— Экспекто Патронум! — и возле парня оказался большой серебристый медведь, он так ярко сверкал на солнце, что при взгляде на него глаза слезились. Все зрители ахнули и тут же смолкли. Эйнар тихо сказал: — Отвлеки её, пусть сойдёт с гнезда.
Медведь и его хозяин пошли в разные стороны. Дракониха озадаченно водила головой, смотря на обоих. Серебристый зверь показался ей опаснее, ведь он был намного крупнее человека, так неприятно блестел, да и двигался быстрее. Она встряхнулась, расправляя крылья, и сделала выпад в сторону Заступника. Тот остановился, но потом опять пошёл на неё. Дракониха переступила гнездо мощными лапами, чтобы не раздавить яйца, присела, посильнее упираясь в землю хвостом и окатила медведя мощным кислотным душем из пасти. Живое существо не имело бы ни шанса избежать гибели, Заступник же просто исчез. Этого короткого момента Эйнару вполне хватило: «Акцио, Золотое Яйцо!!!» — и вот он уже со всех ног мчится к судьям с большим яйцом в руке. Дракониха плеснула кислотой и в него, но струя была гораздо слабее и не долетела до парня, ведь бóльшая часть уже была израсходована. Наперерез кинулись драконьи служители… Зрители громко аплодировали Эвергрину за простое и изящное решение поставленной задачи.
Заклятье Флёр было сложнее и мощнее, она в одиночку сумела усыпить свою дракониху, — обычно требовалось усилие четырёх колдунов, — но та во сне дохнула огнём и сожгла почти весь подол мантии девушки, превратив строгий наряд в очень оригинальное мини. Виктор ослепил свою противницу и так же легко взял яйцо, но дракониха в ярости передавила почти всю кладку. Гарри тоже использовал Манящие чары, но вызвал свою метлу и в полёте забрал яйцо. При этом дракониха хвостовыми шипами распорола ему руку. Первый тур, таким образом, явного фаворита не выявил: Делакур и Поттер за эффектность заняли первое место, а Эвергрин с Крумом — второе, уступив всего один балл.
До второго тура было ещё три месяца, но задачу участники должны были выяснить сами, с помощью Золотого яйца. Оно легко открывалось, но при этом начинало так оглушительно выть, что уши закладывало. Оба гриффиндорских чемпиона не сговариваясь убрали золотой трофей в сундук и постарались о нём забыть, что им с лёгкостью и удалось. Гарри и Рон помирились, Эйнар тоже объяснил всё братьям Уизли — всё пошло по-прежнему. Ну, или почти по-прежнему. Отношение учеников к Поттеру после эффектного противостояния с драконом переменилось в лучшую сторону, а за Крумом и Эвергрином девочки начали прямо-таки охотиться. Правда, не за ними лично, а за их автографами. Не было ни дня, чтобы Эйнар не благодарил мысленно своего отца за подаренный плащ-невидимку, только этот предмет — о котором никто в Хогвартсе не знал, даже его друзья Уизли, — позволял ему оставаться в одиночестве и бродить по Замку. Что он и делал. Почти каждую ночь. А потом объявили о предстоящем Святочном Бале — и тут едва ли не все юные колдуньи словно разом с ума сошли.
…Эйнар растерянно перебирал с десяток туго скрученных маленьких кусочков бумаги. Почти одинаковых. Разворачивал, читал, сворачивал. Он решительно не мог понять, что же ему делать со всеми этими приглашениями на свидания, тем более, что назначены они были на почти одно время, но в разных местах Замка — от совятни до Астрономической башни. Случайно взглянув на близнецов Уизли, он заметил, что они оба наблюдают за ним и еле сдерживают хохот. Эвергрин сразу понял, почему. Он усмехнулся, ещё раз перебрал записочки, выбрал две и пошёл к приятелям.
— Ну, хотя бы от этих двух свиданий я избавлен, — сказал он, помахивая бумажками, подписанными «Ф» и «Д». — Вынужден вам отказать, мадам Фредерика, мадам Джорджина!
— Между прочим, Джорджиана!
— Между прочим, мадмазель!
Уизли, кривляясь, пропели это тоненькими голосами — и все трое расхохотались.
