Пролог
Константин Борисович сидел за своим ещё стареньким столом и постукивал шариковой ручкой по зелёному сукну. Его тоскливый взгляд, блуждающий по кабинету, не предвещал ничего хорошего.
А я стояла напротив него, на красивом когда-то ковре, и чувствовала себя… да просто раздвоилась я. Одна я хотела пожалеть его, а другая страшно боялась. Потому, как понимала, что не просто же так он меня официально, через секретаря Сёвы, вызвал к себе в кабинет. И я ждала. Теребила полу блузки и ждала.
А он, зараза такая, тоже ждал. Поблуждает, поблуждает взглядом и с укором на меня уставится. И опять. Эта пытка молчанием длилась уже почти пятнадцать минут. Нет, ну я, конечно же, могла возмутиться и потребовать объяснение его странного поведения. Но где-то в глубине души понимала, что лучше подождать.
Наши гляделки прервал стук в дверь. А так как она была полая внутри, стук разразился громом в почти пустом кабинете. Я дёрнулась, а Костя вскочил из-за стола.
– Кто там ещё? – недовольно крикнул он, снова опускаясь в кресло.
В дверь просунулась взъерошенная голова Родиона.
– Константин Борисович, за Вами машина пришла. Что передать? Идёте или как?
Костя перевёл взгляд с Родьки на меня и махнул на того рукой:
– Пусть ждёт…
Дверь снова закрылась.
– Счастливого пути? – попыталась пошутить я и осеклась, заметив его тоскливый взгляд.
– Издеваешься? – поморщился он.
– И в мыслях не было, Константин Борисович! – искренне возмутилась и сделала шаг к нему, приложив руки к груди, – Не знаю, как кто, а я буду скучать…
Он резко поднял взгляд:
– Не долго, Вась…
– В смысле? – не поняла я.
– До официального выпуска из инкубатора осталось чуть больше двух месяцев. Потом я заберу тебя в Комитет…
Меня словно ушатом воды окатили. Стояла и с удивлением хлопала глазами. Страшный мой сон начинал сбываться. Это что же значит? Это прощай, ЛюПарНас??! А Ваня? А Сёва? А все наши?? Я сделала несколько шагов назад и рьяно замотала головой, отчего мои рыжие кудри засверкали в лучах закатного солнца, такого активного в эти февральские дни. Костя, словно заворожённый, смотрел на этот огонь и молчал. А я паниковала. Почему? Потому что Комитет разваливался на глазах, трещал по швам. А Косте было поручено его собрать и встряхнуть, заставить работать. Больше это никому не было под силу… с недавних пор…, а вина лежала полностью на мне.
Глава 1. Великий
Новогодняя ночь катила по всей стране широким колесом. Я была счастлива, расслаблена и немножко пьяна. Последние события и бокал игристого сделали своё дело. Ваня только улыбался, глядя, как я отплясываю под Верби1. Учитывая моё музыкальное воспитание, это действительно необычно.
Но мне было всё равно. К нам набились все, кто спасал меня на Гоа. Даже Сёва. Чего не припомнили бы старожилы ЛюПарНаса. Оказалось, что у меня не такая уж и большая квартирка. Места едва хватало, что бы потанцевать в тесном кругу. Столько комплиментов я не слышала за всю свою жизнь. Родька и Кирилл из компьютерного признались мне в любви. Ваня тихонько ревновал, а Сёва без конца приглашал на танец. А я хихикала про себя, поглядывая на свою шкатулку, где мирно отдыхало колечко Ожского. Да, вот такая я вредная! Но сегодня их внимание было мне физически необходимо. Чувство вины перед Ожским точило где-то внутри и никак не хотело отпускать. И я его заглушала шампанским, танцами и лёгким флиртом. Когда народ стал потихоньку расходиться, ввалился Костя. Усталый и пьяный. Я так обрадовалась ему, что кинулась на шею, как родному. А Ваня, покачав головой, решительно растащил нас.
– С Новым Годом, народ, – икнул Костя, нехотя отпуская меня, – Василиса, колечко надень…
Ваня только сейчас обратил внимание, что на моём мизинчике чего-то не хватает.
– Вот ты ж блин, Вася! А я-то думаю, чего они все припёрлись! Где оно?
Я хитро пожала плечами:
– Не помню… Где-то бросила. А разве плохо, что у нас на Новый Год столько гостей?
