В экранированный от слежки и проклятий мешок полетело все содержимое ящика письменного стола. Я не стал разбирать содержимого на деньги, украшения и долговые расписки, это будет сделано Талиси, а утром все будет проверено Миуюки. Расписки могли быть ценнее, чем деньги, и их отсутствие у бандитов могли спасти жизнь непутевому заемщику.
— Я все! — С помощью знаков я просигналил Суре.
— Ящик закрыть, замок сломать. — Также жестами ответила мне маленькая белокурая бестия.
Я выполнил указания, и когда мы с Сурой вернулись к Талиси, то ничто не напоминало в логове столичной теневой гильдии, что их посетили незваные гости. От дома также доносились приглушенные крики, а окно было вновь застеклено, и каждый гвоздик выглядел так, словно его и не тревожили никогда.
Ночная пробежка с семьёй стальных альвов до наших рядом стоящих домов, заняло немало времени, так как мы навестили еще три места, которые состоятельные горожане, в отличие от борделей, обходят стороной. Король помогал приютам, но этой помощи явно не хватало. И пара десятков монет, брошенных в ящик для пожертвований, исправит эту ситуацию лишь на пару дней. А потом прибудет помощь от короля в новом объеме, который раньше был недоступен в связи с тем, что городской казны не хватало на обездоленных детей, которых по закону еще нельзя было заковывать в рабские ошейники. Деньги поступят в казну на приюты анонимно, и трата этих денег будет проконтролирована лично главой магической академии. А так как в эти непростые времена глава академии и король одно лицо, то мы могли быть спокойны за воспитанников приютов.
Эта ночь была посвящена приютам, а вот позавчера мы разносили должникам нечистых на руку ростовщиков, небольшие зимние подарки. Мир не справедлив, но ничего не мешает хоть иногда делать его добрее к попавшим в беду и не просить за помощь благодарность.
— Прощай до утра. — Вновь обожгло мое ухо дыхание Сура. — Будешь слишком крепко спать, я тебе в кровать снега принесу.
Я проследил, как две тени стальных альвов практически мгновенно переместились на крышу своего дома, и проникли в него через чердак. Как только кандидатуру Талиси утвердили в качестве преподавателя темного факультета, то ей сразу нашелся небольшой дом, который был по соседству с нашим. Генрих Кровавый следил за тем, чтобы его маленький и пока ни на что не годный темный факультет, ни в чем не нуждался. Мне же теперь предстояло пройти через входную дверь моего дома, и при этом не разбудить не только родителей, но даже Серого. И, казалось бы, самое простое было самой сложной частью моей тренировки, которая является самой важной и завершающей. Двое высокоуровневых даже во сне не оставляют пространство вокруг себя без контроля. Еще не известно, что легче — проскользнуть незамеченным в свою комнату, либо пройти тронный зал личей в катакомбах.
Самое забавное было то, как каждый день отец изменял с помощью деревянных клиньев расположение скрипящих досок. А мама накладывала десятки магических ловушек, которые заменяли в этом мире сирены тревоги. И мне их было не деактивировать, а медлить было нельзя, так как после открытия двери у меня есть десять секунд, чтобы оказаться в своей комнате, не издав при этом ни единого скрипа.
— Прозрение. — Прошептал я, открывая дверь, и впадая в состояние потока, в котором не было раздумий — я просто делал то, что требовалось.
Заметить магический контур на моем уровне прозрения было практически невозможно, Миуюки постаралась на славу, и поэтому я больше доверял своим ощущениям. Также было и с предательски скрипящими досками под ногами, я не мог знать, какая из них выдаст меня. И потому я ступал очень осторожно, распределяя свой вес так, чтобы давление на пол было минимальным. Каждая досточка, каждый шаг было для меня испытанием, сердце то замирало, то ускоряло свой ритм, а я выплясывал свой безумный танец в полной тишине и кромешной тьме, что царили в нашем доме.
Не сработала ни единая ловушка, не скрипнула не единая половица, но все равно я безумно вспотел, и глубоко дышал, когда за мной закрылась дверь в мою комнату.
— Я смог. — Улыбнулся я, победоносно проговорив заветную фразу, к которой шел уже вторую неделю.
