Тугой ворот парадной мантии натирал ему шею и душил не хуже удавки, но по-настоящему у него перехватило дыхание, когда он наконец-то увидел свою невесту. Стоя среди других молодых леди и джентльменов, Медея вместе с сестрой Астреей беседовали… ни с кем иным, как с Дорианом. Точно так же, как младший сын Яксли был внешне симпатичнее, чем старший, Медея Флинт, хоть и не была красавицей в общепринятом смысле слова, казалась таковой на фоне старшей сестры. Корбан замер, присматриваясь. Астрея явно кокетничала с его братом, но сам Дориан не сводил взгляда с Медеи. Корбан прекрасно знал, что означали этот взгляд брата и эта его улыбка. Он ринулся к ним, проталкиваясь среди вальсирующих пар. Его лицо пылало, а дыхание сбивалось, когда он наконец достиг этой компании. Учтиво, хотя и немного резко, склонив голову, Корбан пригласил Медею на танец. Она мило улыбнулась ему — и они закружились среди других танцующих пар. Больше он уже не отпускал от себя свою девушку, а когда заметил брата, который шёл к ним с явным намерением тоже пригласить Медею, вонзил в него самый гневный и предупреждающий взгляд. Дориан всё понял, криво усмехнулся, тут же подхватил под руку первую попавшуюся девушку и закружил её в танце.
До самого конца вечера Корбан был в напряжении, «охраняя» свою невесту от других молодых волшебников. Сам он не очень любил танцевать, но ему пришлось это делать, чтобы Медея не скучала. Наконец в саду зажёгся огненный круг, знаменуя окончание бала. Гости стали покидать поместье Флинтов. Им даже не приходилось самим кидать в пламя лётный порох, это делала домовичка, низко кланяясь, как механическая кукла. Мистер и миссис Яксли отправились домой первыми. Корбан подвёл Медею к её родителям, вежливо простился и даже ухитрился поцеловать невесту в зарумянившуюся щёчку. Всё ещё храня перед глазами её милое смущённое личико, а на губах — вкус и запах её кожи, он с улыбкой направился к огненному кругу.
В упоении своим счастьем Корбан совсем позабыл про Дориана. И, разумеется, он не увидел, что произошло дальше. Как только он исчез в зелёном пламени, Дориан всё с той же «гипнотической» улыбкой подошёл к Флинтам и попросил разрешение Астрее и Медее присоединиться к компании молодых волшебниц и волшебников, которые намеревались продолжить веселье уже без надзора родителей. Главенствовал в этой компании наследник Флинтов, Маркус, поэтому родители отпустили девушек с ним.
…Весь последующий месяц Корбан недоумевал, почему Медея под тем или иным предлогом отказывалась с ним встречаться. То она была нездорова, то прихворнула матушка, то батюшка… То нужно было заказать новую мантию у портнихи, то примерить наряд… Он писал ей длинные, пылкие послания, один раз даже разразился стихотворением. Ответные письма становились всё короче, всё суше. Корбан не понимал, что произошло, не понимал, чем он провинился, ведь всё было хорошо, за что же Медея его так жестоко наказывает… Если бы ему удалось встретиться с ней, он обязательно добился бы прощения. Но являться в дом к кому бы то ни было без приглашения считалось верхом неприличия, в те времена этого не мог себе позволить ни один уважающий себя волшебник, тем более чистокровный. Просить посредничества у родителей ему было стыдно, у общих знакомых — тем более. Корбан страдал. Он, и до этого не слишком разговорчивый, совсем замолчал, стал ещё более угрюмым, раздражался по каждому пустяку. Он уже всерьёз собирался отправиться к лондонскому дому Флинтов и стоять там, рискуя превратиться в ледяную статую, у крыльца, пока не добьётся встречи с Медеей. Но тут почтовая сова принесла ему совсем короткую записку. Его крик, полный отчаяния и боли, разнёсся по всему дому, родители в панике поспешили к его комнате, но он уже успел там закрыться и запечатать дверь всеми запирающими заклинаниями, которые только знал. Три дня Корбан просидел запершись. Подносы с едой возвращались на кухню нетронутые. Даже рыдания и мольбы миссис Яксли не помогли.
