– Не верю своим глазам! Это… Это вправду, вы! – между тем восклицал Кодсворт.
Нора только махнула рукой в ответ. И ничего не говоря, проследовала в дом. Дому сильно досталось. Сюда явно кто-то вломился. И судя по бардаку на кухне, сделано это было в поисках съестных припасов.
Пройдясь по комнатам и некоторое время постояв у пустой детской кроватки, Нора взяла себя в руки и пошла на выход.
«Без Шона и Нейта я сюда больше ни ногой. Слишком уж это… тяжело…», – решила молодая возможно-вдова с похищенным ребёнком.
– Какой сейчас день? – спросила Нора, проходя мимо Кодсворта.
– Сейчас 2287 год…
Дальше Нора не слушала.
«Сломался», – вынесла вердикт Нора, – «М-да, а столько рекламной шумихи было по поводу этих роботов-дворецких. 2287 год… Как же… А у нашей с Нейтом машины лишь чуток ржавчины на боку появилось… Месяца три-четыре, я бы сказала», – на глазок оценила уровень разрухи в окружающем мире Нора. А так как глаз у Норы был намётанный, а сама она была женщиной хозяйственной, то оценила она всё правильно. И с момента апокалипсиса действительно прошло лишь три месяца.
Полчаса спустя
Станция сервисного обслуживания ядер-мобилей «Красная ракета»
Вот уже четверть час Нора сидела на десятиметровой высоте… на линии ЛЭП… и не решалась спуститься вниз.
– Ты точно меня не съешь? – слегка… буквально чуточку… дрожащим голосом спросила Нора.
Робопёс внизу призывно махнул металлической лапой, мол, не дрейфь. И, казалось, улыбнулся. Как может улыбаться нечто размером с упитанного сенбернара, только металлическое, Нора не поняла. И решила, что ей показалось.
Робопёс же в ответ немного повилял металлическим хвостом.
– Нет, ты скажи – ты точно меня не съешь? – и это был уже не первый... и не второй… и не третий вопрос такого плана, заданный Норой.
И не стоит упрекать Нору в том, что она жалкая трусиха. Просто, когда четверть часа тому назад, молодая женщина подошла к зданию с вывеской «Красная ракета», ей навстречу из тени дверного проёма вышло громадное нечто. И приветливо гавкнуло. Да так, что от этого «ГАВ!» упали в обморок все вороны в окрестности… а эти птицы повидали всякое дерьмо за прошедшие три месяца… Сама же Нора обнаружила себя на вершине ЛЭП. И как она там оказалась, девушка не смогла бы объяснить, даже если бы от этого зависела её жизнь.
Час спустя
Когда всё устаканилось, Нора спустилась на землю. И убедилась, что обещанный ей «помощник» – это страшный-престрашный, но вполне воспитанный робопёс… с живым мозгом. Да, сквозь бронестекло на лбу «пса» можно было разглядеть живой мозг с кучей вживлённой в него электроники.
А конкретно сейчас Нора сидела и изучала вторую записку от неизвестного доброжелателя по имени Джон. В ней объяснялось, как пользоваться оружейными верстаками, верстаком бронника, химлабораторией и станцией обслуживания силовой брони. Что такое молекулярные деструктор и синтезатор Нора поняла слабо, но то, что ей на пальцах объяснили, что сырьё загружать – сюда, а потом нажимать – туда, её порадовало. Ибо со сложной техникой Нора не дружила.
Прочтя далее о том, какой эффект производит появившийся пару месяцев назад вирус, Нора мгновенно вколола себе содержимое шприца с надписью «Вакцина», принесённого ей робопсом.
И в последнем абзаце Джон писал, что робопёс отлично понимает человеческую речь. И если она ему что-то скомандует, то он выполнит даже довольно обобщённые приказы. Но, лично он, Джон, советовал бы сперва прибыть к ним на базу, а похитители Шона никуда от них не денутся.
А вот тут Нора не поверила и решила поступить по-своему. И выйдя на улицу скомандовала:
– Веди меня туда, где можно достать хорошее оружие и броню!
На миг Норе показалось, что пёс удивлённо приподнял бровь. Но только на миг. Потому что затем робопёс снова ГАВКНУЛ! И только-только пришедшие в себя вороны, снова упали в обморок. А Нора принялась трясти головой, пытаясь унять звон в ушах.
