Действовать наобум – не пойдет. С местными телепортами и рвением чиновников заметут в два счета. И кто знает, что сделают, если поймают во второй раз. Жизней у нее мало: повезет, если просто «гейм овер» и откат к началу. Чтобы весь клубок распутать с наименьшим сопротивлением, ей позарез нужны местные документы. Подумать только, документы и в сказочных мирах правят балом. С ума сойти. Цель – их получить, иначе… иначе хныкать и профукать всю жизнь, а это не по Рине.
Бродяга отправился добывать еду и упорядочивать информацию, как он объяснил. Сейчас самое время стащить еду. Вот так котяра. Вчера чуть не убили за цвет, а сегодня разгуливает при свете белого дня, не опасаясь за шкуру. Может, опасаясь, конечно, но не настолько, чтоб отказаться от завтрака.
По сути, ее в этом мире ждет такая же участь. Опасаться за шкуру, но жить. Или вовсе не жить, если страх окажется сильнее.
– Итак, скажу я тебе, Рина, что ничего хорошего тебе не светит. Погуглил я, – прошамкал Бродяга, жуя сосиску. Рине досталась отдельная порция. Кошак проявил чувство такта, стащив ее прямо в пакете. В сказочных странах не должно быть пакетов, а тут не только полиэтилен, а даже Интернет процветает.
– Погуглил? – Рина оживилась. – Давай-ка пароль от вайфая, я так просто сдаваться не собираюсь.
– Вайфай тут везде, но подключиться можно только по номеру паспорта и отпечатку пальца, понимаешь.
– Что за дискриминация? – взвилась Рина. – Это не слишком ли?
– Я нахожу это логичным, – возразил Бродяга веско. – Сама посуди, информация – опасное оружие в руках непросвещенных.
– Выражаешься, как столетний профессор, – хмыкнула Рина.
– А откуда тебе знать, сколько мне лет-то? – фыркнул кошак. – Не слыхала, что у котов девять жизней?
– Ну, давай, давай, нагоняй мистики. Итак, подключиться к Интернету я не могу, поехать куда-нибудь – тоже. Ну, а чисто теоретически, есть ведь люди, которые живут без документов? Рыжие те же, раз они безметочные? ПОЭ?
– Есть, – признал Бродяга. – Кто не вытянул учебу, не получает паспорта.
– И живут же! – порадовалась Рина.
– Конечно. Но, сама посуди, что это за жизнь. Ни поехать никуда, ни узнать новости, ни кино посмотреть, ни книжку почитать, ни знакомых новых встретить, даже продукты не всякие купишь. Повезет, если муж или жена с документами. А все равно бесправие. Овощевая жизнь.
Такие и в мире Рины есть. У нее на них рвотный рефлекс. Это те, кто не захотел постараться.
– Можно подумать, ты кино смотришь и книжки читаешь.
– А как же! Для кота есть десять тысяч способов сделать это незаметно. Людям же в форточку не пролезть, и за дверь незаметно не проскользнуть. У системы на все есть законы. Нужен паспорт. Нужно образование. Нужна метка.
– Значит, у нас еще с ролью образования не так плохо, – вздохнула Рина. – Хотя бы у всех шанс есть… Но, говоришь, без этой дурацкой метки его получить никак нельзя?
– По ней определяют склонности, врожденные и приобретенные. Например, Есениных[12] в химики не возьмут. Очень удобно. А как можно перемещаться между квадрами, ничего в них не смысля?
– А что тут смыслить?
– Не знаю, – улыбнулся Бродяга смущенно. – Так говорят. Но, Рина, порадуйся. Я нарыл для тебя: существует бурса, где принимают без метки.
Рина ахнула и хлопнула в ладоши. Просвет в деле не мог не порадовать. Бурса означает паспорт. А паспорт – относительную свободу и, возможно, возвращение в свою привычную европейскую жизнь.
– Академия Рыжих Красавиц. Там смотрят только на внешность, – сказал Бродяга и принялся за вторую сосиску.
Рина замерла.
– Ты… в смысле? Я же не рыжая.
– А в чем проблема? В мире красят все, можно и волосы… Достать проблематично, конечно, но что-то придумать можно. У меня есть один программист, у которого вечно окошко приоткрыто, и комп он не вырубает… Я погуглю для тебя.
