— С сухопутными акулами? — усмехнулся Армин.
— Ну да, большие такие, зубастые, с массивными лапами вместо плавников. Я так увлёкся, что в итоге заблудился и не смог найти дорогу к автомобилю. Я ревел десять минут, стоя в поле среди огромных колосьев ржи, пока меня не нашёл отец.
— Это больше похоже не на дорогое воспоминание, а на детскую психологическую травму.
Они засмеялись, и на сердце стало немного легче; всё-таки смех Армина действительно был заразительным.
— Мне вот интересно, как всё-таки устроена жизнь человека? Неужели она действительно «от» и «до» прописана в книге Судьбы и мы просто живём по уже написанному сценарию?
— Ну-у, — промычал Армин, — в книге указаны только ключевые моменты, которые должны произойти с человеком.
— Хм, ну вот допустим, — Жан повернулся лицом к другу и скрестил ноги по-турецки. — Человек обычно завтракал чёрным кофе и бутербродом, а тут решил выпить кофе с молоком, а оно оказалось прокисшим, из-за чего скрутило живот и пришлось всё утро просидеть в туалете. Из-за этого человек опоздал на собеседование и его не взяли на высокооплачиваемую работу.
— Думаю, если ему суждено было не попасть на эту работу, то он итак не попал бы. Ты лишь описал один из вариантов, почему это произошло. Он с тем же успехом мог просто опоздать на автобус, заблудиться или завалить собеседование.
— А как же другие люди? — не унимался Жан. — Ведь все друг с другом как-то контактируют и, так или иначе, влияют друг на друга. Встреча с другими тоже прописана в книге?
Армин призадумался и ответил не сразу:
— Не в явном виде. В книге Судьбы не пишется, что ты встретишься с тем-то человеком. Там просто описывается ситуация, которая произойдёт с тобой. Как, например, создание семьи: там не указано, что ты женишься или выйдешь замуж именно за этого конкретного человека. Хотя, я не отрицаю, что люди могут быть связаны невидимыми нитями. Хранителю доступна только книга его подопечного, Богу же — книги всех людей, и только ему известны все правила игры. Быть может, именно поэтому изменение судьбы человека — такое серьёзное преступление.
— Вот как, — Жан опустил голову и замолчал, осмысливая сказанное. Во всём этом был какой-то смысл, но… — А как же «аномалии»?
Армин вскинул голову и замер. Разговор об «аномалиях» всегда был для него болезненным, и Жан не сразу понял, что ему не стоило затрагивать эту тему. Только увидев, как лицо друга вновь помрачнело, он заметил, что спросил лишнего.
— А что «аномалии»? — повторил Арлерт. — Они действительно доставляют много проблем, потому что могут влиять на других людей и менять их судьбы. Поэтому Хранители тщательно стараются оберегать от них своих подопечных, а если всё же «аномалия» плотно вошла в жизнь человека, то хотя бы свести к минимуму их влияние. Я тому пример. — Армин посмотрел на свои ладони и сжал их в кулаки. — Эрен имел большое влияние в моей жизни, но даже так я всё равно умер. В конечном итоге, если б я не встретил Эрена, моя жизнь всё равно закончилась бы в назначенный день, в назначенный час, только встретил бы смерть не в палате больницы, окружённый любящими людьми, а в тесной холодной камере, в одиночестве, полным сожалений.
Жан не знал, что ответить. Он мог извиняться тысячу раз, да только извинения уже не помогут. Его жизнь всегда была достаточно насыщенной и счастливой: у него была любящая семья и хорошая работа, он редко задумывался о том, чтобы что-то изменить. Но сейчас, глядя на Армина и слушая его, он начал понемногу понимать, как это ужасно потерять ту крупицу счастья, что появилась в руках за долгие годы скитания в бесконечном тёмном лабиринте. В отличие от него, Армин никогда не жаловался и не ныл из-за своей кончины. Жан действительно думал, что Армин принял это с лёгким сердцем, и даже не подозревал, какую боль на самом деле он скрывал глубоко внутри себя. И теперь, лишившись даже воспоминаний о тех счастливых днях жизни, его защита треснула и обнажила израненную душу.
В комнате вновь появился охранник и сообщил, что время подошло к концу. Жан встал на ноги и последний раз взглянул на друга.
— Чуть позже я навещу тебя ещё раз.
