Реакция тела удивляла ее саму. Руки нещадно потели. Губы сохли, словно ее тут снова собирались вести на казнь. Она ведь так не дергалась ни в первую встречу с монархом после пленения, ни во вторую, когда ей предложили сменить сторону.
Сигнал от двери оповестил о посетителе, заставляя подпрыгнуть на месте. Подскочив к панели и хлопнув по ней, она открыла дверь. В коридоре ожидаемо обнаружился ее провожатый, молча возвышаясь черной горой. В горле сразу образовался комок, когда Рей поняла, насколько он был физически выше и больше нее. «И как только умудрилась так долго простоять против него. Да у него же даже руки длиннее моих в два раза», — мельком подумала она, смущенно кусая губу и исподтишка разглядывая человека напротив.
— Э-э-э, простите. Я… Я даже не поблагодарила вас, Ваше Высочество… — сумела промямлить она, отчаянно желая провалиться сквозь пол от пристального взгляда от принца, что ощущался даже сквозь глухой шлем.
— Без титулов. Можешь называть меня по имени и на ты, Дама Гойя, — грубо перебил ее отдающий металлом.
— Хорошо, Рен? — вопросительно согласилась Рей. «По имени, так по имени».
Короткий кивок о маски и натянутая тишина опустилась между ними. Не зная, что еще сказать, она просто смотрела куда угодно, лишь бы начать нагло не рассматривать замершую напротив фигуру. По позвоночнику бегали целые батальоны бронированных паучков, марширующих по всем нервам.
— Не могли бы. Не мог бы ты… сопроводить меня на аудиенцию к Верховному Ли…
— Он просил называть его Учителем, — снова перебил ее принц.
— Э-э, да. Точно, — поддакнула она, не успев поначалу даже оскорбиться грубостью Первого Рыцаря.
Он отодвинулся на шаг, приглашая следовать за ним и Рей вышла за порог, тут же хлопнув ладонью по панели, заперла дверь. Она приготовилась снова бежать за принцем, думая, что тот своим длинными ногами уже прошел половину коридора, но как ни странно, тот молча ждал ее.
Робкая улыбка сама вылезла, показав готовность идти.
Уже шагая к лифтам, младшая заметила, что Рен намеренно держится сбоку, а не впереди, словно таким образом показывая ее новый статус. «Может, боится спину открытой оставить, мало ли какие у меня дурные мысли в голове», — беззлобно усмехнулась Рей мысленно. — «Или может, думает, что я за его грубость подножку поставлю? Хотя… Ему по положению можно быть грубияном и перебивать на полуслове, кого захочет и когда захочет».
Рена же откровенно неприятно смутила ее неожиданная неуверенность, ведь первые встречи проходили в совсем другом ключе. Но без труда выкинув лишнее из головы, на ходу отмечая нюансы ее поведения и манеру держаться, он с каждой секундой находил что-то новое для себя. Будоражащий наклон головы и яркие красные губы, выделявшиеся на бледном лице, приводили в неимоверный восторг. А мерцающие в глубине глаз два огонька насылали табуны мурашек. Плетясь сбоку, он не мог оторваться от нее, сумев вслух лишь выдать глупость.
— Тебе подходит черный цвет.
Вскинутая вверх голова и на него сверкнули ее глаза в удивленном взгляде. Алый рот слегка искривился в очередной робкой улыбке, и она пошагала вперед, пряча глаза в пол. Адресованная именно ему улыбка вгрызлась ему в нутро, на полпути к лифту Рен поймал себя в удивительном для него благостном расположении духа, чего он не испытывал очень давно.
Поначалу прогулочный шаг ускорялся, словно ее спутник попросту не умел медленно ходить Рей едва успевала подстраиваться под него, дабы не разрывать дистанцию. Умело контролируя дыхание, она почти шаг в шаг шла рядом с принцем, но в какой-то момент он все же вырвался вперед на очередном повороте коридора. Кайло сразу краем глаза заметил, что его спутница слегка отстала. Он тут же остановился сам в ожидании, но погруженный в самокопание, не успел отодвинуться подальше, как вывернувшаяся из-за поворота Рей с размаху впечаталась лицом в его плечо.
— Простите… Э-э. Прости. Засмотрелась по сторонам, — смущенно пробормотала она, глядя на глухой шлем.
— Тут не на что заглядываться, — пророкотал Рен, тут же жалея о том, что преобразователь голоса не показывает эмоции.
Конец фразы, что смотреть тут не на что, кроме нее, он проглотил, так и не сумев высказать вслух.
Но его спутница сделала вид, словно не заметила его резкости, и потирая пострадавший от столкновения нос, сама пошагала дальше.
