*
Пустота, везде пустота… Ничего нет, один мрак и могильная тишина. Ничто не шелохнется, ниоткуда не раздается ни единого звука. Он висит над этой бездной, висит и не падает, но от этого не становится легче. Все молчит, не дышит, не существует. Здесь нет биения сердца жизни, здесь нет света или тени, здесь нет вообще ничего. На душу давит неприятная тяжесть, она заставляет сжиматься, непроизвольно дрожать. Все мертво…
Впереди вдруг забрезжил маленький огонек, такой робкий и несмелый, что казалось, он вот-вот погаснет вновь. Но этого не происходило. Как раз наоборот, пламя начало стремительно набирать силу, за пару мгновений оно стало внезапно огромным и сияющим словно солнце. Этот гигантский сгусток энергии был насквозь пропитан светлой магией, она лучилась во все стороны, разгоняя тьму, и вот, из самой сердцевины вырвался сверкающий луч. Он выскользнул в пространство и начал сигать туда-сюда, резвясь как жеребец на просторном поле, выписывал странные фигуры, носился взад и вперед, и постепенно его очертания, ранее бесформенные и неопределенные, начали складываться в нечто новое, нечто удивительное!..
Гибкое белоснежное длинное тело извивалось, подобно змее и было настолько ловким, что походило на то, что никогда нельзя будет поймать и приручить. Чешуя была гладкой, но в то же время и очень прочной, она блестела и искрилась под потоками света. Грива цвета красного огня шла вдоль всего туловища. На голове покоилось два немного выгнутых рога. Лисья морда была вытянутой, два уса, что будто бы жили своей собственной жизнью, изгибались и скользили вдоль дракона, который явно наслаждался своей обретенной свободой, а глаза… глаза были… Это не описать словами. В них столько всего смешалось: мудрость, знание, воля к борьбе, доброта…
Через некоторое время, вдоволь нарезвившись, он резко развернулся и начал стремительно вертеться по кругу так, что вскоре его голова и хвост перестали различаться, слившись в единое целое. Нарастал шум, странные звуки забились в голове, вышвыривая оттуда всякие другие мысли, словно ненужный сор, и постепенно их место заняла песня. Очень красивая, нежная, абсолютно и во всех отношениях прекрасная. Она переливалась, менялась, изменялась, становясь все громче и громче, и, когда достигла своего пика, из центра рассыпавшего искры кольца выстрелил ярчайший луч. Он вонзился в то самое солнце, заставив его заполыхать еще сильнее. Затем внезапно грянул взрыв, и пелена взбешенного ослепительно яркого света накрыла собой все вокруг…
*
Леголас дернулся и открыл глаза. В них все еще рябило, носились какие-то сполохи из странного сна. Да, сна, но все было настолько реально, создавалось даже впечатление, что он сам был свидетелем тех событий, только… только что именно это было? Что это все означало?
Эльф проморгался, проведя ладонью по лицу, и, сев, огляделся. Его друзья мирно спали, накапливая силы перед последующей дорогой. Гимли развалился в немыслимой позе и довольно храпел, раскинув руки. Арагорн подложил под голову свернутый в валик плащ и тоже впитывал живительное дыхание царства Морфея. Огонь догорал, угли еще теплились. Солнце стояло пока высоко, но было заметно, что жар спал и теперь медленно, но неуклонно оседал к земле. На чистом небе не было ни единого облачка, чуть трепыхались на ветру листья.
Леголас потянулся, разминая мышцы и восстанавливая кровообращение, и тут зацепился взглядом за нечто, что определенно сильно привлекло его внимание. Возле уже почти затухшего костерка лежала, свернувшись в клубочек и подобрав колени к груди, Рио. Она завернулась в свою синюю накидку с ног до головы, оставив открытым лишь лицо, и едва слышно втягивала через нос воздух. Эльф тихонечко встал и так же бесшумно приблизился к девушке, не наступив при этом ни на один сучок и не издав ни звука. Ему не хотелось нарушать ту идиллию, которая предстала его глазам.
Черты их новой спутницы, в которых сегодня он видел лишь насмешки и притворство, разгладились. Не осталось ни следа от ехидства, маска исчезла, вместо нее проглянула ранимая, тонкая натура, сильная и очень хрупкая. Следы многочисленных испытаний оставили свои отпечатки на безупречных линиях и как бы создавали таким образом единую книгу ее истории. Великий Дракон, самая последняя из древних Повелителей Энергии, Белая Кин… Живая легенда, коих в их время было не так уж много, таких остались единицы, по пальцам пересчитать можно, и вот одна эта единица сейчас была прямо перед ним.