— Хорошо, — улыбнулся Армин, — я никуда не уйду.
Жан горько усмехнулся и покачал головой; раз Армин шутит — значит его дух ещё не сломлен.
— До встречи.
— Увидимся.
Жан слегка улыбнулся и вышел из комнаты.
Скоро всё должно наладиться.
========== Глава 8 ==========
Саша не ездила в детстве в лагеря и школьные поездки. Их семья жила на небольшой ферме в пригороде Розы, вела своё домашнее хозяйство, насчитывающее с десяток голов коров и несколько коз, и почти всё свободное время Браус помогала родителям. Когда ей было двенадцать, её мать скоропостижно скончалась, упав с взбрыкнувшей из-за змеи лошади, и большая часть обязанностей по дому легла на её хрупкие плечи. Окончив местную школу, она добилась разрешения у отца и уехала в Марию, чтобы поступить в Политехнический университет. Она оканчивала третий год, когда отец сильно заболел и более не мог заниматься хозяйством в одиночку. Тогда они продали ферму за хорошие деньги, Саша купила на них квартиру в Марии и забрала к себе отца. Чтобы содержать обоих, ей пришлось бросить учёбу и устроиться на рецепшн в довольно известную тогда фирму брендовой одежды «RR-Corporation», где в дальнейшем и познакомилась с симпатичным молодым курьером Эреном Йегером.
В своё время Саше очень не хватало того счастливого детства, что было у других. Она плохо сходилась с девочками, потому что не могла обсуждать с ними недоступную ей модную одежду, новые дорогие куклы, брендовую косметику и прочую ерунду, которой, по словам одноклассниц, должна была обладать каждая уважающая себя девчонка. Ей было гораздо проще находиться в компании мальчишек, где манеры и приличия уходили на второй план, а главной задачей на день становилось как следует повеселиться и побить свой рекорд, кидая «блинчики» на реке. Особенно просто ей было рядом с Конни Спрингером, соседским мальчишкой. Но после того, как он переехал с родителями в Розу в старших классах, связь с ним прервалась и они более не виделись.
Саша потянулась, выгибая спину, и открыла глаза. Её всегда интересовало, на что похожи ночёвки с подругами. Браус повернула голову вправо, где лицом к ней укутанная по самый нос в одеяло спала Микаса, затем повернула влево, где, отвернувшись спиной и сильно выставив ягодицы назад, почти не накрытая мерно дышала Хистория, посмотрела в потолок и легко улыбнулась. Саша не знала, что такое девичники, да и Микасу с Хисторией подругами было сложно назвать, но она была рада тому, что сейчас они были рядом с ней. Стоило Браус только проснуться, как тревожные мысли снова заполонили голову. Она волновалась за Армина, как за родного сына, и сколько бы ни старалась успокоить себя и убедить, что с ребёнком — она до сих пор считала его ребёнком — всё будет хорошо, успокоение к ней не приходило. Саша видела, в каком напряжении находятся её близкие, и старалась помочь хотя бы им, но в то же время прекрасно понимала, что глупыми шутками и неинтересными историями никого не сможет вытащить из этого омута, особенно себя.
Саша аккуратно вылезла из-под общего одеяла, и переползла на край дивана, спустила ноги и только встала на что-то мягкое, как под ногами кто-то громко ойкнул. Браус тут же присела на диван и взглянула вниз, где на полу тихо постанывал Эрен.
— Ух, дорогой, прости, совсем забыла, что ты на полу.
— Да ничего, я и без селезёнки проживу, — ответил Эрен, всеми силами стараясь улыбнуться сквозь боль.
Саша осторожно переступила через мужа и присела около него. Эрен выглядел уставшим, вряд ли ему хватило семи часов на восстановление сил, да и не было гарантии, что он действительно всё это время спал. Она знала, что он тревожился об Армине не меньше неё и Микасы, но это была не просто тревога — одного лишь взгляда на него было достаточно для понимания, что он весь пропитан виной. Саша делала всё, чтобы Эрену стало легче, но человек не перестанет тут же сокрушаться и не избавится в мгновение ока от гнетущего чувства, просто сказав ему «Ты не виноват». Саша боялась за него, боялась того, что, чтобы исправить свою мнимую ошибку, он вновь кинется в омут с головой. Так было с Арлертом, и если бы не Микаса с Жаном, Браус могла бы никогда не найти своё счастье.
