Гермиона покраснела и замотала копной волос:
— Ой, всё, иди уже, мне уроки надо делать!
Эйнар усмехнулся и ушёл.
С началом нового семестра Эвергрин вытащил из сундука Золотое яйцо и положил в сумку. Он таскал его с собой повсюду как немой укор. Впрочем, вовсе не немой. Трофей первого тура должен был напоминать, что задание на второй тур до сих пор не известно. Ни одной идеи, что бы могло значить воющее яйцо, у парня не возникало, хоть он и доставал его из сумки при каждой свободной минуте. Может, он и выглядел при этом полным придурком, но время-то шло, и надо было что-то предпринимать. Однажды Эйнар даже притащил Золотое яйцо с собой в ванную старост. Наполнив мраморный бассейн, он добавил розовую пену и пустил лиловые облачка, затем залез в воду, возложил трофей на бортик, улёгся на спину и уставился на него. Случайно взглянув на большую картину с русалкой, парень увидел, что она ему улыбается, машет руками и игриво бьёт хвостом, разбрасывая нарисованные брызги. Эвергрин отмахнулся от неё и перевернулся на бок. При этом он задел Яйцо — и оно плюхнулось в воду! Отчаянно выругавшись, Эйнар нырнул ко дну…
Золотое яйцо лежало там, раскрывшись, но вместо воя из него слышалась отчётливая тихая песня. Юноша вынырнул, помотал мокрой головой. Русалка на картине весело смеялась и хитро подмигивала. Он благодарно ей кивнул, набрал побольше воздуха — вновь нырнул и открыл Яйцо, слушая песню с начала:
«Иди искать нас там, где мы поём на воле,
Не на земле, где вместо песен — крики боли.
Ищи получше, помня: мы сумели взять
То, без чего ты будешь долго горевать.
Ищи быстрее, зная: есть лишь час
Чтобы украденное отобрать у нас,
Но если час прошёл, тогда тебе беда:
Свою пропажу не вернёшь ты никогда».
«Вот так, — Эйнар вынырнул и уставился на картину, — яйцо поёт в воде. Кто ещё поёт в воде?..На кого я смотрю сейчас? Ага. Русалки. Водный народ. Они что-то украли, без чего я буду горевать. За час надо их найти и отобрать украденное. Не успею — потеряю Это навсегда. Чтó бы это ни было. Что ж, понятно. Непонятно только одно: сказать ли об этом Поттеру?»
…И всё-таки он сказал, в благодарность за дракона. Теперь надо было решить очень серьёзную проблему: как ухитриться пробыть под водой в течение целого часа. Без похода на Диагон-аллею Эйнар никак не мог обойтись. Хорошо, что отец на последний день рождения подарил ему собственный ключ от их хранилища в банке Гринготтс. Во время очередного посещения Хогсмида он через камин в «Трёх Мётлах» отправился на волшебную торговую улицу в Лондоне… и ещё кое-куда. А вечером, как стемнело, Эвергрин в плаще-невидимке с покупками (заклинание уменьшения ему здорово пригодилось) отправился в свою Тайную комнату. Там первым делом он увеличил каменную плиту в середине пола и трансфигурировал её в стул с подлокотниками. Получился не самый удобный на свете, но он не собирался на нём сидеть. Парень установил на сиденье котелок, разжёг пламя и стал готовить зелье, рецепт и ингредиенты для которого он купил на торговой улице «тёмных магов», Дагон-аллее*. Также он расставил по углам канделябры со свечами, отгородил один угол ширмой, на стену укрепил книжные полки и поставил кое-какую мебель: кресло, столик и длинную лавку. На лавке обосновались два больших хрустальных ларца — они обошлись ему очень дёшево, похоже, были краденые, — в них Эвергрин собирался хранить «сменную» одежду. «Уютненько», — кивнул он, оглядывая своё «логово», и пошёл обратно в Башню.
Потом он ещё насколько раз приходил добавить ингредиенты в зелье, по его подсчётам, времени на приготовление хватало впритык. Вечером перед вторым туром он разлил готовое варево — получилось ровно пять порций — по склянкам, четыре оставил на полке, одну взял с собой, и довольный пошёл спать. Поттер сидел в гостиной и явно нервничал перед завтрашним испытанием. Интересно, что он придумал, чтобы пробыть под водой подольше?
