Часовое блуждание по метро вымотало Нору больше, чем весь сегодняшний день. Все эти ветки, служебные тоннели, как-то странно переходящие в откровенные пещеры… Нора и не подозревала, что под Бостоном есть столько пещер. Да, до этого дня, она была уверена, что никаких пещер под Бостоном нет. Ни одной. А тут такие открытия…
Но закончилось и это путешествие. И компания из Норы и Псины достигла обитаемых мест. «Обитаемое место» выглядело, как внушительная металлическая дверь, динамик интеркома и кнопка вызова. На диво разумным жестом Псина надавил на кнопку и как-то вопросительно глянул на Нору, мол, говорить будешь ты или мне гавкнуть?
Та угрозу своим барабанным перепонкам просекла мгновенно, и зажав обеими руками пасть Псине, неуверенно произнесла в интерком:
– Хелло? Есть кто живой?
За дверью поднялась суматоха. Кто-то топал ногами, бегая туда и сюда. Наконец, в динамиках прозвучало:
– Джон, это ты?
Голос был женский. И Нора приободрилась. Ведь за сегодняшний день она повидала бандитов больше, чем… да, тут даже сложно сравнить, потому что в «старой жизни» Нора бандитов не видела. Ни одного.
– Меня зовут Нора, – представилась она, – И, уж извините, но Джона со мной тут нет. Я… кхм… вообще-то, сама шла сюда, надеясь с ним познакомиться. Ну, не совсем сама. Порой Псина подталкивал меня лбом, когда я слишком сильно тормозила с его точки зрения… – И Нора потёрла синяк в том месте, где её бодал лбом Псина.
– Псина? – удивились на той стороне двери, – А, точно! Псина! – хлопнула себя по лбу собеседница, – Тогда проходите!
И дверь отворилась.
Взору Норы предстало огромное помещение, размером с целый городской квартал. Но не это привлекло её внимание. И даже дюжина женщин и несколько подростков не особо задержали её взгляд. А взгляд Норы прикипел к маленькой кроватке, на которой спал… Шон. Её Шон. А она-то думала, что ей ещё бороться и бороться… а оказалось, финиш – вот он. Не нужно больше держать себя в режиме «Халк крушить!», и можно просто побыть женщиной и любящей мамой. И со слезами на глазах Нора бросилась к сыну…
Час спустя
– Я – Марта Линехан… Вдова…
– Я – Джоан Флаерти, а это моя дочь – Элизабет. Мой муж недавно умер.
– Я – Дженна Прессли. Вдова.
– Я – Дженнифер О’Мэлли, а эти два малыша – мой сын Роберт, и дочь Эллен. Мой муж умер два месяца назад.
– Я – Сара Бейкер. Вдова.
– Я – Эми Янси, вдова, а эти непоседы – мои сыновья Джимми и Ронни.
– Я – Белинда Мэдисон, вдова, а эти красавицы – мои дочери Джин, Мэри и Мелисса.
– Я – Молли Смит, вдова, а это – мой сын Пол и дочь Стефани.
– Я – Меган О’Брайен, вдова, это мои сыновья Райан, Брэндон и Логан, и дочери Молли, Анна, Кайла и Бренна.
– А я – Изабель Крус, незамужем.
Итого перед Норой сидели десять взрослых женщин и семнадцать детишек возрастом от годовалого младенца до подростков лет пятнадцати-шестнадцати. И Нора напряглась и уложила все их имена у себя в памяти.
А затем все приступили к трапезе. Поддерживая лёгкую болтовню ни о чём, Нора старалась не слишком пристально смотреть на взрослых женщин. Жизнь была к ним сурова и обрушивший на Бостон ужасный вирус превратил их лица в нечто ужасное. Но те, к удивлению Норы, не комплексовали, искренне шутили по поводу отсутствующих носов и морщинистой, грубой кожи, и не менее искренне смеялись.
В этом месте Нора порадовалась, что вышла из криосна не через месяц после апокалипсиса, а через три, когда в распоряжении группы уже есть вакцина от этого вируса.
Но всё заканчивается. Закончилась и эта трапеза, совмещённая с ритуалом знакомства. И Нора перешла к делу.
– Если не секрет, когда я могу познакомиться с Джоном? – озвучила давно терзавший её вопрос, – Хочу пожать руку этому замечательному человеку, спасшему моего Шона!
