– Seventeen, можно буду называть тебя Сеней? Это по-нашему Арсений, не нужно привлекать любопытные взгляды сограждан. Народ у нас добрый, но порой такой ушлый.
– Мне нравится полное имя – Арсений, но сейчас нам нужно найти новый зонт. Для зелёного плута зонт – сродни волшебной палочки для мага. Его можно превратить в меч… Последняя попытка трансформации была неудачной. Я парил на зонтике, чтобы предупредить жителей Скепшира, но на меня напали «шептуны», отбиваясь, упал на землю, машинально произнёс заклинание и выругался, чтобы превратить сломанный зонт в меч, но вместо этого перенёсся сюда. В какой-то парк со странно одетыми людьми…– и посмотрел на сломанный зелёный зонт.
– Ну, знаешь! Вообще-то, это ты странновато одет для наших мест! – признаю, вспылил. – А не сказал ли ты случаем, когда падал вместе с заклинанием «да пошло бы оно всё подальше?»
– И вправду, – парень задумался, после чего кивнул, осознав свою ошибку. – Надо найти соответствующую одежду для… где я? Я бывал во многих английских поселениях, но таких зданий нет нигде, да и город непохож на город, – попытки анализа запутали чужестранца.
– Многие с тобой согласятся, что этот город не похож на город, – пошутил я.
Сеня оценил моё чисто «британское» остроумие и долго смеялся, печально признавать, но никто раньше не был в восторге от меня в данном аспекте. Да, мне всегда особенно трудно давались новые знакомства, с людьми почему-то сходился крайне плохо. Арсений смеялся заразительно, невозможно было не поддержать этот ирландский хохот. Всегда любил компании, но они не всегда принимали меня, несмотря на все мои старания быть одинаковым с ними. Грустно признаваться в том, что до сего дня я – Игорь Лавров не смеялся так искренне, возможно, ирландский умалишенный был куда нормальнее всех живущих в современном безумии людей.
– Следует переодеть меня по моде на здешнем рынке, – Seventeen глаголил вполне здраво, чем и стал меня убеждать в том, что он не какой-то там любитель опиума, а чудак, который вошёл в роль, значит, требовалось подыграть слегка.
В Ирландский фольклор поверил в тот же вечер, но обо всём поподробнее, сначала мой друг весело махал всем впереди идущим прохожим и крайне огорчался, не добившись ответного жеста. Словно пионер, лепрекон без устали поднимал правую руку вверх, периодически смотрел на меня, хотел что-то сказать, но, видимо, передумывал или решал, что приму за сумасшедшего. Так продолжалось минут пятнадцать, немой вопрос Сени мне самому не давал покоя. Зачем «голди» машет незнакомым прохожим и почему расстраивается, не получая ответной реакции? Словно добрая собачонка вилял рукой как хвостом, а взамен не получал ничего. Заприметив одетого в зелёное человечка, люди переходили на другую сторону, меняли курс, останавливались, делали всё, что угодно, только не махали в ответ. Пожалуй, в то, что Сеня не болен психически, верил только я и то, потому, что считал странного незнакомца своим приятелем, первым за долгое время.
– Я вижу, что ты опешил, в чём причина такой перемены? – любопытство меня распирало, да и жалко смотреть на тщетные попытки ирландского дружелюбия.
– Как у вас люди перемещаются на большие расстояния? У нас, чтобы добраться быстро от опушки леса, например, в город достаточно идти по эльфийской дороге и «голосовать». Нужно поднять правую руку. Если другому путешественнику нужно на то место, где стоишь ты, а тебе туда, где стоит он, то в знак согласия прохожий поднимает левую руку, затем вы меняетесь местами. И так можно добраться до другой любой части Ирландии в считанные минуты, если повезёт, – пояснил уроженец Скепшира.
– Боюсь тебя огорчить, но тут мы ходим пешком либо на безлошадных повозках, – с техническим прогрессом новоприбывший турист был знаком, но захотелось подшутить.
Любопытство взяло верх, да и глупо не узнать подробности о столь прекрасном крае. Вдруг мне посчастливится, поднимая руку обогнуть всю матушку Ирландию!
– Передвигаться можно только, встретив эльфа или волшебника?
