− Серый жив. — С придыханием проговорил я и указав на мешок спросил. — А что тогда вот это?
− Это язык моржа. Готфрид скинул ещё живого в стог сена на краю селения в качестве извинения. — С хитрой улыбкой проговорил Альрик. — И да, волк жив, пока жив, но если на рассвете, на нем не будет ошейника, селение объявит за ним охоту.
− Я быстро, папа, я успею! −Схватив со стола ошейник я был готов помчаться на поиски Серого, но у самой двери меня остановил окрик.
− А ну стоять! — Взревел Альрик и протянул мне окровавленный мешок. — Возьми лакомство для своего друга.
− Спасибо, папа! — Только я и мог сказать, взваливая трёхкилограммовый мешок на плечо.
− У тебя что, есть время для разговоров? — Спросил строго отец, но на его лице была улыбка. — Бегом спасать жизнь друга!
И я бежал, что было сил, в груди бешено билось сердце, а в ушах все слышались последние слова моего папы. Где искать волка я не знал, но почему-то был уверен, что я с ним встречусь до рассвета, но вот как надеть на него ошейник?
− Серый! — Закричал я, когда сумерки начали сгущаться, но ответом мне была вечерняя тишина. — Серый, тварина, ответь! Подай голос, облезлый кусок шерсти!
Я не хотел его оскорблять, это был крик отчаяния, так как искать в ночи дикого зверя глупое занятие. И если он не захочет, то ты его не увидишь, даже если он будет рядом.
− Ау-у-у-у-у-у! — Послышался за много километров волчий вой, я не знал Серый ли это, но понёсся в ту сторону, сжимая в руке ошейник, усеянный драгоценными камнями.
Конец главы.
На данный момент идет работа над аудио версией книги, знаю многим это будет интересно
Можете поддержать проект если он вас заинтересует.
Ссылка на проект− https://vk.com/sashagerstronghold
Ну и мне лайков с комментариями отсыпьте, я не против)
Глава 4
Солнце освещала своими первыми лучами наш дом, а я уже стараясь не шуметь вместе с отцом собирался в кузню. Астрид заворочалась в своей кровати, а отец шикнул на меня, чтобы я был немного потише. Мама уже ушла ещё потемну принимать роды в селении, и серьёзный разговор насчет Серого хоть не надолго, но отложился.
Это когда я искал Серого в ночи, даже не подумал о том, что заставлять ребенка в одиночку искать опасного хищника та ещё выходка. И поэтому я недолго удивлялся, когда после того как Серый после двух часов уговоров, дался обняться и я смог одеть ошейник, из кустов появился с взведенным арбалетом, отец.
−Молодец сынок. — Улыбнулся он мне. — А теперь, Альмонд, слушай внимательно. Завтра мама будет очень сильно ругаться по подводу привязки к тебе волка, но ты стой на своем и ни в коем случае не снимай ошейник две недели, пока привязка не завершится! Понял меня?
− Да папа. − Проговорил я, смотря на немного заторможённого волка, который после того как я на него надел ошейник все норовил лечь на землю. — С ним все хорошо?
− Все с ним прекрасно, он учится сейчас, ошейник пытается ему объяснить повадки людей и обучить его понимать наш разговор. — Спокойно проговорил Альрик и позвав волка мы неспешно, еле разбирая дорогу, пошли домой.
− Он стал моим рабом? — произнес я очевидное.
− Нет, ошейник подчинения работает по-другому. — Ответил мой отец со вздохом и невзначай потер свою шею. — Первые часы рабская метка ломает волю, боль при этом такая, что хочется умереть, но ошейник не даст умереть. А то что на волке, то это обучающий ошейник питомца, или сокращенно пета.
Папа весь путь до дома объяснял, что именно я наделал, когда одел ошейник на Серого — без разрешения волка ошейник бы не застегнулся, и если серый решит расторгнуть контракт, то ошейник спадет с его шеи. Но все это было не важно, теперь у меня есть друг, за которым надо как ухаживать, так и общаться, и обучать, и пока на нем ошейник я должен показать ему, что вместе нам будет хорошо.
Дома нас встретила угрюмая мама, она мельком посмотрела на волка в ошейнике и кинула в угол овечью шубу.