Все замялись. Кто-то выдавил из себя:
– Понимаешь, мы не то, чтобы поссорились, но…
И все зачем-то посмотрели на Псину. Нора не поняла этого странного флешмоба.
– Думаем, лучше тебе всё расскажет Изабель… На правах, так сказать, давней подруги Джона, – предложил кто-то из женщин.
Та возложенной на неё ответственности не обрадовалась. Отнюдь.
– Эм… пожать Джону руку ты сейчас не сможешь… – неуверенно начала она.
Подошедший Псина протянул Норе лапу. Та пожала её обеими своими руками. Но всё равно не смогла обхватить этакую лапищу полностью.
– Эм… – сбилась Изабель. Но затем нашлась, – Сидеть, Псина!
Псина с готовностью плюхнулся на задницу. Пол содрогнулся.
– Только не проси его сделать «Голос»! – взмолилась Нора, обеими руками зажимая пасть Псины.
– Эм… Я вижу вы неплохо подружились, – удивилась Изабель.
Но всё же сосредоточилась.
– Нам предстоит серьёзный разговор… И тебе стоит увидеть некоторые фото и видеоматериалы… И почитать кое-какую техдокументацию… – Изабель жестом предложила Норе прогуляться, – Уж, извини, у непосвящённого во все эти дела увиденное может вызвать тошноту…
– Так почему вы поссорились? – задала таки Нора свой нетактичный вопрос.
– Мы не ссорились, – вздохнула Изабель. – Мы все просто о нём сильно беспокоимся. А вчера мы подумали, что Джон сорвался… Но давай я расскажу, как это видится нам. Джон увидел на камерах наблюдения, как директору института… этому ублюдку… прости, сорвалась… принесли младенца… твоего Шона. Директор успел отдать короткое указание по интеркому… только не нервничай, пожалуйста… разрезать на кусочки твоего Шона, чтобы из полученного материала наделать клонов… А тех использовать для того, чтобы заменить пластиковую псевдо-кожу секс-кукол на живую плоть…
– Ублюдки! – прошипела Нора сквозь стиснутые от ярости зубы.
– Тише-тише, прошу тебя… Испугаешь детей… Уже всё закончилось… – распереживалась за Нору, Изабель.
– Я спокойна! – выдохнула Нора, но в глазах её виднелся опасный огонёк.
– И тут Джон и рванул в кабинет директора…
– Эм… что?! – переспросила Нора.
– Ах, да, ты не в курсе всех наших дел, – с извиняющимся видом сказала Изабель, – Мы сейчас на тринадцатом подземном этаже Бостонского технологического. А кожаные ублюдки наверху думают, что у них лишь двенадцать этажей. А ещё они думают, что Джон – это какой-то техник из инженерной службы. На деле же всё не так. И Джон построил всё это… – Изабель широким жестом обвела окружающее, – …за месяц. И внедрился к ним под чужой личиной. Чтобы отомстить им за то, что они сделали с нашим миром и нашим родным городом, в частности.
– В смысле они сделали? – удивилась Нора.
– Эпидемия вируса, вспыхнувшая два месяца назад – это их рук дело, – вздохнула Изабель.
– Ублюдки! – снова начал заводиться Нора.
– А потом Джон оглушил их главного электрошоком, притащил сюда, выпотрошил… в прямом смысле этого слова… сделал ему трепанацию черепа… воткнул в мозг чипы… и пытал, посылая ему в болевой центр электрические разряды. Так мы узнали про его планы, про Келлога, про тебя, Нора… и о твоём муже тоже узнали… прости, что…
– Не надо извиняться, – твёрдо сказала Нора, – я пока что ещё не похоронила Нейта. Ведь Джон написал мне, что есть шанс…
– Да, – совсем уж грустно вздохнула Изабель, – И об этом я тоже знаю… Потому что потом Джон быстренько слепил куклу с фальшивым лицом директора и отправил ту играть роль. Сейчас кукла изображает запой. И ещё неделя у нас точно есть. Но… проблема не в этом… Проблема в том, что когда Джон узнал подробности о ранении Нейта, ему в голову пришла идея… Масса идей… Но ему нужны были подопытные… для возможно летальных экспериментов… И он предложил пустить под нож всех в этом грёбаном Институте… Мы же просили его не делать этого… потому что, зарезав несколько сотен людей невозможно остаться самим собой… поэтому, Нора…
– Я тебя выслушала! – холодно отчеканила Нора, – А теперь… Когда я могу увидеться с Джоном?
