Фея нового поколения - Жуков Павел 3 стр.


  Я выпрыгиваю прямо в окно, однако вместо стремительного падения я легко и плавно опускаюсь на землю. В краткие мгновения полёта я вижу свою тень - за моей спиной едва заметно вырисовываются два крыла. Я приземляюсь, и видение пропадает, моя тень снова стала человеческой. Я с улыбкой машу рукой своему любимому окошку и убегаю в ночь. Прощай, дом! Прощай в который раз!

  Крылья. Не одна я их вижу, многие замечали два призрачных силуэта за моей спиной. Два тонких, воздушных крыла, словно у диковинной бабочки. Их видели и обитатели трущоб, с которыми мне нередко приходилось общаться, и полицейские, которые преследовали меня по ночным улицам и переулкам, и приходившие за мной люди ART, и даже те немногие, кого я могла бы называть хорошими знакомыми. Кому бы ни довелось узреть мой полёт, развевающуюся на ветру тонкую разноцветную вуаль за моей спиной, все были поражены этим, уж я-то знаю. Так и пришло ко мне моё прозвище. Они зовут меня Феей. А я... А что я? Я не против.

  Жаль, я не могу упорхнуть, как настоящая сказочная фея. Полёт отнимает силы, делает меня заметной - я нечасто прибегаю к нему, как к средству спасения. Так что я бегу по ночной улице на своих двоих, избегая прохожих, игнорируя крики и свист, несущиеся вслед. Ночью улица полна самыми разными типами, но мне на них некогда отвлекаться, хотя в другое время я бы не преминула найти себе какое-нибудь приключение, чтобы развеять скуку и немного развлечься. Но не сегодня - сегодня приключения сами ищут меня, да только не те, которые пришлись бы мне по душе.

  Полупустые улицы захлестнули меня потоком мыслей и переживаний минувшего дня, заполнявших всю округу, как пыль заполняет воздух в закрытой комнате. Дома, улицы, ярко освещённые перекрёстки и тёмные закоулки - всё это переполнило моё сознание какофонией звуков, цветов и обрывков фраз. Странное ощущение, словно я под разными личинами проживаю этот день снова и снова.

  Город дышит, город живёт. Это смех, это плач, крик боли, стон удовольствия, я чувствую всех и каждого, открывая свой разум навстречу неиссякаемому потоку информации. Я знаю, это поможет мне сегодня ночью, поможет спастись.

  На соседней улице идёт разборка, на территорию нашей местной банды вторглись чужаки и попытались стрясти денег с местного предпринимателя, но тот успел поднять тревогу. Агрессия раскаляет эфир, пышет жаром, толчками вырываясь из их распалённых злобой и взаимной враждой сознаний, словно кровь из перебитой артерии. Время слов для них давно прошло, в дело пошли кулаки, ножи, пистолеты. Я чувствую боль, чувствую жизнь, утекающую из раны сквозь судорожно сжимающие её пальцы. Но это всё не то. Промах.

  Тёмное пятно негативных эмоций висит над домом в половине квартала от меня. Там кого-то держат в неволе. Я даже не могу понять, кто это и сколько их - настолько сильно засорён эфир эманациями боли, страха, отчаяния, которые постепенно начинают сменяться чёрной апатией, полным безразличием к своей судьбе. Жаль, но мне некогда помочь им. Да и что я могу?

  Неподалёку жена ссорится с мужем, их многолетняя неприязнь вылилась в настоящую ненависть, которую они уже не в силах друг от друга скрывать. Он бьёт её, она падает и сквозь слёзы проклинает его, того, кому некогда клялась в верности. Её воспоминания бьют ключом, я вижу былое счастье, долгие прогулки вдвоём, признания, близость, тягу друг другу, имевшую под собой куда больше, чем просто плотское желание. Он носил её на руках, дарил цветы, она отвечала теплотой и заботой. А что теперь? От потока того негатива, что свалился на них, у меня чуть не перехватывает дыхание, я едва могу разобрать, что же именно послужило причиной падения столь чистых отношений. Я бы помогла им найти выход, но я должна бежать прочь. Трусиха!

  Паника.

  Улавливая потоки эфира, я определяю места, в которых особенно силён всплеск негативных эмоций, и всматриваюсь в них, пытаясь отыскать источник угрозы, но тщетно, словно хищник и впрямь затаился, ожидая, пока я не совершу роковую ошибку. Город для меня - каменная глыба, испещрённая сотнями тысяч ходов, большая часть которых забита сгустками тьмы. Куда ни пойдёшь - всюду замараешься.