– Нет, люди тоже могут быть проводниками, но вспомнить, почему так быстро добрались домой, увы и ах, потом не могут. Зачем забивать их головы лишней информацией? – человек в котелке задал риторический вопрос.
– Да, и правда, зачем? – подумал я, но вслух ничего не сказал, а только лишь кивнул.
– Им надо пасти коров и делать отличный эль для нас.
Фраза, по-моему, снисходительного характера, но, что поделать, мой друг всего-навсего житель зелёного массива, привыкший во время дежурства спать на траве и смотреть на гаснущие звёзды, а между тем, кто его знает, какие у них там за бугром порядки? Толерантность там точно отсутствует за ненадобностью, уж больно темна гуща леса с её древними обычаями. Средневековый уклад смог прочно укорениться и осесть многовековой пылью, но нетерпимыми их назвать нельзя. Скепшир мне представлялся замком возле леса. Вокруг бродят непонятные существа и эльфы, живущие на верхушках деревьев.
Фильм о Робин Гуде – наглядная тому иллюстрация, но там не было ушастых лучников, только благородные разбойники. Кстати, никогда не понимал сути этой фразы. Жители леса знали себе цену и относились к другим, как подобает ценителям природы. Лепреконы, напротив, привыкли жить за счёт других, наказывать жуликов и пройдох, веселиться, но назвать злыми их тоже нельзя. Существа особого склада ума и культуры со своими понятиями справедливости и нравственности, они мирно уживались потому, что были гармоничной частью целого.
2 Рынок, галстук и зонты
Дорога до рынка заняла немало времени, но болтовня отняла у нас гораздо больше. Сеня то и дело останавливался, чтобы поглазеть на «эльфиек» и городские достопримечательности, но больше на прелести соотечественниц. В нём была видна непреодолимая тоска по малой родине, взор искал привычные очертания и силуэты. Кто может понять ирландский сплин? На «барахолке» в глазах Сени мелькнул озорной блеск. На блошином рынке всегда можно найти любое сокровище за вполне приемлемую цену. Входов на рынок несколько, мы выбрали ближайший к нам, то есть «северный», всего же их четыре: южный, северный, западный и восточный, по одному на каждую сторону квадрата. Лесной народец дурачил людей не одно столетие, поэтому оставить с носом торговцев Арсению всё равно, что глазом моргнуть. Такие манипуляции над чужим сознанием нужны, как воздух попавшей на берег рыбёшке.
Странная одежда не бросалась в глаза, продавцы за день видят сотни людей, чтобы привлечь их внимание нужно ехать голым на большом белом медведе, махать ирландским флагом, распевая при этом калинку-малинку. Шанс, конечно, чуть выше, но всё равно был мал, особенности менталитета в том, что мы не обращаем на других внимания, исключением является обычное русское развлечение – скука. Вот тогда мы начинаем смотреть по сторонам в поисках хоть каких-то приключений и чего-нибудь интересного. Наверно, Сеню я заметил именно поэтому. Буквально из каждого уголка слышалась реклама товара. Слоганов было много, но все они похожи друг на друга сиамскими близнецами. Колоритные выходцы из бывших республик, бабульки выставившие на продажу носки да трусы, были и корейцы, невероятный культурный котёл в стиле масленичной ярмарки кипел, товар уходил как горячие пирожки.
– Что мы ищем? – спросил я после того, как мы прошли несколько рядов вхолостую. – Давай начнём с одежды, а остальное время потратим на «меч-зонт»?
Внимание гостя города привлёк один спортивный костюм с надписью «Fight me I’m Irish11». Ирландец озорно улыбнулся изображению хулиганского лепрекона на рукаве костюма, который засучил рукава и готовился к драке. Пришлось отвести в сторону раззадорившегося приятеля и вежливо намекнуть:
– Ты чем собрался платить? Золото не примут, а фунты и пенсы тем паче не в ходу!
– Покажи мне ваши монеты, – сказал он после пяти секундной паузы.
Признаюсь, подумал, что ушлый тип расплатится моей скудной стипендией, стыдно, но такая мысль у меня мелькнула. «Монет» у меня было две, обе номиналом «тысяча рублей». Подозрения усугубились, когда уроженец Скепшира положил ладонь на купюры.