− Его место там. Альмонд, убери в сундуки все волчьи шкуры — не оскорбляй своего пета. — Угрюмо проговорила мама и, уходя к своей кровати, указала на стол — Ужин на столе. Альрик, тебе придется объясниться завтра, почему на этой облезлой шавке мой ошейник второго порядка.
Вот именно из-за слов мамы мы сейчас спешно собирались в кузню. Альрик очень не хотел в одиночку противостоять Миуюки и как он надеялся, та не прибьет его в кузне.
Серый, что лежал на овечьей шкуре выглядел лучше, его лапа была забинтована, и это сделала Миуюки. Шерсть также блестела, мама чем-то её смазала, а глаза волка перестали быть стеклянными.
− Как ты, Серый? — Спросил его я.
Волк тяжело встал со своего места и, ткнув меня своей головой в живот, не сильно и печально вздохнул.
− Пойдем — Тихо проговорил отец и, помахав волку, чтобы он пошел с нами, мы вышли из дома.
Странно было понять то, что мне объяснил вчера отец. В моём мире я не играл в компьютерные игры, в юности я пил водку, бил морды. Потом была армия, было оружие, из которого я стрелял не только в армии, но в моей жизни не было кроме карт и нард игр. А то, что мне рассказывал отец по поводу петов, привязке и обучения, мне больше напоминали те игры, в которые играли мои дети.
Уровни, что получали маги и сверхлюди этого мира, также напоминало игры, в которых я ничего не знал, но копаясь в своей памяти, я убеждался — все это очень похоже. Уровни, которые для многих ничего не значат, были и в играх и здесь. И они были важны даже иногда больше, чем положение на социальной лестнице.
Я шел за отцом смотря на механические движения Серого, словно он был не живым, и им управляла программа. Но и я не самый тупой во вселенной, и всю эту ночь обдумывал, насколько возможно в плеяде миров, чтобы был мир похожий на те игры, которые создавали в моем прошлом мире.
Всему было виной слово, которое произнес мой отец, а потом и мама. Петом гордился мой сын. Он рассказывал мне о нём в тот день, когда я чуть не решился на суицид. Он мне даже пытался объяснить, как в неё играть, и про уровни и классы я вспомнил. И мое мировосприятие, как и психика, пошатнулись. Я вспомнил про подпись на документах «Разрешение на проведение научных экспериментов над моими останками». И теперь я не знал, как жить. Я поверил в перерождение, я поверил в сверхсилу, я верю в странный мир соединенный порталами. Но вот знакомый мне жаргон заставил меня засомневаться в реальности этого мира. И есть единственный способ это проверить, который либо остановит игру, либо я умру окончательно.
− Альмонд, что ты так грустен? — Спросил меня отец, разжигая огонь в печи. — Я думал ты рвался в кузницу, а если это из-за этого волка, то не раб он, он друг.
− Я просто не выспался. — Соврал я ему, несмотря на вчерашний урок не врать и не утаивать ни чего от родителей. — Пап, Серый словно не живой.
− Альмонд, − по-доброму улыбнулся отец. − Я потому и сказал, что рано еще тебе заводить питомца. Даже твоя сестра еще не готова к выходу в большой мир, и даже поездка в столицу нашего захолустного королевства может запутать и испугать её.
− Я не понимаю — Начал было говорить я, но меня прервала открывшаяся в кузню дверь.
Миуюки грозно подбоченившись и с непривычно для неё заплетенной в косу волосами смотрела на нас. Серый почувствовав угрозу от неё и оскалился, а с папиного лица пропала улыбка. Я очень захотел попытаться выйти из этой симуляции, да я подумал, что сработали защитные программы, которые должны были отвлечь меня от мысли о самоубийстве.
− Второй порядок одевается на существо от десятого уровня! — Я впервые видел маму такой злой, Миуюки была в ярости.
− Уровень не важен для второго порядка. — Спокойно ответил отец.
− Не важен?! Да! Но именно при достижении этой планки появляются такие нужные характеристики как способность к ментальной связи. — Мама вобрала воздух в свои легкие. — Без постоянной регулировки сознания! Голову этого волка взорвет на глазах у нашего сына! И он этими ошметками закидает его, так как когда он будет подыхать, то будет просить о помощи!
