- Эта штука может видеть? - спросил Рене тихо.
- Никто не знает, - так же тихо ответил один из Борисов.
- Объясните, наконец, что тут происходит. И почему вы ничего не делаете?
- Мы тут не можем ничего поделать, - один из Борисов с печальным вздохом поскрёб бороду. - Уж таков местный способ воспроизводства. Ну, то есть, один из способов. А нам, простым свидетелям, только и остаётся, что уважать его как одно из проявлений многообразия жизни.
Лемур не выдержал и всхлипнул, мадам Фидель погладила его по голове.
Афин уже достиг своей цели и, раскинув руки, прильнул к скользкой и полужидкой на вид поверхности. Довольно быстро он начал погружаться и терять очертания.
- Ничего отвратительнее в жизни не видел, - заметил один из Борисов.
- Точно! - отозвался второй с ядерной смесью омерзения и восхищения в голосе.
Кэп вычищал из глаза внезапно попавшую туда соринку, но добился только того, что она попала и во второй глаз тоже. Лемура тошнило под кустом.
Афин всё больше погружался, вскоре уже сложно стало отличить, где заканчивался он и начинались другие. Вскоре он и вовсе исчез.
- И как это, как его, многообразие жизни конкретно функционирует? - спросила мадам Фидель, сдержав позыв последовать примеру лемура.
- Ну-у, - протянул какой-то Борис, - в деталях ещё не установлено, потому что обычно нас не приглашают, но если в общих чертах и основываясь на более примитивных видах, которых наблюдать немного проще, то у второй расы есть три пола: условно женский, ведущий вегетативный образ жизни, условно мужской, как наш друг Афин, и третий, который не размножается.
- И зачем он нужен? - заинтересовался Рене.
Борис бросил на него хитрый взгляд.
- Насколько мы поняли, представители третьего рода заботятся о детёнышах, поскольку остальные два - сами видите... Родители из них никакие. Из этой конструкции через какое-то время образуется порция, хм, яиц, которые или будут подобраны бесполыми сородичами или послужат пищей другим организмам... скорей всего. У совсем примитивных видов этой системы размножения бесполые служат для распространения яиц по территории и выкармливания личинок самцов на первых порах.
- А самок?
- А их они просто бросают, отнеся подальше: те прорастают и живут как растения пока не созреют и не начнут привлекать самцов.
- Погодите, - опешила мадам Фидель, - вы хотите сказать, что вот это - самка?!
- Ну... частично.
- Какой ужас. А я ещё думала, что это с земными женщинами природа несправедливо обошлась!.. А почему вам на этот раз разрешили присутствовать?
- Афин оказался хитрецом и согласился привести нас сюда, если мы в ответ позаботимся о его потомстве, пока не придут его сородичи.
- Так он, получается, без вас не повёл бы нас сюда? - уточнила мадам Фидель. - И вы ещё и заплатили за то, чтобы вас взяли?
Биологи переглянулись и зарумянились.
- Мы слишком поздно об этом узнали, - сказали они, смущённо потупившись.
- И ещё вещи тащили?
- Справедливости ради, вещи в основном наши: контейнеры для образцов, аппаратура... - невнятно оправдывались Борисы.
- Я всегда подозревал, что Карас более предприимчив, чем с виду кажется, - заметил Кэп.
- Ну, это неправильно, - заявила мадам Фидель сердито. - Не про Караса, конечно, а вообще. Вам заплатят за работу, не сомневайтесь, - обратилась она к биологам. - И вообще, науку надо поддерживать, это наш гражданский долг. А то в неведеньи чуть не доглядишь и окажешься втянутым в сцену постороннего совокупления с членовредительством!..
- Танцуют все! - приказал шарфик.
Лагерь разбили на краю поля, подальше от устрашающей кучи, и несколько дней ожидали, наблюдая за преобразованиями "плодового тела", как назвали чёрную кучу биологи.
К всеобщей радости, после Афина других камикадзе не случилось. Масса затвердела и покрылась коркой, а где-то через неделю корка пошла трещинами и из трещин начали вылетать кромешно-чёрные яйца. Разлетались они довольно резво и далеко. Одно опрокинуло с ног лемура и тот так кричал, что остальные присутствующие едва не поседели, за исключением Рене, который седеть отказывался из эстетических соображений; лемур после этого случая залез на дерево и не слезал до самого ухода.
Когда бомбардировка яйцами кончилась, их собрали и сложили на специально подготовленной площадке, окружённой силовым полем, разными камерами и датчиками. Биологи приготовились ухаживать за потомством Афина. В чём конкретно должен заключаться уход, они не знали, но собирались сориентироваться по ходу дела, и выглядели при этом очень уверенно. Они надеялись, что из некоторых яиц успеет кто-нибудь вылупиться и в качестве признательности позволит как следует себя изучить.
- Может быть, если бесполые сородичи убедятся в нашей полезности, они позволят нам пойти с ними? - мечтали Борисы. - Было бы неплохо посмотреть на их поселение или что там у них есть...
Их мечтам не суждено было сбыться: родственники Афина пришли слишком рано - из яиц ещё никто не вылупился. Подвиги биологов по уходу за яйцами их тоже не впечатлили. Напротив, эти похожие на бесхвостых кенгуру создания скорее были недовольны: они ворчливо перекрикивались, встав перед кучей яиц и бросая на посторонних недовольные взгляды. Кэп напряжённо прислушивался к перебранке.