– Какая ж ты страшная псина! – еле услышала она свой голос сквозь звон в ушах, – Решено! Буду звать тебя – Псина!
Полчаса спустя
Вялую перестрелку Нора услышала ещё за полкилометра до театра боевых действий. И встревожилась. Но Псина не разделял её страхов. И зайдя со спины, чуток подтолкнул Нору лбом.
Отплевавшись от придорожной пыли, которую она собрала на себя пару разу кувыркнувшись по земле от лёгкого толчка Псины, Нора поняла: Псина – не девочка, а мужчина. Хотя, даже скорее, мужлан. Мужлан, не испытывающий ни капельки уважения к женщинам.
Видя, что Псина нацеливается на ещё один лёгкий толчок лбом, Нора смирилась и пошла сама. Разве что пистолет взяла в руки и сняла его с предохранителя.
За квартал до места боя, Псина потащил её в дом. И дальнейший маршрут показывал сам. И как оказалось, предпочитает ходить по крышам. Но сперва Нора этого не поняла. И когда псина притащил ей десятиметровую доску, сперва сказала:
– Эту палку я тебе кидать не буду! У меня скорее руки отвалятся, чем я такое кину!
В глазах Псины появился такой вполне человеческий укор, что Норе стало стыдно. И она таки догадалась, что это будет её импровизированный мостик, дабы перебираться с крыши на крышу.
– Я не боюсь высоты, – подрагивающим голосом убеждала себя Нора, шагая по тридцатисантиметровой доске на высоте третьего этажа.
– Да, я точно не боюсь высоты, – обессилено распласталась она, достигнув своей цели – крыши противоположного дома.
А в это время Псина в одиночку, ухватив пастью доску пристраивал оную над следующей пропастью.
Полчаса спустя
Осторожно выглянув из-за печной трубы, Нора оценила диспозицию.
– По-моему все они слишком много матерятся, – осудила происходящее Нора.
Но увидев укор в глазах Псины, поправила себя.
– Я не военный человек, как мой муж, но даже на мой взгляд непрофессионала, та банда, что штурмует исторический музей, полные идиоты. Они делают это посреди белого дня… В лобовую… И не умея толком стрелять. А бандитам внутри, сидя у окна, отстреливаться гораздо легче…
Псина одобрительно кивнул. Увлечённая анализом, Нора не обратила на это внимание.
– Но мне-то нужно добраться на ту крышу! – и Нора хозяйским взглядом уцепилась за виднеющийся там винтокрыл, силовую броню Т-45 и шестиствольный ручной пулемёт. И уже прикидывала, как она распорядится своим пулемётом, и своей силовой бронёй.
– О! Придумала! Мне нужен отвлекающий манёвр! – осенило Нору.
Псина опять кивнул, но Нора этого уже не видела. Она вовсю копалась в рюкзаках, которые она приторочила к бокам Псины. И выудив оттуда дюжину криогранат и полдюжины дымовых приступила к исполнению своего плана.
План был незамысловат, но действенен. В нападающую банду полетели дымовые гранаты, пополам с криогранатами. Итог, мародёры начали массово умирать.
Потянувшись к лежащей на крыше доске, Нора обнаружила, что Псина уже всё сделал. И доска соединяет крышу её дома и исторического музея. А дым вокруг настолько густ, что она с трудом видит доску под ногами. Но всё проходит. Прошло и это. И Нора оказалась на соседней крыше, рядом со своей бронёй и своим пулемётом.
И ещё Нора поняла, что она ни за что… нет, не так… НИ ЗА ЧТО не воспользуется больше этой доской. А то, что между ней и выходом находятся бандиты… Ну, так это при её нынешних габаритах – двести кило высокопрочной стали силовой брони… не её проблемы. А проблемы бандитов. И то, что они, эти бандиты, не умеют уворачиваться от пуль ручного пулемёта, это тоже не её, Норы, проблемы…
В общем, спрыгнувшая в пролом крыши, Нора открыла для себя, что пуля из армейского пятимиллиметрового пулемёта просто не замечает современных гипсокартонных стен. И если зажать от испуга спусковую скобу, то 500 патронов в ленте улетают очень быстро. А бандиты умирают ещё быстрее. Просто превращаются в разлетающиеся туда и сюда куски мяса. Так что, когда Нора таки отпустила спусковую скобу по причине отсутствия боеприпасов, в том, что осталось от музея, воцарилась могильная тишина. А от самого музея осталась только коробка наружных стен. А всё что было внутри превратилось в груду строительного мусора, свалившуюся в подвал.