  Мой страх оставляет тёмный дымный след, стелется за мной, словно на привязи. Я не останавливаюсь, иначе это мутное облако накроет меня с головой. Я бегу и тщетно пытаюсь определить, откуда же надвигается неминуемое.

  Внезапно я чувствую тепло. Где-то среди тёмного, злого города находится слабый источник человеческого тепла и заботы. Я замедляюсь и ныряю в переулок, подальше от любопытных глаз. Сердце бешено колотится, меня бьёт мелкая дрожь, но страх потихоньку отступает, когда я начинаю проникать взором сквозь толщу каменных стен, игнорируя все препятствия и расстояние. Я вижу слабый свет человеческих душ, и я лечу на него, словно мотылёк.

  По мере приближения я улавливаю отголоски мыслей и чувств. Уверенное спокойствие, буйная радость, умиление, искреннее обожание и любовь - меня обдаёт всей этой гаммой эмоций, словно тёплой приливной волной. Я подбираюсь ближе, и теперь я вижу их.

  Ветхий старик со слезами на глазах и блаженной улыбкой на сухом лице обнимает двух малышей, мальчика и девочку. Дети не старше семи лет, они смеются, они рады видеть деда. Такой искренней радости и неподдельного счастья я не видела очень давно. Я слышу биение их любящих сердец, и оттого мне становится тепло и радостно.

  Чуть позади их уставшая мать расплачивается за такси, её мысли сумбурны, эмоции приглушены, хотя и она очевидно рада встрече. Я успеваю ощутить груз забот и обязанностей, что висят на ней. Ей нелегко, но она не жалеет себя, она довольна собой, своей жизнью и детьми. Редкость в этом городе, большая редкость.

  Эти люди - островок тепла в море холодного мрака. Я улыбаюсь им, хотя они даже не знают о моём присутствии. Зато я краем глаза замечаю тень. Несколько теней. Я поворачиваю голову и вижу их, несколько парней, которые наблюдают за стариком и его родственниками из подворотни на другой стороне улицы. Я чувствую их жажду лёгкой наживы, агрессию и осознание собственной безнаказанности. Я вижу блеснувшие в свете фонаря кастеты и ножи, и мне всё становится ясно.

  Гнев.

  Я осознаю, что у меня совсем нет на это времени, однако мою решимость это ничуть не колеблет. Даже чувство приближающейся опасности, которое бьёт в моих висках подобно набату, не останавливает меня. Стремительной тенью я пересекаю улицу, а крылья за моей спиной распахиваются навстречу ветру, чтобы нырнуть в подворотню следом за мной, заполнить её вязкой тягучей пеленой, жадно поглощающей все звуки.

  Старик и детишки ничего не заметили, занятые только друг другом. Женщине, более напряжённой и от того чуть более внимательной, показалось, что дорогу перебежала кошка. В любом случае, я вздохнула спокойно, когда они скрылись в парадных дверях своего жилого блока.

  Тем временем я вымещаю свой гнев на уличной шпане. Я бью быстро и сильно, в то время как они двигаются, словно через густой кисель, их рты перекошены в беззвучном крике, в глазах ужас пополам с ненавистью. Я не калечу и не убиваю, однако эту трёпку они запомнят хорошо и надолго. Я не только причиняю боль телу - я поражаю разум чувством первобытного страха, осознанием неизбежной расплаты.

  Когда наведённая мною пелена отступает, они стремительно бросаются наутёк, завывая нечеловеческими голосами. И поделом - теперь они знают, что за всё приходится платить. Впрочем, я также чётко осознаю, что и мне придётся расплачиваться за то, что я сейчас сделала. Пусть я поступила правильно и благородно, но я потеряла драгоценное время, позволив моему убийце подобраться непозволительно близко.

  Неизбежность.

  Я обернулась и увидела этих двоих. Один маленький, сутулый, а второй - настоящий великан. Тени скрывали их, но я прекрасно видела маску ужаса, застывшую на лице первого. Приглядевшись внимательнее, я поняла, что это безобидная ищейка, а не пси-солдат из числа тех, что приходили за мной раньше. А вот его спутник, которого я поначалу приняла за громилу-телохранителя, казался куда опаснее. Я пыталась разглядеть его в полумраке подворотни, но мой человеческий взгляд различал лишь его огромный силуэт, а мой иной взгляд, пронзающий эфир, и вовсе не мог ни за что зацепиться. Для меня он был огромным чёрным пятном, пустым местом, словно и не было его здесь, в нескольких десятках метров от меня.

  Я знала о таких чудовищах, я часто слышала о них.

