Адоэль не дала ему договорить. Воздух рассекла серебряная сталь, лишая Красного Когтя второго запястья. Упавший вместе с кистью мешок раскрылся, из него прямо в лужу высыпалась горсть золотых монет.
Девушка поморщилась. Этот Бивин был жалким трусом, но то, что она, Адоэль, считала самым презренным, что только было в мире, люди вроде него превращали в действенное оружие. Страх в их руках становился не слабостью, но средством для достижения собственных целей. Многие смертные боялись чего-то сами и знали, как использовать тот же страх против других, алчность же толкала их на ужасные поступки.
Такие люди были не столько грешны, сколько сами являли собой один из первозданных грехов…
Размышления Адоэль прервал истошный вопль Бивина, только что лишившегося второй руки, и ангел поспешила заглушить его крик. Вновь ее меч разрубил податливую плоть, и отсеченная голова покатилась по залитой водой улице.
Ангел расправила крылья и оторвалась от земли, желая как можно скорее покинуть это место. Дождь наконец-то прекратился, и темный небосвод осветили огоньки редких звезд.
Адоэль терзало чувство вины. Ангел не желала себя обманывать – сегодня она поддалась собственным эмоциям и совершила ошибку. Ей следовало убить свою цель еще у заставы, а не позволять ей сбежать в город, а затем устраивать в нем кровавую бойню.
Девушка взяла на себя роль судьи и палача для тех стражников, и в итоге погиб ни в чем не повинный человек.
Вот уже год, как она сражалась на этой земле, надеясь своими действиями искупить вину, чтобы однажды вернуться домой.
И вот результат.
Конечно, на войне случаются жертвы, по-другому просто не бывает. Но никто не давал ей права вести эту войну в одиночку, как и решать, какое действие праведно, а какое нет.
Впрочем, никто из бывших родичей не заступил ей дорогу, не помешал отнимать жизни грешников. Значило ли это, что она, Адоэль, делает все правильно, что ее путь верен? Или же…
Кто знает, может это свидетельствует о том, что она навсегда останется среди смертных, ведь свобода воли – их удел. Их дар и их же проклятие. А теперь, выходит, и ее участь тоже, ведь Адоэль не суждено возвратиться в Небесное Царство.
Нет, она отказывалась в это верить!
Так или иначе, но девушка заслужит прощение, и небесные врата вновь откроются перед ней, позволив сбросить смертное тело и вновь воспарить в облаках среди других ангелов.
Неожиданно рядом что-то зашипело, словно раскаленный добела металл опустили в холодную воду. Адоэль обернулась, разворачиваясь всем телом, чтобы избежать возможного удара. Послушный ее воле, в руке вновь возник серебряный меч.
Однако сражаться было не с кем.
На расстоянии вытянутой руки прямо в воздухе перед ангелом завис небольшой, размером с кулак, сияющий предмет. Это был кристалл, источавший голубоватый свет. Его контуры слегка подрагивали, по поверхности пробегали белые искорки, а на одной из его граней…
Девушка не могла в это поверить.
С благоговейным трепетом она взирала на появившийся предмет, на котором было начертано имя. Ее, Адоэль, имя!
Каждая живая душа в Террене знала, что означал такой вот кристалл. Это был зов, приглашение от Мудрых Эонов, извечных хранителей жизни во Вселенной. Возможность примкнуть к отряду Защитников, и вместе с ними выступить в поход.
Но подобное приглашение означало и то, что случилось нечто ужасное – из своего заточения вырвался бессмертный Зверь, и совсем скоро под его поступью начнут рушиться целые миры.
Ангел протянула руку и сомкнула пальцы на прохладной поверхности кристалла. Она так долго ждала чего-то подобного! Каждый день, проведенный здесь, внизу, вдали от небес, казался ей вечностью. И вот теперь ей предлагали сделать что-то по-настоящему достойное.
По сравнению со всеми бандитами, разбойниками, продажными чиновниками и самозваными правителями, которых девушка так старательно уничтожала, это был реальный шанс для искупления ее грехов. Если же она не заслужит прощения, остановив врага всей Террены, значит, добиться этого просто невозможно.
