- Я приношу свои извинения, – неровным голосом пробормотала Рио, жмурясь и качая головой. – Это вышло случайно. В последнее время все не так, как обычно. Я уже начинаю думать, что ничего не понимаю.
- Что? – встрял Гимли. – Что «вышло случайно»? Ты что там наколдовала, лисица?
- Я не колдунья! – Рио внезапно ощерилась, как от оскорбления. – И не маг. Я - Драйк Кин. Я не колдую. Это нельзя назвать колдовством, гном, не путай это чисто человеческое понятие с тем, что делаю я. Никогда не путай. Иначе однажды нарвешься на мою ярость, а моего Дракона удержать крайне сложно. Он Первый. Он самый сильный. Лучше не зли его.
Гимли задиристо вскинул голову.
- Ишь ты, напугала! Мы видали врагов и пострашнее!
- О, в этом я сомневаюсь, – колко отпарировала Рио, распутывая завязки ремней удерживавших кинжалы и бережно опуская рядом с ними лук. Усталость снова брала свое, тяжесть воспоминаний, пришедших накануне так внезапно, все еще давила ей на душу, а веки слипались, поддаваясь натиску жажды грез.
- А ты бы перестала! – посоветовал ей Гимли. – Я что-то не думаю, что ты сражалась с большими полчищами, чем мы.
Разумеется, он просто петушился, как и всякий хоть мало-мальски уважающий себя гном, который стремился поразить и одолеть зазнавшегося соперника. Но глупо было полагать, что подобная выходка пройдет как по маслу с Рио, которая уже совсем перетекла на землю, с наслаждением вытягивая гудящие от усталости ноги.
- Гимли, сколько бы ты не хорохорился, меня тебе не переплюнуть, уж прости, – Рио подложила под голову колчан заместо подушки. – У меня врагов было столько же, сколько звезд на небе. Теперь, конечно, их меньше стало, но страшней от этого они быть не перестали. Пересчитывать их всех я не собираюсь, пальцы устану загибать и разгибать, так что если ты так желаешь примкнуть к рядам моих недоброжелателей, переубеждать я тебя не буду - вот твой топор и вот я. Что делать - ты знаешь, – она зевнула. – А сейчас вам всем лучше отоспаться как следует.
- Ага, заснем мы! Как же, держи карман шире! – заворчал Гимли, подскакивая и воинственно подхватывая секиру. – Да я всю ночь тебя караулить буду, глаз не сомкну, попробуй только пошевелиться без спросу!
На Рио угроза эта никак не повлияла. Она только по привычке насмешливо фыркнула и поплотнее укуталась в плащ.
- Дело твое - можешь не спать.
[1] Apacenye – предвидение.
========== Глава 15, в которой продолжается долгий путь. ==========
На следующее утро, к тому моменту, когда из-за пелены серых облаков просочились первые лучи восходящего солнца, компания уже была в пути. В той части Северных Пустошей, где сейчас пролегал их путь, не было хоженых троп, а широких удобных дорог тут и в помине никто никогда не прокладывал. Они располагались гораздо западнее, где медленно, но верно росли новые деревни, и где торговцам платили звонкой монетой за полезный товар и диковинные безделушки. Здесь же, на восточных границах Оглоронда, людей днем с огнем было не сыскать. Они не забирались в эти края, не желая рисковать понапрасну там, где не было толковой добычи и прибыли, а была только опасность.
Пожалуй, на языке средиземцев, Форовен вполне можно было назвать местной «Последней Гостеприимной Обителью», не в угоду Ривенделлу, а потому что так оно и было. Форовен, как правило, был конечным пунктом любого путешественника, решившего на свою голову сунуться в эти отдаленные враждебные края. После чего эти смельчаки – или же безумцы – если таковые находились, сворачивали на запад, возвращаясь к Сукре.
Для Рио это значило лишь то, что теперь они были единственными путниками на многие-многие мили вокруг, не считая дикого зверья, и то, что помощи ждать было уже не от кого. Отныне они были сами по себе. При очень большой удаче им могло посчастливиться натолкнуться на каких-нибудь отшельников, добровольно согласившихся жить в этой глухомани, а вот при отсутствии оной им могло не повезти наткнуться на отряд бродячих гноллов. Знание того, что эти твари боялись больших поселений и потому зверски голодали в землях, где и оленей-то почти не было, не успокаивало, но Рио помалкивала. Поднять тревогу она всегда успеет.