– Понимаешь, – замялась Изабель, – мы сошлись на том, что ни в чём не сошлись. Но ссориться и бить тарелки не стали. И решили, что нам нужен третейский судья. И Джон пошёл за этим судьёй.
– Да? И когда же этот судья придёт? – спросила Нора.
– Он уже пришел, – сказала Изабель, – Это ты, Нора. Именно тебе принимать решение. А Джон пообещал нам, что и слова не скажет тебе, чтобы решение было именно твоё. И только твоё. Поэтому я сейчас расскажу и покажу, что тут у нас творилось все три месяца, пока ты спала…
====== Глава 16 ======
12 часов спустя
Не отрывая взгляда от монитора, Нора попыталась нащупать кружку с кофе. Кружка нащупалась, но оказалась, увы и ах, пустой.
– Изабель! – крикнула куда-то в пространство Нора, – Тебя не затруднит…
Вместе ответа ей зачем-то сунули под нос портрет какого-то чудовища. У чудовища были красные от полопавшихся капилляров глаза, бледная как мел кожа и синяки под глазами. А потом Нора моргнула и до неё дошло, что это не портрет, а зеркало.
Затем Нора тряхнула головой и решительно произнесла:
– Нет, надо работать! Мне ещё на часок… ну, ладно, два… максимум, три, надо поработать, и… – тут Нора не выдержала и смачно зевнула.
– Дж… – начала говорить, но осеклась Изабель, – Псина! Хватай её и тащи в спальню!
– ГАВ!!!
– Ай! – синхронно прижали руки к ушам Нора и Изабель.
А затем Нора ощутила, как её руку не больно… но, фиг вырвешься… схватили челюсти робопса, и её куда-то тянут. Упираться Нора не стала, резонно рассудив, что её женские 60 килограмм веса ничего не смогут противопоставить трём центнерам стали.
«А я просто сделаю вид, что заснула», – придумала «хитрый план» Нора, опуская голову на подушку, – «А когда они уйдут, вернусь к терминалу. И кофе сделаю сама. И побольше…»
Но через миг она уже крепко спала.
На следующий день
Вся взрослая часть команды Джона… и даже робопёс по кличке Псина… пристально смотрели в лицо Норе. Та же, не колебалась. И озвучила свой вердикт.
– Кожаные ублюдки… – уж очень удачным ей показалось это сочетание слов, не раз виденное и слышанное ею в записях Джона, – должны быть уничтожены. А их смерть должна принести пользу. Поэтому, когда вернётся Джон, я попрошу выпотрошить не только «Директора института», но и всех, кто там есть!
Норе показалось, что Псина одобрительно кивнул. Остальные только молча вздохнули. В их глазах Нора не видела неприязни в свой адрес, скорее там была… тревога и беспокойство.
– Нора, – приглашающе махнула ей рукой Изабель, – идём! Джон скоро будет. И ты поздороваешься с ним первой.
Однако, отвела она Нору не к Джону, а к какому-то странному агрегату.
– Это робоверстак от «Робко», – сказала Изабель так, как будто это должно всё объяснить. Но Норе от этого происходящее понятным не стало.
Например, ей было непонятным, что за человекоподобный робот со вскрытой грудной клеткой лежит внутри этого… как его… робоверстака. И зачем Псина лезет внутрь этого агрегата? А затем…
Под изумлённым взглядом Норы механические манипуляторы вскрыли черепную коробку Псины, извлекли нечто похожее на ведро… и по размеру, и по форме… но верхняя часть этого «ведра» была прозрачной, и через стекло можно было видеть мозг… А затем эти манипуляторы, поместили извлечённое в андроида и зашили все разрезы после такой «операции».
Жизнь Нору к такому не готовила. И от всего увиденного у неё закружилась голова.
А затем Джон… уж об этом Нора догадалась… правда, только в эту секунду… встал, вышел из недр робоверстатка и протянул ей руку для рукопожатия.
– Здравствуй, Нора! – поприветствовал он её, – Ещё раз извини за всё, что тебе пришлось пройти. А теперь, уж извини, мне пора. Впереди столько работы.
И Джон улыбнулся ей на прощанье. И это не была кровожадная ухмылка маньяка, планирующего вскрыть несколько сотен людей. Это была нормальная человеческая улыбка. Улыбка человека, который твёрдо уверен в себе и своих принципах, и поэтому эксперименты на кожаных ублюдках не пошатнут его психику. И не заставят переступить некие границы, которые людям переходить не стоит. И всё будет хорошо.