Смех смехом, но все старшекурсники должны были найти партнёра для танцев. А тем более чемпионы, ведь они по традиции открывали Бал, как сообщила декан МакГонаголл, буквально загнав в угол своих чемпионов. Гарри эта новость ввергла в шок, у него был такой вид, что Эйнару показалось, будто Поттер лучше сразится с драконом-двумя. «Ну, вот ещё забота, — раздражённо подумал сам Эвергрин. Менее всего ему сейчас хотелось заниматься поисками пары для танцев. — Интересно, а Фред с Джорджем с кем пойдут? Друг с другом?» На этот его вопрос близнецы отреагировали моментально. Сначала поржали, а потом, ничтоже сумняшеся, прямо у него на глазах пригласили своих товарищей по квиддичной команде, Анджелину Джонсон и Алисию Спиннет. И довольные-предовольные уставились на него. Эйнар растерянно обвёл взглядом гостиную Гриффиндора, ему показалось, что все девочки, ехидно ухмыляясь, воззрились на него в ожидании. Парень покраснел и, выдавив «А я ещё подумаю», сбежал в спальню. Но как бы стремительно он ни мчался, раскаты хохота позади всё-таки услышал… Эйнар пообещал сам себе, что завтра пригласит на Бал первую встречную девочку, будь это хоть подружка Малфоя Пэнси Паркинсон.
…Проснувшись раньше всех, он спустился в общую комнату. Разумеется, маловероятно было встретить там девочку с другого факультета. А вот Гермиону Грэнджер — запросто. Она собиралась на занятия и перекладывала в сумке книги с очень сосредоточенным для раннего утра видом. Эвергрин решительно выдохнул и подошёл к ней.
— Привет, Гермиона. Не спится или вообще не ложилась?
Девочка взглянула на него и хмыкнула:
— А ктó спрашивает-то…
— Слушай… Тут такое дело… Ты не могла бы кое-что для меня сделать?
— Конечно, — и тут же поправилась: — Э-ээ… Смотря что. Если ты про Золотое яйцо — я не знаю, почему оно воет.
— Да нет… Я про другое. Ты могла бы пойти со мной на бал?
По изумлённому взгляду Гермионы было понятно, что она ожидала чего угодно, но не этого.
— А… А ты уверен, что хочешь пойти именно со мной?
— Ну-у… Да. Уверен.
— Эйнар… Извини… Я, конечно, твоё предложение ценю и всё такое… Но… Понимаешь… Я хотела бы, чтобы меня пригласил другой парень. А он всё никак не додумается до этого.
— Ну, и дурак.
— Ага. На самом деле, тебе ведь всё равно, с кем идти. Тогда пригласи Джинни. Она мне все уши прожужжала, как она хочет на этот бал… Конечно, она по уши влюблена в Гарри, но ему и в голову не придёт её позвать, потому что он сам влюблён в Чжо Чжан.
— …Это такая маленькая, черноволосая… ловец Когтеврана, кажется?
— Ага. Извини ещё раз. Я всё-таки подожду, вдруг дурак поумнеет… Ты только не обижайся.
— Да ладно… — Эйнар отвернулся и, закусив губу, пошёл назад, в спальню за своей сумкой.
…Чжо Чжан в окружении своих подружек болтала на перемене возле кабинета — о Святочном Бале, разумеется, других тем у молодых волшебниц в последние дни и не было. Она сначала не поняла, почему остальные вдруг смолкли, и резко обернулась, её гладкие блестящие волосы качнулись как раскрывшийся веер. Оказалось, что позади неё стоит гриффиндорский Чемпион Эвергрин.
— Привет, девочки, — сказал он и улыбнулся. Сначала напряжённо, а потом его лицо словно осветилось. Когтевранки даже позабыли хихикать. — Привет, Чжо. Можно тебя на минутку?
Её удлинённые глаза стали совсем круглыми…
…Начались долгожданные каникулы, но по домам разъехались только младшие курсы, большинство старшекурсников и не думало уезжать. И вовсе не из-за многочисленных домашних заданий. В гриффиндорской гостиной, так же, как по всему Замку, царило веселье. Задания на каникулы были прочно позабыты почти всеми, даже Грэнджер. Только Эйнар, как всегда, стремился отделаться поскорее от обязанностей. Потом он присоединялся к близнецам Уизли, которые ни минуты не сидели без дела. Они то пытались подсунуть зазевавшимся однокашникам испытательные образцы изобретённых сластей с шуточными побочными эффектами, то с самым серьёзным видом принимались писать какие-то послания, то уносились во двор играть в снежки. Когда Эвергрин уставал от развлечений, он принимался как и раньше бродить по Замку. В последние дни его очень интересовали подземелья.
