Тем временем «клякса» втянулась и оформилась в фигуру человека с ног до головы закутанного в темную мерцающую одежду.
Раз, два…
Тень оглянулся. Из-за магии сложно было разглядеть его лицо. Черные разводы искажали не только костюм пришельца, но и его кожу. Нижняя часть лица закутана в тряпку, а на верхней были хорошо различимы только глаза, будто два голубых озера на фоне выжженной земли.
Заметив Кальна, тень вытащил кривую саблю из поясных ножен и замахнулся. Парень, видя что противник нацелился на него, остолбенел.
Шесть, семь…
Все! Больше я не мог оставаться сторонним наблюдателем. Солдаты вышли из вагона, так что следовало вмешаться самому!
Я подхватил трость и поставил ее наперерез удару. Клац! Сталь меча встретилась с дубовой тростью. Я встал перед тенью, спиной закрыв бедную жертву, и с силой оттолкнул врага.
Тот отошел назад, ударил справа и напоролся на блок. Слева – блок. Я напирал хладнокровно, отбивал выпады и, улучив момент, пнул его в бок. Противник отпрянул и выставил саблю перед собой.
Девятнадцать, двадцать…
Какое-то время мы глядели друг на друга. За эту короткую передышку я осмотрелся. Все посетители вагона-ресторана предпочли удалиться, остались только барменша, повар, затаившиеся за стойкой, а также тот парень с серебряной цепью вжался в угол вагона и тихонько поскуливал от ужаса.
Тень ударил сверху. Клац! На трости появилась очередная зарубка. Справа, потом сделал финт слева и перевел атаку вновь на правый фланг. Однако я внимательно следил за его движениями и неторопливо отбивал атаки, дожидаясь следующего шанса. И он вскоре подставился. После очередного удара, тень не защитил лицо, и я с огромным удовольствием ткнул «концом» трости в незащищенный нос.
Раздался хруст ломающейся кости.
Тень взвизгнул, схватился за ушибленное место, и я опрокинул того на пол толчком в грудь. Так некстати подвернувшийся стол раскололся на две половины. Стоящие на нем стаканы разлетелись в стороны, ваза при ударе о пол каким-то чудом не разбилась.
Тридцать четыре, тридцать пять…
Оклемавшись, противник поднялся. Судя по движениям, он занервничал и отступил ближе к окну. Только я хотел контратаковать, как вновь запахло озоном.
Реакция не подвела. Появившийся сзади новый противник попытался нанизать меня на короткое копье, но я вовремя блокировал удар. На мгновение мы встретились взглядом. В суженных, как у кошки зрачках, плясали искры ярости.
Схватившись второй рукой за серебряный набалдашник, я резко потянул его. Тонкое узкое лезвие вылетело из «ножен» и встретило удар меча. Они окружили меня с обеих сторон, пришлось полупируэтом переместиться к окну.
– Убей его, – прошипел копьеносец.
Сорок пять, сорок шесть…
Противники напирали.
Зажав в правой руке трость, я отбивал выпады сабли, а левая рука с клинком блокировала тень с копьем. По виску стекла капля пота. Сложно следить за движениями сразу двух соперников, и к тому же продолжать считать в уме.
Они теснили меня к окну.
Со стороны стойки послышался протяжный звук. Тсан-н-нг! Что-то воткнулось в спину противника с копьем. Тот сделал вперед лишние два шага, словно его сильно толкнули, и я насадил тень на клинок. Лезвие легко вошло в плоть, благо под тряпками пришельца не оказалось никакой брони.
Лерво ошибался, говоря, что их нельзя убить простым оружием.
Раненый воин издал короткий крик и вцепился мне в локоть острыми ногтями. Я поморщился от боли, и, управляя лезвием, как рычагом, откинул тень в сторону вместе с клинком. Времени доставать свое оружие не было. Переключившись на уцелевшего врага, я отразил выпад сверху и смог ударить его тростью по кисти. Сабля со звоном упала на пол.
Тень схватил меня за грудь и швырнул к сломанному столу. Приземлился неудачно, больно приложившись копчиком. С этой точки обзора я мог видеть, что мертвый противник исчез, оставив после себя пепел, мой меч и поразивший его арбалетный болт, заляпанный кровью. Что же! Если выживу нужно сказать спасибо обслуживающему персоналу поезда за помощь.