Наконец он появился в гостиной. Родители ужаснулись его больному, неопрятному виду. Он спросил только: «Дориан дома?» Получив отрицательный ответ, Корбан горько рассмеялся. Затем он удалился в ванную комнату — и просто загонял домовиков, заставляя помогать привести себя в порядок.
Фамилия Флинт очень долго не упоминалась в доме Яксли в присутствии Корбана. Но ранней весной всё английское магическое сообщество узнало, что две очень знатные чистокровные семьи породнились, сочетав законным браком старших детей, Дориана Яксли и Астрею Флинт. Свадьба была пышной, праздничные фейерверки могли заметить даже маглы, которые были очень удивлены необыкновенным природным явлением, разноцветными зарницами. Медовый месяц молодые провели в Европе, а потом обосновались на юге Англии, в приморском городке Тинворт, в доме, который был подарен Астрее родителями на свадьбу.
А ещё через пару недель поползли скандальные слухи: младшая дочь добропорядочных Флинтов оказалась беременна! Но никто не знал, от кого. Ни легилименция, ни правдиум не помогли, Медея молчала, словно каменная. Семейный лекарь определил срок, и «подозрения», конечно же, пали на того, кто одно время считался женихом девушки, на Корбана Яксли.
Когда разгневанный мистер Флинт ворвался в дом Яксли, яростно потрясая кулаками и размахивая волшебной палочкой, Корбан ничуть не испугался. Выслушав обвинения, он мрачно усмехнулся и призвал ту самую, последнюю, записку от Медеи.
«Дорогой Корбан!
Ты великодушен и благороден, поэтому сумеешь простить меня. Я не могу больше считать себя твоей невестой.
Прощай. М.Ф.»
Дата подтверждала, что Корбан Яксли не мог быть «виновником» позора. На тихий вопрос присмиревшего мистера Флинта, не знает ли он, кто мог ещё встречаться с Медеей, Корбан бросил странную фразу:
— Я-то не знаю, а вот Дориан наверняка знает этого мерзавца.
Миссис Флинт, навестив вскорости молодых в Тинворте, словно невзначай задала зятю тот же вопрос. Тот удивлённо сказал, что не имеет ни малейшего понятия, с кем ещё, кроме брата, встречалась девушка. И тем более он не понимает, почему Корбан считает, что он может знать об этом хоть что-то. Расстроенной миссис Флинт пришлось удовлетвориться этим, хотя, если бы она не была так погружена в своё горе, она могла бы заметить и слишком явное удивление Дориана, и предупреждающий взгляд своей дочери в его сторону. Такой предупреждающий, что мог бы показаться даже угрожающим…
Как ни старались Флинты скрыть семейный позор, слухи расползлись по всей Англии. Теперь и помыслить было невозможно, что кто-либо из чистокровных, даже из младших сыновей, согласился бы взять в жёны Медею Флинт. Но спустя какое-то время, печальная, очень исхудавшая, она всё-таки вышла замуж. За одного маглорожденного волшебника, который слишком сильно хотел породниться с чистокровным родом. Досужие сплетники ехидно прибавляли, что этот колдун ещё и как-то внезапно разбогател, а состояние семьи Флинтов явно уменьшилось. «Какое совпадение!» — понимающе хмыкали на это все.
…Вот из-за этой истории Корбан Яксли не любил своего брата и после его свадьбы почти не общался с ним и его супругой. Вести, связанные с нынешней жизнью Медеи, конечно, доходили до Корбана, но не вызывали у него каких-либо видимых эмоций. Даже когда стало известно, что она после нескольких лет семейной жизни наконец-то родила супругу дочь. Зато известие, что единственный сын Дориана и Астреи не проявляет магических способностей, его явно обрадовало. Рождение сквибов было проклятием и бичом для любого чистокровного рода. Хотя такие дети рождались очень редко, их появление сразу же вызывало презрение к несчастным родителям. Насколько явно оно выражалось — зависело от многих причин, но тайное или явное — оно обязательно было. А что уж говорить, если сквибом оказывался единственный сын!