…Февральский день жарой не баловал, хорошо хоть ветра не было. Трибуны с площадки для квиддича, где проходило первое испытание Турнира Трёх Волшебников — ну, да, не трёх, а четырёх, но официальное название-то не менялось! — были перемещены к озеру. С берега в воду шёл пологий широкий помост из золотистого дерева, где были установлены судейские кресла. Болельщики с яркими плакатами в поддержку чемпионов постепенно заполняли скамейки трибун. Сами же Чемпионы в купальных костюмах уже стояли на помосте, закутанные в огромные полотенца, возле глав своих Школ. Гарри примчался последним, члены жюри удивлённо переглянулись, но кое-кто вздохнул с облегчением. Лекарша Хогвартса, мадам Помфри, осмотрела всех четверых участников, убедившись, что они здоровы перед заплывом в зимнем озере. Эйнар с удивлением заметил, что сегодня вместо мистера Крауча на турнир прибыл Перси Уизли, его старый знакомый. Юноша приветственно помахал ему, Перси тоже помахал в ответ, но разговаривать было некогда. Людо Бэгмен усилил голос «сонорусом» и объявил:
— И вот наши Чемпионы готовы начать второе испытание! По моей команде они войдут в озеро. Через час они должны вернуться сюда, выполнив задание, о котором им известно из золотого яйца. Итак, один… два… три! — его голос разносился над водой и словно дрожал в холодном воздухе. Флёр и Виктор скинули полотенца и, ёжась, пошли в воду с палочками наизготовку. Гарри суетливо разувался и не глядел по сторонам. Эйнар быстро нагнулся к своей мантии, достал склянку, открыл её и что-то бросил внутрь. Взболтал и залпом выпил. Потом прямо с помоста прыгнул в воду, окатив всех, кто стоял поблизости, ледяной водой. Было так холодно, что Эйнар не мог дышать, но изо всех сил он толкал своё непослушное тело вглубь. Снадобье начало действовать. Стиснув зубы, чтобы не орать и экономить воздух, парень сжался в комок.
А когда резко распрямился, понял, что Полиморфное зелье сработало, и он стал русалом, одним из Водного народа. Короткие волосы колыхались как водоросли, ноги срослись в сильный рыбий хвост. От исконных обитателей озера его отличали только пояс с волшебной палочкой в чехле и кусок синей ткани там, где были плавки. Вода больше не казалась обжигающе-ледяной, было очень приятно прохладно и легко дышалось. Хвост и руки с перепонками между пальцев стремительно несли его сквозь толщу воды, он даже почти не прилагал усилий и с любопытством оглядывался в непривычном подводном мире. Кустистые заросли водорослей, причудливые затопленные деревья, большие и малые камни… Стайки разноцветных рыб… Кальмара, самого известного обитателя озера, нигде не было видно, слава Мерлину. Эйнар чуть не забыл, увлёкшись пейзажами, зачем он, собственно, оказался тут. Он повертел головой, прислушиваясь. Зрение у русалидов**, как оказалось, было неважное, видел он всего метров на десять, но слух обострился чрезвычайно, ему показалось, что он слышит, как рыбы, проплывая мимо, щебечут на разные голоса, и как шуршит, перекатываясь, песок далеко внизу на дне. Менялся также и вкус воды, но это вряд ли ему могло помочь найти, где поселение водного народа.
Прислушавшись, Эвергрин вдруг понял, что прямо под ним в густых водорослях притаились какие-то существа, и это вовсе не рыбы. Но и не русалки, это он почему-то знал точно. Он нырнул чуть пониже и пригляделся. Там прятались гриндилоу, тощие и очень цепкие водные демоны с острыми зубами. Они были опасны для людей, но не для русалок, поэтому Эйнар сначала вздрогнул, но потом усмехнулся: «Они тут явно не просто так сидят… Интересно, как остальные чемпионы будут с ними бороться?» Пара-другая рогатых голов высунулась из зарослей, но, посмотрев на «русала», снова спряталась. Он поплыл дальше, вспомнив, что гриндилоу часто живут на окраинах поселений русалидов, служа чем-то вроде охраны.
Сколько уже прошло времени, Эвергрин понятия не имел, но решил на всякий случай ускориться. И вот он увидел сложенные из камней бесформенные дома русалидов, где-то впереди раздавалось хоровое исполнение той самой песни-задания: «…Ищи получше, помня: мы сумели взять То, без чего ты будешь долго горевать». Из оконных дыр высовывались головы местных жителей, почти все с удивлением смотрели на незнакомца, но кое-кто приветственно махал руками. Эйнар улыбнулся и помахал в ответ. Влившись в стаю аборигенов, волшебник плыл к центру посёлка, и вскоре увидел огромную, просто колоссальных размеров статую бородатого русала в короне и в доспехах, с громадным трезубцем в руке. Песня теперь слышалась со всех сторон, вокруг статуи русалиды кружились как водоворот. К хвостовому плавнику изваяния толстыми канатами из водорослей были привязаны четыре фигуры, которые явно казались здесь чужеродными. Вокруг важно плавали рослые русалы с грубыми каменными копьями и трезубцами. Эйнар со всей скоростью поплыл туда. Привязанные за талию, люди мерно колыхались, свесив головы набок. Они, похоже, спали волшебным сном, из ноздрей вверх уносились тоненькие цепочки пузырьков воздуха.