– Спасибо, – убрал ладонь, которая считала нужную ей информацию, а я убрал деньги в карман, там им безопаснее.
Это рынок, и держать крупные купюры таким образом – крайне неразумно. Не стоит забывать и о лёгком дуновении ветра, после которого за моими облигациями будет бегать половина рынка. В этой гонке шанс вернуть кровно заработанные средства невелик. Думку мою развеял не ветер, но легче мне не стало. Сеня вручил мне пачку свежеотпечатанных и пахнущих краской банкнот в новенькой упаковке. Мой последний визит к окулисту был не так давно, прошло две недели, но диагноз об идеальном зрении лётчика стали опровергать расширенные от удивления глаза.
– Должно хватить, я полагаю, – моё состояние привело мошенника в едва скрываемый восторг.
– Мы сможем тебя одеть в самом дорогом магазине! – руки тряслись, бумага жгла пальцы, ладони покраснели, моё нутро готово было сорваться с места и убежать, душа ушла в пятки, но, чёрт возьми, я честный малый!
– Отлично! Одеваться как Джон Булль мне не по нраву, да и не к лицу, – вторую часть фразы нарочно выговорил медленно и немного хвастливо. – Можно даже не торговаться.
Китаец, торговавший спортивной и хулиганской атрибутикой, увидел у меня заведомо приличную сумму денег и резко оживился, судя по всему, ему особенно понравилась последняя фраза.
– Вам что-нибудь подсказать, молодые люди? Я беру товар непосредственно из Ирландии и Англии. У меня нет ширпотреба или китайских тряпок!
Так или иначе мой друг изначально планировал совершить покупку именно у него, но делал безразличный вид.
– Молодые люди, если купите помимо костюма ещё и кеды, то сделаю хорошую скидку, – нервно начал атаковать с акцентом азиат, но мой друг пропустил мимо ушей соблазнительное предложение.
– Пожалуй, для начала можно посмотреть товар на щедрых условиях? – намекал я ирландцу, оставив вне диалога Зиана Шень, который прочно заглотил наш крючок.
– Чтобы не увидел, не смейся, смех, особенно, когда он искренний – разрушает любые чары и магию. Запомни это, мой друг! – строго сказал он. – Данное дельце мы провернём с размахом.
Фальшивомонетчик повернулся к китайцу, зная, что последнюю фразу тот принял на вооружение. Мирный мужчина, а именно так трактовалось имя, в данную минуту переставал им быть. Правило первое, уместное в любых ситуациях: для победы или получения преимущества, надо вывести противника из состояния «Инны и Яны».
– Сделаешь нам хорошую скидку? – начал Арсений.
– Да, рад буду услужить, – глазёнки от улыбки превратились в две щели, где торговец научился так хорошо говорить по-русски?
– Милейший, во сколько мне обойдётся тот прекрасный костюм? – лепрекон выдавал себя за иностранца с английским акцентом.
– Для Вас, всего десять тысяч, берите, хорошая цена, такой нигде нет, – продолжал лукавить продавец в красной майке КНДР.
– А вместе со скидкой сколько? И, что ты там бормотал про ширпотреб и кеды? – влез в разговор я.
– Никакого ширпотреба и вьетнамских подделок! Джентльмены, всё английское! – стал замечать, что минута общения с Августом прибавляла изрядную долю воспитанности и интеллигентности всякому слушателю и собеседнику.
– Предположим, мы верим твоим речам, так, всё-таки, сколько хочешь получить за два комплекта? – истинная выдержка, что тут сказать.
– Готов уступить, – тут у него на лбу появились огромные, размером с горох капли пота.
– Чудно! – продавец тем временем пустился в пляс. – Сберегу ваш кошелёк на добрых пять тысяч, возьму чисто символически пятнадцать тысяч.
Танцевал азиат народный танец «Янгэ12» довольно ловко: изображал мифологические подвиги, при помощи разных манипуляций и движений ног. Зиан стал выписывать пируэты, после этого отдавать деньги стало весьма проблематично. Мне вспомнился фильм про пьяного мастера кун-фу, которому заполучить их было куда сподручнее.