Припоминая прежние странствия, Рио отмечала все больше и больше изменений с каждым шагом, отдалявшим ее от Серых Гор. Сеть энергии здесь отличалась тонкостью и хрупкостью, она не пела и не звенела, а колебалась как нити гигантской паутины, старой, дряблой, провисшей, но Рио больше волновало то, что она никак не могла почуять присутствие паука, что ее сплел. Каждое прикосновение к этим лентам вызывало у нее омерзение, и на лице невольно появлялась гримаса отвращения.
В небе не было ни одной птицы, а после недавней бури ветер просто пропал. Мышиная завесь над головами тоже застыла, будто бы замерзла от чьего-то ледяного дыхания, сквозь разрывы в ней изредка проступали кусочки нежной синевы, но глаза Драйк Кина видели нанесенные на них рисунки древнего узора, как две капли воды похожего на тот, что украшал в незапамятные времена хрустальные купола Десяти Кругов. Рио прекрасно знала, что никак не могло их быть тут, в этом мире, который ничем не напоминал ей ее родину. Но все же они были, и тревога в ее сердце нарастала.
Чем дальше на север – тем хуже, вот что уяснила для себя Рио. Эта была истина, к которой ей пришлось привыкнуть, но с которой она не желала мириться. Сон, увиденный ею в день, когда она сбежала в Форовен, теперь обретал больший смысл. Это было предвидение; разумеется, отличное от того, что испытал Леголас, но все же оно самое. Видимо, стоило брать в расчет то, что как потомок Первого Драйк Кина она будет пользоваться некоторыми преимуществами. Но Рио от этого легче не становилось. Она отчаянно не желала верить в свои подозрения, крепшие по мере того, как она углублялась в Северные Пустоши.
- Проклятье! – еле слышно выругалась девушка, сжимая пальцы в кулаки. – Как же это возможно?
- Что возможно? – немедленно заинтересовался позади нее Гимли, все еще исполнявший обещание не спускать с нее глаз.
Надо признать, что всю ночь он и впрямь простоял на карауле, ни разу не задремав, но все же вид у него был сносный. Что уж поделать, гномы – ребята выносливые. С той минуты, как четверка покинула временный лагерь, Гимли постоянно маячил за спиной Рио на расстоянии вытянутой руки и едва ли не наступал ей на пятки. Леголас попытался было оттащить своего товарища от девушки хоть на чуть-чуть, но получил в награду парочку крепких словец, грозивших вылиться в настоящую ругань. Из молчания Рио эльф понял, что та хочет не разговоров, а тишины для размышлений, а Гимли, не отличавшийся большой тактичностью, точно бы эту тишину нарушил, поэтому Леголас оставил его в покое, однако продолжил держаться поближе к Гимли, чтобы в крайнем случае осадить его.
- Так что возможно-то? – опять повторил Гимли, так и не дождавшись ответа.
Рио взглянула на него через плечо.
- Спроси что полегче, – мрачно бросила она, в очередной раз нащупывая кинжал на поясе.
- Что полегче? – Гимли ни за что не позволил бы себе упустить такой шанс. – Пожалуйста. Лисица, а у тебя стрелы что, никогда не заканчиваются?
Рио от такого вопроса поневоле заулыбалась.
- Нет.
- Это как же так? – подал голос Леголас, которому приходилось считать каждого врага, становившегося его мишенью.
- Ну а магия мне на что, князь? – усмехнулась девушка и мотнула головой, сбрасывая со лба длинную рыжую прядь, неудобно лезшую в глаза.
- То бишь, у тебя бесконечный запас? – уточнил Гимли.
- Если коротко - то да.
- А если длинно?
- А если длинно, то заклинание, наложенное на мой колчан, я как-то раз приобрела у одного смышленого волшебника-барахольщика, который в обмен на знания о редких целебных травах рассказал мне, как избавиться от такого неудобства в бою. Все очень просто.
*
Некоторое время продолжали идти молча. Арагорн, замыкавший цепочку, постоянно озирался. Тишина не нравилась Следопыту, от нее возникало щекочущее неприятное ощущение на затылке, как будто кто-то наблюдал за ними, и этот кто-то точно не был дружелюбным. Арагорн по опыту знал, что если подобное происходило, к примеру, в лесах, когда безмолвие окутывало все вокруг, значит, быть скорой беде. Охотники, с которыми они недавно разделались, были мелкими сошками и угрозы не представляли, но Арагорн прекрасно помнил предостережения Гэндальфа и тревогу Леголаса, который, как и любой эльф, чувствовал перемены острее других. В голове вертелся волчком вопрос: «Какой же враг может быть страшнее самого Саурона?».