Рождественским утром все обитатели Хогвартса радовались чудесно возникшим в изножье кроватей подаркам, у кого горка была побольше, у кого — поменьше. У Эйнара подарков оказалось значительно больше, чем всегда, и он всё пытался понять, кто же, кроме родителей, мог его ещё поздравить. Писчие перья белого луня от мамы, широкий тиснёный кожаный пояс, отделанный серебром, с чехлом-«ножнами» для волшебной палочки — это, конечно, папа постарался. Такие чехлы-«ножны» только-только стали входить в моду в Британии, в Хогвартсе их ещё почти ни у кого не было, ученики носили палочки либо в карманах, либо за пазухой, либо в сумках — словом, это было очень неудобно. Остальные коробочки и свёртки содержали всевозможные сласти. Ярко-фиолетовые фантики канареечных карамелек от Фреда и Джорджа он, хмыкнув, узнал сразу и не собирался их пробовать. Догадавшись, что остальные угощения, среди которых оказались даже несколько коробочек магловских конфет, — все они были не подписаны –от поклонниц, Эйнар сложил их все в большую коробку и убрал в сундук. Правда, фрукты, которые очень любил, всё-таки оставил на тумбочке.
Вечером перед закрытыми дверями Большого Зала в ожидании восьми часов, когда должен был начаться Бал, столпились ученики всех трёх школ, сверху их разноцветные праздничные мантии напоминали оживший цветник. Многие суетились в толпе, разыскивая своего кавалера или даму. Чемпионы и их пары стояли на свободном пятачке возле дверей под надзором профессора МакГонаголл в мантии из красной шотландки. Флёр Делакур, как всегда, выглядела великолепно, в блестящей светлой мантии она казалась серебряной статуэткой. Рядом с ней переминался Роджер Дэвис, капитан когтевранской команды по квиддичу. Он не сводил глаз с Чемпионки и было понятно, что он сам не верит в своё счастье. Виктор Крум в чёрной мантии с красными широкими кантами нисколько не потерял своего обычного угрюмого вида. Он очень зорко следил, чтобы никто даже ненароком не толкнул его даму, стройную невысокую девушку, одетую в голубое, с красивым тяжёлым узлом гладких тёмно-каштановых волос. Она стояла спиной к остальным. Эвергрин увидел, как смуглая девочка с длинными косами, перевитыми золотом, наряженная в ярко-малиновую мантию с золотыми узорами буквально притащила за собой Поттера, на лице которого, казалось, навечно приклеилось растерянное выражение. Праздничный наряд Гарри был бутылочно-зелёного цвета. Сам Эйнар, в тёмно-фиолетовом бархатном наряде, всё ещё высматривал в толпе свою спутницу. В кулаке он комкал узкую ленту из золотого кружева: он не был уверен, но подозревал, что подарок, перевязанный этой лентой, прислала ему та, кого он сейчас ждал. Заметив её, он понял, что угадал правильно: прямая узкая сиреневая мантия Чжо была отделана точно таким же кружевом.
Парень отвернулся, быстро повязал ленту себе на рукав, выше локтя, и вновь повернулся, встречая свою даму ясной улыбкой. А вот Поттер, глядя, как Эйнар с достоинством подаёт руку миниатюрной когтевранке, чьи чёрные волосы блестели сегодня особенно ярко, замер как оглушённый заклятием. Когда пришло время Чемпионам войти в Зал, его партнёрше, Парвати Патил, пришлось не только толкнуть Поттера локтем, но и наступить на ногу, чтобы он ожил.
После ужина, по-хогвартсовски роскошного, начались танцы. На небольшом возвышении заиграл приглашённый модный ансамбль, «Ведьмочки», под плавную мелодию Чемпионы открыли Бал.
Танцевать красивее, чем Флёр, на четверть вейла, было конечно невозможно, но из парней, пожалуй, только Эйнар двигался лучше и не наступал поминутно на ноги партнёрше. После первого танца в пляс пустились и все остальные. Веселье постепенно захватило всех присутствующих, танцевали и ученики, и преподаватели. Эвергрин, привычный к длительной ходьбе, не устал, но сделал вид, и плюхнулся за столик подальше от музыкантов. Раскрасневшаяся и довольная Чжо сидела рядом, гордо посматривала вокруг и улыбалась, блестя глазами. Когда же её пригласил Седрик Диггори, она в смущении вопросительно глянула на Эйнара. Тот беспечно кивнул — и девушка мгновенно исчезла среди танцующих. Эвергрин с облегчением перевёл дух: сегодняшние заботы его покинули. Сейчас он ещё немного потанцует — и можно будет сбежать. Он церемонно покружился с Флёр, поплясал с Джинни Уизли, успев перекинуться шутками с Фредом и Джорджем, поддавшись приступу нахальства, выдернул Гермиону из рук Крума… Эйнар настолько разошёлся, что даже утащил Паркинсон из-под носа Малфоя. Блестя глазами и сверкая улыбкой, он еле сдержался, чтобы не расхохотаться от обалделого вида обоих.