Приноровившись наконец к его шагу, Рей таращилась на разбегающихся при виде принца обитателей Святилища. Мрачноватое смущение давно испарилось, оставив возрастающее любопытство и легкое удивление. Даже не предпринимая попыток наладить хоть какое-то подобие общения, она со странной уверенностью бросала быстрые взгляды. Ей быстро надоело рассматривать встречающийся на пути персонал, что сразу притворялся мебелью, прижимаясь к стенам, или резко меняющие траекторию движения. Зато мимо стали проплывать огромные панорамные обзорные окна и нечаянно зацепившись глазами на вид невероятных конструкций и пролетающих мимо верениц мелких суденышек, она ненамеренно притормозила, снова упуская из виду Рена. С трудом оторвав восторженные глаза от обзорного экрана, она с приподнятым настроением побежала к снова остановившемуся сопровождающему.
В лифт он почти галантно пропустил первой ее.
Уже стоя за спиной Кайло, Рей, не сдержавшись едва слышно хмыкнула. Разум услужливо подсунул ей воспоминание о поправленном капюшоне. Но услышавший ее смешок Рен резко повернул голову, отчего она опешила от неожиданности.
— Прости… Я просто вспомнила. Ну вот, он опять криво лежит, — ляпнула она, поправляя ни в чем неповинный капюшон и снова фыркая.
На второй ее смешок Рен уже не обратил внимания, превратившись в столб, и не возвращая голову в первоначальное положение. Сейчас, внезапно размякший от простой заботы, и мысленно проклиная себя за эту слабость, принц едва сдерживался, дабы не улечься мешком и не обхватить ее ноги. От этого его вовремя остановил открывший двери лифт.
В этот раз Верховный Лидер сидел на месте, задумчиво разглядывая голограмму докладывающего о чем-то офицера. Едва они вошли, голограмма на полуслове была сметена прочь движением ладони. «Надо было просмотреть правила этикета! Поклон или реверанс, на колено или остаться стоять», — лихорадочно думала младшая. — «Ай. Не убьют же… Наверно… »
Хитрый взгляд внимательно следил за преклонившим колено принцем и явно замешкавшейся Рей, что не сразу, но тоже быстро опустившейся в приветствии. Учитель Хан явно отметил ее метания, но одобрительно улыбаясь, проговорил, — Встаньте. Коленопреклоненные повиновались.
–Я слушаю тебя, мое дитя.
Настало время отчаянного позора и опять замешкавшись, она неожиданно для себя выдала, — Если я скажу, что нечаянно нажала панель запроса на аудиенцию к Вам, Учитель, это будет слишком глупое оправдание?
И закусала губы в ожидании гневной отповеди. В голову влезло ироническая мысль, что вот так и заканчиваются нежданные взлеты на самый верх и вот так и выходят грандиозные падения на самое дно.
На удивленно повернутую в ее сторону голову принца она старалась не смотреть.
Но вместо упреков она услышала громогласный хохот. Верховный лидер откровенно веселился.
— Люблю честность, дитя, — переводя дыхание, пояснил он. — Спасибо за столь редкую возможность почувствовать себя обычным живым человеком. Надеюсь, ты быстро перестанешь смущаться, дитя. Когда поймешь, что это теперь тебе не нужно. Я вижу, у тебя уже скопилось так много вопросов.
— И так мало ответов, Учитель, — почти без запинки отозвалась она, почему-то резко грустнея.
— Удивительно, но я не смог найти никакого малейшего упоминания о подобной стороне Силы, что скрыта в тебе. Уникальные возможности. Редчайший драгоценный камень, требующий обработки умелой рукой, — почти шептал Правитель, вцепившись в подлокотники трона пальцами и наклоняясь вперед торсом и цепким колючим взглядом рассматривая девушку перед собой. — Ты всем довольна, дитя?
Едва Рей открыла рот, чтобы честно признаться об устроенном ею беспорядке, как Учитель с доброжелательным выражением лица продолжил, — Можешь не беспокоиться о таком пустяке, как разгромленные тобой пара манекенов. Поверь, нам не привыкать, — открыто усмехнулся Император, почему-то адресуя последние слова сыну. «Или я дура, или каменный истукан тоже с психу ломает вещи?»— обалдело подумала младшая, бросая искоса удивленный взгляд на принца. » А с виду и не скажешь, что буйный». В ее понимании, уж кто-кто, но только не этот непробиваемый амбал казался истеричным капризным мальчиком. Пораженная этой новой гранью образа невозмутимого и сурового солдафона, Рей молчала, усиленно стараясь не начинать придумывать ему несуществующие качества. Но она внезапно поймала выжидающий взгляд от Императора, и решив, что время для ответов настало, она открыла рот.