Пятьдесят семь, пятьдесят восемь…
Тень подхватил копье товарища. Трость отлетела куда-то в сторону, так что я использовал первое, что попалось под руку, а именно вазу. Она полетела во врага, но тот играючи отбил ее наконечником, разметав осколки по помещению, и перехватил оружие для броска.
Я вцепился в половинку стола и закрылся ей, словно щитом. Однако тень выбрал другую цель. Он посчитал барменшу с арбалетом куда опасней. Копье полетело в девушку, занятую перезарядкой оружия, и если бы ее не оттолкнул расторопный повар, то бедняжка лежала бы на полу с раздробленной грудью.
Прошло почти семьдесят секунд, и я был готов.
Приподнялся и отошел к стойке, почувствовал ее спиной. Тень растворился и мгновенно преодолел разделяющие нас семь ярдов, оказавшись рядом. Пространство вновь наполнилось резким запахом озона.
Я немедленно ударил его кулаком по лицу. Тот закрылся и в свою очередь угодил кулаком мне в живот. Где-то в области печени лопнул пузырь боли. Я охнул и пропустил удар в скулу, затем в другую.
Попытался нашарить что-нибудь на стойке, и рука схватила маленький столовый ножик. Не мешкая, я вогнал его противнику под ребра, но лезвие застряло в кольцах кольчужной рубахи, спрятанной под курткой.
Окутанный магической тьмой противник зарычал, взял меня обеими руками за грудки, развернул и с грохотом опрокинул на стол. От души вмазал локтем под дых, и весь воздух поспешил покинуть мои легкие. Затем тень схватил меня за горло.
Я сжал его руки, но не смог оторвать ни единого пальца. Подлец крепко держал. Попытался бить его по предплечьям, крутануть ухо, выколоть глаз, но тот лишь морщится и усиливает хватку. В конце концов, зрение расплылось, и я почувствовал чудовищную слабость в теле. Замутило. Сознание покидало изголодавшийся по кислороду мозг.
Бах!
Пальцы отлипли от моего многострадального горла. Скатившись со стола на пол, я первым делом принялся заглатывать воздух, работая ртом, подобно рыбе, выброшенной на берег. Зрение быстро восстановилось, и я увидел, как тень делает несколько шагов назад, зажимая рану в груди.
Бах!
Второй выстрел попадает четко в голову, и враг безвольной куклой оседает на пол. Вижу как стекленеют его глаза, а через секунду тело рассыпалось пеплом. После него осталась лишь небольшая лужица крови.
Над головой раздался насмешливый голос Ричарда:
– Я же говорил, что ты не так прост, как кажешься.
Солдат убрал в кобуру дымящийся пистолет и помог мне подняться.
– Ты как?
– Нормально.
– В порядке?
– Да, все отлично. Ты очень вовремя вернулся.
– Эх! Вот разговорились о живых тенях, и накликали беду на свою голову! Проклятые экстремисты свалились, как снег на голову. Сучьи выкормышы пьяных матерей! Как их земля только носит? Столько хороших ребят положили.
Он тронул меня за руку, в которую вцепился противник с вертикальными зрачками, и я скривился от боли.
– Ранен?
– Просто царапина.
Я закатал рукав. На локте осталось три отпечатка острых ногтей.
– Ничего страшного, – облегченно выдохнул я.
Собрался вернуть рукав на место, но тут запричитала барменша:
– Что значит «ничего страшного»? А ну немедленно садись, я обработаю твою рану.
Отвертеться не получилось. Девушка едва ли не насильно усадила меня на стул, достала кусок бинта и смочила его раствором антисептика. Предупредила:
– Сейчас будет немного больно.
Как только бинт коснулся первого пореза, я дернулся
– Терпи, – велела она, потом добавила, улыбнувшись: – Не плачь, малыш.
Вблизи она выглядела гораздо симпатичнее. На лоб свисает челка светлых волос, остальные собраны в небольшой хвост, почти доходящий до лопаток. Единственный минус – хорошее личико портили резковатые мужские черты.
Затаившийся в углу пассажир, кажется, пришел в себя. Поднялся, спешно отряхнулся и промолвил:
– Все! С меня хватит! Я возвращаюсь в свой вагон!