  Мамочка...

  Он делает шаг вперёд, он говорит со мной, его голос пробуждает в моём воображении худшие детские кошмары.

  Не приближайся...

  - Маленькая Фея, - говорит чудовище. - Стой смирно, и больно не будет.

  Не надо...

  Телепат делает шаг назад, и чудовище отвлекается на него. Буквально на миг.

  - Спасибо, малыш, - хрипит оно.

  Нет...

  Я не вижу, что происходит дальше. Я бросаюсь прочь, а вслед мне раздаётся лишь короткий вскрик. Липкий комок страха застревает в горле, а на глаза наворачиваются слёзы, когда я слышу за спиной звук ускоряющихся тяжёлых шагов.

  Я не хочу!

  - Маленькая Фея, - рычит хищник. - Я поймаю тебя!

  Шикейт сверился с навигатором и добавил газу. Его серебристый автомобиль гнал по скоростному шоссе прочь из Центра в сторону одной из южных окраин. Это было прекрасное место, чтобы залечь на дно. Мало полиции, нет интересов у крупных банд, а число правонарушений хоть и велико, но не дотягивает до того уровня, когда Департамент санкционирует рейды. Идеальная дыра.

  Он взглянул на спидометр, обогнал по правому ряду несколько одиноких легковушек, добавил ещё газу и принял левее, чтобы, миновав развязку, выйти на десятикилометровую хорду, соединявшую две автострады. Эта дорога была ему знакома, и он знал, что может гнать на максимальной скорости, не опасаясь полиции, перекрёстков или резких поворотов. Дорога была почти идеальной прямой.

  Переключив коробку передач в ручной режим, чтобы автомат не ограничивал его автомобиль, Шикейт уверенно набирал скорость, попутно отправляя запросы в бортовой компьютер, пытаясь максимально сузить круг поисков, учитывая все наиболее вероятные пути отхода, которые могла использовать жертва. Параллельно он запустил программу, которая тайком сканировала полицейскую волну, и отправил пару сообщений своим информаторам в этом районе. Удочки были заброшены.

  Город проносился мимо него, сливаясь в сплошную полосу ночных огней, мелькая перед глазами рекламными щитами. Хорда пролегала на высоте двадцати метров над землёй, разрезая несколько деловых и рабочих кварталов, минуя при этом тихий спальный район, который остался по правую руку и выделялся на фоне ночного города заметно меньшим числом красок и огней. Параллельно хорде шёл монорельс и некоторое время Шикейт развлекался, играя в догонялки с поездами, однако все они неизменно сбавляли скорость и останавливались у очередной станции, так что полноценной гонки не получилось.

  Ночь накрыла город своим тёмно-синим полотном, содрогающимся от пронзающих его многочисленных копий света. Одинокие громады небоскрёбов Центра остались позади. Помимо них взгляд приковывали кислородные станции, чьи размеры выделяли их даже на фоне километровой высоты колоссов, высившихся в сердце города. Гигантские купола своими площадями могли поспорить с промышленными комплексами. По периметру их подсвечивали тысячи прожекторов, в то время как небо патрулировали вертолёты и массивные аэростаты инженерных служб. Хорда проходила как раз мимо одной из таких станций, и Шикейт невольно залюбовался этой рукотворной горой, хотя далеко не первый раз проезжал мимо.

  Кислородные станции жизненно необходимы. Они подобны исполинским лёгким, спасающим задыхающийся на мертвом побережье город от неминуемой гибели. Очищая воздух в целых кварталах, обогащая его кислородом, эти промышленные оранжереи, снабжённые сложнейшей и мощнейшей системой вентиляционных шахт, являлись одними из самых важных объектов в тридцатимиллионном мегаполисе.

  Когда до съезда на радиальное шоссе оставалось полтора километра, на мобильник Шикейта пришло короткое сообщение. Прочитав его, он включил беспроводную гарнитуру и стал вызывать отправителя. Трубку сняли на первом же гудке.

  - Привет, Полли, - поздоровался Шикейт. - Так что там? Изложи поподробней, будь добр.

  - Сколько раз я просил не называть меня Полли? - голос его собеседника был хриплым и периодически прерывался противным мокрым кашлем. - Красный, ты меня этим уже достал...

  - К делу, Полли, - грубо прервал его Шикейт. - Не надо меня сейчас злить.

  После короткого молчания на том конце что-то пробурчали, а потом Полли всё-таки ответил:

  - Нескольких парней из нашего квартала только что избила девчонка.

  Шикейт не удержался и прыснул от смеха:

Назад Дальше