Всё это я быстро почерпнула из новостной ленты местного галаканала, пока искала схемы станции и разрабатывала план по проникновению, сочиняя очередную легенду. С Новомана улетела на скайте Понтера до станции «Астрея», а оттуда уже на арендованном. Спецснаряжение, выданное мне в своё время галаканалом «Эвредей-ньюс», я и не планировала возвращать, тем более что ботов я покупала на свои собственные деньги, а маскировка не так уж и ценна, чтобы её хватились. В этот раз мне нужно было пробраться в склад при стыковочном отсеке.
Я переоделась в пацанёнка, на глаза как можно ниже натянула кепку. Местные жители представляли собой жуткое зрелище. Изнурённые, побитые жизнью люди, очень озлобленные, гримасы ненависти, въевшиеся как застаревшая грязь, которая покрыла здесь каждого, искажали их лица. Я шла, обмирая от страха, судорожно сжимая лямки рюкзака, мысленно молясь, чтобы у меня всё получилось. Одно дело не быть пойманной, другое благополучно улететь из этого ужасного места. Да, наверное, в чёрной дыре не так страшно, как на этой станции.
Если бы я не знала, что скоро здесь объявятся манаукцы, ни в жизнь бы не сунулась сюда. Но до этого момента нужно нарыть материала!
Вилорг
Согласно наводке нонарский «дрим» — сильнодействующее наркотическое вещество — должны были передать на станции «Стронг». Гиблое местечко, где царил криминал. Правительство Земной Федерации давно выпрашивало у унжирцев новую станцию для переселения местных жителей. Но у вольных мыслителей сейчас были иные идеи, и все средства они направили для создания флота «Галактического Патруля». Земляне были брошены решать свои проблемы сами. Вилорг по ручному сканеру следил за тем, как его ребята окружали очередную банду наркодельцов. Нонарцы совсем страх потеряли, не стесняясь, продавали запрещённые вещества, словно и не подписывали соглашения ССР, в котором говорилось, что расы не должны вредить друг другу, не распространять ряд запрещённых веществ, такие, как определённого вида яды, наркотики, а также манну.
Верховный отец делал вид, что он не в курсе того, что творили его дети за пределами империи, да только ему никто не верил, а президент Манаука планировал посетить столицу Нонара, чтобы приватно пообщаться с Верховным отцом. Ведь употребление «дрима» вело к летальному исходу. Земные доктора били тревогу, так как не успевали спасать граждан, злоупотребляющих этим препаратом. Но «дрим» распространялся с невообразимой скоростью из-за его «приходов». Принявшие его словно попадали в иной радужный мир и пребывали в счастливой эйфории, но стоило действию наркотика немного ослабнуть, и серость реальности убивала сознание. Люди становились зависимыми после первого же применения, а после четвертого-пятого умирали. Но умирали счастливыми.
Президент лично приказал министру обороны разобраться с этим. Поэтому подразделение «Альфа» СБ Манаука и ловила преступников на территории Земной Федерации. Стороны сошлись на договорённости, что манаукцам никто не мешает, а преступников они отдают ФБР.
— Босс, я нашёл Котёнка, — неожиданно раздался голос Третьего в динамиках наушника.
Переключившись на его камеру, Вилорг скривился. Знакомая девчонка. Спецкор «Эвредей-ньюс», кажется. Опять она сумела пробраться в оцепленное помещение.
— Отвечаешь за неё, — глухо отозвался он, слушая, как развеселились ребята. Торнар первым успел пообщаться с этой девчонкой и расписывал парням, какая она дерзкая, ловкая и юркая. И вот новая встреча, и снова она и наркотики. На совпадение не смахивает.
Больше Вилорг не отвлекался на землянку, так как знал своих ребят. Им можно было доверить любую жизнь. Операция по задержанию шла полным ходом. Опять торговцы были землянами из преступного азиатского синдиката. Единственное, что не могло пока сделать подразделение «Альфа» — вычислить босса преступников и выйти на его след.
Бандиты после появления манаукцев бросились врассыпную. Складское помещение было не лучшим местом для погони. Узкие проходы, шаткие стеллажи, заваленные пакетами и контейнерами — всё это могло в любой момент завалить как преследователей, так и преступников. Но ребята Вилорга работали слаженно и быстро всех поймали.
