— Я позволил ему жить, Эрен, — продолжал Леви. — Нет, не так, я позволил тебе показать ему, что такое жизнь. Сможешь ли ты сказать, что справился с этой задачей?
У Эрена задрожали руки. Этот вопрос стал для него острой иглой в сердце. Ещё бы несколько минут назад он бы с лёгкостью сказал «Да», но сейчас…
— Я, — неуверенно, дрожащим голосом начал Йегер.
— Прекратите это, — вступилась Хистория. Эрен тут же перевёл на неё взгляд. — Прошлое не вернуть, мистер Аккерман, что сделано, то сделано, от ответа Эрена ничего не изменится. Не стоит ли нам вернуться к нашей настоящей проблеме? Дети в опасности, если вы не забыли.
Леви скосил на неё взгляд и криво улыбнулся.
— Действительно, что-то мы отвлеклись. Йегер, мы поставим твой телефон на прослушку и будем наготове. Есть у меня предположение, что мы с тобой гоняемся сейчас за одним и тем же.
— За одним и тем же? — переспросила Саша.
— Орудует тут банда наркодилеров, которые через поддельные статуэтки старинных эпох распространяют кокс и экстази. Та ещё заноза в заднице. И Эрен, я знаю, как тебе сейчас приходится, именно поэтому я попрошу тебя лишь об одном: держи себя в руках и думай головой, прежде чем действовать. Как показывает практика, твоя самодеятельность до добра не доводит.
Эрен лишь молча кивнул и сильнее сжал ладонь Саши.
***
Сири пересёк зелёную лужайку и неслышно ступил в храм. Он быстро перебирал лапами по каменному уличному коридору, то проскакивая через греющее полоски яркого солнца, то ныряя в прохладу отбрасываемой балюстрадой тень. Небеса потеряли своё спокойствие. Слухи разлетались здесь настолько быстро, что, казалось, только скажи «А», как на другом конце Рая сразу же кто-нибудь передаст это «А» другому, до безобразия исказив его произношение. А при условии, что Рай в принципе не имел ни конца, ни края, это было действительно страшно.
Слух о том, что один из Хранителей посмел нарушить Небесный Закон, тут же долетел до всех ушей, не слышал разве что только глухой, и то до него информация, похоже, добралась в письменном виде. Сири частенько слышал, как Души шушукались между собой. Кто-то Армину благоволил и принимал его сторону, а кто-то осуждал такими словами, которых и Дьявол-то, наверно, не знал. И таких, к сожалению, было большинство — тут каждый дорожил своим положением, и мало кто хотел заиметь врага в лице высшего Архангела. Сири поначалу пытался поставить этих невеж на место и кусал их за щиколотки исподтишка, но все щиколотки в Раю не перекусаешь, потому довольно скоро бросил это дело и лишь прижимал уши к голове, чтобы не слышать всю эту мерзоту и чужих уст.
Сири вздохнул и, остановившись на секунду, встряхнул шерстью. Он никогда раньше не придавал такое большое значение Душам. Для него всегда был важен только Святой Франциск, потому что он был тем, кто спас его от вечных скитаний в одиночестве и дал ему заботу. Если вспомнить, то Карла, молодая женщина с красивейшим закатом в глазах, была первой, кого Сири удостоил своим вниманием. Он и сам не понял, чем уж эта особа так подкупила его: своей улыбкой или же тёплой аурой, что давала успокоение. А затем в его жизнь постепенно вошли её беспокойный сын Эрен, который хорошенько сумел потрепать ему нервы, но чья забота согрела его сердце; лучезарный Хранитель Армин, немного неумелый и слишком правильный для этого мира, но звонкий смех которого мог развеять любую тоску; и наконец маленькая семья Кирштайнов — крикливый отец Жан, сердце которого было полно доброты и любви к ближним, и его трудный сынок Армин, кому предстояло пережить ещё множество трудностей на своём жизненном пути, но кто никогда не пасовал перед ними. Матагот любил все их по-своему, и каждый занимал частичку его сердца, и он правда не хотел лишаться ни одного из них. Он не хотел терять ни одного из членов своей семьи.
— Семьи? — фыркнул Сири и замотал головой. — Что-то я забылся, кто вообще захочет иметь такую семейку? Ужас, ужас, не дай Боже, не дай Боже…
Пора бы выкинуть из головы все эти сентиментальные глупые мысли и найти уже Франциска. Он пообещал поиграть с ним сегодня и как назло опять куда-то пропал. Сири свернул за угол и тут же попятился назад.