Ваня покачал головой и пошёл искать моё кольцо. А мы с Костей снова кинулись друг другу в объятия.
– С Новым Годом, Костенька! – я со смехом чмокнула его в щёку, – Чего ты так поздно? Скоро утро уже!
Кощей перехватил меня одной рукой за талию и повёл в комнату, где надрывался динамик.
– Ничего, ещё натанцуемся. Можно? – он галантно протянул руку и склонился, приглашая меня на танец.
Я присела в реверансе и звонко засмеялась:
– Музыка! Вальс!
И тут же заунывные звуки русского рэпа сменились негой «Вальса цветов»2. Комната моя расширилась до размеров бального зала, и мы закружились, отдавшись небесной мелодии Чайковского. Неуклюжие пьяные движения куда-то пропали. Костя вёл меня так уверенно и гармонично, словно танцевал всю жизнь. В этот миг я почти влюбилась в него. Смотрела снизу вверх и видела его сильным, уверенным и великим. Внутри всё захлестнуло, и я произнесла:
– Ты – самый великий маг из всех великих, Костя. Я верю, что у тебя большое будущее…. Ты перерос ЛюПарНас.
И музыка тут же прекратилась. Костя отпустил меня так резко, что я оступилась и упала. А он ошалело смотрел на меня и молчал. Очнуться нас заставил Ваня.
– Костя, что? – воскликнул он, подбегая, – Что она сказала?
Тот дёрнулся, запустив пятерню в волосы, вздохнул и отвернулся от меня.
– Что я перерос ЛюПарНас…, – буркнул и пошёл к двери. Пространство начало стремительно сжиматься. Комната вернулась в своё прежнее состояние, – До свидания, молодёжь. Веселитесь без меня…
Дверь хлопнула с грохотом, а я икнула, не понимая, что происходит.
– Что не так? – воскликнула, оглядывая всех, кто ещё не успел уйти. И встретилась со взглядом Сёвы.
– Слова говорящей становятся судьбой, – тихо ответил он, – особенно, когда нет щита…
Я ахнула, осознавая масштаб катастрофы.
– На нём не было щита? Но почему??
Ваня протянул мне руку, помогая подняться, и натянул кольцо на мизинец. Маги судорожно выдохнули и засобирались по домам.
– Я думаю, тут несколько причин, – проговорил нехотя мой портальщик, – Костя был пьян, на тебе не было кольца, а значит, он тянул силу. То есть было не до щита… Ну и третья причина…
Я ждала, но знала, что он скажет. А Ваня молчал и исподлобья глядел на меня.
– Ты хочешь сказать, что он меня любит?
– Любит, – кивнул Иван, – я это понял, когда тебя искали…. И это для него горе. После смерти жены у него никого не было…
– Откуда ты знаешь? – хмыкнула я, – Он тебе признался?
Ваня нахмурился:
– По-моему, тебе хватит на сегодня. Идём, уложу в кровать.
И в его словах было столько твёрдости, что я не могла сопротивляться. Похоже, теперь я буду мучиться и от чувства вины перед Костей. Кто-нибудь, зашейте мне рот!
* * *
Похмелье Нового года настигло меня к вечеру, как осознание чего-то натворённого и неправильного. Господи, это же я его величайшим магом сделала?! Может всё-таки не получилось? Вдруг это всё шутка новогодняя, и она растаяла со звуками вальса?
Кстати, интересно, почему музыка так резко закончилась, явно не доиграв несколько тактов? Кто её выключил, Костя или я?
Пока я мучилась угрызениями совести, накрывшись с головой одеялом, Ваня сидел рядом с кроватью в кресле и мычал… ну как мычал, сопел, явно привлекая моё внимание. Я не выдержала первая и резко села в кровати:
– Что?
Он посмотрел на мою новогоднюю похмельную физиономию и хмыкнул:
– Предлагаю сходить в ЗАГС…
Я округлила глаза и икнула, выпуская винные пары:
– В смысле?
– В смысле, пора сменить имя… Думаю, что Яга подходит тебе больше, чем Василиса…
Я размахнулась и зашвырнула в него подушку. Ваня криво усмехнулся, уворачиваясь:
– Косая…
– Душ приму, посмотрим, кто кого…
И пошаркала тапками в ванную.
– Кофе сделать? – донеслось мне в спину.