Ни одна девочка не была расстроена, что обычно серьёзный Эвергрин озорничал сегодня таким образом. Но до него вовремя дошло, что не все парни довольны его выходками. Поэтому он с вежливым полупоклоном вернул очередную девушку её партнёру — и скользнул вон из зала. Мгновенно взлетев в башню Гриффиндора, он прихватил свою волшебную палочку — и так же стремительно унёсся вниз, в подземелья. Там его ждал ещё один подарок, который он сделал сам себе. В одном из боковых коридоров, в стороне от расположения факультета Слизерина, он обнаружил, что в неиспользуемом заброшенном классе за раздвижной стеной скрыта потайная комната.
====== Чем закончился Турнир ======
Веселье, каникулы, Бал, внимание девочек, даже Турнир — всё отступило для Эвергрина на задний план. Теперь у него было место, где его никто-никто не найдёт и не побеспокоит. Он ходил по пыльному полу, оставляя цепочки следов, и обдумывал, что ему нужно, чтобы устроить себе здесь настоящее убежище. «Это моя собственная Тайная Комната», — вдруг посетила его мысль. И Эйнар сразу же вспомнил свои чувства, которые охватывали его тогда, два года назад. Он даже подошёл к стене и написал на пыльных камнях эти слова: «ТАЙНАЯ КОМНАТА». Отошёл и уставился на надпись, словно ожидая, что она станет красной. Он передёрнулся и помотал головой, отгоняя эти воспоминания.
В глубокой задумчивости Эйнар вышел в холл.
— Мистер Эвергрин! — раздался за спиной окрик.
Парень обернулся и раздражённо подумал: «Ну, КАК этому преподу удаётся возникать возле меня в самый неподходящий момент?!»
— Да, профессор Снейп, – сказал он как мог спокойно.
— Что вы тут делаете?
— Иду в расположение своего факультета, сэр.
— Почему ваша мантия, которая подразумевается праздничной, вся в пыли?
— Это нарушение Правил? — как он ни сдерживался, всё-таки его раздражение прорвалось.
— Не дерзите мне, гриффиндорский староста! Вы должны быть примером для учеников Хогвартса и образцовым учеником Хогвартса для гостей. Тем более, что вы — участник Турнира. Минус пять баллов с Гриффиндора за неподобающий вид. Ступайте.
Эйнар угрюмо потопал вверх по лестнице, размышляя: «Надо либо что-то сделать с этой „пылью веков“, либо завести там сменную одежду…»
…Следующим утром весь Замок проснулся позже обычного. После завтрака все гриффиндорцы в гостиной продолжили восторженно делиться воспоминаниями о вчерашнем бале. Девочки то и дело косились на Эйнара и хихикали ещё больше, чем раньше, но теперь его такое отношение вообще не задевало. Вдруг из бреши в обычной стене учебников высунулась Гермиона и поманила его к себе. Сегодня она опять выглядела как всегда, ничего общего с той хорошенькой девушкой с красивой причёской, которая так поразила всех (ну, почти всех) на Балу.
— Хорошо выглядишь, Гермиона, — усмехнулся Эвергрин, когда подошёл.
— Да ну, — отмахнулась она, — столько возни с этой укладкой… Три часа вчера потратила! Ладно ещё, если для праздника, но каждый день так надрываться — благодарю покорно. Ты скажи лучше, зачем ты это сделал?
— Мерлин Великий… Что именно я сделал?
— Зачем ты пошёл на бал с Чжан?
Эйнар непонимающе пожал плечами:
— А почему бы мне и не пойти с ней… Она симпатичная девушка.
— Я же тебе сказала, что Гарри…
— Хм, что-то я не слышу, чтобы возмущался Гарри. Если бы он хотел её пригласить, он бы пригласил. Не я виноват, что он тянул до последнего. Я позвал Чжо, она согласилась. В чём проблема? Если бы она не хотела идти со мной — отказалась бы… как ты, я ж не тащил её на верёвке. И «империо» не накладывал. И, кстати, ТЕБЕ-то что за дело? Ты пошла на бал с дурмштрангским Чемпионом. Нормальный, кстати, парень. Дождалась, — и тут он вдруг остро глянул на девушку: — Оп-па… А ведь ты не его дожидалась… Хочешь, я угадаю, КТО тот дурак, который так и не позвал тебя на бал, а?