— Селафиил совсем рассудок потерял, — донёсся до его ушей голос. Матагот прильнул к полу и тихонько выглянул из-за угла, взглянув на величественную фигуру Уриила, говорившего с Марко. — Он слишком сильно разбаловал своих подопечных. Да ещё и Иеремиил принял его сторону, предатель.
— И что вы намерены делать? — поинтересовался у Архангела Марко.
Уриил приложил палец к подбородку, задумавшись, а спустя пару секунд улыбнулся широкой хищной улыбкой.
— Я заставлю их уважать себя: и этого Хранителя, и его наглого дружка. Они поймут, что Закон здесь я. Насколько я помню, подопечный этого Хранителя, сын его друга, должен был познать смерть, но его спасли. Небеса ведь ещё не вернули его судьбу к истоку, так? — Марко кивнул. — Что ж, тогда мы избавим их от лишних забот.
— Что вы имеете в виду?
— Сам Хранитель исправит свою ошибку. Он, как и было задумано, пройдёт Очищение и лично сопроводит своего подопечного на Небесный Суд.
Сири ахнул и скрылся за угол.
— Да что же это за безобразие? — тихо причитал он. — Вот же самовлюблённый паршивец!
— Но Хранитель сейчас находится под юрисдикцией Архангела Иеремиила, — напомнил Марко.
— Не беспокойся, Иеремиил не пойдёт против меня в открытую, ему придётся подчиниться мне. Займись подготовкой, я лично проведу Очищение этого нечестивого.
— Как прикажете, господин.
Сири резко вскочил на лапы и помчался прочь. Маленькое сердечко, наполненное тревогой, шустро-шустро стучало в его груди. Матагот и раньше думал, что будет с малышом Армином, после того, как его судьба изменилась, и он очень надеялся, что его оставят в покое, но, похоже, он позволил себе мечтать о слишком многом.
Его маленькой семье опять грозила опасность. Эта мысль заставила Сири перестать метаться, остановиться и парой глубоких вдохов-выдохов успокоить разум. Что ж, кажется, настало время сплотиться и дать настоящий отпор.
***
Жан громко зевнул и упёрся локтями в бортики каменного полукруглого мостика. Жизнь на Небесах продолжала идти своим чередом: солнце по-прежнему ярко светило, трава не переставала зеленеть, а рыбки в реке делали очередной круг почёта. На первый взгляд могло показаться, что никаких происшествий и не было, да только косые взгляды в его сторону и шепоток за спиной говорили Жану, что изменилось как раз-таки очень многое, правда только для него и Армина. Теперь каждый знал Жана в лицо как одно из тех, кто посмел внести смуту в Райскую жизнь. Кирштайн не особо переживал за себя, его мало волновало мнение окружающих, но Арлерт был другим делом. Теперь не только каждый второй клеймил его преступником, его лишили права быть Хранителем, посадили в тюрьму и, что самое ужасное, лишили самой дорогой части его воспоминаний.
— И дёрнул же меня чёрт за ногу.
Золотая рыбка резко вильнула хвостом, вызывая на воде мелкую рябь. Не меньше Арлерта его волновал сын. Другу удалось спасти его и изменить судьбу, но до сих пор не было гарантии, что Небеса не оставят попытки вернуть всё в своё русло. И Жан не был уверен, что после этого он всё же сможет принять смерть сына, ведь столько было отдано за то, чтобы он жил.
— Жан!
Кирштайн вскинул голову и посмотрел на Сири, бегущего по выложенной в реке каменной дорожке. Он лихо перепрыгивал с камня на камень, лишь едва касаясь лапами поверхности.
— Жан! У нас беда!
Жан выпрямился и напрягся — час от часу не легче. Когда матагот практически добрался до стоящего на мосту Кирштайна и ему оставалось всего пару прыжков, лапа вдруг скользнула на влажном камне, и он с шумом плюхнулся в воду, распугав всех рыбок.
— Да что ж за день-то такой? — отплёвывался Сири, быстро перебирая в воде лапами.
Жан присел, просунул руку через колонны мостика и, подхватив доплывшего до него кота, вытащил из воды.
— Что опять стряслось? — поинтересовался он, держа мокрого Сири под мышками перед собой.