Девушка прижала камень к груди, словно ребенок любимую игрушку. К горлу подкатил ком, а сердце забилось так неистово, что стук его эхом отдавался в ушах.
Адоэль постаралась успокоиться, подавляя необычные для себя ощущения, и резким движением разомкнула пальцы. Кристалл тут же раскололся на части, а прямо перед девушкой воздух взрезал, разворачиваясь широким овалом, портал, ведущий в мир Эонов.
Ангел расправила крылья и устремилась внутрь. Портал поглотил девушку, а затем исчез, не оставив по себе никакой памяти.
Глава 1
Адоэль шагнула в новый мир. Лучи яркого полуденного солнца ударили в глаза, и девушка невольно зажмурилась. После промозглой ночи было приятно в одно мгновение перенестись в утопающую в свете реальность.
Впрочем, глаза девушки не разделяли ее радости. Ей пришлось прикрыть их руками и несколько раз моргнуть, чтобы восстановить привычное зрение.
Адоэль вздохнула.
Все-таки эти смертные были до ужаса хрупкими созданиями. Они замерзали во время зимних холодов и изнывали от жары, когда зима оставалась позади. Они болели и ломали себе конечности, умирали по множеству причин, а порой и без оных – по крайней мере, так казалось со стороны.
А их ограниченные органы чувств? Почему ангел должна прятать глаза от яркого солнца? Оно ведь так прекрасно! Но девушка даже не могла взглянуть на него без вреда для собственного зрения.
Адоэль ненавидела себя за то, что пала, ведь она не просто лишилась прежней жизни, но и вынуждена была влачить свое жалкое существование, заключенная, словно в темнице, внутри бренного тела. Ангел испытывала эмоции, совсем как люди, уставала после сражений, не говоря уже о том, что ей приходилось утолять жажду и голод.
Девушка возносила благодарности Господу за то, что ее организм все же несколько отличался от тех, среди кого ей теперь приходилось жить. Например, она не извергала из себя потребляемые ресурсы в виде чего-то отвратительного, как это делали смертные. Вместо этого ангел преобразовывала воду и пищу в чистую магию, и тем самым восполняла утраченные силы.
Будь это иначе, Адоэль наверняка бы бросилась на собственный меч.
Когда ее зрение восстановилось, девушка решила осмотреться.
Несмотря на то, что в остальных мирах была уже середина осени, окрестности утопали в растительности, но не привычного глазу зеленого цвета, а имевшей самые разные окраски и оттенки.
Во всех уголках Террены время текло одинаково, но только не здесь, не в этом месте. В обители Мудрых Эонов время подчинялось только им, ведь они сами были его живым воплощением. В их мире навечно застыло теплое лето. Солнце никогда не садилось, а день не сменялся ночью.
Ангел медленным шагом двинулась по узкой тропинке, глядя во все глаза по сторонам.
Рядом с тропой росли причудливые розовые кусты с листьями-чашками. Внутри каждого из них плескалась прозрачная жидкость, которую с удовольствием поглощали крошечные птицы, чьи перья имели необыкновенно яркий окрас солнечного цвета. Птахи носились от одного растения к другому, зависали над листьями, неистово маша крыльями, а затем ныряли клювами в жидкое лакомство. Когда они вновь поднимали голову, в сторону летели веселые брызги.
Чуть дальше неровными рядами рос папоротник. Большой, с человеческий рост, он имел нетипичный для этого растения синий цвет, а на внутренней стороне его листьев виднелись красные семена-споры размером с ладонь. Папоротники шелестели на легком ветру, покачиваясь из стороны в сторону.
Еще дальше к небу тянули свои причудливые ветви, похожие на человеческие пальцы, высокие деревья. В солнечном свете на их ярко-зеленой листве блестели крупные капли воды. Адоэль сомневалась, что это была роса или, скажем, остатки дождя, – скорее всего они, как и все это место, созданы с помощью магии, и потому не подчиняются привычным для Террены законам.