– За-ме-ча-тель-но, – выдала Рина по слогам. – А ничего, что рыжие – изгои? К тому же, я вроде красотой не блещу. Тоналки у меня маловато для чудес.
– Тоналки? Это что?
– Тональный крем, выравнивает цвет лица. Думала, ты слышал, – саркастически заметила Рина.
– Найдем, где приобрести, – уверенно кивнул головой кот. – А насчет изгоев: я ж живой. И ты будешь. Покрасишься перед самой Академией. Какой-то сумасшедший ее построил много лет назад, который не верил, что рыжие – неудачники. И туда все рыжие тянутся, потому как это единственное место, где им можно документы получить.
– Все?.. Им что, в другом месте нельзя учиться? И разве все они красавицы? Мужчин нет? Уродов?
– Ну, Рина, я не Интернет и все такое! Им нельзя учиться, потому что они ПОЭ! – возмутился Бродяга. – Суть в том, что это наш шанс, понятно?
– Ты представляешь, какой там конкурс?
– У тебя есть идеи получше? – прищурился кошак и принялся вылизывать лапу.
– Нет, – пришлось признать. – Но я, это… еще забыла…
– Что еще?
– У меня социофобии бывают. А со вчера все стало хуже… Та тетка сказала, что проклинает, и мне не справиться…
– Ох, – почесал Бродяга ухо задней лапой. – Заклятье, к тому же.
– Ты в это веришь?
– Ну, психологи они еще те, эти чиновники… Психологическое давление это или магия, кто его знает.
– Даже если конкурс пройду… Я умру там… – задрожала Рина. – Никто этого не знает, конечно, но быть проклятым – ужасно. Я такая все время, я… Я… боюсь, что этот адреналин не смогу сдержать, понимаешь?.. Его слишком много! Я…
– Рина, – муркнул кошак и потерся о ее колено. – Давай решать проблемы по мере их поступления, а? Ну, успокойся… Про меня тоже говорят, что я проклят, но я живу и радуюсь. Ладно, я для тебя десять минут помурчу. Ученые говорят, это мощное лечебное средство.
И кот пристроился теплым комком под боком у перепуганной несбывшимися пока страхами девушки и исправно замурчал.
Глава 4. Сказание
– Сомневаюсь, что это такая уж проблема – пройтись по городу, – возразила Рина. – Спасибо за сосиски, конечно, но я бы и от кофе не отказалась. К тому же, я пока еще не рыжая, а, если верить тебе, необразованных людей без документов хватает.
– Но не без меток же! – вытаращил Бродяга свои зеленые глаза, поблескивающие в темноте.
– То есть, бывают такие, что получают метку, а образование – нет?
– Все по способностям. Учиться может каждый. Если дурак, то и с меткой – дурак… Но метки – это обязательное гособследование для всех. Ну, рыжих игнорируют, да. А у тебя ее нет!
– Перестань, не будет же меня каждый встречный проверять. И я водолазку надела. А еще на мне пуховик и широченный шарф.
– Ну да… – Бродяга тоскливо смотрел, как Рина пролезает в дыру между досками. – Только смотри, внимания к себе не привлекай! Черных котов не спасай, например!
– Боишься конкуренции? – лукаво заглянула Рина в лаз. – Ладно, не буду, обещаю, – подмигнула девушка кошаку. – Увидимся вечером. Пункты плана помнишь?
– Ну да… – протянул Бродяга уныло. – Найти адрес Академии и эту, как ее… хну.
Если не обращать внимания на такие невидимые кастовые различия, как метки (Рина содрогнулась: это что ж, скажем, при регистрации брака тоже нужны метки и соединяют священными узами только дуалов?[13] Или дружить можно только в своей квадре или как там? Ну и мир, крыше поехать – нечего делать.), мир выглядел вполне знакомо и узнаваемо. Те же дебри вдалеке от центра, те же вывески с неоном и без, автомобили, разве что чуть иной формы, люди как люди. Небо то же, земля та же. Рина приободрилась. Не все потеряно, в конце концов. С проклятием или без, она работала учительницей, и при всех социофобиях базовый навык общения держала на высоте. Справится и здесь. Выбора, к тому же нет.
Только учеба… И подделка на звание рыжей красавицы… маячили впереди неприятным пятном. Что же, чтобы достигать целей не всегда приходится заниматься только тем, что нравится. Не сахарная она, справится. С хулиганом Гурамом справилась в свое время? Там, где родители спасовали? Значит, и в Академию Рыжих Красавиц пробьется. Название глупое донельзя.