— Похоже, Уриил решил объявить нам войну.
— Уриил? Тот кудрявый надменный Архангел, управляющей Небесной армией? — уточнил Жан.
— Ага, и он собирается провести Очищение Армина.
— Что? Но ведь Селафиил отменил наказание.
— Похоже, у Уриила своё мнение на этот счёт, — проскрипел Сири. — Он был крайне возмущён тем, что Селафиил и Иеремиил встали на вашу строну и не поступили так, как он хотел.
— Самовлюблённый петух, — прошипел Жан.
— И вот ещё что — он серьёзно настроен на то, чтобы Армин, будучи Очищенным, исполнил судьбу твоего сына.
Жан широко раскрыл глаза и ослабил хватку, выронив кота. Сири от неожиданности охнул и шмякнулся о мостик.
— Ай-яй, мои бедные косточки, — застонал он.
— Да чтоб этого гада, — оскалился Жан. — Да я все перья повыдираю этому…
— Эй-эй, — позвал Сири, — потише, здесь уши и глаза на каждом углу, следи за тем, что говоришь.
— Да как я могу молчать, после того, что услышал?! Моя семья опять в опасности.
— Поэтому я и здесь, — подмигнул Сири.
Жан взглянул на его хитрую морду и поозирался вокруг.
— Ты что-то придумал?
Матагот кивнул.
— Только это будет опасно. Будешь ли ты готов пожертвовать собой в случае чего?
Жан прикрыл глаза, глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Жизнь в Раю всегда была для него чересчур спокойной и приторной, и уж слишком ему это спокойствие приелось.
— Ради семьи и друзей хоть в Ад, хоть смерть, — уверенно ответил он.
Сири хмыкнул и лукаво прищурился.
— Отличный ответ, дружище.
***
Армин выпрямил ноги перед собой и, завалившись на бок, лёг на пол. Ему не впервой «посчастливилось» оказаться в тюрьме, но эта сильно отличалась от земной. На первый взгляд обычная одиночка два на полтора метра, но здесь не было абсолютно ничего, пустая комната с голыми стенами. Он как-то интересовался, как же вообще «воспитывают» заключённых при условии, что Душам не требуется ни пища, ни сон, даже в туалет не ходят, и нашёл ответ. Сначала было лёгкое покалывание в кончиках пальцев, затем небольшое недомогание в виде головокружения, а закончилось всё сильной ломотой в теле и отсутствием сил даже на то, чтобы сжать ладонь в кулак. Это место высасывало из Души энергию. Теперь Армин стал понимать, почему все в Раю так трепетно соблюдали Закон — никто не хотел становиться тряпичной куклой, способной лишь дышать.
— И долго ты будешь ещё противиться? — Армин с трудом открыл глаза и взглянул на охранника, что сторожил его. — Признай, что был неправ, и поклянись Господу, что отныне будешь смиренным, тебя сразу же отпустят.
— Я не был неправ, — хрипло парировал Армин и попытался перевернуться на спину, но смог лишь слегка дёрнуть плечом. — Я лишь поступал так, как велело мне сердце.
— Сердце, — плюнул охранник и отвернулся. — Упрямый болван.
Армин нахмурился, но более доказывать ничего не стал, с Очищенными разговаривать было бесполезно, они не смогут его понять. Он вновь закрыл глаза и попытался вернуться в прошлое. Армин вырисовывал пред глазами образы семьи, друзей, представлял, как перекатываются по песчаному берегу белые барашки морских волн. Но всё это было ненастоящим, серым, смазанным, от этих образов веяло фальшью. Арлерт прикусил губу и попытался придать картине красок, но они не ложились на холст — тут же тускнели, стекали вниз грязной жижей. Армин не мог вспомнить; слёзы выступили в уголках глаза. То, что забирают Небеса, уже невозможно вернуть.
Где-то в подсознании мяукнул кот. Арлерт вновь открыл глаза и уставился в стену напротив; ну вот, уже слуховые галлюцинации появились. До ушей вновь донеслось тихое мяуканье. Армин прислушался и посмотрел сквозь решётку.
— Эй, ты что здесь делаешь? — прозвучал сюсюкающий голос охранника. — Хороший котик.
Армин тяжело приподнялся на локтях и только сел, как охранника повело в сторону и он, гремя тяжёлой военной формой, повалился на пол.