— Как спалось? — Эрен убрал прядку волос Саши за ухо и нежно погладил её по щеке.
— Думаю, лучше, чем тебе.
Эрен опустил руку и отвернулся.
— Неужели так плохо выгляжу?
— Успокой своё сердце. Твоё самобичевание не поможет Армину, Эрен. Мы отыщем его и непременно спасём, обещаю.
— Конечно. Извини, что заставил волноваться.
Саша взглянула в лучистые глаза мужа и, наклонившись, трепетно поцеловала его в губы. Она старалась передать через поцелуй всю свою силу, всю свою уверенность, которой сама же зарядилась от своих слов, и вместе с тем высосать из Эрена его душевную боль и страдания прошлых лет. Всю, до последней капли.
— Вы не могли бы найти для этого более уединённое местечко? — послышался со стороны недовольный голос.
Саша резко отпрянула от Эрена и, прикрыв губы пальцами, взглянула на хмурые лица растрёпанных Микасы и Хистории. Личным отношениям придётся уйти на второй план на неопределённое время.
Они быстро позавтракали в ближайшем кафе и первым же делом направились в общежитие Армина. Лишь по счастливой случайности им удалось столкнуться с одним из его знакомых, который и сказал неутешительное «С субботы не появлялся». Ситуация с Лией была ещё более плачевной: Лию в общежитии, похоже, и вовсе не знали, а когда они добрались до её университета, то незамедлительно были выставлены вон из-за поскандалившей с охраной Хистории.
Телефоны детей были по-прежнему выключены, и им четверым не оставалось ничего более, как обратиться в полицию. Эрен не выпускал мобильный из рук ни на минуту, и каждый раз, когда тот издавал блямкающий звук, уведомляющий о поступлении нового сообщения, непременно оказывающегося спамом, он вздрагивал и моментально читал его.
В главном управлении полиции не обошлось без очередной перепалки уже с участием Микасы из-за того, что «здесь никто не хочет выполнять свои обязанности и всем наплевать на обычных граждан». Когда же Эрену всё-таки удалось успокоить разбушевавшуюся сестру, к которой, как ни странно, с большой охотой подключилась и Хистория, их отвели к одному из сотрудников в общий зал, где такие же несчастные пытались найти помощи или отстоять свои права у ещё с десяток скучающих полицейских. И им снова пришлось повторять свою проблему.
— Да я понял вас, — закатывая глаза, отозвался полицейский, второй, или уже даже третий, подбородок которого гордо нависал на не по размеру узкий ворот форменной рубашки. — Вот образец, ручка с листом, пишите заявление о пропаже. Найдём мы вашего Алана.
— Армина, — поправила еле сдерживающаяся Саша.
— Да без разницы.
— Вы, по-моему, немного не догоняете, — Микаса уже готова была рвать и метать. — Мой сын не просто пропал, его взял в заложники один из опаснейших преступников из бывшей группировки «Титаны». Слышали о такой?
— Это какая-то футбольная команда? — хмыкнул полицейский, с хлюпом отпивая немного кофе из забрызганной им же чашки.
— Я ему сейчас в рожу дам, — процедила Микаса.
— Готова добавить с ноги, — поддакнула Хистория.
— А я подержу, чтоб не рыпался, — лучезарно улыбнулась Саша.
— Эй, дамочки, полегче, — возмутился полицейский, — а то сейчас на статью нарвётесь.
— Действительно, Саша, не надо, — успокоил Эрен.
— Вот-вот, слушайтесь мужчину, женщины!
— Ты этого жиртреста не удержишь, — продолжил Эрен и захрустел костяшками. — Лучше я подержу, а ты с локтя давай.
В комнате сразу стало шумно: кто-то из посетителей, услышав перепалку, встал на сторону граждан, целиком и полностью поддерживая их, некоторые полицейские тоже не остались равнодушными и поспешили на помощь к своему коллеге. И, возможно, всё это действительно закончилось бы дракой, если бы один из сотрудников участка не позвал старшего по званию.
— Капитан! Прошу, разберитесь с этим балаганом!
— Я наставник, а не чёртова нянька! — донёсся рассерженный голос откуда-то из глубины, и у Эрена отчего-то кожа мурашками покрылась. — Вы что, совсем беспомощные?!