Сам Корбан не навещал семью брата, но в те нечастые их визиты в родительский дом он пристально наблюдал за племянником. Полностью отсутствием магических способностей маленький Юджин не страдал, но его колдовская сила действительно была ужасающе мала. Ужасающе для всех, кроме Корбана.
А теперь, после стольких прошедших лет, когда носителей фамилии Яксли осталось всего двое, Корбан встретился с племянником и понял, что никакой злости больше не испытывает. Он презирал сквиба Юджина и перспектива, что тот погибнет из-за своей явно идиотской затеи, его даже радовала. А если этот недоумок смог придумать что-то дельное, и оно вдруг принесёт прибыль — ну, кто же будет отказываться? Поэтому немного подумав, Корбан Яксли решил всё-таки попросить Тёмного Лорда выслушать Юджина.
========== Лекция для Лорда Воландеморта ==========
Юджин расхаживал перед большим пылающим камином и как всегда в волнении потирал руки. Дядя известил его письмом, что Лорд Воландеморт согласился его выслушать. Сейчас Юджин ждал сигнала от дяди, что Лорд готов его принять. Он ужасно волновался, наверное, как никогда раньше. Даже перед своей самой первой лекцией в университете. То и дело он бросался к столу и перебирал подготовленные листки с текстом. Потом кидал в рот пастилку, смягчающую горло, и опять принимался ходить туда-сюда перед камином. Внезапно он замер, глядя на носки ботинок, выглядывающих из-под брючин, и витиевато выругался: собрался на приём к повелителю тёмных магов, идиот, в магловской одежде! Достать волшебную палочку, призвать мантию и надеть её — было минутным делом. Удивительно, но это помогло ему успокоиться. Он сжал листки бумаги в руке и глянул в камин. В тот же миг пламя изменило цвет, и раздался голос Корбана: «Давай, племянничек, Лорд ждёт тебя. Завещанье-то написал, на всякий случай?» Дядя расхохотался, а пламя стало зелёным и взметнулось выше. Юджин Яксли судорожно стиснул в руке листки с текстом, глубоко вдохнул, резко выдохнул, зажмурился и шагнул в камин.
Ему удалось сгруппироваться и не упасть лицом вниз, выбираясь из камина. Он даже не выронил текст. Он встал и отряхнулся. Пламя в камине позади моментально погасло, как будто нажали выключатель. Юджин с настороженным любопытством огляделся. Это была большая, просторная комната, похожая на танцевальный, или, скорее, церемониальный, зал. Было темно, редкие настенные факелы освещали только сами себя да небольшой кружок на стене, заставляя посверкивать некогда обильную позолоту. У стен стояли стулья, в основном, пустые, лишь дюжина-полторы были заняты. Волшебники, которые на них сидели, были одеты в чёрные мантии с капюшонами. У некоторых лица закрывали не только капюшоны, но и маски. Юджин всё так же настороженно осматривал эти тёмные бесформенные, бесполые фигуры, пытаясь угадать, кто из них Корбан. Конечно, дядю он не любил и никакой поддержки от него не ждал, но тот был единственным, кого он тут знал.
Внезапно он вздрогнул: в середине зала на полу ярко вспыхнул огненный круг, и свет в темноте просто ударил по глазам. В круге стало заметно большое мягкое кресло с высокой спинкой. Сидящего на кресле тоже не было видно, он, как и все остальные, также был одет в тёмную мантию с капюшоном, низко опущенным на лицо. Лишь расслабленно свисающие с подлокотников кисти худых рук выделялись на тёмном фоне. Скорее всего, эти руки были белыми, но отсвет пламени на полу делал их красными, словно омытыми кровью. Юджин невольно передёрнулся и отвёл взгляд от этих рук.