- Наверно обсуждают, как будут их нести, - предположил Рене, - сумок на всех явно не хватит.
- Мы могли бы помочь, - оживились Борисы.
- Сомневаюсь, - отозвался Кэп, - они очень недовольны тем, что мы нарушили равновесие. Слишком много потомства одного выводка. Да ещё изъяли из круговорота, оставили других без законной еды.
- О, нет! Мы нарушили их биологическое равновесие! - один из Борисов дёрнул себя за бороду.
- А раньше тебе это в голову не приходило? - огрызнулся второй.
- Что ж, они теперь выкинут часть яиц обратно? - обеспокоилась мадам Фидель.
- Нет, - не очень уверенно ответил Кэп, - кажется, этот вариант не обсуждается.
Рене с любопытством присматривался к кенгуру, невольно ощущая с ними некоторое сродство.
- Я так понял, мы с ними не пойдём? - спросил он.
Биологи приуныли.
Кенгуру пришли к какому-то решению, забрали часть яиц и ускакали. Борисы до конца дня ходили в растерянности вокруг оставшихся, ломая голову: то ли яйца оставили им на передержку, то ли бросили за ненадобностью.
На следующий день на поляне появилась новая компания кенгуру и стало ясно, что ненужных яиц биологам не достанется. Они утешились тем, что подавали аборигенам яйца, а те укладывали их в брюшные сумки и тут же покидали поляну. Когда последний кенгуру упаковал своё яйцо, обнаружилось, что ещё одно яйцо осталось. Вышла небольшая заминка. В сердцах Борисов затеплилась надежда. Но кенгуру, поколебавшись и скривив морду, в конце концов взял яйцо и попросту зажал его подмышкой. Едва он повернулся к людям спиной, как яйцо пошло трещиной и от него отвалился кусок скорлупы; что скрывалось внутри, разглядеть никто не успел: кенгуру стремительно удалялся.
- Не-ет, - взвыл какой-то Борис, протянув руки им вслед и порываясь ринуться вдогонку.
Кэп уронил руку ему на плечо.
- Мужайся, - велел он.
Обратный путь прошёл под сенью лёгкой печали - потерянного товарища было жаль. К тому же, биологи грустили по утраченной добыче, а мадам Фидель переживала по поводу печальной женской доли. Лемур скорбел по привычке.
Наконец, настала пора прощаться. Сначала откололись Борисы, потом и Кэп заявил, что ему пора сворачивать.
- Вон крыша гостиницы, не заблудитесь. А багаж ваш и Рене донесёт.
- А как же... - мадам Фидель кивнула на лемура.
- А это, извините, не моя проблема, - Кэп развёл руками.
Путники остались втроём. Несколько минут они молча переглядывались, потом мадам Фидель это надоело.
- Ну что, - сказала она, подбоченившись. - Веди меня к своей неутешной вдове. Знакомиться будем.
Вдова жила в небольшом домике на дереве. Когда пришли гости, она сидела посередине лестницы, раскачивалась из стороны в сторону и тихонько подвывала. На плечах её покоился венок из траурных, увядших цветов.
При виде посетителей она замолчала и изобразила уже знакомый мадам Фидель взгляд плошками.
- Здравствуйте, - вежливо начала мадам. - Я вам вашего заблудшего покойника привела, а то вы его наверно потеряли...
Глаза лемурихи неведомым образом сделались ещё больше. Заблудший покойник стоял, приняв отрешённый от мирской суеты вид.
- Не могли бы вы спуститься, пожалуйста?..
Помедлив, лемуриха сошла на землю и подошла к гостям, беспокойно косясь на недопочившего супруга.
Мадам Фидель собралась с духом и убрала венок с плеч остолбеневшей от такого самоуправства вдовы.
- Он всё равно уже завял, - пояснила она, бросив венок и снимая свой крикливый шарфик, после чего изящным рулетиком уложила его на плечах лемурихи. - Вот, - она повернулась к лемуру. - Этот шарф - святыня моего народа. В нём содержится отпечаток моей личности, поэтому та, что носит его, в некотором смысле тоже является мной. Я передаю этот... э... сакральный отпечаток твоей вдове (добровольно и в здравой памяти, прошу заметить), так что теперь можешь жениться на ней ещё раз и жить дружно (или как получится) в печали и радости, пока опять не помрёшь, или даже дольше...
- Моя красота растёт с каждым днём! - крикнул шарфик.
Лемуры просияли. Затем оба повалились наземь и обхватили ноги мадам лапами, о чём-то возбуждённо лопоча.
- О, нет, только не это! Отпустите меня немедленно! - Мадам Фидель отступала в попытках вырваться из захвата, но лемуры держались крепко и волочились следом. - Не надо мне поклоняться, я этого не люблю!..
Как выяснилось, у бывшего покойника имелось потомство. Из дома на дереве выскочили три лемурчика разного возраста и присоединились к мероприятию по заключению почётной гости в объятия. Мадам Фидель выпала возможность потискать маленьких лемуров, и даже не потребовалось их похищать. Иногда мечты таки сбываются.
- Да что ж это такое! Прекратите меня щупать! - стенала мадам Фидель. - Рене, спаси меня!
Но Рене, как на грех, был далеко и ничего не слышал, делая вид, что рассматривает маникюр, которого у него не было.
- Андроид ты... непорядочный! - высказалась в сердцах мадам Фидель.
В гостиницу они вернулись в слегка потрёпанных чувствах и не успели расположиться и придти в себя, как в дверь постучали.