Из соседнего кабинета вышел худощавый мужчина, седые волосы которого были аккуратно зачёсаны назад. Он бросил хмурый взгляд на Эрена с компанией и замер. Теперь-то Эрен понял, от чего был тот озноб. Йегер скривил рот в подобии улыбки и помахал рукой давнему знакомому:
— Здравствуйте, капитан.
Леви развёл руками и, заглушая все остальные голоса, раздражённо прокричал:
— Да вы, мать вашу, издеваетесь, что ли?!
Леви выпроводил из кабинета разбушевавшегося подчинённого и уселся на стул, внимательно глядя на четверых расположившихся напротив него людей. Эрен помнил этот взгляд ещё с тюрьмы. С виду он как бы говорил «Как я устал от всего этого дерьма», а на деле означал «Ты виновник всего этого дерьма». Эрен очень не любил этот взгляд, потому что как-то так сложилось, что он всегда был направлен только на него.
— А вы?.. — хотел было он задать капитану вопрос, но на него тут же прозвучал ответ.
— Управление только открыли, я здесь в качестве наставника для новых сотрудников на пару месяцев.
— М-м-м, не ожидал вас здесь уви…
— Аналогично. Мы можем отбросить формальности и перейти к делу? Что вас, — он указал на собравшихся ручкой, — привело сюда? — И только Эрен открыл рот, как Леви тут же продолжил: — Дай угадаю — Армин. Что ваш оболтус натворил на этот раз?
Саша с Эреном быстро переглянулись, Микаса резко вдохнула и сжала кулаки.
— Не он, — поправил Йегер, — Бертольд.
Леви вздёрнул бровь и выпрямился на стуле. Вряд ли он забыл этого человека.
— Ты имеешь в виду Фубара из Центральной тюрьмы Розы?
Эрен кивнул.
— В субботу вечером он позвонил мне с мобильного племянника и угрожал ему расправой, если я не встречусь с ним.
Леви закрыл глаза и сцепил на столе руки в замок.
— Так и знал, что он себя ещё проявит.
— Почему он жив?
Аккерман взглянул на Йегера исподлобья и хмыкнул.
— А почему он должен быть мёртв?
Эрен заиграл желваками и собрал всю силу воли, чтобы не сорваться. Этот вопрос из уст капитана звучал просто смешно.
— Взять хотя бы нас с Армином. После того, что вы вытворяли с заключёнными в карцере, я действительно удивлён, что Бертольд остался жив, раз уж он даже не вернулся.
Леви вновь расслабился и откинулся на спинку стула. По его виду не было заметно, что он хоть как-то раскаивается в том, что творил в карцере, да и вообще чувствует хоть малую вину за содеянное.
— А ты думал, за твои деяния тебя по головке погладят? — Эрен напрягся — он не особо-то хотел вновь затрагивать эту тему, особенно при жене с сестрой. Он хотел навеки похоронить её в тот дождливый июльский четверг и никогда больше не поднимать. — Может, у нас и не было прямых доказательств, но со своей стороны ты поступил необдуманно, решив повесить всю вину на Бертольда, и, надеюсь, теперь ты понимаешь почему. Фубара перевели в столичную тюрьму строго режима и заключили в одиночку. Он вышел год назад, но, похоже, и его жизнь ничему не научила. А что касается Армина… — Леви закинул ногу на ногу и защёлкал автоматической ручкой. — Йегер, хорошо ли ты знал своего друга?
Аккерман прямо посмотрел Эрену в глаза, и ему стало не по себе от этого взгляда. Это был взгляд человека, который ждал правдивого ответа, но сам уже знал его. Леви проверял его и будто бы ждал, когда тот ошибётся.
— Я знал его лучше, чем кто-либо, — уверенно ответил Эрен, но сразу же понял, что капитан получил то, чего хотел.
— Да? Тогда ты, должно быть, в курсе того, что в карцере твой друг умолял о смерти.
Эрен резко вдохнул да так и замер. В курсе ли он? Да Эрен даже никогда не задумывался об этом, о том, что жизнерадостный Армин мог помышлять о таком. Ведь он любил жизнь. Одно из самых ярких воспоминаний, одно из тех, которые никогда не покинут его, всплыло из глубин разума. Любил? Эрену нечего было сказать, он просто не моргая смотрел на капитана и ждал, когда этот разговор сам собой сведётся на нет.