Эйнар узнал Гермиону Грэнджер и Рона Уизли, потом увидел незнакомую маленькую девочку с длинными светлыми волосами и… своего отца. Спящий Йен Сигюрдссон висел такой же бледный и беспомощный, как остальные. Эйнар чуть не заорал от ужаса и отчаяния, когда словно над самым ухом грянул русалочий хор: «…Но если час прошёл, тогда тебе беда: Свою пропажу не вернёшь ты никогда». Он изо всех сил поплыл к отцу и принялся рвать толстый канат — бесполезно. Один из русалов с копьями, здоровенный бородатый, вдруг подплыл к нему:
— Ты что делаешь? «Людей не трогать. Людям не помогать» — такой приказ. «Человек забирает человека».
Эйнар рухнул от неожиданности чуть не к самому дну.
— Эй, да ты чужой! — пробулькал бородач, нырнув за ним, и всмотрелся в парня.
— Я человек! Это мой отец! — отчаянно крикнул Эвергрин. И вспомнил про палочку. Выхватив её из чехла, он направил её на русала. Тот явно испугался и отпрянул.
— Человек?! Забирай человека и плыви.
— Отвяжи его!
— Мы не помогаем. Ты человек? Значит, умный. Вот и думай! — бородатый широко ухмыльнулся и свечкой взмыл вверх, к висящим фигурам.
Эйнар всплыл следом. У канатов уже маячило странное существо: тело человека, а голова акулы. «Крум! Неполная трансфигурация!» — понял Эвергрин. Рядом, словно из ниоткуда, появилась маленькая фигурка… Поттер! Болгарин, перерубив один из канатов, ухватил Гермиону и всплыл вместе с ней. Гарри висел, держась за канат Рона и вертел головой, высматривая остальных участников. На его шее красными разрезами пульсировали жаберные щели. Эйнару пришлось отчаянно помотать головой, чтобы заставить себя не смотреть на эти жабры, похожие на кровавые раны. Парень метнулся вперёд. Гарри увидел его и что-то попытался крикнуть, но изо рта только пузыри шли.
— Я Эйнар! Ты тут давно? Сколько времени осталось? Ай, ты ж не можешь говорить… Флёр не видел?
Поттер помотал головой.
— Ладно, бери Рона и всплывай!
Гарри опять замотал головой и показал рукой на девочку. Эвергрин понял, что это была «пропажа» француженки.
— Время выходит, идиот! Всплывай! — заорал Эйнар, чувствуя, что действие зелья прекращается, и его хвост вот-вот станет ногами. У Гарри были жабры, он мог дышать под водой, но Эйнар, став человеком, неминуемо захлебнётся, а ещё ведь надо вытащить отца… Делакур нигде не было видно, а Гарри ни в какую не хотел оставлять её девочку под водой. Эвергрин отчаянно посмотрел на палочку в руке.
— Ладно, я режу все три каната и… ЖИВО ВСПЛЫВАЕМ!
Последнее, что он смог прокричать, прежде чем вернулся человеческий облик, это «ДИФФИНДО!!!» Эйнар стиснул зубы, схватил отца за плечи и сильно толкнулся ногами, пытаясь всплыть вверх, теряя сознание…
…Он очнулся, уставившись в белый с лепниной потолок. Рука нащупала простыню. Над ним склонилось лицо. Женское. Мадам Помфри. Эйнар понял, что он в больничном крыле. Парень попытался улыбнуться, но, похоже, ему это не удалось, потому что добрая улыбка целительницы сменилась испугом.
— Лежи, — прошептала она. — Не двигайся!
Он с радостью выполнил приказ, закрыл глаза и провалился в темноту. В темноте пульсировали алые щели, становясь то больше, то меньше. Они словно танцевали.
…Когда Эвергрин открыл глаза снова, он опять увидел над собой лицо. Мужское. Отец смотрел на него, и в его глазах стояли слёзы.
— Сынок… Молчи, тебе нельзя говорить… Эйн, мальчик мой… Я горжусь тобой. И мама гордится. Да весь Хогвартс тобой гордится, да-да!
— Да что я сде...?