— Почему я?
Ответа не последовало.
Зажмурившись от собственной наглости, она продолжила, — Почему именно я? Почему мне, дочери отступников, позволено стоять здесь и задавать вопросы? Почему я, напавшая на вашего сына, получила такую свободу, хотя должна уже гнить в могиле? Ведь нас оставили в живых и забрали сюда до того, как вы узнали о моих якобы возможностях и Силе. Мы бежали, но нас спасли от смерти ведь не просто из человеколюбия. Значит, дело во мне или в брате? Я уже поняла, что неспроста Первый Рыцарь оставил нас с братом в живых и доставил сюда. Но я до сих пор не понимаю подоплеки этого решения, — все больше распаляясь, говорила Рей.
Она даже и не заметила, что с каждым вопросом мелкими шагами приближалась к трону, неосознанно заламывая руки. Не заметила и то, как вздрогнул сзади Первый Рыцарь от ее слов, как и остался без внимания останавливающий дернувшихся центурионов жест ладонью Верховного Лидера.
— Почему вы помогли мне с голосами и чего ждете взамен? — тихо продолжила она, словно спрашивая себя. — Какова моя роль в этом фарсе? Чье место я заняла в этом представлении. Что ждет меня в будущем? Стала очередной разменной монетой в политических играх или действительно теперь я занимаю то положение, которым описывает меня иерархия Империи?
Правитель начал говорить сразу, как только она выдохлась.
— Ты действительно теперь неприкосновенна, дитя. А свое будущее ты можешь выбрать сама. Остальные ответы ты получишь, но в свое время.
— Из грязи в князи, — вдруг дошло до нее.
Эта мысль стала для нее настолько невероятной, что она незаметно ущипнула себя за кожу на руке. «Может, это все бред моего воспаленного разума»
Ее жест не укрылся от внимательных глаз монарха.
— Ты не спишь, дитя, — снисходительно утешил тот. — Хочешь спросить что-нибудь еще?
— Да, Учитель. Если я могу выбирать сама… Я не… Мне не хотелось бы бесцельно торчать на светских приемах, изображая благородную даму. Притворяться вешалкой для платьев мне… не очень нравится.
Новый смех разнесся по Тронному залу.
— Поверь, дитя, в империи есть, кому торчать на балах и изображать благородных вешалок для платьев. Подумай. Погуляй. Присмотрись. Как решишь чем-нибудь заняться, сообщи.
— Я… Я ничего не умею, Учитель. Способностей к аналитике и политике никаких. Не умею пропагандировать и убеждать. Не умею вести за собой людей, из меня выйдет самый худший командир во всей изученной Вселенной. Я могу лишь ломать вещи. И портить жизни людям вокруг, — мрачно выдала Рей, осознавая собственную бесполезность. Но спустя мгновения ее лицо озарилось. — Я могу разговаривать c кораблями, Учитель! Так мы смогли договориться с реактором «Подавляющего»! В обмен на устранение его мелкой помехи он открыл нам дверь и отозвал на время охрану. А угнанный нами личный шаттл по моей просьбе связался с флагманом… ну… когда нам была нужна помощь.
Верховный Лидер удовлетворенно кивнул.
— Развлекайся с кораблями, дитя. Думаю, на Флоте ты станешь отличным подспорьем моему сыну. Пока не найдешь себе другое развлечение. У тебя очень много возможностей, дитя. С твоим неограниченным доступом ко всему. К технике. К информации. К деньгам, — чеканя каждое слово, сохраняя улыбку на лице, но при этом совсем не смешливыми глазами глядя на нее. — Империя у твоих ног, дитя, — совсем туманно закончил Правитель.
Огромный камень упал у нее с плеч. Все не веря услышанному, она никак не могла найти слов благодарности, и вместо простого спасибо вдруг ляпнула, — А-а. Э-э. Почему меня сопровождает только Ваш сын? Неужели такая нехватка персонала? Простите. Я несу чушь. Я… просто растеряна… — смущенно пролепетала Рей.
— Выбери любого, и для него будет честью сопровождать тебя, — ехидно бросил Правитель, в упор глядя на сына.
— Высших сопровождают достойные, — вдруг прорычал сзади обезличенный голос.
Рей вздрогнула, совсем позабыв о присутствии Рена. Решив, что потом разберется в их странных речах, она просто пожала плечами.
— Накопишь новые вопросы, я жду тебя. Будешь готова к обучению, приходи ко мне за знаниями, — усталый голос донесся до нее, давая понять, что аудиенция окончена.