Леголас осторожно, очень неловко протянул руку и прикоснулся кончиками пальцев к бледной щеке. Фолианты и свитки говорили ему одно, а на деле выходило совсем другое. Похоже, все, что он читал, находилось невероятно далеко от истины. Эльф мотнул головой и, вернувшись на свое место, опять задремал. Он уже не видел, как изо рта девушки выскользнула струйка белого сияющего дыма, растворившись в окружающей обстановке; как мимолетно шевельнулись тонкие губы, и блеклый, чужой и злобный голос, не принадлежавший Кин, прошептал:
- Lumbule eccoita. Lume entul Mornamire [1].
[1] «Тьма пробуждается. Время возвратиться Морнэмиру». (На правильности и грамотности написания фраз на эльфийском автор не сосредоточен.)
========== Просто уведомление (НЕ глава!) ==========
Дорогие читатели! И сразу к делу без лишних предисловий: я этот фик не забросила, вы не думайте! Просто у меня сейчас как по маслу пошел другой, и я записываю его.
Не волнуйтесь! Этот фанфик я не заморожу и не удалю ни в коем случае! И продолжу, надеюсь, в скором времени!
Василика
========== Глава 5, в которой все размышляют по дороге. ==========
Гимли проснулся резко и в основном из-за того, что его кто-то не особо вежливо толкнул носком сапога в бок. Недовольно заворчав, гном попытался восстановить прерванный сон, но тот, кто ему мешал, на сей раз не стал церемониться, и тугая струя холодной ледяной воды ударила сына Глоина по лицу. Средиземец взвыл от неожиданности, подскочил, ошарашено мотая туда-сюда головой, и увидел рядом Рио. Она стояла совершенно спокойно и с каким-то ехидным взглядом осматривала гнома.
- Проснись и пой, спящий красавец, – голос ее был насмешливым как и прежде. – Твои приятели уже поднялись. Присоединяйся!
Гимли заворчал, прикидывая в уме, как бы ему врезать этой настырной, надоедливой, гадкой, самовлюбленной…
- Хватит уже подбирать синонимы и комплименты, – прервала поток его мыслей девушка и кинула гному его топор. – У тебя это все равно плохо получается.
- Не лезь мне в голову! – огрызнулся тот, с кряхтением вставая с земли.
- А ты не думай так громко - раздражает, – в тон ему ответила Рио.
- Моргот тебя побери! – проворчал Гимли.
- Будешь хамить - в следующий раз вылью на тебя ушат кусачих улиток, – пригрозила Рио и, одернув плащ, отошла. Арагорн как раз затягивал потуже пояс, укрепляя на боку ножны с покоящимся в них Нарсилом. Леголас проверял тетиву лука, то натягивая ее до предела, то резко отпуская.
Рио же, сбросив оружие возле кострища, ходила туда-сюда, делая короткие взмахи руками и едва разборчиво бормоча какие-то слова. С кончиков ее пальцев то и дело срывались белые светящиеся искорки, походившие на светлячков. Они с тихим мелодичным жужжанием разлетались в стороны, падали на землю, на траву и как по волшебству стирали все следы, отпечатки, помятости и неровности, возникшие из-за вмешательства в эту тихую среду четырех путешественников. Рио передвигалась с закрытыми глазами, и со стороны ее движения напоминали какой-то загадочный танец. Шаги были легкими и плавными, каждый взмах был наполнен грацией и изяществом, не находись они в подобной обстановке, Леголас бы действительно решил, что присутствует на каком-то празднике.
Наконец Рио запрокинула голову назад и шумно выдохнула. Из ее рта вылетела несколько тоненьких струек серебристого искрящегося дымка. Они обогнули поляну, резвясь и забавно извиваясь в воздухе, потом сделали парочку зигзагов, обрисовав какой-то символ со множеством кругов, и растворились, будто их и не было вовсе. Девушка поправила на запястьях застежки наручей и, невозмутимо отряхнувшись, вернулась к тому месту, где оставила свои вещи, с таким же каменным лицом затянула ремни, державшие кинжалы, подобрала колчан и лук, зафиксировав их на спине в удобном положении, и повернулась к своим новым спутникам.