Он чуть было не начал с привычного «уважаемые леди и джентльмены», но сообразил, что не уверен, есть ли среди собравшихся Упивающихся Смертью леди. Вместо приветствия он опять нервно раскашлялся. Одна из сидящих фигур внезапно встала, подошла к нему и крепко ударила ладонью промеж лопаток. Затем, когда Юджин согнулся едва не пополам, сказала голосом Корбана Яксли:
— Извините его, милорд. Мой племянник-сквиб не привык к столь представительному обществу волшебников. Он всё больше с маглами якшается. Позвольте ему сказать…
Со стороны кресла в середине зала отозвался странно высокий и холодный голос, в котором, тем не менее, ясно слышалась снисходительная насмешка:
— Да кто ж ему мешает говорить-то, Корбан? Мы собственно для этого тут и собрались, чтобы послушать «светило» магловской, так сказать, науки.
Корбан ткнул племянника в бок и прошипел:
— Или ты начинаешь излагать свои бредни прямо сейчас, или я сам в тебя Аваду запущу. Тебе всё равно не жить, а так я хоть удовольствие получу. Племянничек.
Юджин передёрнулся, но не осмелился тереть болевшие места прилюдно. Корбан неторопливо сел на место, но руку демонстративно держал в кармане, где была волшебная палочка.
— Высокочтимые волшебники! — начал наконец-то Юджин Яксли, подобрав, как ему показалось, наиболее подходящую форму обращения. — Я безмерно счастлив, что вы милостиво согласились выслушать мою идею. Как вам не преминул сообщить мой дядя, я сквиб и большую часть жизни провёл среди маглов. Поэтому смею предположить, что знаком с ними, с их дости… так сказать, достижениями, немного подробнее, нежели все здесь присутствующие чистокровные маги.
Как всегда, Юджин, слегка смущался в начале лекции, даже перед студентами, но достаточно было сказать первые две-три фразы, как его голос начинал звучать совсем по-иному: уверенно, размеренно, красиво, а самое главное, убедительно. За это, кстати сказать, студенты и любили его лекции.
— В начале я познакомлю вас с основными понятиями такой магловской науки, как генетика, ибо иначе некоторые мои выводы, боюсь, окажутся вам не совсем понятными. Генетика — это наука, изучающая принципы наследования организмами свойств, признаков, особенностей своих ближайших и дальних предков. Вы удивитесь, но маглы уже давно выяснили многие из этих закономерностей и успешно их применяют, в частности, для селекции сельскохозяйственных животных и растений. Селекция — это попросту отбор. Отбор пар производителей, имеющих желательный признак, чтобы закрепить его в потомстве и получить, например, более тонкорунных овец, более молочных коров или более сладкие яблоки. Особенно наглядно можно видеть работу селекции, рассматривая многочисленные породы собак, всё разнообразие которых произошло всего-навсего от одинаковых с виду волков. Принципы селекции основаны на генетике и совершенно не зависят от объекта, к которому они приложены. То есть, они одинаковы для пшеницы, для яблонь, для коров и даже для декоративных рыбок.
— Короче, Парацельс недоделанный! — рявкнул с места Корбан. — Ты, что, нам про рыбок собираешься рассказывать? Мы все тут деловые люди и весьма занятые.
— Помолчи, Корбан, — тихо промолвил Воландеморт, — мне, например, интересно слушать твоего племянника. А кому не интересно, — и в холодном голосе зазвучала угроза, — так никто никого тут не держит, можете уйти и заняться… более интересными и важными делами.
Колдуны, сидящие вдоль стен, слегка зашевелились, переглядываясь, но встать и уйти, конечно же, никто не посмел.
— Продолжайте, профессор Яксли.
— Благодарю, милорд, — слегка поклонился Юджин, чуть не заорав от счастья, что сумел заинтересовать самого Тёмного Лорда. — Я прошу простить меня, что начал так издалека, но постараюсь поскорее перейти к сути. Итак. Самое главное, чем, как я полагаю, вас заинтересовала моя идея, это — как же генетика, абсолютно магловская наука, а мне неизвестен аналог этой науки у нас, у волшебников, хотя селекцией, хоть и на достаточно примитивном, так сказать, интуитивном, уровне занимаются и наши магозоологи… Так вот, как же генетика может помочь в вашем благородном деле уничтожения этих самых маглов?