Арестованных свели в центр площадки, где проходили переговоры, к столам, на которых лежали кейсы с наркотой. Сняв биометрические данные преступников, манаукцы заносили их в базу, ища тех, кого следовало забрать себе для дальнейшего допроса, когда Вилорг услышал знакомый голос. Он даже вздрогнул от гневной тирады спецкора, требующего от Эмарата не забывать о воспитании и о том, что перед ним девушка.
Не веря своим ушам, Фероп оставил Аракла за главного, а сам отправился на звук. В узком проходе между стеллажами с почтой Эмарат легко держал девушку за ноги, перевернув головой вниз. Та упиралась ладонями в пол, верещала и ругалась на Третьего, который молча рассматривал лицо трепыхающейся жертвы. Вилорг заметил кепку, валяющуюся рядом, и длинные блондинистые волосы, подметающие пол от того, что девушка раскачивалась.
— Да поставь ты меня на место!
Манаукец не мог поверить своим глазам. Маргарита Ярина собственной персоной! Вот ведь сюрприз.
— Ты хоть знаешь, кто я? Я Марго Валентино, я тебя охаю на свою галактику, помяни моё слово!
— Третий, поставь её на ноги.
Вилорг поднял кепку с пола и вновь от удивления застыл. Кепка была знакома! Переведя взгляд на госпожу Ярину, манаукец не мог поверить, что тот малец, который чуть не убил пожилую даму, и есть вот эта с виду хрупкая девчонка. Та, которая спьяну отчитала его за неподобающее поведение, а сама!
Маргарита дёргаными движениями поправила волосы, а Вилорг резковато натянул ей кепку практически до самых глаз, вызвав при этом вопль возмущения.
— Берём её с собой, отвечаешь головой, — холодно приказал он Третьему, пытаясь понять свои чувства. Он, опытный опер, не узнал с первого взгляда в Маргарите пацанёнка из больницы. Как вообще он принял её за пацана? Да, маленькая, да, в штанах, но ведь фигура-то женская. Упругие ягодицы, гибкий изгиб бёдер. Да и глаза, разве можно не узнать этот сердитый блеск?
— Старею, видимо, — тихо шепнул себе Фероп, решительным шагом направляясь к задержанным, оставив за спиной Третьего разбираться с разбушевавшейся землянкой, которая требовала оставить её здесь.
Вилорг усмехнулся. Совсем глупая. Как можно её оставить на этой прогнившей изнутри станции, где бо́льшая часть населения нищие или бандиты, которым хватит совести ограбить девушку и продать в рабство.
Долго задерживаться было нельзя, так как должна была нагрянуть местная полиция вместе с отрядом ФБР. Фероп решил взять с собой лишь пару продавцов, безошибочно определив, кто главарь и его зам.
Было приятно слушать ругань Яриной, она верещала так, словно это её арестовали. Вилорг не был злопамятным, в особенности по отношению к женщинам, но эта довела его, указав ему на выход, как безродной прислуге. Так, как только может унизить ущербная манаукца. Мужчина задумался, что, возможно, это будет для неё хороший урок. Слишком уж она была дерзкой.
Достав из кармана брюк наручники, Фероп кинул их Третьему, а тот ловко поймал их. Объяснять, для кого они, не нужно было.
— Что это?! — возглас Яриной был что надо. Вилорг видел, как его ребята поморщились, оглохнув. — Вы что, совсем, что ли? Меня нельзя арестовывать! Я спецкор!
Фероп специально оглянулся, чтобы лицезреть уникальную картину — наручники на руках Маргариты. Захотелось сделать снимок себе на память. Девушка выглядела растерянной и чуть не плакала, когда поняла, что попала всерьёз.
— Эй, ну послушайте, отпустите меня. Я честно не буду на вас жаловаться! Честно, — попыталась она воззвать, но не понимала к кому, поэтому бросалась на грудь Третьему, а затем ко всем, кто был поблизости.
Парни явно нервничали. Бандиты оглядывались, пытаясь понять что происходит. Но увидеть девушку не могли, да и никто бы им этого не позволил. Её нельзя было светить. Опасно.
— Третий, грузи её на себя, мы теряем время, — отдал Фероп команду Эмарату.
— Ай! Отпусти меня! Да что вы меня всё за шкирку-то таскаете? — возмутилась госпожа Ярина. — Я вам кто, по — вашему?
— Котёнок, — усмехнулся Третий, а парни поддержали его смехом.