К слову, само небо также нельзя было назвать обычным. Очень яркое, насыщенно голубого цвета; создавалось впечатление, будто его изобразила на холсте кисть художника. Девушке даже почудилось, что она видит отдельные мазки. По небу медленно проплывали массивные оранжевые облака, и само небо тоже двигалось вместе с ними.
«Чудно-то как», – подумала Адоэль. Без приглашения путь в мир Эонов был закрыт всем без исключения, а в других уголках Террены ничего подобного было не увидеть.
Ангел неспешным шагом брела по тропинке, продолжая восторгаться открывавшимися видами.
Папоротники сменились пышными кустами с белоснежными шарами-цветками, а деревья-руки – елями и кедрами. Первые имели розовые иголки, а у вторых такого же цвета была древесная кора.
Адоэль понимала, что только будучи смертной, она могла сейчас видеть все эти яркие краски, не говоря уже о том, чтобы удивляться их сочетанию и необычности. Ведь ангелы в своей истинной ипостаси воспринимают мир совершенно иначе. Для них не существует таких привычных для людей понятий, как «красота», «симпатия» или «радость».
Именно благодаря этому жизнь людей такая яркая и запоминающаяся. Каждый день приносит человеку новые открытия, позволяет радоваться или грустить, восторгаться и расстраиваться. Хорошее дополняется плохим, а плохое – хорошим.
Но у медали всегда две стороны.
Люди могут гореть ярко словно солнце; они сами разумеют, как строить свою жизнь, и оттого способны изменить ее в одночасье. Однако чем ярче сияет человек, тем быстрее и неизбежнее он гаснет. Нить его жизни обрывается, и все, чем он был, о чем думал и о чем мечтал – все это исчезает, точно наваждение.
Даже добрые и праведные люди, те, в чьих душах нет греха, гибнут от болезней, войн и козней своих сородичей.
Раньше, когда Адоэль была ангелом – не падшим, но истинным, не имевшим физической плоти, – она не задумывалась о таких вещах. Небесные воители лишены эмоций, их разумы чисты, ведь переживания присущи только лишь смертным.
Но теперь…
Теперь все было иначе.
Адоэль считала участь людей несправедливой. И ведь так было не только в ее мире, но и во всей Террене, даже в тех ее уголках, где не существовало ни Бога, ни каких-либо других высших сил, подобных ему.
Возможно, такова была цена за доступную смертным свободу воли. И теперь ту же самую цену придется заплатить и ей, Адоэль. Если только она не найдет способа обрести прощение и вернуться в Небесное Царство.
И, кажется, Мудрые Эоны давали ей такой шанс.
Даже если она потерпит неудачу, и битва с бессмертным Зверем станет для нее последней в жизни, она, по крайней мере, погибнет в бою, а не умрет от старости подобно обычной земной женщине.
Размышления Адоэль прервало появление какого-то существа, решившего непременно познакомиться с неведомой гостьей. Оно зависло невдалеке от девушки, мерными взмахами крыльев извещая о своем приближении.
Ангел невольно напрягла руку, едва не призвав Небесный Клинок. Это действие стало настолько привычным, что выполнялось ее телом рефлекторно. Но сейчас девушка вовремя вспомнила, что она находится в самом безопасном уголке Террены, а значит, здесь ей ничто не угрожает.
Адоэль постаралась расслабиться, но это оказалось не так просто. Инстинкты воина не желали уступать место здравому смыслу. Тело девушки сжалось тугой пружиной, готовой в любой миг распрямиться, явив собой разящее оружие.
Девушка медленно обернулась. Безоружная, но готовая встретиться лицом к лицу с любой угрозой…
…Которой, к ее удивлению, оказалась пушистая кошка. Самая обычная – подобных ей Адоэль видела во множестве в родном мире, который местные жители называли не иначе, как Земля. Но была одна деталь, которая делала зверька весьма примечательным.
Крылья. Белоснежные, как и у самой Адоэль.
Вид зависшей в воздухе крылатой кошки казалась противоестественной. И все же ангел протянула руку, чтобы погладить животное по голове. Зверек довольно заурчал, а затем, мяукнув, улетел прочь, скрывшись за деревьями.
Адоэль вдруг стало не по себе.