- Я уничтожила все, что могло указывать на наше с вами здесь присутствие, – пояснила она. – Не хочу, чтобы еще кто-то плелся за мной и доставлял неприятности. Все, двинулись, – и без дальнейших комментариев направилась вперед, в сторону степей.
Гимли что-то сварливо брякнул себе под нос и, ворча как побитый пес, устремился следом. Арагорн поправил лориенскую пряжку, еще раз убедился, что ничего не забыл, и пошел за гномом. Леголас же помедлил. Он еще раз оглядел эту полянку. На ней все было по-прежнему: тихо, мирно, незыблемо и спокойно. Едва-едва колыхались под слабыми потоками теплого ветра листья деревьев и кустов, тихонько шепча и переговариваясь о чем-то. Где-то в их глубине пела зарянка, что-то клевала в траве трясогузка, дергая хвостом. От костра ни малейшего намека – и угли и выжженное место исчезли.
- Эй, князь, – донесся до него ироничный голос Рио, – пошевеливайся, я тебя ждать не буду! Отстанешь - пеняй на себя!
Эльф отвел назад плечи, выпрямляя осанку, и поспешил за уже успевшей отдалиться компанией, впереди которой твердо шагала Рио, уже снова накинувшая капюшон и спрятавшая лицо под белой маской, идеально скрывавшей все, что под ней.
Небо оставалось таким же чистым и безмятежным, как и раньше, на бескрайнем голубом ковре не проплывало ни единого пушка облаков, ни единого клочка рваной светлой ваты, разбросанной неведомым шутником. Солнце было все еще высоко, но чувствовалось, что оно уже ненавязчиво подумывало о нежной теплой постельке там внизу, за горизонтом. Дневной жар, навеянный высокой температурой, спадал и теперь лениво, но неотвратимо стлался по разгоряченной сухой почве. Здесь не было привычной густой зелени, ярких пятнышек диковинных цветов или мелодично журчащих ручейков. Земля была сухой и недружелюбной, довольно песчаной, с каменистыми примесями, рассыпавшей по округе круглешки гальки или маленьких валунов, между которыми лишь иногда застенчиво и робко просовывали свои стебельки-тростинки сухие желтые растения.
До самого края, насколько хватало глаз, раскинули свои таинственные саваны Северные Пустоши, наполненные тем, с чем раньше трем героям Войны Кольца не приходилось встречаться. Рио была права: власть Короля признавали повсюду, но только не здесь. Это были владения других народов, других правил, обычаев и традиций, тут все отличалось в корне, и на то, чтобы приготовиться к переменам, времени было не очень-то и много.
Цепочка путников быстро и без остановок пересекала эти степи, двигаясь на север, туда, куда их вела Рио. Леголас ступал последним, вслушиваясь в дыхание и сердцебиение этих доселе незнакомых и не представленных ему мест. Волосы его чуть развевались от редких потоков ветерка, в золотых длинных прядях словно бы затаилась капля солнечного света, без лишней скромности разливавшая свое сияние.
Эльф выглядел спокойным, хоть мысли его и были отнюдь не настолько безмятежными. Он думал, о том, что он пережил, о том, что видел, и о том, что ему только предстоит увидеть. Эта Рио, Великий Дракон, Белая Кин, последняя в своем роде… Что-то в ней, несмотря на внешнюю холодность и отстраненность, притягивало лихолесца, раньше с подобным он не сталкивался, и сердце наследника престола невольно сжималось от осознания того, что у этой девушки не было дома, в который она могла бы вернуться. Вольная, свободная, неукротимая и такая… одинокая. Он даже представлять не хотел, каково это – знать, что таких как ты больше нет и не будет. Но иногда размышления Леголаса отвлекались от мрачных коридоров души Кин и возвращались к родным и приятным лесным полянкам, родникам и дворцу его отца…
Обувь Арагорна, идущего третьим, мерно и четко скользила по песчаной земле. Следопыт, не обращая внимания на тепло, укутался в лориенскую накидку-хамелеон, и, изредка касаясь пальцами рукояти меча, продолжал следовать за новой проводницей. Королю Элессару довелось узреть немало удивительного и невероятного, многими дорогами он проследовал, со многими повстречался, немало друзей и соратников завел, но эта персона, эта живая легенда, о которой Митрандир поведал им недавно, заставила пересмотреть то, к чему Дунаданец привык. Его глаза без труда видели стену, возвышавшуюся вокруг девушки, непоколебимую изгородь, холодную как лед и обжигавшую как раскаленный добела металл. Быть единственным не очень-то приятно, а находиться в таком состоянии еще и без товарищей ужасно вдвойне!