Между тем Гимли от скуки – оно и понятно, в долгом пути кроме разговоров развлекать себя нечем, – затеял перепалку с Леголасом. Очень уж гному понравились слова Рио о неистощимом запасе стрел. Поэтому Гимли стал допытываться у друга, почему тот не нашел где-нибудь подходящего волшебника и не решил эту проблему, которая грозила возникнуть всякий раз, когда завязывался бой. Леголас вяло отнекивался, объясняя все тем, что так делать не принято – использовать магию для настолько неважных целей. На что Гимли ему твердил, что много – не мало и что уж лучше с избытком, чем с недостатком.
Пока эти двое разбирались между собой, Рио пропустила их вперед и зашагала в ногу с Арагорном.
- Тебе тоже тут не нравится, да? – она поставила это как вопрос, но им обоим было ясно, что это утверждение.
Арагорн хмуро кивнул, все еще не отпуская рукоять меча.
- Мы здесь как на блюдечке. Слишком легкая добыча. А от этих степей мне не по себе. Надо уйти с открытых мест, тут мы уязвимы.
- Хм… – Рио прищурилась и неохотно притронулась к нитям, дергая за ним и посылая эхо далеко вперед, пока оно не отразилось обратно, отдавшись дрожью в тонких пальцах. – Примерно в двух часах ходьбы начинаются холмы. Сколько мы уже не останавливаемся?
- Давно, – коротко отозвался Арагорн.
- Хорошо. Погода плохая. Сегодня стемнеет раньше, но, я думаю, до сумерек мы еще успеем увидеть взгорья, – она порылась в кошеле на поясе и, достав оттуда что-то, протянула сжатый кулак. – Вот, возьми, может пригодиться.
Арагорну на ладонь упала несколько, размером с ноготь большого пальца, камней цвета алой крови, от которых почему-то толчками исходило обжигающее тепло, будто горячие головешки из костра вынули, которое просачивалось даже под кожу грубых перчаток. Их неровные грани выглядели колючими, а в карминовой глубине тлели красные огоньки.
- Что это такое? – Следопыт поднял один из камешков к глазу и прищурился, внимательно рассматривая, и даже принюхался.
- Это carne sar - красный камень, – объяснила Рио. – Их еще называют хрупкими камнями. Видишь эти крохотные искорки внутри? Это частичка драконьего дыхания. Бросишь такой, и он, расколовшись, выплеснет языки пламени, которые сожгут любого, кто попадется им на пути. Они легкие, их веса совсем не чувствуешь, но все же их очень удобно метать с руки. Или из пращи.
- Откуда это у тебя? – полюбопытствовал Арагорн.
- Попутешествуешь с мое - поймешь, – на губах Рио появилась добрая улыбка. – Библиотека Минас Тирита отнюдь не самый богатейший кладезь знаний в Средиземье, немало секретов скрывают простые сказочки у костра и семейные предания. В Форлонде - эльфийской гавани на севере залива Лун - я нашла старинные рукописи на гномьем наречии. Уверена, что попали они туда из Синих Гор. Так вот там писалось о вот этих самых камешках, только сердцевиной у них было не драконье дыхание, а гремучая взрывательная смесь. Я просто слегка изменила рецепт.
- А где взяла главный ингредиент? – не утруждая себя словами, Рио молча показала ему, как из ее пальца вытягивается струйка золотого огня. – Ну, ясно тогда. Удобно быть драконом, да?
- Удобно быть тем, кто ты есть, – поправила его Рио. – Труднее быть тем, кого навязывают. Я хотела кое о чем предупредить и кое что уточнить, – девушка понизила голос и, краем глаза следя за все еще пикировавшимися гномом и эльфом, проговорила: – Орки, которых вы видели, идя по моим следам… Знаешь, они пришли из таких далей, что я удивлена, что они ноги до колен не стерли. Я не могу представить, из каких подземелий их выгнали, но они не поленились протопать через половину Средиземья, чтобы добраться до меня. Суть-то вот в чем: обычно орки - если случайно натолкнутся на меня - стараются как можно быстрее уйти и не ввязываются в бой со мной. Кому охота сложить голову в заранее обреченной схватке? А эти делали прямо противоположное. Казалось, что ими кто-то играет, словно они куклы в руках ребенка. И вот еще… – Рио почти зашептала: – Вы смотрели им в глаза?