А сжавшиеся в комочек, и в ужасе прижимающие руки к ушам, пленники бандитов Харви, Стурджес и Матушка Мерфи, притворились что их тут нет. И когда Нора ушла, выломали дверь с небрежной надписью «Мясо», намекающую, что сидящие за этой дверью люди, не более, чем ингриденты к первому и второму блюдам. И решили свалить из Бостона… потому что он стал уж о-о-о-о-чень страшным местом, где бродят такие вот типы в силовой броне и с пулемётами наперевес, что даже плен у рейдеров на этом фоне выглядит не столь уж и страшно.
Час спустя
– Псина, я уже успокоилась! Отпусти мою руку! Отпусти, кому говорю! – сквозь зубы прорычала Нора, пытаясь вытащить руку из пасти Псины.
Но в глазах Псины отчётливо было видно: «Не-а! Пока не успокоишься – не отпущу!». И Нора таки взяла себя в руки и начала размеренно дышать, мысленно считая от одного до десяти и обратно. И когда она закончила свои упражнения и открыла глаза, Псина уже не держал её за руку. И с её рукой всё в порядке. Никаких синяков и переломов. Но зато она уже может спокойно оценить свои шансы взять лобовой атакой целую армейскую базу.
«Форт Хаген, если мне память не изменяет…», – вспомнила Нора название этой базы. И ещё раз осмотрела окрестности хозяйским взором. Как женщина, зашедшая ночью на кухню и увидевшая дюжину тараканов. И поставившая перед собой задачу: «Ни один из них живым не должен уйти!». И знаете, что? Если женщина – настоящая хозяйка, то ни один таракан от неё живым таки не уйдёт!
И сейчас взглянув на дюжину патрулей из десятка андроидов с автоматами в руках, как на тараканов, подлежащих уничтожению, Нора мгновенно увидела ответ. И скомандовала Псине:
– Для начала мне нужен грузовик с кузовом. Веди меня, Псина!
Три часа спустя
Грузовик получился откровенно уродливым. Бронепластины на кузове, кабине, шасси и колёсах его совсем не красили. Но защитную функцию всё же выполняли. И первый слой брони из тугоплавкой, но мягкой стали останавливал лучи лазерных винтовок, которыми были оснащены некоторые андроиды. А против пуль работал второй слой из гораздо более твёрдой легированной стали.
Так что сейчас грузовик надрывно рыча мотором выдавал аж тридцать километров в час… уж слишком тяжёлой вышла броня… двигаясь по касательной к армейской базе. Боевые секс-боты бросились в атаку, поливая импровизированый танк огнём из ручного оружия. Но…
Их атака захлебнулась. Псина, сидящий в кузове, небрежным движением лапы одну за одной выкидывал автоматические турели из кузова. А те, немного покувыркавшись по земле, выпускали опоры, центрировали себя и начинали поливать градом пуль не предназначенных для боя секс-кукол.
Через десять минут на поле боя воцарилась тишина. Никто не бросался на самодельный броневик, с целью превратиться в груду металлолома. Лишь жужжали роторами своих пулемётов «умные» турели. Первый этап боя закончился безоговорочной победой Норы. А где-то там, в здании форта, Келлог, стирая пот со лба, оставлял за собой жиденькие заслоны из оставшихся в его распоряжении кукол. Сам же он планировал забиться в самую глубокую нору и пересидеть там.
Облачившись в силовую броню, Нора почувствовала прилив уверенности в себе и своих силах. И нацелилась на главный вход базы. Но… Не вышло… Псина ухватил её за руку, и как выяснилось эмпирическим путём, робопёс будет помощнее, чем силовая броня Т-45. Убедившись, что она не в силах сделать и шага, хотя совсем недавно, находясь в этой броне, она одной рукой держала метровые бронепластины на весу, а другой рукой удерживала аппарат, для промышленной газовой сварки.
– Хорошо… хорошо, я сдаюсь… Что ты хочешь, Псина? – спросила она своего помощника.
И тот потащил её куда-то вбок. Как оказалось, к чёрному ходу. Который закрывала одна единственная деревянная дверь. Лёгкий пинок ноги Норы, облачённой в силовую броню, и вот уже никаких преград не наблюдалось.