Автомобиль резко заревел гудком, Рина подскочила на месте и сказала свое привычное в таких ситуациях «Ой!» Сейчас только в аварию попасть. Как много для человека значит обычный паспорт, а!
– Простите, – быстро поклонилась она размахивающему руками шоферу. Даже желания нет в его тирады вслушиваться.
Аптека. Пора приступать к выполнению плана. Рина толкнула дверь, и зазвенел колокольчик. Небольшая очередь среди стеклянных стеллажей, уставленных баночками, пробирками и коробочками. Рина почувствовала страшное волнение. Она в закрытом помещении с людьми! Одна! Сердце неистово забилось, дыхание участилось, в ушах зазвенело. Знакомое чувство, но, ей казалось, она уже справилась. Так нет, тетка все вернула на круги своя.
«Возьми себя в руки, – сказала Рина сама себе. – Ты скоро будешь сидеть студентом в аудиториях, изображать из себя непонятно кого и учиться непонятно чему. Вот это будет ого-го, а сейчас делов-то: спросить у аптекаря хну, отстояв очередь. Хну… и хоть бы хны».
– Кто последний? – спросил старушечий голос после краткого звонка колокольчика.
Рина подняла руку и вякнула: «Я».
Какое счастье. Больше говорить с очередью не придется. Движение замерло. Бабулька у окна выясняла, почему валерьянка так подорожала и какое средство от запора эффективнее.
– Ужас один, – оглянулась на Рину женщина лет сорока. – Это у нее развлечение такое?
Рина смущенно улыбнулась. Еще и в разговор ее втягивают. Этого не хватало.
– Девушка, пропустите меня? – вдруг активизировалась старушка из последних. – У меня удостоверение.
– Знаете, женщина, – включилась сорокалетняя, – мы тут люди занятые, вас пропускать, а потом по полчаса ждать, как вы хобби наслаждаетесь.
– Так я не вас прошу, а девушку, – обиделась старушенция.
Рина кивнула, с ужасом обнаруживая, что язык прилипает к небу. Хоть роль глухонемой играй. Но в Академии с таким конкурсом вряд ли милостивы к глухонемым. Быть красавицей и так нелегко, а уж у глухонемой шансов вообще не будет… Надо тренироваться. Старушка уже впереди, но Рина так просто отсюда не уйдет.
Звякнул снова колокольчик. Посетителей в аптеке куча, все в этой дыре больные, что ль? Почему вошедший ничего не спрашивает?.. Сейчас тоже пролезет вперед, и она будет торчать в аптеке до вечера…
Первая бабулька наконец закончила покупки и медленно отсчитывала мелочь. Очередь грозила взорваться от напряжения. Вошедший топтался сзади.
– Я последняя! – выпалила Рина, поднимая руку. Все повернули головы и воззрились на нее с упреком и удивлением. Она оглянулась на мужчину, что скромно стоял за ней.
– Да как бы я последний, – сказал мужчина.
– Ну… я просто… – замялась Рина. Мука.
– А я первая, – подмигнула бабулька от кассы.
– Да затаритесь вы или нет?! – воскликнула сорокалетняя. – Мы состариться успеем, пока вы валерьянку купите!
– Просто девушке подыгрываю, чего ты, дочка, – обиделась бабулька.
Очередь снова подарила Рине неприязненный взгляд. Девушка была готова провалиться под землю. Ну, тетка ужондная! Удружила. Проклятие хоть куда.
Бабулька проходила мимо, припадая на одну ногу, и глянула на Рину.
– Ох, деточка, нелегко-то тебе как… – покачала головой и вышла, динькнув колокольчиком. Рина вздохнула. На нее снова посмотрели, явно подозревая в мировом заговоре с бабкой.
Увы, накарябанное спешно и предъявленное на обратной стороне чека слово «хна» ничего не дало. Аптекарша глянула и покачала головой:
– Нету таких таблеток.
В этом мире, дискриминирующем рыжих, нет смысла знать, что такое хна. Но растение существовать-то должно! Может, просто, она тут считается вредной редкостью вроде марихуаны. Но в том же Амстердаме ее курят без проблем.
Рина вышла на улицу, с досадой засовывая бумажку в карман. И как теперь стать рыжей красавицей? Уносящая Закат искрилась легкими волнами под ясным небом, в полуденный час улица замерла в блаженном ничегонеделании и тишине. Снега не наблюдалось и в помине.