— Спи уже! — Пробурчал отец из родительской спальни, его приглушенный стенами басовитый голос я слышал даже в своей комнате. — Твоя аура сильно светилась на пятом шаге и на одиннадцатом, это провал сынок, личи уже обгладывают твою душу.
— …— Боги, как же я хотел выругаться!
После такой вспышки адреналина не могло быть и речи о скором сне, и поэтому я начал проваливаться в свои воспоминания о том дне, когда я впервые встретился с серьезно раненой дроу. В неприметной лавке, где она уже начала распродавать свои трофеи, чтобы переждать зиму, и вновь со своей дочерью пустится в путь, бродя по этому огромному миру, в котором не было дома для свободной дроу и её юной дочери. Я помнил события в той лавке, словно это происходило всего лишь час назад.
Я словно зачарованный смотрел на клыки девушки, которые хоть и были небольшими, но явно намекали на то, что она имела родственные связи с хищниками. И это означало, что она не могла быть альвом, то есть эльфом, но её ушки точно попадали под описание, которое мне рассказывал отец.
— Тень, ты уснул? — Помахала кинжалом перед моим лицом белокурая девушка, спрятав свои клыки. — У меня есть дело к твоей гильдии.
— Я не в гильдии. — Сразу ответил я, понимая, что она имела в виду теневую гильдию, и могла принять меня за карманника, который пошел по пути тени, но еще не дорос до убийцы.
— Тогда веди меня к своему учителю, мне надо продать кинжал, а ваша братия перегрызут друг другу глотки за него. — За спиной девушки оживленно махал руками торговец, и несколько раз проводил пальцем по горлу, показывая свою обеспокоенность тем, что кинжал может не остаться в его лавке за горстку меди. — Ты слишком мал, чтобы оценить ценность этого кинжала.
— Я с удовольствием отведу к моему учителю вас, госпожа… — Я немного замешкался. — Простите, ваше имя мне неведомо.
Я старался быть максимально вежлив, ведь я всем нутром чувствовал прибыль, которая сама текла в мои руки. А беспокойство торговца вселяло в меня уверенность, что этот кинжал должен осесть в сундуках моей семьи.
— Талиси Блундит. — Ответила мне девушка, убрав кинжал в ножны. — Веди к своему учителю.
— Госпожа, я дам вам за кинжал больше! — Взвизгнул приземистый торговец, который поглядывал на меня как на врага.
— Я вернусь к тебе, самец, если меня не устроит цена теней, а ты пока готовь свое золотишко — С улыбкой проговорила Талиси. — Медь меня не интересует.
Мы неспешно шли к академии по заснеженным улочкам, и я все же смог выкопать из недр своей памяти смутные познания о расе девушки. Это была, несомненно, одна из подземных воительниц, которых в одних королевствах зовутся Дроу, либо темными эльфами, но в нашем королевстве они стальные Альвы. Они имели родственные связи с изначальными альвами, но они ушли по иному пути, и их территории это подземные недра. И в нашем королевстве приставку стальные они получили не из-за того, что они добывали металлы, вовсе нет. Варвары ценят в первую очередь боевые качества, а не торговлю, а стальные были неплохими воинами, но их особо не любили из-за конфликта идеологий, у нас был патриархат, и слово мужчины ценилось больше чем слово и действие женщин.
А у стальных альвов был матриархат, и процветало особое рабство, где рабами девушки не могли стать, рабами могли быть только мужчины стальных альвов. И даже браки, которые были не частыми среди представителей этой расы, были не равноправными, а происходила, по сути, покупка женой подходящего ей самца. И да, он терял свою самостоятельность, и даже ритуальное обращение к своей супруге, точнее два ритуальных обращения, четко указывало на положение мужчин в социальной иерархии стальных альвов. Первое обращение, как объяснял мне отец, это — я внимаю тебе, о, моя супруга, властительница моей жизни, ну, а второе обращение — на все воля моей хозяйки. Это все четко указывало, кто есть кто в супружеской паре. Отец, когда рассказывал об стальных альвах, отметил, что есть у них и неравноправные браки в обратную сторону. Но в городах, которые он посещал, уже несколько веков подобного не случалось, встречались лишь равноправные браки, и то на все подземные города было не более десятка подобных супружеских пар.