Старик на троне махнул рукой, отсылая ее, и решительным жестом вернул перед собой свернутую голограмму. При виде прозрачного офицера его улыбка моментально исчезла, оставляя мерзко изогнутый недовольством рот.
«Кто-то явно облажался», — подумала Рей, топая следом за удалявшимся принцем. Стоя в лифте, она обратилась к спине Рена, — Прости… Я понимаю, вы… ты наверняка очень занятый. Не хотелось бы тебя отвлекать по пустякам. Но… не мог бы ты дать мне кого-нибудь сопровождающим. На первое время. Я просто еще мало чего знаю и пока не освоюсь…
Довольно резкий поворот всего корпуса в ее сторону и шлем равнодушно произнес, — Твой брат останется в Святилище, рядом с Верховным Лидером. Его состояние не позволяет перевозить его за тобой. Отец присмотрит за ним, возможно даже своими силами попытается пробудить. Ты будешь находиться на флагмане Третьего Флота. Рядом со мной, — зачем то добавил Рен и отвернулся.
Она опешила. Но проглотила гневную фразу о категоричности его решений и отсутствии манер.
— Ну, вообще-то я сама высказалась против всяческих политических игрищ. Одна дорога — во флот. А с братом, конечно, умно, — как можно мягче проговорила младшая, с усилием воли давя вспыхнувший гнев. — Он — заложник? Гарант моей преданности? — прямо спросила она. — Хороший ход, — не сумев скрыть нотки раздражения, выпалила Рей.
Ответа ожидаемо не последовало.
Спустя долгое молчание, принц подал голос, — Тебя будет сопровождать Центурион Аскари. Все интересующие тебя вопросы можешь задавать ему.
— Нянька-охранник, — мрачно буркнула она, надеясь, что ее не услышат.
Кайло под маской чуть не рассмеялся в голос. Если бы еще помнил, каково это — смеяться. Его спутница слово в слово повторила его мысль о Центурионе. Вопреки ожиданиям, она вместо истерик преподнесла почти адекватное восприятие ситуации. И вопреки своей силе воли, он был растерян. Все время, проведенное рядом с ней, он плыл, почти не имея сил логично мыслить.
Потому и грубил, как зазнайка. Как последний идиот.
Пытаясь сформировать свои мысли Рен понял, что не просто растерян. Он еще и оскорблен. Он понимал, что слишком много ожидал. Но именно сейчас его реальность оказалась намного суровее. Руки чесались последовать примеру его спутницы и что-нибудь основательно разгромить. Да на куски помельче. Или сразу чтобы в труху. Или вырвать очередному предателю сердце. Ну, или просто разрубить на части в назидание другим. Слишком сильно она на него влияла. Она путала ему мысли и разгоняла кровь. Не имея возможности спокойно на нее смотреть, Первый Рыцарь, в какие-то моменты был готов выть от беспокойства. Ему приходилось закусывать собственные губы, чтобы не начать орать и визжать как подросток, которому показали его подарок, но обещали вручить через сто лет. Он впервые за много лет почувствовал себя слабым и это ему совсем не нравилось. Даже сейчас он ощущал ее глаза на себе, хотя изначально намеренно стоял спиной к ней.
Чтобы не видеть ее.
Чтобы, стиснув зубы, пытаться не сорвать с себя шлем и не впиться этими же зубами в ее кожу.
Правда, он первый и не выдержал, повернулся к ней. Клубок его мыслей запутался так сильно, что с трудом принимаемые им решения казались несусветной глупостью. Хотя в глубине души он понимал правильность своих поступков. Отдав ей Центуриона, он хоть вздохнет посвободнее от слишком когтистых мыслишек. Как ни странно, сейчас он хотел избавиться от нее. Она держала его за горло и топтала его гордость. И он бы отдал всю Империю с собой в придачу, лишь бы узнать, о чем она думает. Лезть ей в голову он попросту опасался.
Не хотел стать одним из очередных голосов.
Ей было странновато стоять под явно пристальным взглядом, что шарил по всему телу, насылая табуны мурашек. Только она сама не могла понять, неприятно ей или наоборот. Слишком много сегодня произошло, чтобы еще и морочить себе голову и этим. Даже не подозревая о душевных муках своего спутника, она устало рассматривала мужскую фигуру. Скользя почти равнодушными глазами по очертаниям плеч и торса, и мельком, из чистого женского любопытства, гадая, какое же тело скрывает эта многослойная одежда. «Габариты, конечно, будь здоров. Небось, не вылезает из тренажерного зала. Или лезет первым во все стычки. Точно. Так драться в спортзале не научат. Суровый мужик», — отстраненно резюмировала она.