− Но это единственный способ, чтобы волк не умер! — Басистым голосом взревел мой отец. — Волк был обречен, у него пошло заражение крови до того как на него одели ошейник.
− Я знаю, что волк был обречен, и он, умирая, приполз бы к Альмонду. — Миуюки сделала шаг, подошла ко мне и указала на скалящегося Серого. — У них связь, и он стал бы первым кого поднял из мертвых наш сын. Альрик, ты вмешался в естественный ход вещей — жизни и смерти.
− А мне плевать! Я не жрец и не бог, я смертный и мне плевать на то, что я нарушаю и ошибаюсь — я в первый раз живу! — Альрик становился все больше и больше похожим на медведя, и как я понял, был крайне разозлен. — В первый, ты меня слышишь?! А не как некоторые! И поэтому я ценю жизнь!
− Сказал тот, что рожден забирать жизни. — Усмехнулась Миуюки.
− Я им стал, а не родился. — Грустно проговорил отец. — Не по своей воле я забирал жизни.
− Знаю, и прошу не вмешиваться, когда можешь, в естественный ход событий. — Успокоившаяся в одно мгновение мама даже слегка поклонилась в извинение отцу, что было крайне редкостью, и она это делала машинально. — Любимый, последствия могут быть не предсказуемыми, когда имеешь дело с тем, кто будет идти рука об руку со смертью.
− Я знаю, и все равно буду это делать, так как эти события не всегда бывают плохими — С легкой улыбкой проговорил отец, который тоже, как и мама сменил гнев на его обычную доброту. − Ведь иначе у меня не было бы семьи и такой прекрасной жены.
− Ты прав, и да, Альмонда пора обучать, и кто же будет его первым учителем? — Спросила мама, расцветая и также, как и папа, улыбаясь словно мгновения назад она не была полна гнева.
− Но это ты же знающая, тебе и решать. — Отец даже развел руками, давая понять, что он, понял свой проступок и поэтому уступает решение, кто станет моим учителем Миуюки.
− Он уже сам выбрал кузню, так что первым он примет обучение рыцаря смерти. — Улыбнулась мама, подойдя ко мне. — Я думаю, что он станет славным воином.
− Я точно также думаю! — Радостно гаркнул отец и развернулся на секунду к горну, чтобы пламя в нём еще ярче разгорелось, а тем временем мама нагнулась к моему уху.
− Я родила тебя, и у меня с тобой ментальная связь. — Её шепот был леденящим и угрожающим. — Сперва узнай все об этом и мире, и да, он реален и не выдумка, а если решишься прикончить себя, дождись, пока не станет меня. Ибо я найду тебя в загробном мире и обглодаю твою душу и верну в этот мир, не забывай, я в первую очередь твоя мать, ну а во вторую некромант. Не для этого ты умирал внутри меня несколько раз, чтобы так уйти по-глупому. Ты меня понял? Мой! Сын!
− Да мама. — Ошарашено проговорил я.
− Молодец, сынок, − Обворожительно улыбнулась мне японка, которая могла читать мои мысли — Вечером мы поговорим с тобой, и я помогу твоему волку.
− Мама, спасибо, что осмотрела его лапу. — Сказал я, когда она уже направилась к двери.
− Не стоит, это малое что я могла сделать. — Произнесла Миуюки и погладила Серого, а я увидел свет, что исходил от её руки. — С ним будет все хорошо, я буду корректировать его восстановление, но с поднятым из мертвых животным было бы проще.
Когда мама вышла из кузни и угли в горне стали давать необходимый жар, мы с папой начали работать. Я помогал с горном, и даже когда пришел помощник мне было достаточно работы. Занимаясь делами, я старался выветрить из своей головы пока ненужные мысли. И посматривал на Серого, который практически постоянно спал после прикосновения матери, и только изредка поднимал свою голову, посматривая на посетителей с неприязнью.
Молот малых размеров, который принесла Астрид в корзинке, мне доверили только после обеда. А помощник, который помогал отцу, сославшись на усталость, куда-то сбежал, вот тогда я и взял впервые в свои руки, по сути, молоток.
