. Проблему придется решать здесь и сейчас. И я, кажется, придумал, как именно.
— Не поделишься?
— Боюсь сглазить.
— Я крайне рекомендую тебе, Александр, поменьше общаться с Борисом Мягковым.
— Да это я не от него набрался… вернее, не только. В общем, спасибо за информацию. Перезвоню, когда разрулю проблему.
— Ни пуха.
— К черту.
Вот и поговорили… вектор задан, теперь осталось хорошенько обдумать детали, но тут не помешает помощь специалистов.
— Алекс?..
Ага, а вот и специалист нарисовался — Влад Пахомов. А я про него почти забыл под впечатлением от обрушившейся напасти.
— Внимательно.
— Будут какие-то указания? Может, пожелания?
— Мне бы свалить подальше.
— Маршрут проложен. Мы постарались создать режим максимального благоприятствования, но лучше не тормози — слишком много переменных, чтобы исключить случайности.
— Фигня вопрос… кстати, потом нужно будет кое-что обсудить.
— Принял. Готов выдвигаться?
Покосившись на высвеченный в «дополненной реальности» маршрут и следом на расхристанный скафандр, я все же решил пока от него не избавляться и кивнул:
— Готов. Погнали.
Н-да… опять грязный тупичок с ржавчиной на стенах и мусором под ногами. Разве что крыс нет, но это я их наверняка сам же и распугал. В обычное время я бы в такое место и не сунулся, мало того, даже бы и не заметил ответвления коридора, пропустив мимо сознания, как и множество других малозначимых деталей. Но сейчас выбирать не приходилось — навигатор упрямо вел именно сюда, суля пару, а если повезет, то и все три часа отдыха. Сколько я уже таких вот тупичков или иных столь же незаметных нычек сменил за прошедшие двадцать часов? Если честно, уже со счета сбился. Но есть такое слово — надо.
Покрутившись у дальней стены, я все же вычленил взглядом контур дверцы технической каверны — какой именно, мне было не очень интересно, все равно они похожи, как близнецы. Главное, чтобы замок не прикипел, тогда намучаюсь — и такое тоже было. Я даже не стал Владу пенять, потому как предусмотреть все решительно невозможно. Но в этот раз обошлось — дешифратор, подрезанный еще в каптерке у военных, в очередной раз сработал штатно, и магнитный замок послушно щелкнул, отпирая дверь. Теперь бы еще не скрипела, зараза, но это что-то из области фантастики… хотя ни фига, довольно тихо… ага, понятно — тот наемник, что готовил нычку, не поленился петли смазать. Или это Пахомов до сведения личного состава довел пожелание клиента. Не важно, главное, внимания не привлек. С одной стороны хорошо, меньше свидетелей, с другой — плохо. Свидетели все же нужны, без них затеянная мной игра в «кошки-мышки» теряла смысл, потому что какой же кошке понравится, что мышь как сквозь землю провалилась?..
Так, аккуратно прикрыть дверь, активировать замок и зажечь свет — автоматически он в таких местах не включался, надо знать, где пошарить, и тогда никаких проблем. Примитивный срабатывающий на касание сенсор, а экономия ресурсов чувствительная, особенно в масштабах всей станции, на которой таких вот комнатенок сотни, если не тысячи. Технологических туннелей, конечно, поменьше, но тоже дай боже. И все как под копирку, отличаются разве что диаметром. А комнаты даже по метражу одинаковые, впрочем, по наполнению тоже — пара шкафчиков под снаряжение, еще пара под инструмент, а далее опционально, в зависимости от назначения — шкафы распределительные, лючки или вовсе уменьшенные копии шлюза в военной каптерке. Текущая нычка, судя по всему, типичная энергоподстанция — вон, целая стена в распределительных щитках. Их я, естественно, трогать не стал, сразу же безошибочно вычленив среди мелкого хлама явно здесь лишние вещи — обычный дешевый ранец и кем-то уже заботливо накачанный надувной матрас. Что ж, можно и отдохнуть, потому что без нормального сна тяжко — последние сутки я спал урывками, по часу-полтора. Зато в сон проваливался моментально, стоило только щекой коснуться матраса. Но перед этим немного подготовительных операций: солнечные очки, ветровку и рубашку зашвырнуть в первый попавшийся угол, и разжиться в ранце заменой — на этот раз мне перепала неброская толстовка и совершенно затрапезного вида куртка-кожанка, потертая во многих местах. Нормально. Главное, очередных очков не подсунули — все-таки стремно в них. Ботинки и немаркие джинсы, в которые я облачился взамен комбеза в первой же перевалочной точке, менять смысла не было — на них мало кто обращал внимания, поскольку в глаза в первую очередь бросалась верхняя одежда, поначалу весьма яркая и кричащая, но с каждой последующей заменой становившаяся все более спокойной. Тоже элемент тактики, ага. Сам не ожидал, что придется настолько заморачиваться, но Влада не переспоришь. А еще не ожидал, что самой большой проблемой станут столь лелеемые Лизкой дрэды. Знал бы, что так будет, давно бы уже избавился, благо теперь уже мог себе позволить пошиковать и не экономить на воде и шампуне. Хотел было даже отчекрыжить мультитулом, но Пахомов не позволил — сказал, что с такими огрызками буду еще больше внимания привлекать. И то верно. Уж лучше наголо побриться, но такая возможность представилась нычке в пятой, а к тому времени я уже обвыкся и расставаться с прической не пожелал. Главным образом, из-за потенциальной реакции благоверной. Только с каждой сменой прикида подвязывал по-разному, благо плотные косицы такие вольности вполне себе позволяли.
Так, что у нас еще полезного в ранце? Стандартный набор — кое-какая еда, бутылка воды, гигиенические салфетки… понятно. Есть пока не хочется, а попить можно. Ну а там и на боковую. На сколько обстановка позволит, естественно. А она меняется едва ли не ежесекундно — обманутый в лучших ожиданиях подполковник Крамской развил очень бурную деятельность, причем в буквальном смысле, а не так любимую военными ее имитацию.
Эх, хорошо! Вытянуться на матрасе, сложив руки на затылке, и уставиться в потолок… на самом же деле в виртуальный дисплей, развернутый в «дополненной реальности». Тоже, кстати, часть ритуала — перед отдыхом изучить следующий отрезок маршрута, на случай, если придется резко делать ноги.
— Кумо, как у нас дела?
— Все штатно, капитан Заварзин.
— Влад ничего не передавал?
— Ничего стоящего внимания, сэр. Мелкие изменения в маршруте, которые я уже учел.
— Как там наш дружок? Беснуется?
— Можно и так сказать. Если честно, я не понимаю, зачем его нужно доводить до такого состояния. Он же почти на грани нервного срыва…
— Вот именно, что почти. Крепкий, сука!
Другой бы на месте подполковника Крамского слетел с катушек еще часов десять назад, а этому хоть бы хны — на той самой «грани нервного срыва» он пребывал уже более полусуток, и истерить не собирался. Некая суета в его действиях прослеживалась, равно как и нервозность с повышенной агрессией, но исключительно в мой адрес, подчиненных он не задевал. А те платили ему эффективными действиями — иначе с фига ли мне было каждые два-три часа убежища менять?..