В этом мире было красиво, воздух полнился запахами и звуками, а в вышине без устали светило яркое солнце. Но что-то было не так с этим местом. Ангел ясно чувствовала это, но никак не могла понять, в чем же было дело.
Она ощущала странную тревогу, словно за каждым деревом, за каждым кустом может таиться смертельно опасный враг.
Девушка двинулась дальше, и вскоре открывшаяся взору картина помогла Адоэль немного отвлечься от терзавших ее сомнений.
По обе стороны от дороги стояли причудливые древесные стволы, идеально ровные, будто они были высечены из мрамора рукой умелого каменщика. Их оплетали толстые лианы, голубые с желтыми шарами цветов, очень похожими на розы, а по земле между ними стелилась густая белесая трава, кончики которой шевелились, точно живые.
Стоило наклониться, как начинало казаться, будто трава шепчется, делясь с тобой сокровенными тайнами.
В ее недрах резвились маленькие существа, похожие на зайцев, только с тремя парами лап вместо положенных двух. Они издавали едва различимые звуки, бегая друг за дружкой в густой траве, а та расступалась перед ними, словно не желая препятствовать их играм.
Дорога, которой следовала девушка, вела неровной линией – она извивалась, делала крутые повороты, огибала отдельные причуды ландшафта вроде каменного дольмена с растущими прямо на нем кактусами, а затем возвращалась обратно. Адоэль оставалось лишь гадать, сколько времени продлится ее пешая прогулка.
Тропа была единственным проходом через буйную растительность, а впереди не угадывалось следов каких-либо построек.
«Надеюсь, что встреча с Эонами состоится хоть под какой-то крышей», – подумала ангел и вздохнула.
Пролетавшая мимо птичка, совсем крохотная, со сверкающим на солнце перламутром перьев, повторила за девушкой, издав точно такой же вздох. Ангел подавила в себе желание призвать клинок и рассечь нахалку надвое. Воину Небесного Царства не пристало губить ни в чем неповинное существо, пусть это и была лишь неразумная птаха.
Адоэль пришлось отринуть и намерение подняться к небу, чтобы осмотреться с вышины. Не просто так Эоны вели свою гостью наземной тропой.
Возможно, они хотели показать ей, как прекрасен созданный ими мир, чтобы ангел узрела всю его красоту, прочувствовала все его великолепие, и в полной мере осознала, за что именно ей придется сражаться.
Если так, то местные управители зря стараются. Адоэль не нуждалась в подобного рода наставлениях. Девушка точно знала за что ей, ангелу, должно биться – за жизни смертных.
Пусть зачастую она не понимала их стремлений и мотивов, как и не желала мириться со многими прегрешениями, присущими их народу, но защищать простых людей было ее долгом, а долг для ангела был превыше всего.
Лишь однажды Адоэль забыла об этом. И это обернулось для нее падением.
Неожиданно растительность самых разных цветов и форм расступилась перед девушкой, и ее взору предстал удивительной красоты водопад. Он парил в нескольких футах над землей. Кусок скалы имел множество порогов и выбоин, по которым вниз каскадами струился неведомо где бравший свое начало пенный поток. Вода не достигала земли, испаряясь искрящими клубами пара еще в воздухе.
Несмотря на свой немалый размер и количество сбегавшей по нему воды, водопад не порождал столько шума, сколько должен был. Вместо этого он лишь тихо журчал словно крошечный ручеек.
Ангел на некоторое время остановилась возле него.
Как водопад держался в воздухе? Откуда бралась вода? И почему она исчезала?
Адоэль жаждала ответов, и потому, отринув прежнее решение следовать предложенной тропой, распустила за спиной белоснежные крылья.
Она поднялась в воздух и приблизилась к каменной глыбе. Облетела ее кругом, осматривала сверху и снизу. Пыталась ощутить магические заклинания, что удерживали водопад в воздухе.
Но все ее попытки оказались тщетны. Создавалось впечатление, что чары были здесь ни при чем. Вода просто появлялась из ничего и также бесследно исчезала. И да, она была самая настоящая, как и кусок скалы.