- Матушка говорила, тебя снятся истинные сны. Как это? - спросил Иолай в один из дней, они как раз шагали к лугу.
- Не знаю, я слова ее не всегда разумею. Сны как сны. Селенья сказочные с блестящими чертогами до небес. И по улицам рычащие чудища бегают. А иногда снится, что я богатырь.
- Дерешься с чудищами? - оживился Иолай.
- Нет, с людьми. - расстроился Матька. - Убиваю мужчин, женщин, детей... Такие сны мне не нравятся.
- А часто снятся-то?
- В последнее время реже.
Иолай промолчал, не стал уточнять. С ним молчать приятно было. В тишине дошли до кромки леса. Матька попрощался и привычно потопал к коровам, зная что по ихней традиции Иолай еще постоит, посмотрит, как Матька управляется со скотиной, а к матушке пойдет чуть позже.
Уголек нервничал, беспокойно переставлял ногами, мычал. Остальным передалось его волнение. Отовсюду слышались ржанье и меканье. Мелкота, жеребята, телята, барашки жались к своим мамкам и папкам. Матька обернулся, посмотрел на чащу. Иолай, видно тоже заметив тревогу животных, скрылся меж зарослей.
На полпути к селу Матьку встретила всполошенная Тюня. В сумерках ее лицо поражало мертвенной бледностью, глаза же напротив горели, что у кошки. Она подбежала к нему, задергала за рубаху.
- Князь приезжал! К старосте! По осенней дани переговорить, - от переживаний голос ее стал писклявым, хотя обычно был не по-девчачьи низким. - А потом со свитой в лес поскакали!
Пояснять смысла не было. Стерия не зря называли взбалмошным. Встречали в деревнях его всегда радостно, за глаза просили богов, чтобы приезды случались пореже. Стерий любил шумное веселье, медовуху, красивых девок и охоту. Князь мог осыпать золотом или отвесить плетей по настроению. Норовом отличался яростным, жестокость оправдывал тем, что выше княжьей воли только божья. Даже на чертах его отразилось, весь облик дышал буйностью: жилистая фигура, горбатый резкий нос, жесткие темные волосы. Путешествовал он всегда в окружении обученных воинов, со сворой охотничьих псов, привыкших раздирать добычу на куски.
В миг вспомнилась история, когда к князю молодец из соседнего села драться полез, за то что Стерий его невесту опробовать захотел. Князь разъярился и собак спустил, так они парня вживую растерзали.
- Тюня! - взвыл Матька. - Мне к ним надо!
Бросив скот, забыв про все, метнулся вспять. В пустой голове стучали молотки, били в виски в такт дыханию, в ребрах кололо будто острой иглой. От темноты дорогу Матька разбирал едва ли не на ощупь, благо ходил здесь ежедневно.
Вдалеке он услышал лай и чьи-то крики, ржание княжьих коней. Впереди замелькали огни факелов. Матька прижался спиной к стволу дуба, зашептал без голоса, просто двигая губами: "Ночная полуношница, отведи от меня окаянную силу, лес-батюшка укрой, тернов куст ворогам путь загороди, три ветра-братишки: северный, южный, западный запах мой схороните", задыхаясь от страха за себя и за ведьму с сыном. Дерево, будто услышав его, осело, опустил ветви пониже, распушило листья, прикрывая парня.
Совсем рядом подъехал всадник, присмотрелся к месту, где прятался Матька, повел поближе факелом. Потянул поводья, подводя коня еще ближе. Вдруг вскрикнул:
- Ай! - хлопнул себя по щеке, заругался. - Ххарговы кровопийцы! Развелось их тут!
Всадника окрикнули остальные, он развернул лошадь, присоединяясь к ним. Вскоре они скрылись в темноте. Лес запел привычными звуками, зашелестел листвой, где-то заухала сова. Матька вздохнул, переводя дух, князь двинулся в противоположную сторону от дома Ярины. "Пусть они заплутают, пусть не найдут путь, сударыня ведь ведьма, пусть защитится ворожбой" - умолял Матька.
Уже приближаясь к избе он понял, как сильно заблуждался. Он сильно опоздал. Первым почуялся чад горящего дерева, а после показался полыхающий огонь. Горело внутри дома, жар вырвался из оконца, облизывал стены, пылала крыша, покрытая соломой. Видно снаружи жечь побоялись, опасаясь лесного пожара.
Матька схватился за упавшую дверь, перекрывшую выход, потянул на себя, обжигая руки, отбросил в сторону. Тучи искр прожигали ткань, кусали огненными жучками кожу, жгучий дым заполнял легкие, вызывая кашель. Глаза заслезились, Матька прикрыл их ладонью, оглядывая избу.
Все его надежды развеялись в миг. Не выжить, коли тебя пронзили клинком, даже если ты колдунья. Склонив голову набок, Ярина сидела на полу, пришпиленная мечом к печи, схватившись руками за лезвие, будто пытаясь вытащить его из себя. В раскрытых очах с мутными зрачками застыла последняя страшная боль, изо рта вытекала струйка крови. Рядом с ведьмой лежала мертвая кошка с переломанным хребтом, и в смерти не оставившая хозяйку.
Слева оглушительно загрохотало, с треском просели балки, разрушив Матькино оцепенение. Нельзя оставлять Ярину в этом огромном погребальном костре! Натянув рубаху на нос, он ввалился в избу, размахивая рукой, отгоняя от себя огонь. Добравшись до угла, с кряхтеньем выдернул меч, сунул кошку Ярине за пазуху и взвалил их на спину. Так, придерживая ведьму за локти и выбрался наружу. Позади, едва дождавшись, как выйдет, особо ярко полыхнуло, затрещало и горящая крыша обрушилась вниз.