Арагорн покачал головой.
- Нет? А я вот смотрела, – она сделала паузу и почти зашипела: – У них глаза черные. Полностью. Как два угля с крошечной светящейся точкой в самом центре. Я знаю… знала только одно существо, у которого могут быть такие глаза. Загвоздка в том, что он давно мертв.
Вскоре солнце, чей мягкий свет рваными пятнами покрывал безлюдную землю, померкло перед наступающей ночью и безо всяких прощаний спряталось. Ветра по-прежнему не было, и сухие стебли жухлой травы стояли ровно, словно тонкие грязные свечки. Птиц тоже так и не появилось, и только стрекот невесть откуда взявшихся сверчков разносился над Пустошами.
Рио резко втянула носом воздух и вся подобралась. Этот цокот и трескотня разбудили воспоминания о безвозвратно ушедших днях, когда она, тайком сбегая из Академии, отправлялась гулять по просторным лугам вокруг нее. Ни единой души, только она, бездонное небо и горевшие в нем тысячи и тысячи ярких звезд, певших ей свои песни. Нити под ладонями внезапно обрели прежнюю упругость и натянулись так, что казалось, что они вот-вот возьмут и лопнут. Кто-то набросил эту огромную паутину сюда, но не рассчитал расстояние, и оттого творение рук того, от мыслей о котором Рио бросало в холод, было ненадежным и грозило стать недолговечным.
«Это здесь недавно», – Рио озиралась. Ее глаза, вспыхнувшие синим свечением, бегали туда-сюда, лицо приобрело тревожное выражение. Драйк Кин насторожилась, собирая силы. – «Кто-то не особо старался, но он обязательно исправит просчет».
Призрачные узоры куполов продолжали угрожающе блестеть в вышине.
В полумраке впереди затемнели очертания высоких холмов.
========== Глава 16, в которой происходит нападение. ==========
Тонкие руки аккуратно перебирают длинные волосы, мягко скользящие сквозь пальцы, собирая их в незатейливую прическу. Рио, будто палку проглотив, сидит с прямой спиной, опустив ладони на колени и прикрыв глаза, нарочито выражая смирение и пряча неудовольствие, тени которого были заметны в чуть сведенных бровях и в краешках плотно сжатых губ. Рио не нравится то, что сейчас происходит, и это касается не только всеобщего беспокойства о хрустальных куполах: Рио откровенно не понимает, как в подобных тревожных обстоятельствах можно позволять себе отвлекаться на что-то вроде этого.
Сулмелдис стоит позади нее и что-то напевает себе под нос, продолжая подготавливать Рио к торжеству, до которого осталось совсем недолго. Юная Кин улыбается, наблюдая за тем, как ее старшая сестра стискивает зубы, сдерживая возмущение. Сул прекрасно знает, что Рио недолюбливает празднества и пиры, предпочитая часами пропадать на импровизированных аренах Академии, совершенствуя свои навыки до седьмого пота, но так же она знает, что на сей раз у Рио нет выбора: Старейшины всех Кругов соберутся сегодня в Большой Зале, и соберутся они там ради нее. Отказаться или увильнуть невозможно. Это прямая обязанность носительницы дара Первого Драйк Кина, и то, что ей в очередной раз напоминают об этом бремени, Рио злит еще больше.
Пряди, от рождения пропитанные нектаром чистейших рубинов, текут по плечам, составляя резкую противоположность искристо-серебристому платью, подобному поблескивающим чешуйкам, чья ткань настолько плотно прилегает к худым, но сильным рукам, что кажется, будто она сливается с кожей, врастая в нее. Поверх огненно-рыжих волос ложатся, почти растворяясь в них, и змеятся десять багрово-красных лент. Алый и блестяще-белый – истинные цвета Первого Драйк Кина, в обилии и пышности которых почти полностью пропадает цвет самой Рио – насыщенная бирюза бездонных глаз, сейчас сокрытая за пледами век и кольями ресниц.
- Я вовсе не хочу нагнетать, – Сулмелдис осторожно подхватывает со столика гребень с десятью зубцами, предсказуемо украшенный силуэтами могучих драконов, – но сегодня на тебя ляжет очень большая ответственность.
Рио передергивает плечами, и в этом жесте сквозит нескрываемая издевка.
- Спасибо, Сул, мне сразу стало легче, – она несколько секунд выжидает и продолжает: – Но раз уж это что-то настолько важное, то почему на мне это платье? – она с обвинением смотрит на свой наряд. – Почему не доспехи?