— Да вы издеваетесь? — срывающимся голосом завопила девушка, затем очередной раз ойкнула и оказалась на плече Эмарата.
— Ну послушайте, не арестовывайте меня. Я честно никому ничего не скажу. Буду говорить, что я ничего не видела. Даже если будут пытать, даже если будут говорить, что я здесь была, я всё равно буду твердить, что не видела вас. Ну что вам жалко, что ли?
Вилорг остановился, подождал, когда Третий дойдёт до него, и сдёрнул соскальзывающую кепку с головы Яриной, затем приподнял её лицо за подбородок и хрипло шепнул так, что бы она точно не узнала его:
— Нам тебя жалко, глупая. Сейчас сюда нагрянет полиция, и станция будет оцеплена. Ты хоть представляешь, что с тобой будет, если угодишь в местную тюрьму? Поверь, живой ты будешь ровно пять минут, а потом, если по какой-то странной случайности останешься жива после того, что с тобой сделают заключённые, то уже точно перестанешь узнавать себя в зеркале, а все твои мечты будут только о смерти. Оно тебе надо?
Маргарита
Это он так меня запугивал или успокаивал? Я и без того уже была напугана, ни к чему подливать в это прожорливое пламя еще масла. Зачем он сказал про тюрьму? Страшно стало, аж в туалет невтерпёж.
— Мальчики, ну пошутили и хватит, — взмолилась я, глядя в тёмные глаза манаукца. Хорошо, что темно было, и красный природный цвет радужки казался привычно карим. Да с чего я думала, что манаукцы хорошие? Почему доверяла им, чувствовала безопасность рядом с ними и безнаказанность? — Отпустите меня, — промямлила, заметив, как сощурились глаза мужчины, — пока я успею сбежать до прилёта полиции. Я…
— Значит, глупая, а жаль, — расстроенно прошепелявил он через маску, скрывающую лицо, и отпустил мой подбородок, а я чуть носом не клюнула в стальную спину манаукца, нёсшего меня как мешок с ненужными вещами. Это произошло так резко, что я не сразу сообразила, что меня сейчас откровенно оскорбили.
— Да, что за ёкарный бабай?! Я вам что, вообще не женщина? А, между прочим, женщина не должна быть слишком умной, а то у вас, мужиков, комплексы развиваются! — опираясь локтями о спину своего носильщика, я выкрикнула вдогонку тому хаму, что меня глупой обозвал. Жаль, не могла его увидеть, хоть и изворачивалась, как могла.
Я услышала, как манаукцы чуть ли не хором рассмеялись надо мной, но тем не менее своей быстрой ходьбы не замедлили. А я готова была рыдать, глядя, как мы удалялись по коридору от склада, приближаясь к стыковочному отсеку.
— Ну люди вы или кто, ну хотя бы скайт мой дайте забрать. Я его в аренду взяла! — выла я во всю силу лёгких, мысленно прощаясь с кровными, которые придётся отдать, если не сдать транспортное средство в срок. — Вы хоть знаете, сколько он стоит? У меня нет таких средств, чтобы выплачивать в бюро аренды!
Манаукец остановился, а я с облегчением выдохнула. Да неужели меня услышали! Как камень с души свалился, а я с жёсткого и очень неудобного мужского плеча. Вот только я рано радовалась, к нам подошёл тот самый хам, которого я узнала по глазам, и стал меня самым наглым образом ощупывать.
— Эй, эй, ты чего делаешь? — у меня был шок. Вот просто в голове не укладывалось, чтобы МАНАУКЕЦ меня ЛАПАЛ на глазах у своих сородичей! Это что-то невероятное. — Ты куда лезешь?! — завопила, когда он расстегнул мою крутку и… вытащил чип-ключ от скайта. Подмигнув, он бросил чип одному из своих бойцов, а тот в свою очередь направился искать мой скайт, пиликая «сигналкой».
— У вас совесть есть? — обречённо шепнула я наглецу, который по — деловому застегнул на мне куртку, а затем, достав мою кепку из кармана на бедре, натянул её до самого носа и несильно, но ощутимо стукнул по макушке.
— Есть, но спит, так что сильно не шуми, не приведи Господь, разбудишь, — опять еле разборчиво прошелестел обнаглевший хам и ушёл, а я боролась с кепкой, со слезами и с накатившей истерикой. Это что же получается, ёкарный бабай? Они и меня арестовали и мой скайт? И куда они меня везут?