– И блины…. Тётя Валя так и не открыла мне их секрет. Так что, придётся тебе пожизненно мне их печь…
– Если будешь хорошо себя вести.
Резко затормозила и обернулась, вглядываясь в его лицо. Ну, так и есть, обиделся! Интересно, за что? Костя? Сёва? Или мальчишки? К кому больше ревнует? Но выяснять это с лицом «Моны Лизы после бурной ночи» не было смысла, и я скрылась за дверью ванной.
Не успела умыться, как из зеркала на меня уставился … Кощей. От неожиданности я вякнула, пробуя завизжать, но он погрозил мне пальцем:
– Только пискни! Убью!
Зажала рот ладонью и закивала.
– Давай, вспоминай, что ты мне утром наобещала? Я себя странно чувствую…
Мне так стыдно стало, что руки сами собой повисли плетями вдоль тела, а щёки залило румянцем.
– Я это… того, в общем, не хотела, прости…
– Что ты там мямлишь?! – полушёпотом зарычало зеркало, – Говори, пока не открыл портал и не отшлёпал!!!
– Какой портал? Ты разве умеешь? – попробовала съехидничать, но вовремя сообразила, что и через зеркало он раньше не умел вот так общаться. Это ж не экран в казематах ЛюПарНаса…
– Ну? – он явно терял терпение.
– Дословно? – чуть слышно проговорила я, старательно пряча глаза.
– Добуквенно!!!
Блин…
– Ну, я сказала: «Ты – самый великий маг, из всех великих. Я верю, что у тебя большое будущее. Ты перерос ЛюПарНас…»
Последние слова я почти съела, но Костя всё равно услышал. Застывшая на лице маска не предвещала ничего хорошего. Мы помолчали немного, я решила, что гроза прошла, и хихикнула:
– Да, ладно, это была шутка, Кость. Чего не скажешь в нетрезвом состоянии…
Кощей моргнул, смерил меня задумчивым взглядом и отключился. А я снова уставилась на свою лохматую физиономию. Ничего страшного, глядишь, пронесёт…
Не пронесло…
Через полчаса, аккурат, как я допивала кофе с блинами, из коридора раздался треск портала. Ваня стукнул со злости по столешнице и скосился на меня, словно это я была виновата в том, что Костя без спроса высадился у меня в квартире. А из коридора послышался вопль:
– Васька! Убери тумбочку! Я вылезти не могу!
Мы переглянулись с Ваней и прыснули со смеху.
– Кой чёрт тебя в коридор вынес? – откликнулся Иван и пошёл спасать друга.
– Куда смог, туда выстроил, в памяти только коридор и был… Да и вообще, это первый мой в жизни портал… Магия перестраивается пока, ничего толком сотворить не могу, даже стул, – он махнул на меня рукой и плюхнулся на табурет, оглядывая жадно стол, – завтраком накормите? С прошлого года ничего не ел…
Судя по всему, настроение у него было хорошее, и я расслабилась. А зря…
Покончив с моими блинами, он вытер рот тыльной стороной ладони и уставился прямо мне в глаза:
– А теперь, чудо наше говорящее, снимай, давай, своё пожелание долгой и счастливой жизни. И побыстрее.
Я закашлялась, понимая, что гроза надо моей головой только собирается.
– Как? – развела руками и беспомощно пожала плечами.
– Ну не знаю, попробуй что-нибудь такое: «Сказанное мною отменяю»…
– А так можно? – засомневалась я, потирая ладони.
– Пробуй! Только колечко сними, так вернее будет.
Я отложила перстень и нахмурилась. Как-то надо представить себе ту силу воздействия, что я испытывала тогда, в танце. Ведь сила воздействия должна быть перекрыта силой противодействия. И это закон. Но, как ни старалась, у меня ничего не получалось. Костя злился и кричал, стараясь завести сильнее. Ваня стоял в проёме двери, сложив руки на груди, и расстроено покачивал головой, каждый раз, как у меня ничего не получалось.
– Поднатужься, Вась! – начал уже умолять Костя, – Не нужна мне эта великая сила всех великих. Мне мой ЛюПарНас нужен! Да они, как только узнают, меня в кандалах заберут в Комитет! Не положено великим вне Комитета работать….
Я прикрыла глаза рукой и опустилась на табурет.
– Не получается, ты же видишь!