…Во втором туре победил, конечно, Крум: хоть он и не полностью трансфигурировался в акулу, но был единственным, кто уложился во время и спас своего пленника. Делакур оказалась на последнем месте, она удачно превратила голову в воздушный пузырь, но не смогла справиться с гриндилоу, и ей пришлось прервать задание. Ну, а Эйнар и Гарри стали вторыми. Применение Полиморфного зелья Эвергрином признали лучшей находкой Турнира, но жабры Поттера, выращенные с помощью жаброслей, тоже были оценены высоко, а его стремление спасти оставшегося пленника, сестру Флёр, почти все сочли благородным поступком. Хотя и напрасным: на самом деле, пленникам ничего не угрожало, их бы всё равно благополучно вернули на сушу. Настоящим же героем признавали Эйнара, который рискнул собственной жизнью и помог Гарри вернуть всех пленников.
Большим сюрпризом для Эвергрина стал визит Флёр Делакур, которая пришла в палату, как только мадам Помфри разрешила посещения, расцеловала его и сказала, мешая от волнения английские слова с французскими:
— О, Эйнá, ты стать герой для я и мой семья! Ты спасти мой маленький любимый сестра Габриэль! Я сказать гран-мерси ‘Арри, но он сказать, что ничего не сделать если бы не ты! Я очень очень благодарный и ты, и он.
…Третий этап Турнира состоялся в самом конце учебного года, сразу после экзаменов. Чемпионы, разумеется, от экзаменов были освобождены. За месяц им стало известно, что надо будет пройти лабиринт со всякими волшебными существами и чарами. Казалось, ничего особенного, но, вообще-то, после драконов в первом туре, второй тоже казался несложным… В день испытания чемпионов поджидал сюрприз: к ним приехали семьи. Пока остальные ученики сдавали последний экзамен, участники Турнира отправились в комнату рядом с Большим Залом, туда, где первого сентября обычно волновались будущие первокурсники. По углам комнаты стояли большие диваны, когда Эйнар и Гарри вошли, они увидели, что в одном углу Виктор Крум обнимается и необычно радостно разговаривает по-болгарски с родителями, такими же чернобровыми и черноволосыми, как он. На другом диване сидела Флёр Делакур с очень красивой златокудрой женщиной и той самой девочкой, что была её «пленницей». Увидев хогвартсцев, девушка тут же помахала им рукой, а потом оживлённо залопотала с матерью по-французски, наверняка рассказывая, как парни спасли из озера Габриэль. Гарри Поттера, к его удивлению, ждали вовсе не Дурсли (маглы в Хогвартс вообще никак попасть не могли), а миссис Уизли с сыном Биллом. Ну, а к Эйнару, конечно, пришёл отец.
До самого вечера чемпионы были со своими близкими, гуляли по Замку и окрестностям, вместе обедали и ужинали. Мистер Эвергрин познакомился со всеми друзьями сына, и в первую очередь со знаменитым Мальчиком-который-выжил, а миссис Уизли наконец-то увидела того самого Йенссона, о котором ей прожужжали уши сыновья ещё с того времени, как Чарли учился последний год. Всё было бы замечательно, но Эйнар себя ловил на мысли, что больше и больше злится, что многочисленное и (сверх)общительное семейство Уизли (после экзамена к матери и брату присоединились Фред, Джордж, Рон, да и Джинни, до кучи) никак не давало ему побыть с отцом. Он топал позади этого рыжеголового табора и смотрел, как Йен разговаривает с Гарри, с миссис Уизли, с Биллом… Да со всеми — кроме него. Поэтому в сумерках к квиддичному полю, где был лабиринт, Эвергрин-младший шагал, в отличие от остальных чемпионов, в очень подавленном настроении. Гарри, видимо, хотел подбодрить его и похлопал по руке, но Эйнар только дёрнул головой и нахмурился, почти как Крум.
Мистер Бэгмен, как всегда усилив голос, объявил о начале последнего испытания.
— Дамы и господа! Настал великий час! На ваших глазах эти великие, не побоюсь этого слова, юные маги войдут в этот удивительный лабиринт, где им предстоит встретиться с самыми разными испытаниями, где они смогут проявить все свои умения и навыки. Их целью станет найти Кубок Трёх Волшебников, наш приз из чистейшего золота. Кто первым дотронется до него — тот и станет величайшим из величайших молодых волшебников. Итак. Чемпионы войдут в лабиринт по очереди, в зависимости от набранных в предыдущих турах очков. Если вдруг кто-то не справится и захочет сдаться — что ж, красные искры в воздух — и тотчас же спасательная команда явится на подмогу. Но я очень надеюсь, что такого позора не случится, — тут он невольно метнул взгляд на самого младшего Чемпиона, но Гарри этого не заметил.
— Да победит достойнейший! — заорал Бэгмен, и трибуны отозвались восторженным гулом, замелькали плакаты в поддержку.