Еще раз окинув взглядом объятую пламенем избу, разворошенный княжеской свитой огород с растоптанными растениями и побитыми горшками, Матька побрел в лес. Холодная пустота заполнила голову и тело, он не понимал куда идет, просто слепо переставлял ноги, сжимая побелевшими пальцами руки ведьмы.
Очнулся на знакомой полянке с капищем. Стояла тишина, насколько густая, что ее можно было ощутить руками.
Матька посадил сударыню Ярину у алтаря и присел рядом, прикрывая ей веки.
А после тихо заплакал, размазывая слезы и сопли кулаками. От бескрайнего горя у него разрывалось сердце.
Глава 4. Вильтон
... бесчинствовали темные жрицы, а стоял над ними род королей-демонов, что ложно звали себя Королями Звезды и приносили богиням кровавые жертвы. И взмолился страдающий люд о помощи. Сжалился Создатель над народами Астии и Патрии и даровал Слово свое и Путь свой. По воле его пришёл посланник Единого на земли Астии и основал Храм.
Из истории Истинного Создателя.
Разное случалось в жизни Святого рыцаря, Меченосца ордена Меча и Звезды, Вильтона. Характером он отличался вспыльчивым и порывистым. А сочетание с живостью ума и острым языком создавало гремучую смесь, до добра обычно не доводящую. Свое мнение Вильтон держать при себе не любил, до оппонентов его доносил четко и громко, порой подкрепляя рассуждения неприличными жестами для доходчивости. Впрочем, желающие укоротить его язык появлялись не так часто. А если и появлялись, то исчезали тихо и стремительно, едва узнав, кто именно считался лучшим мечником храма последние четыре года.
Больше всего несдержанность Вильтона раздражала его наставника. Долгие годы он безуспешно старался вылепить из ученика собственное подобие. Родом из знаменитого рода, аристократ до кончиков пальцев, он воспитывался с осознанием, что превосходит всех по праву рождения. Манеры, речь, поведение, все было выверено до последнего движения. По Лиистео никогда нельзя было понять, как он относится к тебе, что думает о той или иной ситуации. Вывести из себя его практически невозможно. И конечно не допускалось проявление гнева, раздражения, излишней радости и любых прочих чувств. Вильтону же наука светского образа жизни так и не далась. Поэтому к двадцати восьми он успел лично ознакомиться с монастырскими подвалами, получить полсотни выговоров, один раз попасть под трибунал и попутно завести славу человека неуживчивого и сварливого.
Но чтобы застыть столбом, потеряв дар речи? Такое с ним приключилось впервые. Да и остальное напоминало скорее нелепый фарс, чью-то злую шутку. К тому же все произошло с невиданной скоростью. Не успел он и глазом моргнуть, как вдруг за пару часов оказался на королевском тракте по пути в столицу в чудесной компании человека, которого желал придушить и бросить подыхать в канаве. Более того, исполнить желаемое не получилось бы никаким образом, задание его заключалось в том, чтобы этот человек был жив, здоров и в своем рассудке. По крайней мере пока он рядом с Вильтоном. Высказывать человеку недовольство тоже не стоило, с учетом его умения повернуть каждое слово себе в выгоду. Вильтон мог гарантировать, если перепалка все же начнется, милый брат Тейт случайным образом напорется на меч. Возможно на собственный. Возможно несколько раз. А это противоречило возложенной на него миссии.
Как назло, последний опасности своего положения не понимал и Вильтона оставить в покое не хотел.
- Вот скажите, милый брат, что Вы думаете о Великом Ольхоне и его приходе к власти?
Вильтон стиснул челюсти, едва сдерживая брань. Не может и пяти минут проехать в тишине!
- Он был достойным правителем. Подарил мир, спокойствие людям, принес славу Астии, мы присоединили немало территорий во времена его правления.
- О, Единый! - искренне удивился Тейт. Он повернулся к Вильтону, усмехаясь уголком рта. - Цитата из Мортили "О новой истории королевства"? Поражен Вашей памятью! Всегда предполагал, что послушники скрываясь в глубинах библиотек, ищут тихое местечко потешить тело! А Вы, как я вижу, погружались именно в недра науки!
- Право слово, я спрашивал Вас о бунте черни... - продолжил Тейт, размахивая в такт словам правой рукой, другой спокойно удерживая поводья, гнедая кобылка и без указаний послушно брела под боком коня рыцаря. - Та чудная история, когда Освободитель четвертовал Его предыдущее Величество Галлиана вместе с женой и детьми, водрузил головы на пики, а потом милейшим образом прокатил венценосных мертвецов по Астии. К концу путешествия череп младшего принца успел потеряться. Представьте, если в какой-то глубинке до сих пор летает безголовый призрак. То еще представление!
Внутри Вильтона всколыхнулась волна раздражения, приправленная толикой презрения. Ххыргова рожа, дружелюбным тоном посмеяться над ним и завуалировано обвинить в рукоблудии, коим в самом деле промышляли в монастырской библиотеке. Вот ему бы в преемники Лиистео пойти, также мастерски умел опустить с милой улыбочкой и без грамма грубости.
- Что Вам от меня нужно? - рявкнул рыцарь, не сдержавшись. - Мне приказано Вас сопроводить, а не лясы точить!
- Дорога длинна и только Единый ведает, куда нас приведет... Так почему бы не провести время с пользой? Вильтон, Вы же с Эссенкого графства родом? Не хотите о королях, расскажите про Вашего отца. Много слышал о его подвигах, да вот лично не имел чести познакомиться. Говорят, ему посчастливилось спасти самого маркиза Лоарского?