После очередного движения журавля, поймал и вложил ему в ладонь пятнадцать новеньких «Ярославичей», то, что ему причиталось от продажи. Танцор диско тем временем перешёл на «Gangnam Style», тут меня накрыло медным тазиком. Теперь заражённый бешеной энергетикой лысоватого мужчины сам предался греховному танцу. Да знаю, мужики не танцуют, они даже ходят с трудом, но остановить меня не мог никто, а наряда санитаров белохалатных поблизости не оказалось. Снял свои чёрные очки ведь, помните, говорил, что было очень жарко? Тонированные стёкла круглой формы смотрелись на мне как на коте Базилио. Сам не знаю, почему, но решил подарить их ему в награду за дивные телодвижения. Зиан танцевал в моих очках с непонятной песней, в ней и русский размах, а также корейский задор! Русский и китаец – братья на век, вообще считаю, что нет плохих наций, а есть плохие люди. Продавец, который оказался корейцем наполовину, начал взрывать своим вокалом:
Oppan gangnam seutail! Gangnam seutail!
Oppan gangnam seutail! Gangnam seutail!
Oppangangnamseutail!
Минут через пять рынок превратился в самое настоящее безумие, мы кое-как вылезли из ламбады, но продолжали танцевать что-то похожее на «Dubsteb13». Всю жизнь хотел побывать на спонтанной танцевальной площадке. Лепрекон – мечты сбываются!
– «Oppan gangnam seutail» – а что это значит? – спросил я.
– Дурацкая игра слов, не переживай, они так протанцуют сутки, не больше. Наложил заклинания «Pro causa» – ради шутки танцуй сутки! Все, кто нас дурачил сегодня, в следующий раз крепко задумаются. Любой лепрекон, в ответ на злые намерения против него, имеет право применить это безобидное заклинание, добавив наказание на своё усмотрение.
Мы можем пользоваться «iusti vindicativi», то есть правом на отмщение. Чтобы не утомлять, я специально опустил полный поход на рынок: покупку тех самых солнечных очков, носков, трусов. Все продавцы танцевали до изнеможения после нашей встречи, и только один на всём рынке оказался кристально чистым человеком. Последним пунктом в наших покупках значился как раз хороший зонт, нужен был добротный, может, даже старинный.
Так как такие перестали делать, по моему мнению, лет так сто назад, мы подошли к старому грузину, который вопреки технике безопасности курил на рабочем месте крепкий табак, при этом шевелил пышными седыми бакенбардами. Торговец почему-то грустил, бормоча что-то себе под большой нос. Возрастом старец был едва ли моложе горы Арарат, голова от седин была белее снега. С глаз скатилась скупая слеза, но лично мне она казалась не такой уж и скупой, ей запросто можно оросить всю Грузию.
– Что я теперь скажу дома? Что я теперь скажу дома? Что я теперь скажу дома… – спрашивал у пустоты Кахабери Гегечкори. Денег на операцию внучке я не добыл…
Старый мастер возносил руки к небесам, после чего делал такую затяжку, что другой на его месте, пусть даже здоровый мужчина, прокашлялся бы в тот самый миг, как только вдохнул в лёгкие такую дозу крепкого самосада.
– Что случилось, дедушка?! – поинтересовались мы хором.
– Люди не желают приобретать мои зонты, а я обещал, что продам всё и вернусь…– грустно начал старик, но осёкся. – Люди не хотят брать хорошее и дорогое… Мои зонты дорогие, а я обещал, продам и вернусь с деньгами…Что я теперь скажу дома?
– Не переживай, продашь! – твёрдо заявил я.
– Продашь! – согласился мой друг. – Обязательно продашь!
– Сегодня истекает аренда места, за полгода не продал ни одного зонта, а они у меня самые лучшие! В этом большом городе они точно самые лучшие! Я их сделал сам! А что теперь я скажу дома? Ваш дедушка вернулся ни с чем! Моей внучке нужны деньги на то, чтобы она могла ходить… Что ей скажет её деда Каха? Что он привёз долги? – грузин затянулся и поставил свою пластинку с начала. – Что я теперь скажу дома? Что я теперь скажу дома? Что я теперь скажу дома…