Я не стал скрывать от неблагородной альвы, которая не указала мне свой дом, или как у нас называют, клан, что я веду её в столичную академию, где и находится мой учитель. Талиси только понимающе кивнула, как будто все идет по ее плану, но попросила поспешить, так как у нее есть неотложные дела. И мне оставалось надеяться, что эти дела были не связанны с теми отравленными иглами, которые были постоянно скрытно направлены в мою сторону. Талиси заметно прихрамывала, и я с легкостью с помощью прозрения смог увидеть, что стальная недавно получила несколько серьезных ран, и даже неспешная прогулка причиняла ей немало боли и изматывала её.
Охрана академии, покосившись на стальную, все же пропустила и её и меня на небольшой стадион, на котором сейчас тренировались ученики отца. Я также попросил тайно одного из охранников, пока альва отошла от меня, доставить Миуюки сообщение о том, что на территории академии темная, которая скрывает свой уровень. Альрик встретил нас у самого входа на стадион, где тренировались сейчас не только его ученики, но и дворцовая стража. И мой волк сейчас был их учителем, прогоняя их через участок с препятствиями и награждая особо медлительных болезненными укусами. Талиси даже замерла, смотря на зрелище, как здоровые мужики подбадривают волка, и просят его не жалеть их.
Хмурый взгляд моего отца вводил в оторопь даже бывалых воинов, и сейчас он, смотря на ту красавицу, которую я привел, был угрюмее, чем даже когда встретился лицом к лицу с гниющим личом. Она ему была неприятна, и перед тем как заговорить, он прожег её немного брезгливым взглядом.
— Сынок, если ты привел её знакомить со мной, то сильно прогадал, — Ухмыльнулся Альрик, взглянув за свою спину на тренирующихся воинов, которые пытались убежать от клыков Серого, которого эта игра забавляла, ведь нет ничего веселее, чем гонять этих безволосых бестолочей. — У меня к её расе слишком много долгов.
— Слышала я про тебя, бойца из мясных загонов. — Прищурившись, высокомерно проговорила Талиси, с которой я уже успел познакомиться и привел к отцу не для знакомства, а для торговли. — Ладно, это уже не важно, зато понятно, как ты смог обучить приёмыша техникам тени на достойном уровне.
— Приёмыш?! — Взревел отец, а я предположил, что вот и пришел конец Талисе.
— Альрик! — Раздался вдалеке голос Миуюки в тот момент, когда руки отца уже были в миллиметре от горла Талиси. — Не тронь бездомную!
— Я не бездомная! — Воскликнула Талиси, убирая от глаза Альрика отравленную иглу, которая больше походила на заостренную спицу, внутри которой была полость заполненная ядом. — Я свободная дроу!
Миуюки с улыбкой подошла к Талиси и, смерив ту взглядом, слегка покачала головой отцу, который хмуро убрал руки за спину, а потом также осуждающе посмотрела на дроу.
— Свободных дроу не бывает, они с рождения принадлежат не себе. — С улыбкой проговорила Миуюки.
— А я свободна! — Вновь оскалилась Талиси.
— Это не важно. Важней то, зачем ты сюда пришла, и то, к чему может привести наш маленький разговор. — С улыбкой проговорила Миуюки — Но предлагаю обсудить это в моем кабинете наедине и без мужчин.
— Согласна. — Кивнула Талиси и пошла вместе с мамой, бросив напоследок. — Самцы в денежных делах скудны умом.
Альрик лишь вздохнул печально и, посмотрев на меня, проговорил:
— Нет ничего хуже, если сердце мужа возжелает стальная. — Сказал мне мой отец, а я догадался, как именно отец достиг мастерства в специализации тени. Его обучали не только темные властелины, начальные навыки он получил от истинных мастеров в хождение в тени.
Ну, а насчет того, что Альрика не всегда признают за нашего с Астрид отца, я уже привык, слишком уж сильны в нашей внешности азиатские черты Миуюки. А вот для отца такое предположение было оскорбление, которое он с удовольствием смоет кровью того, кто посмел выдвинуть это предположение. И если бы мама не вмешалась, то слишком длинный язык дроу стал бы намного короче.