– Оставь её, Кость, – наконец встрял Иван, – не сможет она это сделать. Не по рангу теперь…
– В смысле? – Кощей ошалело смотрел на него и отказывался принять очевидную истину.
– Не сможет обычная говорящая вернуть силу величайшего в поток… Для этого нужна великая говорящая…
И я начала искать угол, куда бы мне забиться. Вспотело всё сразу. Если и раньше Кощей в гневе был страшен, то теперь, став великим, он меня просто … в лягушку превратит! И на обед во французском ресторане схомячит… Мама родная!
Осознав, что моя жизнь может подвергнуться опасности, я тихонько поднялась и попыталась бочком просочиться в дверь мимо Вани.
– Стоять! – рявкнул Кощей, – Куда пошла?!
Я ойкнула, оказавшись прижатой к косяку двери Ваниным мощным торсом.
– Не бойся, – шепнул он мне на ухо, – я рядом.
Ага, рядом! А пройти не даёт! Я бы уже у канадской границы была! Забрыкавшись, попыталась вырваться, но силы были не равны. Ваня обхватил меня за талию и водрузил обратно на табурет.
– Сядь и успокойся! – снова рявкнул Костя, – Не собираюсь я тебя убивать. Больно надо! Один идиот уже сидит из любви к тебе. Хватит!
Я возмущённо фыркнула и отвернулась. Нашли крайнюю.
Костя помолчал немного и скосился на Ваню:
– Потренируешь с порталами?
Тот кивнул и улыбнулся:
– Наконец-то перестанешь меня дёргать по каждому поводу…
– Пока там не знают, постараемся скрывать, – неуверенно протянул Костя, – вроде всех оповестил, все готовы молчать…
– И даже Сёва? – с сомнением спросила я.
Оба посмотрели на меня, как на статую «Девушка с веслом»: мол, сидишь, и сиди, твоё весло – десятое.
– Сёва нас всех постоянно прикрывает, – отмахнулся Ваня.
– Недели две уйдёт на перестройку, поэтому надо где-то отсидеться, – задумчиво проговорил Костя.
– Возьми отпуск, – предложила я.
Костя нахмурился и замолчал. Минут пять смотрел в одну точку, а потом махнул рукой.
– Отпуск, так отпуск. Давненько мне бухгалтерия отпускные не рассчитывала. Как думаешь, удивятся? – и он с искренней улыбкой хлопнул себя по коленям.
– Ещё бы! – хохотнул Ваня, – Восемь лет в отпуске не был! Впрочем, как и я…
– Ай да, вместе? Дом пустой стоит, до моря рукой подать!
Ваня скосился на меня и неловко пожал плечами:
– А Васька?
А я была готова их обоих вытолкать не только с моей кухни, но и из Москвы, да подальше… Действительно, пусть отдохнут. Зато я буду в безопасности.
– Смотри, как у неё глазки загорелись, – усмехнулся Костя, – ты, и правда, надеешься, что я тебя одну тут оставлю?
– Надеюсь, – я вскинула подбородок, – потому, что ни за какие коврижки на море не поеду! Хватит с меня, наотдыхалась! Надо и поучиться. Скоро выпуск в инкубаторе, а я – то в Саратове, то на Гоа…
– Можно и не на море, – пожал плечами Костя, – только скажи! Весь мир к твоим ногам… Хотя… Есть вариант попроще. Клетка пустует! Посидишь, пока мы на солнышке будем греться. Думаю, Леночка только обрадуется.
У меня дар речи пропал. Опять?? Это становится доброй традицией, держать меня всё время взаперти!
– Между прочим, я теперь могу и отпор дать, – с угрозой произнесла, – а у тебя магия пока не стабильна!
Ваня переводил взгляд с меня на Кощея и обратно и начинал заметно волноваться.
– И что? Не надо быть великим, что бы скрутить тебя и привязать к кровати на всё то время, что меня не будет рядом! Да ещё и с кляпом во рту! Что бы поменьше болтала! – заорал Кощей и навис надо мной.
– Нет ничего проще! – заорала я в ответ, – Ты связан и примотан к стулу! С кляпом во рту!
Я вложила в эти слова всю свою ярость и возмущение. Костя не успел моргнуть глазом, как оказался примотанным к стулу с заткнутым ртом.
Ваня только закатил глаза к потолку и матюгнулся.
А Костя, молча, метал молнии из глаз. Причём, по-настоящему, чем напомнил мне электрошокер.