Жара, искры пламени и грохот ударов успокаивали меня, руки отваливались от усталости, но в душе рождалось спокойствие. И даже Серый блаженно вытянулся в своём углу, спя под ритмичные удары как моих, так и Альрика рук. Подковы, гвозди, вот сегодняшний заказ, и мы неспешно его выполняли до самого вечера. А когда солнце начало клониться к закату, у дверей вновь появилась она, ожидая, когда я отмоюсь от сажи и копоти в бочке с водой.
Взяв за руку, мама повела меня прочь из поселения. За нами неспешно шел Серый, на которого выли собаки. Но так и не решились кинуться на волка, который посмел зайти в селение. Мы шли долго, и только когда пришли в поле, мама сказала мне сесть, и сама села рядом со мной.
− Альмонд, у тебя есть вопросы, на которые ты должен получить ответы, иначе ты можешь совершить то, что уже нельзя исправить — Холодно проговорила мама, а за её спиной постепенно опускалось солнце. — Начать задавать вопросы самое сложное?
− Да, Миуюки. — Ответил я ей.
− Ну, давай, я тебе помогу. — Улыбнулась мне мама. — Какая она была? Твоя прошлая семья?
− Прекрасная, я их любил больше жизни. — Тихо ответил я, почувствовав внутри себя пустоту, которая вот-вот вырвется наружу.
− Не сдерживайся, Альмонд, такую потерю нельзя держать внутри, рано или поздно она поглотит тебя. — Мама обняла меня, и я вновь понял, что это не чужой мне человек, и я не смог сдержаться и начал говорить.
Возвращались мы уже потемну, меня шатало как от работы в кузне, так и от разговора с мамой. Мы просто говорили, она рассказывала мне, а я ей, и как мне показалось никто из нас ничего не скрывал.
Миуюки столкнулась с тем, что у нас называют проклятьем рода, её второй ребёнок умирал, когда она была беременна. И случилось то, что случалось не раз, и для клана потомственных некромантов было практически обыденной вещью. В её ребенке была душа, которая не прошла колесо очистки от воспоминаний в загробном мире. И не была рождена новая душа, а в ребенке было моё сознание, и мама знала об этом с момента, когда я не заплакал от мороза. Любой ребенок повел бы себя иначе, но это был я. И за мной Миуюки следила, а я все же был её сыном, и любил её как мать.
Я не стал спрашивать у мамы, применяла ли заклятия она, когда была беременна, так как не посчитал, что я имею право это спрашивать. Объяснила она мне и про мир, в котором я очутился, как бы выразились в моих кругах молодости, раскидала. И если отбросить возможность компьютерной симуляции, то в принципе мне даже верилось в реальность это мира.
Древние цивилизации — это мелочь, по сравнению с теми, кто создал эту вселенную, и соорудил как планеты пригодные для жизни, так и светила, которые питают энергией уже бесчисленные тысячелетия планеты. Порталы, что связывают планеты в систему, непонятно кем были созданы, так как возраст их невозможно проверить. Межмировых порталов, по словам Миуюки более полумиллиона, так как список адресов и координат хранится в каждом портале, но многие порталы не отвечают, либо блокированы. Либо их открытие попросту опасно, и она выдвинула предположение что мой мир был также связан с сетью.
Дело в том, что моя мама сама умирала и прожила в другом мире, очень похожем на мою землю, всю жизнь. Она была японкой в том мире, и прожив там, умерла от какой-то страшной эпидемии в госпитале Токио. А как открыла глаза, то увидела окровавленное лицо своего раба, который вынес из гущи сражений раненую, и пережившую клиническую смерть. Этот раб впоследствии стал её мужем. При мне никакой подобной эпидемии не было, потому я и решил, что её мир не был моим.
Уровневая система также была логична для этого мира, как мне казалось здесь, она имела право на существование. Хоть и не на всех планетах была такая система, но большинство населения имело начальные уровни. И только малая часть разумной жизни, в связи либо с силой, видовой принадлежностью или волей богов имело больше силы, а значит более высокий уровень.
Например, Астрид прекрасно видела ауры и в скорости мама обучит её заклинанию, и она будет различать уровни и даже направление специализации этого разумного, чью ауру она рассматривает. Как сказала мама — у сестренки дар, а я истинный Синигами, как и она, мы связаны со смертью и жизнью, и мне предстоит стать несущим касание смерти в облике рыцаря смерти.