– Проваливай, – равнодушно разрешил Ричард, подошел к стойке и без спроса взял бутылку. – Тебя здесь никто не держит, и твои истерики тут никому не нужны.
Тот пробубнил под нос нечто нечленораздельное и быстро ретировался.
– Вот же трус, – хмыкнул солдат и приложился к горлышку. Сделал три больших глотка. – Будешь?
– Нет, благодарю, – качнул я головой. – Что-то нет настроения выпить.
– Готово, – объявила барменша.
Она наложила на локоть тугую повязку, затем придирчиво осмотрела синяки на шее. Решив, что там медицинская помощь необязательна, промолвила:
– Меня Сильвией зовут.
– А я Эван. Спасибо, что помогла разобраться с этими ублюдками. Я бы не справился без твоей помощи.
– Я только выстрелила из арбалета, – она скромно пожала плечами. – Настоящий герой дня – это ты.
– Ну, ты ведь тоже рисковала жизнью, Сильвия. Кстати, где ты так научилась стрелять из арбалета?
– У меня четыре старших брата, с которыми я часто выбираюсь на охоту. Могу попасть в кролика с расстояния пятидесяти шагов.
Ричард тем временем прошелся по вагону.
– Интересный у тебя клинок, Эван. – В руках солдата оказались лезвие и трость, и он с интересом вкладывал первую часть во вторую, делая оружие единым. – Не знал, что мелким чиновникам выдают такие игрушки?
Вместо того чтобы ответить, я спросил:
– Много там было теней?
– Нет. Пара десятков, может меньше. Самым тяжелым оказался первый удар, когда тени появились прямо перед нами и начали рубить ребят саблями и протазанами. Хорошо мы вовремя схватились за пистолеты. Смогли дать отпор – будь здоров. Все закончилось довольно быстро, правда, не без потерь. На холме притаились стрелки, и кто-то погнался за ними, а кто-то вернулся в вагоны, чтобы вычистить поезд от этой грязи.
– Мне жаль, что погибли твои друзья.
– Земля им пухом.
– А что с поездом? Мы тронемся или проторчим здесь до утра?
– Сложно сказать, – вздохнул Ричард, возвращая мне оружие. – Набежала стража, инспекторы, лекари и собралась толпа зевак. Сейчас начнется тягомотина – составление протокола, опрос свидетелей, помощь пострадавшим. Так что если хочешь избежать лишних вопросов, советую вернуться в свой вагон и сидеть тихо, точно мышь.
– Мне не нужно лишнее внимание, – кивнул я. – Спасибо, Ричард, что спас мою шкуру. Мы ведь с тобой еще увидимся?
– Всенепременно, Эван, – тот горячо пожал мне руку напоследок. – Всенепременно.
– Мне нужно проведать подруг, – вскочила с места Сильвия и бегом выскочила из вагона.
Я тоже поспешил удалиться.
Ричард постоял какое-то время, сделал новую самокрутку и уселся на свободный стул. Из-за барной стойки торчало бледное лицо повара, который так и не смог прийти в себя после нападения. Заметив его, солдат достал кремень и огниво.
– Ты ведь не против, если я закурю, дружище?
Повар испуганно кивнул.
Сделав первую затяжку, Ричард с удовольствием выдохнул едкий дым и сказал:
– Нас всех ждет до-олгая ночка.
Глава 2
Прибытие
Поезд остановился.
Мрачный проводник проковылял к двери вагона и распахнул ее передо мной. В ходе ночного нападения он получил стрелой в бедро. Наконечник прошел навылет, не задев кость, однако ранение все равно вышло довольно болезненным.
В ту ночь я еще не скоро заснул. Основной бой с тенями шел на улице, но агрессоры проникли и в поезд, а именно в вагон-ресторан и во второй вагон, то есть мой. Так что, вернувшись на свое место, я обнаружил целое сборище злых, заспанных инспекторов, которые накинулись на меня, как светлозары на браконьера. Пришлось отвечать на неудобные вопросы и потратить много времени впустую.
Бабушка, которой я помог принести вещи, пребывала в полном шоке. Лицо бескровное, еле ворочает губами, руки беспрестанно дрожат. Слава Хранителю, ее не тронули. Однако лекари все равно забрали бедняжку в больницу, опасаясь за ее здоровье.