Потом глухо постукивали подбитые железом башмаки Гимли. Гном, крепко сжимая руками верную секиру, все еще не остыл и продолжал беззвучно сыпать оскорблениями и ругательствами, представляя, как вызывает заносчивого рыжика на бой и повергает ее в пыль поражения. И все же что-то сыну Глоина подсказывало, что даже при всем своем великом и неизмеримом желании сразиться с ней, он никогда не победит. И тем более не догадается о том, кто или что мог бы это сделать. Воин без страха, воин без эмоций, воин, которому нечего терять – самый страшный и непредсказуемый противник. Тот, кто не боится, не пугается врага и без колебаний нанесет ему поражение, ежели представится возможность. И неожиданно для себя Гимли ловил себя на мысли, что когда-нибудь он попросит эту девушку научить его такому искусству.
Их размышления не были тайной для Рио. Она с легкостью читала в их душах, видела все сокровенное, все их тайные мечты и ужасы, надежды и опасения. Не было в этом ничего нового, она проделывала такое уже тысячи и тысячи раз, и за прожитые в одиночестве столетия это занятие стало само собой разумеющимся.
Рио ступала первой, уверенно и спокойно, нисколько не волнуясь и не переживая. Ее синий плащ равномерно колыхался у нее за спиной, и под лучами дневного ока его ткань казалась чешуйчатой и даже глянцевой, словно кожа дракона, и если напрячься, то можно было понять, что одежда была зачарованна, но не от изнашивания, а скорее от холода или тепла, или дождя, или ветра. Сапоги иногда зачерпывали серо-желтый песок, и замша посветлела под его тонким покровом.
Так в молчаливом, однообразном и монотонном походе, лишенном всяких бесед и разговоров, прошел день. Солнце покраснело, приобретя оттенок кровавого-оранжевого шелка, и, бросая длинные тени от всего, на что только натыкалось, сонно позевывая, пряталось за линию горизонта, готовясь к ночлегу. «Завтра будет ветер…» – подумала Рио и, почувствовав тонкое колебание нитей энергии, прищурилась. – «Сильный ветер…»
Небо стало пурпурно розовым, и появившиеся недавно перистые облака с удовольствием окрасились в эту вечернюю палитру цветов. Но никто не останавливался. Как и сказала девушка, ночь должна была послужить им прикрытием для дальнейшего передвижения, обеспечивая еще сохранявшимся теплом, ибо на следующее утро они должны были достигнуть следующего перелеска и там уже отдохнуть.
Перед тем, как опустились сумерки, Рио пробормотала несколько слов, создав вокруг каждого из ее маленького отряда слабо мерцающие купола, которые сжались и обволокли их, повторяя все контуры.
- Это поможет вам не замерзнуть, если что. Да и мне так будет сподручнее найти вас, коли соизволите потеряться - темнота в степях не та, что там, откуда вы пришли. Она куда более суровая, – произнесла Рио, на пару мгновений отодвинув маску на лоб. – Постарайтесь не отставать, не хочу тратить время на вас, если вам заблагорассудится сбиться в сторону.
========== Глава 6, в которой встречаются ночные чудеса. ==========
С наступлением ночи небо очистилось от тонких перышек облачков и прояснилось. Легкий ветер витал над землей, перегоняя над плоскими равнинами еще прогретый со дня воздух, и хотя чувствовалось, что явно холодало, тепло сохранялось над степями, да и магические купола прекрасно выполняли свою роль.
Темнота, упавшая со всех сторон, казалось, нисколько не смущала Кин – она шла так же как и раньше, четко и ровно отмеряя шаг за шагом и ни разу не сбившись. Правда, маску она все же сняла и, откинув назад капюшон, продолжала идти.
Рядом с ней ступал Арагорн, зорко всматриваясь в непроглядный мрак и держа одну руку на эфесе меча. Следопыт нервничал. Раньше он не попадал в подобные места, за исключением Подземелий Мории, разумеется, и обострившиеся чувства громко говорили ему, что уж лучше быть подготовленным к неожиданностям, чем умереть от неизвестно чего.