— Что за?.. — не понял Хранитель. Из-за тела вышел белый кот и уселся напротив решётки, пристально смотря на Армина жёлтыми глазами. — Кот?
— Чего удивляешься? — вдруг заговорило животное скрипучим знакомым голосом. — Говорящих котов никогда не видел?
— Сири?!
Матагот встряхнул шерстью, и она тут же приобрела угольно-чёрный цвет.
— Давно не виделись.
— Ты почему здесь? — У Армина происходящее в голове не укладывалось.
— Эй, всё чисто! — повысил голос Сири, смотря в сторону выхода. — Заходи быстрее.
И тут же дверь в комнату отворилась и в неё ввалился Жан.
— Отлично сработано, — улыбнулся он, смотря на охранника на полу. — С ним точно ничего не случится?
— Это всего лишь кошачий дурман. Проспится и будет как новенький, — беззаботно ответил Сири.
Жан тем временем стянул с пояса спящего охранника ключи и, не сразу подобрав нужный, отворил решётку.
— Ты как? — поинтересовался он у Армина, с беспокойством осматривая друга. — Они пытали тебя?
Арлерт покачал головой.
— Это камера, она высасывает энергию Души. Покину тюрьму и станет лучше.
— Тогда мы уходим сейчас же, — решительно заявил Кирштайн, пытаясь поднять друга на ноги.
Армин слабо отпихнул Жана и ощетинился.
— Жить надоело? Убирайтесь отсюда, живо! Если вас поймают, одним выговором не отделаетесь. Рано или поздно меня отпустят, так что просто наберитесь терпения.
— Выслушай внимательно, — спокойно начал Сири, усаживаясь рядом с Армином. — Уриил на вас с Жаном зуб точит. Я слышал его разговор с Марко. Он хочет провести твоё Очищение, чтобы ты собственными руками исполнил судьбу малыша Армина. Ему очень не понравилось то, как повёл себя Селафиил по отношению к вам, и сделает всё возможное, чтобы последнее слово было за ним.
Армин охнул и уставился в пол. Разве может Архангел быть настолько неблагосклонен к Душам и живым людям? «Очищение» — это слово вызывало озноб в теле; Небеса уже лиши части его воспоминаний, у него итак осталось крохотная частичка, связывающая с прошлым. Однажды Арлерт уже забыл его, и не хотел испытать это чувство беспомощности вновь. А малыш Армин? Разве он мог собственными руками лишить его жизни? Но с другой стороны — Армин зажмурился, — если сейчас он вновь пойдёт против Небес, то подвергнет опасности не только себя, но и друзей. Дилемма пожирала его изнутри, будь его воля, он бы отказался от выбора вообще, но он не мог оставить чаши весов пустыми.
— Армин, — Жан легко коснулся его плеча и взглянул в глаза, — я понимаю твоё сомнение, но я не могу позволить какому-то самодовольному крылатому засранцу решать жить кому-то или умереть и забирать то, что ему не принадлежит.
Армин встрепенулся и напряг мышцы; он, наконец, выбрал чашу.
— Ты прав, — твёрдо отозвался он. — Покажем им, что действительно значит быть Хранителем.
— Отличный настрой, приятель, — обрадовался Сири и вскочил на лапы. — А теперь пора выбираться наружу.
Теория Армина оказалась верна — как только им удалось выйти из здания тюрьмы, он тут же почувствовал себя лучше, а через пару минут усталость и боль и вовсе ушли из его тела.
— Спасибо за помощь, Сири, — быстро говорил Арлерт, осматриваясь по сторонам. — Выполни мою просьбу: найди Карлу и попроси её…
— Не беспокойся, — прервал его матагот, — она уже сделала свой ход, теперь всё зависит от твоего друга.
— Спасибо, — улыбнулся Армин и обратился к Жану: — Спрячься пока где-нибудь и не привлекай к себе внимания. Я обещаю, что сделаю всё возможное, чтобы защитить твоего сына.
— Я иду с тобой, — Кирштайн был настроен решительно. — Я больше не собираюсь сваливать всё на тебя.
— Нет! Это слишком опасно, в случае чего я не смогу помочь тебе. Оставайся на Небесах.
— Армин, какой из меня отец тогда, если я собственного ребёнка спасти не могу.
Армин посмотрел в его улыбающиеся глаза и сдался, Жан уже всё для себя решил и ему не удастся его переубедить.