Лишь к третьему часу ночи поезд, наконец, тронулся. В Марбург мы прибыли с большим опозданием, зато я крепко выспался.
На вокзале студенческого городка царила суета.
В воздухе витала смесь эмоций. Коктейль из страха, бессильной ненависти, ярости и боли. Прознав о ночном нападении, народ подвергся массовой истерии. Родственники встречали прибывших и немедленно окружали их заботой и заваливали вопросами. Где-то плакал ребенок. Вдобавок ко всему, жаркое августовское солнце вольготно расположилось на чистом небосводе, накаляя обстановку невероятной духотой. Оно окрашивало картину реальности светло-желтыми оттенками, плясало солнечными зайчиками на кольцах и брошках.
Я шел по перрону, перекинув плащ через руку. Рубаха, расстегнутая на все пуговицы, колыхалась под редкими порывами освежающего ветерка. Локоть чуть побаливал, однако это легкая царапина, кому-то повезло меньше.
Как же жарко!
Я искал глазами Марси. Несмотря на задержку, девушка должна быть проинформирована о моем прибытии. Она слишком ответственна, чтобы не прийти. Что-то случилось! Я чувствовал это сердцем.
Рядом с выходом из вокзала образовалась небольшая давка. Заинтересовавшись, я подошел ближе к центру столпотворения, раздвигая зевак тростью.
Причиной давки была семья шамолов. Мать с сыном стояли поодаль, глядя, как отец вступил в словесную перепалку со стражниками.
Он стоял перед тремя вооруженными людьми, гордо подняв голову. Шамолы – раса вспыльчивая и склонная к агрессии, в чем они не уступают великанам. Поэтому из их представителей получаются отличные воины. Да и вид у шамолов угрожающий: перламутровая кожа, тонкая, словно натянутая на мышцы, без складок и морщин, лысый череп, свинячие, круглые, глубоко посаженные глазки, похожие на две черные бусинки. Нос – два отверстия в виде запятых, а во рту много острых, как игл зубов, которые без труда перекусывают стальную проволоку. Шамолам не требуется оружия, они вполне обходятся своими когтями, которые в мгновение ока отрастают на пару футов, и так же быстро принимают обычный дюймовый размер по воле хозяина.
– Как вы можете защитить мою семью? – говорил глава семейства. – Я не буду жить в стране, в которой страшно отпустить жену и сына одних!
– Успокойтесь, пожалуйста! – попытался урезонить шамола один из стражников.
Но тот не прислушался к голосу разума, еще больше распаляясь:
– А ты не пытайся меня успокоить! Что будет, когда в следующий раз нападут на твоего ребенка? Тоже останешься сидеть в стороне или попробуешь что-нибудь изменить? Это уже третье нападение! Да, все обидчики перебиты! Но те, кто натравляет на нас этих недомерков, все еще на свободе! Те, кто руководят этими атаками, до сих пор дышат тем же воздухом, что и мы, хотя им самое место в казематах! И чем занимается Его Величество? Что он предпринял, чтобы поймать их?
– Правильно! – раздался чей-то голос в толпе.
Служители закона, одетые в кожу и железо, потихоньку дурели от жары. На блестящих от пота лицах читалось недовольство. Ведь они и не предполагали, что из-за одного крикливого шамола начнется такой фарс.
Стражник поправил алую ливрею, чтобы выглядеть солиднее, и прогудел:
– Если вы сейчас же не утихомиритесь, я буду вынужден применить силу.
Голос его звенел от бешенства.
– Дорогой, не надо! – тоненько пискнула жена возмутителя порядка.
– Вот оно что! – взревел шамол, обращаясь к толпе. – Посмотрите, люди добрые! Он будет вынужден применить силу! Не против врагов нашего государства, а против простого гражданина, который беспокоится за благополучие своей семьи…
– Хватит!
Стражник потерял всякое терпение и ткнул обратным концом алебарды в живот шамолу. «Пятка» угодила куда-то под ребра, и грозный защитник своего семейства охнул и скрючился в три погибели. Два других служителя букве закона немедленно подскочили, чтобы увести крикуна.
К счастью для себя и для окружающих, шамол не стал доставать когти и сопротивляться. А вот рядом со мной стоял господин, который не был согласен с действиями стражников.