По возвращению домой мои родители обрадовали меня, что я теперь буду проводить дни дома не в одиночестве. Как заявила мне Миуюки, не все встречи случайны, и я привел в академию, возможно, нового учителя темного факультета. И за это меня наградили книгой о стальных альвах, как называл их отец, или дроу, как их называла Миуюки.
Но награда всегда идет рука об руку с наказанием, и когда наутро к нам явилась Талиси, да не одна, то я с легкостью связал все ниточки воедино, а особенно то, зачем мне была дана книга, в первой главе которой было описано быт и поведение дроу от малых лет до совершеннолетия.
— Привет, я Сура. — Улыбнулась мне беловолосая кроха, которая была на голову ниже меня, одетая в маленький тулупчик. Эта кроха протянула мне своими дрожащими ручками большое красное яблоко. — Будешь яблоко? Оно вкусное, таких не бывает внутри гор.
— Альмонд — Обратилась ко мне Миуюки, когда я с замиранием сердца смотрел на ту, что практически не видела все свое детство солнечного света, от чего её кожа казалось, сияла. — Присмотришь за Сурой? Пока мы с Талиси решаем вопрос с официальным принятием её как учителя темного факультета.
— Да. — Утвердительно проговорил я, очарованный милой улыбкой Суры, что стеснительно и с небольшой опаской посматривала на меня, прижимаясь к своей матери.
Моя покровительница так и не сказала, что именно она мне приготовила в дар, я сначала предполагал, что это уровни, потом я думал, что меня ждет новый навык. А теперь, после того как я провел несколько недель с нелюдимой Сурой, начал думать о том, что смерть подарила мне друга, голубоглазое чудо из самых глубоких гор. С Сурой мы были ровесниками, но нас отличало то, что для нее все, что находилось вокруг было в новинку, а из-за того что её мама часто оставляла её одной, у неё были небольшие проблемы с общением. Но я так думал только в начале нашего знакомства, и как оказалось, первое впечатление было обманчиво.
Первые дни я знакомился с девочкой, которую мне дали на поруки. Я сперва был очарован тем, какая она милая и кроткая, но все это было обманом, это была чертовски умная бестия, которая постоянно тянула меня на приключения. И когда начались тренировки под руководством Талиси, я понял, что маленькая дроу меняется с заходом солнца.
Ночь меняла Суру, девочка становилось смелой и немного жестокой, для неё чужая жизнь не имела цены. Она руководствовалась ценностями стальных альвов, и во тьме она уже не слушалась меня и проявляла лидерские качества и пренебрежение к самцам. Но все менялось с первыми лучами солнца, передо мной вновь представала дневная Сура, и по нежности и милости с этой беловолосой и остроухой девочкой ни кто не мог сравниться. Боги, как она мило все-таки сомневается и смущается под дневными лучами. И как же сильно меняется она, как внешне, так и душевно, с наступлением тьмы, мне было сложно сказать какая Сура настоящая.
Я улыбнулся, поворачиваясь на другой бок в своей кровати, слыша, как в мою комнату крадется Серый, который не любил спать без меня. Я провел рукой по шелковистой и слегка грубоватой волчьей шерсти, и, дождавшись пока он ляжет у моей кровати, слегка почесал его за ухом. Серый буркнул что-то одобрительное, проваливаясь в сон, и я не стал мешать его волчьим грёзам.
Хмурые мысли насчет личей и подготовке к штурму катакомб я попытался вымести из своей головы. Хотя и понимал, что Талиси тренирует меня именно к этой непростой миссии, и Миуюки мимоходом сказала о том, что Талиси также будет участвовать в убийстве следующего лича, которого я выманю из тронного зала.
Конец одиннадцатой главы.
Глава 12
Я слышал шаги сквозь сон, но не придавал им значения — дом был для меня крепостью, и мне ничего не могло угрожать в его стенах, до недавних пор.
— Лич. — Раздался в утренней тишине тихий голос Суры. — Р-р-р-р, Аль! Лич.
— Ну, что случилась? — Открыл я глаза и увидел как Сура, эта беловолосая бестия, забралась на мою кровать и, оскалив свои маленькие клыки, смотрела на меня невинными глазами.