Время: неизвестно. Место: кабинет директора института (вроде бы)
«Какая ж неведомая хрень порой приснится…», – передёрнул плечами господин Директор, – «Это ж надо же… Сон о том, что мне вскрыли череп и напихали в него всяких микросхем… Бррр…», – аж передёрнуло его.
От движения плечами голова заболела ещё сильнее.
– Fuck…? – простонал господин Директор, удивляясь своему состоянию.
– Fuck! – выругался он, когда его взгляд таки сфокусировался и ухватил валяющиеся тут и там пустые бутылки из-под виски, коньяка и водки.
«Я что…? Ушёл в запой…?», – с трудом собрал он мысли в кучку.
Зато стала понятной дыра вместо памяти о том, как он тут оказался.
Но, тут он обнаружил стоящую в дверях женщину. Поправка, незнакомую ему женщину. А это значит… Ой, как много плохого это означает, – мгновенно понял опытный интриган. А уж пистолет в руке женщины мягко и ненавязчиво намекал, что его сейчас будут убивать.
А жить господин Директор хотел. И ради этого был готов на всё. И что-то подсказало ему, что мольбы бесполезны. Но звериная хитрость посоветовала запудрить мозги этой бабе с помощью пары-тройки психологических приёмчиков по работе с подчинёнными.
– Привет! – поздоровался он с отеческой улыбкой на лице.
«Вот и пригодилась окладистая борода на лице. С ней у людей сам собой повышается уровень доверия к словам обладателя таковой бороды», – мелькнуло у него в голове.
Женщина молчала.
– Ты смогла добраться сюда. В находчивости тебе не откажешь, – ободряюще кивнул он женщине.
После этого по его плану женщина должна была начать разговор. А это уже успех. Как минимум, она отвлечётся и её можно будет неожиданно атаковать. А как максимум, можно будет навешать ей лапши на уши, и…
– Я – Директор Бостонского технологического института. Я руковожу тут всем. И своим подчинённым я как отец.
«Людей, имеющих имя, убивать тяжелее, чем безымянных», – мысленно ухмыльнулся он, – «А уж как ненавязчиво я похвалил себя… Вот я молодец!»
– Я знаю зачем ты здесь, – изобразил всезнающего мудреца господин Директор, – Давай просто сядем и поговорим лицом к лицу.
«Убивать, глядя в лицо жертвы, тяжело», – снова мысленно усмехнулся Директор, – «тем более жертву, которая «как бы не сопротивляется»…».
– Даже не знаю, что тебе о нас рассказывали, и что ты после всех этих россказней думаешь… – протянул он.
Манипулятивное словечко «россказни» должно было бросить тень на убеждения женщины и всех тех, кто поспособствовал появлению этих убеждений. И как минимум, женщина должна была с пылом броситься отстаивать свои взгляды. А там уж опытному демагогу, каковым являлся «господин Директор», не составило бы труда поменять правду и ложь местами.
Но женщина молчала.
– …возможно у тебя сложилось неправильное впечатление… – сохраняя доверительный тон, продолжал давить на психику женщины господин Директор. Но он-то чувствовал, как по его виску стекает капля пота.
– Но, я говорю тебе – добро пожаловать в Институт, место где мы заботимся о спасении человечества, – не моргнув и глазом, выдал на-гора порцию вранья Директор.
– Нам тут нелегко, а те, кто живёт наверху, неправильно оценивают нас и наши цели, – Директор уже прямым текстом говорил, что женщина неправа. Но та по-прежнему молчала.
И господин Директор поплыл. Он что-то там говорил о всеобщем благе, о том, что ставки слишком высоки, и о том, что они… он и женщина… смогут сделать для всех. И сам не верил в тот поток словоблудия, что сейчас изливался из него.
– Помнишь такого малыша по имени Шон? – наконец проронила женщина.
И тут разум господина Директора невероятно обострился. Просто потому что в фильмах хорошие парни говорят злодеям: «Помнишь [Имя жертвы злодея]?». А потом, не дожидаясь ответа, срубают злодею голову. Ну, или простреливают оную из пистолета. Но злодею это без разницы. Ведь трупом он становится и так, и этак.
И господин Директор выдал:
– С того времени прошло уже пятьдесят лет. Ты этого не помнишь, потому что всё это время была в криосне. Но на днях я решил выпустить тебя из криокапсулы… потому что… Я – твой сын!