Оказавшись лицом к лицу перед самым последним заслоном из последних «живых» кукол, Нора не растерялась. И припомнив, как она справилась с мародёрами, зажала спуск ручного пулемёта. Спустя полминуты перед Норой были лишь груды строительного мусора, перемешанные с обломками секс-ботов. Пятьсот пуль из шестиствольного пулемёта творят просто чудовищные вещи. А строители базы, сделавшие внутренние стены в «полкирпича» и в страшном сне не предполагали, что внутри базы начнут палить из тяжёлого армейского вооружения.
Забившийся в подвал Келлог ощутил, что его одежду можно просто-таки выжимать. Так много холодного пота сейчас стекало по его хребту.
С оставшимися препятствиями в виде неработающих лифтов и запертых дверей Нора вела переговоры исключительно с позиции силы. Створки запертого лифта получили пару гранат и улетели прочь. Деревянные двери получали пинка и услужливо распахивались настежь. Металлические сперва получали заряд из криолятора, а затем опять-таки пинка, и точно также, как и деревянные, услужливо распахивались настежь. Так что уже через десять минут Нора была у цели.
Увидев в дверном проёме силовой доспех, у Келлога случился приступ «медвежей болезни». И он на карачках рванул куда-то в направлении глухой стены, не глядя стреляя из револьвера за спину.
Одна из пуль по чистой случайности попала в броню силовых доспехов и… не сделала ничего. Просто потому, что гражданское оружие не способно ничего поделать с силовой бронёй. Даже с не самой современной Т-45. Ведь для того, чтобы что-то сделать с пехотинцем в силовой броне нужен, как минимум, ручной пулемёт.
С убийцей своего мужа и похитителем её ребёнка Нора не церемонилась. Келлог был взят за грудки и пару раз швырнут на твёрдый бетонный пол. Убедившись, что Келлог в сознании, только не может шевелиться, Нора достала из-за спины криолятор. Последовало четыре выстрела и… Руки и ноги Келлога превратились в глыбы льда. И лишь после этого Нора заговорила.
– Где мой Шон? – спросила она, доставая кувалду.
И Келлог сломался. Звериное чутье подсказало ему, что Шон – это украденный младенец. И заливаясь слезами и соплями, Келлог начал «колоться». И рассказал абсолютно всё о Институте, его Директоре и о его, Келлога, работе на оный Институт.
– Я просто передал его им! Клянусь, я не знаю где твой Шон! Молю, пощади! –захлёбывался в слезах Келлог.
Напрасные усилия. Настоящие женщины не прощают убийц своих мужей и похитителей своих детей. Поняв, что больше из этого кожаного ублюдка она не выжмет, Нора подняла с пола обронённый Келлогом револьвер. Крутнула барабан и убедилась, что ещё один патрон готов к бою. И, приставив ствол ко лбу Келлога, спустила курок.
Раздался «Бах!» и мозги Келлога разбрызгало по полу в радиусе метра.
«В романах, что я читала, утверждалось, что после свершения мести герой чувствовал опустошение. А затем полкниги обмусоливался вопрос: «А нужна ли была в таком случае эта месть?». Какая чушь! Вот гляжу я на труп этой мрази и на душе становится так приятно… Как будто сделала что-то правильное… важное… и хорошее», – подумала Нора.
И поставив оружие на предохранитель, Нора закинула лут в рюкзак на боку у Псины. Ведь хорошая вещь в хозяйстве всегда пригодится. И хотя в читанных ранее Норой романах писалось, что при виде крови и первого отправленного её руками на тот свет покойника, её должно тошнить, но… Как домохозяйка, любящая и умеющая готовить, Нора знала, что внутри живых существ кровь, кишки и прочая требуха. И никакого отвращения на душе у неё не было. Наоборот, Норе вспомнилось, что за всей этой суматохой со штурмами, беготнёй и стрельбой она так ничего и не поела в течение дня. Только прикладывалась пару раз к бутылочке с водой. Поэтому ничего удивительно в том, что именно Нора сказала Псине, нет. А сказала она…
– Там… На базе у Джона есть что перекусить? Тогда веди туда!
Псина козырнул лапой и рысью бросился к выходу. Нора на это не обратила внимание. Её постепенно отпускала горячка боя. И за окружающим миром она следила «постольку-поскольку».
====== Глава 15 ======