– Эй, деточка, не хочешь голубей покормить? – окликнула ее бабулька с валерьянкой. Она сидела на лавочке, не доставая ногами до земли, и плевала семечки.
Рина снова почувствовала противный комок во рту вместо языка. Оно ей надо – голубей кормить? Но вот так просто неметь при виде бабушки… Почему она вчера с детьми не онемела? Потому что защищала Бродягу? А с Бродягой почему болтает без проблем? Ну, он кот, а не человек. В общем… с этим заклятием намучаешься.
– Да ты присядь, – кивнула бабулька на место рядом с собой. – Заклятие на тебе тяжелое, ох и жаль мне тебя…
– Как… вы… узнали? – выдавила Рина, заставляя себя подойти и сесть.
– Держи, – сунула бабка ей радостно кусок хлеба. – Покроши голубушкам-то.
Что ж, надо навести мосты сначала, информацию нужно заработать, все по логике вещей. Рина отщипнула пару крошек, и вот сизокрылый выполз из-под лавки, где до сих пор укрывался, затем подлетел второй, и уже, толкаясь животами, толпа голубей семенила за подачками, и головы их смешно подергивались вперед-назад. Рина испытала странное спокойствие и почувствовала, что затрудняющая дыхание тахикардия пропадает.
– Они похожи на толстых богатых леди, которые воображают себя красавицами и важно толкутся на торжественном приеме, – сказала девушка вслух со смехом.
Бабуля посмотрела на нее одобрительно, продолжая щелкать семечки и болтать ногами. Рина удивилась: как ей удалось снять с нее это заикание, которое еще пять минут назад не давало ей вздохнуть спокойно?
– Вы волшебница, что ли? – спросила она бабульку, затаив дыхание.
– Кто знает, кто знает, – хитро подмигнула та.
– Что вы… про заклятие говорили?
– Есть такое сказание, – мастерски состроила бабулька таинственную мину, – что Закатные Облака снимают любое заклятие.
– Закатные Облака?..
– Закатные огромные пушистые облака на полнеба похожи на сказочные розовые горы, покрытые ватным снегом, – мечтательно посмотрела на Уносящую Закат бабулька. – Если успеть в краткие полчаса захода солнца в них прыгнуть, попадешь в мир с замками из пломбира, говорящими пегасами и добрыми драконами… – Бабулька причмокнула губами. – Прекрасные принцы отправляются туда, чтобы помочь прекрасным принцессам, – она посмотрела критически на Рину. – Но тебе, пожалуй, лучше не ждать, пока кто-то сделает, а заняться этим самой.
Обидно. Обидно слышать такие нелестные речи от дряхлой бабульки, выбирающей валерьянку по полчаса.
– Конечно, я ведь не принцесса, – сказала девушка, не осмеливаясь сделать это ядовито.
Ничего, видела бы бабушка ее в под слоем тоналки и в правильно подобранном платье, тогда бы не заикалась.
– И это смешно (если вернуться к сути и забыть о личном): тут же цивилизованный мир, как можно верить в такие вещи. Облака – это скопления водяных паров, а не сказочные миры. Я знаю, что говорю, водила детей в горы. Там мокро и противно.
– У тебя что ж, дети есть? – удивилась бабулька.
– Целых двадцать семь, – улыбнулась Рина по-голливудски, в душе издеваясь. – Были, во всяком случае. Но ваши Закатные Облака звучат малоубедительно, бабушка, особенно для такой опытной матери, как я.
– Это просто сказание, – отряхнула бабулька черные очистки с коленок. – И просто заклятие.
Она сползла с лавки осторожно и, все так же припадая на одну ногу, отправилась восвояси.
Рина почесала затылок. Да уж, если верить в заклятие, то и в противозаклятие надо поверить. А та чиновница наплела, что от него не избавиться… Все это странно, странно и…
Воинственный крик чаек напугал голубей, и они суетливой стайкой отбежали от ног Рины, освобождая дорогу сильным собратьям. Две чайки слетели к ее ногам, отчаянно ссорясь за кусок мякиша, хлопая крыльями и бегая друг за другом. Рина снова засмеялась. Так выглядят люди, сражающиеся между собой за что угодно – будь то деньги, внимание, власть или место под солнцем.