Об этом я тут же и спросила, но мне никто не ответил. Пихнули в свой чёрный военный звездолёт и отчалили в неизвестном направлении. Меня усадили в кресло, предварительно конфисковав рюкзак с ботами и снаряжением для видеосъёмки. В нём же у меня был и коммуникатор, который зазвонил, когда самый главный, тот, что хам, кинул рюкзак в багажную сетку.
— Тебя кто-то потерял, — усмехнулся он на мои попытки выбраться из кресла. Но сильные руки конвоиров, сидящих по обе стороны от меня, не давали даже встать на ноги. — Может, покровитель?
— Нет у меня покровителя! Я внештатник, работаю на себя! — рвалась я на свободу к своему рюкзаку.
Да и кто в своём уме сдаёт пароли и явки так быстро? Хотя слить Виктора Ивановича язык так и чесался. Но я держалась и боролась с манаукцами, удерживающими меня в моём кресле и упорно застёгивающими ремни безопасности обратно. Силы у нас были несопоставимы. Разные весовые категории. Облегчение испытала, когда поняла, что никто не посягал на мой рюкзак. Хам приказал следить за мной и ушёл в кабину пилота. Хорошо, что я изучала манаукский, а то сказал он это так, словно приказал расстрелять на месте. Да и бойцы слишком сильно сжимали меня, видимо решили, что так я перестану дёргаться. А я и перестала, но только для того чтобы ослабить их бдительность, да и устала, если уж быть честной самой с собой. Мне нужно было подумать, что меня ждёт в ближайшем будущем. Меня арестовали, завтра свадьба у Розы. Если я не буду в срок, то лучше пусть она считает меня пропавшей без вести, а то ведь прибьёт в порыве радости. Я же даже записку оставила, что полетела развеяться, но буду в срок. Знала при этом, что получу нагоняй от сестры, но ведь честно планировала успеть к церемонии. А теперь что? Если Роза узнает во что я вляпалась, она же меня… так, не стоит думать о грустном. В конце концов, на моей стороне Лилия. Она и прикрыла мой побег. Так что нужно срочно уговорить манаукцев меня отпустить. Ну не посадят же они меня в тюрьму — не за что! Или есть за что? Может, я какой их закон нарушила по незнанию.
— Отпустите меня, — жалобно взвыла я, обращаясь к бравым ребятам в чёрных масках на лицах, и они убрали от меня руки. Дышать стало легче.
— Я имела в виду, вообще отпустите меня домой. Ну пожалуйста.
— Не положено! — осадил меня знакомый голос справа.
Это был тот, что меня за ноги держал — ирод! Так со мной еще никто не поступал. Поймал на лету, не дал и шанса прорваться к месту встречи бандитов. Я же ничего не успела снять! Ни одной секундочки наикрутейшего репортажа! Я неудачница. Зато повисела вверх ногами, перед глазами вся жизнь пронеслась от страха. Думала, всё — пришёл мой конец, но обозналась.
За час нервного ожидания своей участи я что только не успела передумать. И уже видела свою кончину, как сёстры плачут над моим гробом возле вырытой ямы. То представляла, как сбегаю от манаукцев. Плана как такового не было, но была цель, а как говорится, нужно всегда стремиться к ней, а если не можешь, то хотя бы лежи лицом в её сторону. Так и со мной, я смотрела на люк, представляя, как сорвусь с места сразу, стоит ему лишь открыться. Но время шло, а мы всё никак не долетим, а попа у меня уже стала квадратной из-за сидения. Оно явно было рассчитано на манаукские задницы, наверно, поэтому и неудобно, и жёстко.
Но в довершение всех моих злоключений я уснула и сама не заметила как. Вроде сидела, гипнотизировала люк, чтобы не упустить свой шанс, и вдруг открываю глаза, а меня уже несут, причём не как обычно, а как полагается нести девушку — на руках. И что самое обидное, даже не успела понять, где я, куда меня несут. Какой-то низкий и узкий коридор, всё в зелёных тонах. Гулкий звук шагов разлетался далеко вглубь. Я выглянула из-за плеча манаукца, который меня нёс, и заметила, что остальные бойцы следуют за нами. Всё так же в масках. Они их когда-нибудь снимают? Или спят в них? Паника подкатывала к горлу. Почему меня не отпустят? Чего хотят от меня? Неужели считают преступницей, но что я такого сделала? Я репортёр, это моя работа!